Глава 2
Факты из жизни и смерти Александра Литвиненко в Лондоне, мои переводы его встреч с Ми5
Когда я возвращался в микроавтобусе из города Кагул в столицу Молдовы Кишинёв в декабре 2006 года, произошёл любопытный разговор. Один молодой мужчина, сидевший передо мной, узнав, что я из Москвы, гневно произнёс:
«Ваш Путин всё-таки убил Литвиненко!».
Я несколько опешил. И ответил:
«Путин этого не делал. У него стопроцентное алиби».
Мужчина смягчился, сказав, что, конечно, Путин сам этого не делал, но дал соответствующее поручение. На мой вопрос, зачем Путину было убивать Литвиненко, случайный попутчик ответил:
«Он знал много секретов, поэтому его и убили!»
Хочу сказать, что пропагандистская кампания, организованная Борисом Березовским и Александром Гольдфарбом при поддержке всех ведущих «демократических» мировых СМИ, оказалась довольно результативной. В версию о причастности Владимира Путина к убийству Александра Литвиненко поверили не только жители Молдовы, но и представители широких слоёв населения в нашей стране и далеко за её пределами.
Следует добавить, что и большинство российских СМИ по неожиданному сценарию поддержали антироссийскую кампанию, приготовленную олигархом Березовским и иезуитом Гольдфарбом.
Всё это происходило при довольно робких заявлениях официальных должностных лиц нашей страны, которые, надо признать, всё же заметили антироссийскую направленность кампании, организованной в связи с убийством Александра Литвиненко.
Мне довелось познакомиться с Александром Литвиненко в первый день моего пребывания в Лондоне, 2 марта 2002 года. После этого мы с вместе сыном часто общались с ним.
Александр Литвиненко рассказал, что прибыл Великобританию, в аэропорт Хитроу 1 ноября 2000 года в по паспорту, выписанному на другое имя, вместе с женой и сыном. Ему изготовили украинский паспорт на Украине. Он утверждал, что сбежал от наружного наблюдения ФСБ, установленного за ним в Москве.
По его словам, он добирался до Турции на пароходе из украинского порта, а его жена Марина и сын Анатолий ранее вылетели в Испанию по туристической путёвке, где ожидали его. Но затем они перебрались в Турцию. Где их встретил Александр.
Туда же вскоре со своей женой Светланой прилетел по заданию Бориса Березовского и Александр Гольдфарб.
Они попытались заинтересовать представителей ЦРУ в посольстве США в Анкаре. Но американцы выслушали Литвиненко без какого-либо интереса и отказались от его услуг.
Очень характерно для Гольдфарба: когда он в июне 2002 года описал события октября 2000 года в своём предисловии к книге «Лубянская преступная группировка», коварный сопредседатель Международного фонда гражданских свобод, как я теперь понимаю, уже тогда заложил будущий проект с убийством беглого подполковника ФСБ. Эта книга была написана Александром Литвиненко совместно с журналистом Акрамом Муртазаевым.
Иезуит Гольдфарб написал в своём предисловии к этой книге следующие слова:
«Ты должен решить: либо ты – жертва тирании, либо – торговец секретами. Совместить трудно.
– Саша, у тебя есть секреты на продажу?»
Литвиненко, по версии Гольдфарба, ответил:
«Главный секрет, это кто сколько в Конторе берёт и по какой таксе. Какие у меня секреты, сам подумай? Могу ещё одну пресс-конференцию устроить. Как ФСБ взорвало жилые дома, чтобы свалить это на чеченцев».
Услышав рассказ Литвиненко, специально приглашённый Гольдфарбом, по его словам, для консультации адвокат по имени Джо прокомментировал бежавшего подполковника:
«Для ЦРУ это не подходит!»
Вот как Гольдфарб рассказал о встрече Литвиненко с цээрушником в американском посольстве в Турции в книге «Лубянская преступная группировка»:
«Гольдфарб: Ну, что?
Литвиненко: Ничего. Мужик этот полностью в курсе. Спросил, знаю ли я того, этого. Про кого он спрашивал, большинство я лично не знаю, хотя слышал. Спросил, есть ли у меня что-нибудь, что могло бы их заинтересовать. Я сказал, что нет. Спросил, собираюсь ли я сидеть тихо или выступать публично. Я сказал, что буду выступать, хочу написать книгу про взрывы. Он сказал: „Желаю успеха, это не по нашей части. Всё“».
Гольдфарб назвал своё предисловие к этой книге «Непредвиденные последствия». На самом деле этот коварный человек, несомненно, предвидел вероятные последствия этих событий для Александра Литвиненко (наивно поверившего профессиональному провокатору) и рассматривал возможность его громкого устранения в будущем.
Примерно такой же рассказ, как поведал Гольдфарб, я слышал и от Александра Литвиненко о его контакте с представителем ЦРУ в Анкаре.
Так что мужчине из молдавского микроавтобуса я мог бы объяснить, что у Путина не было оснований убивать Литвиненко за секреты. Не знал он больших секретов. Что знал Александр Литвиненко, я сейчас расскажу.
Важно упомянуть о том, как Гольдфарб заложил будущую основу для грандиозной пропагандистской кампании, начатой в 2006 году, когда над Березовским нависла реальная угроза.
Тогда в 2002 году Гольдфарб живописно описал, как они вместе с Александром, его женой и сыном уходили от тут же появившихся в Анкаре для слежки за ними якобы агентов ФСБ. Они скрытно покинули отель «Шератон», чтобы в конечном счете выехать из города на машине Гольдфарба.
В дороге, по словам Гольдфарба, Литвиненко неожиданно произнёс:
«Я не дамся живым. Если меня начнут выдавать, я покончу с собой!»
Версия о самоубийстве после его кончины была озвучена, как, впрочем, и заговор мстительной ФСБ против него.
Зная Александра довольно хорошо, скажу, что покончить с собой он никогда не планировал. Он очень любил спорт, качался, бегал. Никогда не употреблял спиртного или сигарет.
Другое дело, что в нужный момент для олигарха решение покончить с Литвиненко было весьма вероятно. К сожалению, этого Александр не понимал и, уверен, осознал, только когда умирал в английской клинике. Он был неплохим оперативником, постоянно систематизировал получаемые данные, вёл учёт всех своих контактов. Он умел анализировать.
Тот факт, что Александр Литвиненко осознал, кто его убил, у меня не вызывает сомнения. Мы с сыном по-человечески скорбим о его кончине.
Дело в том, что, несмотря на наше и особенно моё критическое отношение к Александру Литвиненко, мы хорошо понимали, в какую непоправимую ситуацию он сам себя загнал. Своими злобными, неразумными и часто необъективными обвинениями своих бывших коллег, Патрушева, Путина он вызывал откровенную ненависть к себе и не оставлял возможности вернуться на родину.
Но мало кто знает, что на этот неверный и пагубный путь его вынудили встать те, кто был с ним рядом. Конечно, человек сам отвечает за свои дела. Вот Александр и ответил.
Литвиненко вместе с Фельштинским – соавтором книги «ФСБ взрывает Россию» – на самом деле после наших с ним встреч и многочасовых разговоров в Лондоне пришёл к ответу на вопрос: так кто же на самом деле взрывал жилые дома в 1999 году?
Но что он мог изменить, когда уже сжёг мосты за собой?
У меня сохранились аудиозаписи 2003 года, в которых Александр Литвиненко признавался, что и «Борис» никогда не верил в причастность ФСБ к взрывам жилых домов. В конце концов Александр понял, что Березовский не только «не верил», а абсолютно точно знал о непричастности ФСБ к взрывам.
Вот, например, что говорил Александр Литвиненко в одном из наших телефонных разговоров в Лондоне 25 февраля 2003 года.
А. Литвиненко: …Но я тебе другое скажу. У нас есть, конечно, расхождения. Вот, допустим, по поводу Угрюмова. Фельштинский считает, что он заказчик, – но нет достаточных данных, показаний Деккушева и Крымшамхалова. Показаний Крымшамхалова и Батчаева. А я говорю, что это заявление голословно. Нет у нас достаточных оснований считать Угрюмова связанным с этим делом.
Н. Чекулин: Я с тобой согласен.
А. Литвиненко (перебивает): …официально. Если ему надо будет все одинаково, то скажет: «Исполняют ребята социальный заказ». А так вот, на некоторые моменты у нас одна точка зрения, по некоторым моментам мы расходимся.
Н. Чекулин: Очень логично.
А. Литвиненко: Но тем не менее мы общаемся, сотрудничаем, друг друга дополняем…
Н. Чекулин (перебивает): Безусловно.
А. Литвиненко: Подсказываем, и все, поэтому я написал о тебе в книге, ты напишешь в книге обо мне, с чем ты со мной согласен, с чем не согласен. Если ты с чем-то не согласен в книге, ты можешь написать в книге или написать в статье: «Литвиненко с Фельштинским написали, – я считаю, это не совсем правильно, не совсем точно». Ну и пожалуйста. Это будет хорошо, это будет правильно, понимаешь?
Н. Чекулин: Правильно ты рассуждаешь, Саша.
А. Литвиненко: Я тебе объясняю: нам Борис помогает деньгами. Но нам Борис помогает деньгами только настолько, насколько… (не договаривает). Нам их сложно сейчас самим здесь зарабатывать. Понимаешь? Но никто не покупал то, чтобы я за деньги говорил то, чего не было. Никогда в жизни, ни за какие деньги я не скажу то, чего не было на самом деле. Вот ты мне сейчас два миллиона долларов принеси и скажи: «Вот, Саша, я тебе два миллиона дам, а ты можешь еще одну фамилию приписать?» Я скажу: «Нет».
Контр-адмирал Герман Угрюмов был заместителем директора ФСБ, руководителем Департамента по защите конституционного строя и борьбе с терроризмом. Он скоропостижно скончался 31 мая 2001 года, находясь в командировке в Чечне.
Впоследствии люди Березовского повсюду говорили, что террористы – осуждённый Крымшамхалов и убитый Батчаев якобы сами написали открытые письма в «Новую газету» о причастности заместителя директора ФСБ Германа Угрюмова к организации взрывов домов.
В этой связи очень любопытна характеристика, которую дал Юрий Фельштинский двум террористам в телефонном разговоре со мной в 2003 году:
Ю. Фельштинский: Вот. Так об этом и речь. Всем же… (не договаривает). Всем же ясно по здравому смыслу, что ни Деккушев и ни Крымшамхалов организаторами быть не могут.
Н. Чекулин: Ну, там вот отклики вот там идут, когда на Интернете, они говорят: «Что за чушь?» Ну, вот когда вот… (не договаривает). На это решение.
Ю. Фельштинский: Ну, в принципе, есть же видео… (не договаривает). Есть же еще видеокассеты… Там же один вид… (не договаривает). На них посмотреть – ну два дегенерата. Ты понимаешь? Дебилы вот такие. Просто дебилы. Какие там они организаторы вообще?
Чего они… (не договаривает). Что они могли организовать? По смыслу, если не они идиоты, они должны все это как-то предусмотреть. А для этого они сами должны сказать, что да, вот конкретно эти два дегенерата всё, что делали, – это перевозили взрывчатку. Вот мы за это им даем там пятнадцать лет. А больше они, к сожалению, ни черта не знают, потому что дальше уже за ними были люди, которых они на самом деле не знали и в глаза не видели.
Фельштинский также рассказал мне под аудиозапись механизм изготовления этих писем Крымшамхалова и Батчаева, написанных за деньги и по его сценарию.
В эфире 19 марта 2006 года ещё прозвучали слова Александра Литвиненко о необходимости «подставить мать Гонгадзе» и вывести Николая Мельниченко «из игры». Вот текст из фильма на НТВ:
А. Литвиненко (помощник Березовского): Выбить Колю (Мельниченко) из игры. Подставить Ельяшкевича (бывший депутат Верховной Рады Украины. – Примеч. авт.) и мать Гонгадзе! А потом самим прийти и сказать: «Вот мы в суд принесли материалы, что нам дал Мельниченко!»
Б. Березовский: Логично.
А. Литвиненко: И всё. И сказать: «А Мельниченко? Он – дурак, который, бл…дь, говорит сегодня одно, а завтра делает другое!» Выбить его из игры! А Пискун (генеральный прокурор Украины) скажет: «А какая мне разница, кто принёс материалы? Мельниченко или нет. Главное – что материалы».
Б. Березовский: Согласен.
Эти записи Николай Мельниченко скрытно сделал в Лондоне, когда Александр Литвиненко разговаривал с Борисом Березовским и Александром Гольдфарбом. Уверен, что демонстрация этих записей про НТВ во многом также предопределила решение о громком устранении Литвиненко в ноябре 2006 года путём его отравления. Но, конечно, не только это.
Литвиненко после общения со мной стал признавать, что не ФСБ взрывала дома на самом деле. 17 марта 2003 года в разговоре со мной он прямо сказал:
«Борис вообще говорил, что это не они (ФСБ) взрывали дома!»
Но Литвиненко были нужны средства к существованию. Поэтому от провозглашаемых им самим принципов ему пришлось отказаться. И он бесповоротно встал на путь сбора всего негативного в отношении российской власти. Он в конце концов перешёл к гнусным инсинуациям и плохо кончил.
Конец ознакомительного фрагмента.