Глава 4
Не без котелка
Чарли и Гертруда услышали странное шуршание и шипение – где-то в углу комнаты. Кто-то мычал и постукивал по стене.
– Интересно. Очень интересно, – задумчиво произнёс незнакомый голос с ужасными акцентом. – Стены – как моя жизнь в этом захолустье. Захолустьище. Ни туда, ни сюда.
В темноте раздался новый шорох, странный звон, а затем появилось какое-то свечение: незваный гость зажёг спичку и с её помощью исследовал какие-то надписи на стене. Непонятные значки, буквы, слова – все на неизвестном языке.
Через всю стену большими буквами было написано: «Peri amartias»[5].
– Жертвы? Очень интересно, – радостно повторил гость. – Додуматься же до такого! Pagan, а не такие и глупые.
Гертруда не могла рассмотреть незнакомца; только его руки в тугих кожаных белых перчатках. В них долго горела спичка.
– Великолепно! – снова воскликнул гость и развернулся. Его лицо светилось от счастья. Он медленно прошёлся по комнате, всматриваясь в испуганные лица Чарли и Гертруды. – Так удивительно. Вы стоите тут обнявшись! Как дружная семья! Хотя мне казалось, здесь должна быть девочка со странными глазами. И мальчик с большим ртом. Ой! У вас даже ёлки нет! Это нужно немедленно исправить! Признавайтесь: кто из вас Чарли, а кто – Гертруда?
Незнакомец почему-то обратился к Гертруде. Она молчала – не могла прийти в себя.
Гость подошёл к старому деревянному ящику, рассматривая в нём самодельные детские игрушки. И не заметил, как они вспыхнули от его спички. Огонь мигом охватил весь ящик (хоть всё внутри было сырое), а голубоватый дым со странным запахом мёда поднялся к потолку. Чарли и Гертруда побежали к двери. Однако она по-прежнему была заперта.
– Я дико извиняюсь. Дичайше! Но у вас наверняка есть и другие игрушки. – Незнакомец достал откуда-то большую книгу «Если дети вас боятся. Пособие для начинающих». – Темнота. Конечно!
Гость осмотрелся по сторонам, затем поднёс несгорающую спичку к учебнику. Что-то прочитал, пробормотал себе под нос несколько слов о несмертельности медового дыма, а затем обратился к Чарли и Гертруде:
– Главное в общении с детьми – доверие. Нужно познакомиться. Меня зовут Мистер С. Не Сиии! Не Цеее! А Эээс. Вы меня, наверное, пока не вспомнили? Не удивлён. Тут плохое освещение. Но, уверяю, за эти годы я ни капли не изменился! А вы повзрослели. Вытянулись. Вас кормят обычной едой?
– Э-э-э… Да, – хриплым голосом произнёс Чарли. И осторожно спросил: – Э-э-э, а мы точно знакомы?
– Конечно! – просиял Мистер С. – Мы же с вами много раз виделись! Гуляли по саду. Вы ведь помните Верхний Сад, Площадь Трёх, фонтаны, Ту-Самую-Яблоню? Столько времени здесь прожили! Двенадцать лет почти! За эти годы должны были вспомнить всё. Да-да-да!
– Мы не могли гулять по саду, – шёпотом ответил Чарли. – Мы никогда не выходили из монастыря. У нас и сада нет.
– Я говорю о вашей жизни до монастыря! – сказал Мистер С. так, будто это было понятно и без объяснений.
– Нас отдали в монастырь сразу после рождения, – сказала Гертруда.
– А до него? Ох, ладно. Можете не отвечать.
Постепенно ящик со старыми детскими игрушками догорел, и комната медленно погрузилась во тьму.
– Не бойтесь, дети! Я прочитал и главу о страхе темноты! – сказал гость загадочным голосом. – У меня есть рождественские свечи! Подходите, налетайте!
Так как Чарли и Гертруда остались на месте, Мистер С. сам «подошёл и налетел». Он протянул каждому две длинные жёлтые свечи.
– Спасибо, – сказал Чарли.
– Вы какие-то непраздничные, – подытожил Мистер С. – Скоро Рождество, а вы сидите зачем-то в подвале. Странные вы дети.
– Мы не добровольно здесь… Скоро Рождество? – Гертруда не могла поверить, что её и Чарли продержали взаперти так долго. – Мистер…
– Эс! Мистер С., – ответил гость. Затем подошёл в угол, откуда появился, и вытащил в центр комнаты большой красный мешок. – Вот. Кому зайца с носом-фитильком? – радостно выкрикнул Мистер С., доставая из мешка свечи. – И ещё у меня есть фургон с морожеными фитильками в форме эскимо! Не здесь, конечно. Мешок не резиновый. Зато огнеупорный. Это важно в наше время. Пожары, знаете ли. Хотя не мне вам рассказывать.
Он зажигал свечи одну за другой и расставлял их по комнате. Когда Мистер С. убедился, что всё вокруг залито светом, он потушил свою спичку и снова открыл книгу «Если дети вас боятся. Пособие для начинающих».
На полу лежал коробок «Несгораемые спички – лучшая игрушка для детей».
Пока Мистер С. читал, Гертруда успела его рассмотреть: незнакомец не был страшным. Обычный мужчина в котелке, одетый в малиновый хитон. У него было счастливое выражение лица. И какое-то знакомое. Казалось, он будто мечтал оказаться здесь: с напуганными детьми перед Рождеством у сожжённого ящика старых игрушек. Гертруда никогда в жизни не видела более счастливого человека.
– Ну, конечно! Молоко! Все дети любят молоко. Это ведь любой корове известно. – Незнакомец снова залез в свой мешок, доставая по бутылке ледяного молока и овсяное печенье в форме шляп. Протянул их Чарли и Гертруде, по-отцовски убеждая «вдохнуть дух Рождества». У него это не очень хорошо получалось.
– По правде сказать, я думал, что вы меня вспомните. И сами мне обо всём расскажете. А тут – наоборот. Признаюсь, я прибыл сюда без плана «Б». И прибыл раньше времени! Вальпургиева ночь[6] – только в мае. А тут юная мисс Бо́гранд со своими мыслями. Я даже удивился.
– Мыслями? – удивился Чарли.
– Кажется, есть такое знаменитое выражение: «Глупые мысли до ванной доведут». – Мистер С. рассматривал голубоватый дым на потолке. – Или нет.
– Так это были вы? – Гертруда чуть не поперхнулась. – То письмо…
– Это была «молния»! Малиновая «молния»! – Мистер С., казалось, обиделся. – Письмо. Сказать же такое…
– Простите, а как вы здесь оказались? – спросил Чарли, дожёвывая печенье.
– А как вы хотели попасть домой? – Мистер С. продолжал делать вид, будто обижается.
– Мы отправимся домой? – Гертруда не могла поверить.
– То есть «мы отправимся домой»? А такое слово, как «Бердолька», вам ничего не говорит? Эй! Вы на меня так смо́трите, будто не говорит. Эй-эй! Стойте! Настоятельница Иугия должна была вручить вам конверт. Торжественно! Рассказать немного обо всём – подтолкнуть, чтобы помочь вам вспомнить. Честно, дорогие мои, что тут происходит?
– У нас есть дом? Простите, Мистер С., просто нам ничего не передавали, – сказал Чарли.
Мистер С. подошёл к своему мешку, достал из него чашку горячего кофе и задумался. Его зонт напомнил о ночном снеге. Чарли и Гертруда пили ледяное молоко, ели печенье. Наконец, гость вздохнул и подошёл к Гертруде.
– Итак… Начнём всё сначала.
Мистер С. достал из кармана хитона скомканный лист бумаги и кое-как его распрямил:
С длинными волосами – девочка. Гертруда Бо́гранд.
С короткими волосами – мальчик. Чарльз Бо́гранд.
– …Гертруда, – сделав вывод, Мистер С. продолжил разговор на том же месте, на котором остановился.
– А ты – Чарльз, – обратился он к Чарли. – У тебя на голове нет повязки?
Мистер С. был разочарован.
Чарли нахмурил брови, стараясь понять вопрос. Хотел ответить – но не успел прожевать печенье. Гертруда его опередила:
– Это только у меня, мистер…
– Мистер С., – напомнил незнакомец. – Можно, конечно, просто Эс., но тогда я не смогу понять, что вы обращаетесь ко мне.
– С. – это имя? – прожёвывая, улыбнулся Чарли.
– Его небольшая часть.
– Откуда вы нас знаете, Мистер С.? – Чарли сделал глоток ледяного молока.
Теперь незнакомец нахмурил брови. Чарли показалось, что Мистер С. его передразнивает. Тот пробежался взглядом по комнате: ящик тлел.
Неожиданно дверь отворилась. Возможно, Гертруде только показалось, но она не слышала, чтобы кто-то спускался к подвалу или открывал ключами дверь. Будто за ней всё это время кто-то находился и ожидал удобного момента, чтобы зайти.
На пороге стоял Агнус Гробб, пёс Дьякон сидел рядом, а во́роны прыгали у его хвоста.
– Что вам нужно, С.?! – мистер Гробб яростно вопил и взрывался от злости. Его голос раздавался громким эхом. – Вы не имеете права здесь находиться! Это монастырь! Peri amartias!
Мистер С. повернулся на каблуках и сел на свой мешок. По комнате прыгали два чёрных ворона. Одну из свечей теперь обнюхивал Дьякон.
– Пришёл поздравить детей с наступающим Рождеством, – ответил честно Мистер С. – И уже хотел напомнить им, кто я и откуда, но меня сбили с мысли. Написали всякие глупости на стенах. Я даже нить потерял.
– Детские игрушки! Они сгорели!! – Мистер Гробб увидел то, что осталось от ящика. Казалось, от злости он сейчас либо взорвётся, либо начнёт метать молнии.
– Такое случается, – ответил спокойно Мистер С. – Возможно, это и есть суть рождественского чуда: избавление от старых вещей. А теперь, Гробб, я прошу вас удалиться, у меня важный разговор с мистером Чарльзом Бо́грандом и мисс Гертрудой Бо́гранд.
– Не о чем говорить! Убирайтесь! – Глаза мистера Агнуса Гробба налились кровью. – Иначе я… я…
– Вы нарушаете договорённости, в подвале держите детей, злоупотребляете Невмешательством. И, как вижу, не боитесь показать своё лицо? Куда подевался юный Оливер «Задира» Бинг? Сбежал?
Мистер Агнус Гробб не ответил. Он пытался, но, казалось, слова застревали в горле.
– Так вот, – продолжил Мистер С., доставая брошюру монастыря. – Я зачитаю. «Монастырь Святой Марии – добрый уголок любви, убежище для потерянных душ. Воспитание, образование, питание». Почему-то нигде не написано о воспитанниках в подвалах. Не скрою, я подумал, что это такая игра. Что здесь просто играют в прятки. Дух Рождества, настроение, веселье. Где их билеты? Где тот Гробб, который клялся и давал обет? Orcos Diatheke![7] Чарльз и Гертруда до сих пор ничего не вспомнили!
– Эм, – промычал Чарли, уставившись сначала на мистера Агнуса Гробба, который теперь метался по комнате, будто в поисках своего голоса, а затем на Гертруду. Но та лишь пожала плечами. И тогда Чарли добавил:
– Какие билеты?
Теперь уже повысил голос Мистер С.:
– Вы хотите сказать, что до сих пор не получили билеты?
– Извините… – промолвила Гертруда, чувствуя: начинает болеть голова.
– Гробб! – теперь уже Мистер С. мог взорваться. – Я понимаю, что можно чего-то не вспомнить. Такое наверняка бывает. Можно чего-то не понять. Но неужели ты хочешь сказать, что у Чарльза и Гертруды нет билетов?
– Ты должен был просто присматривать за ними! – выдавил из себя мистер Агнус Гробб. – Всё остальное – не твоего ума дело!
– Да если бы не я, Гертруда могла бы…
– И ВСЁ БЫ ДАВНО ЗАКОНЧИЛОСЬ!!! – перебил его Гробб.
Мистер С. вскочил на ноги. И теперь уже никакая книга «Если дети вас боятся. Пособие для начинающих» не могла помочь детям перестать бояться Мистера С.
– Так… – Гость обратился к Гертруде. – Ты ведь помнишь, откуда у тебя это?
Мистер С. показал тонкими пальцами в белых кожаных перчатках на руки Гертруды. Та ответила молчанием.
Мистер Агнус Гробб выдавил:
– Э-Э-Э-С! Ты должен был появиться только через полгода! Полгода!! Уже всё бы закончилось! Ты не имеешь права находиться здесь до Вальпургиевой ночи!
– Сказать тебе, где ты должен находиться сейчас? Я обращаюсь к тому Гроббу, который давал клятву Orcos Diatheke. – Мистер С. ходил взад-вперёд, но не мог совладать с собой. – Даже не помогли им вспомнить! «Добрый уголок любви, убежище для потерянных душ»? Я каждый месяц получал от тебя «молнии» с заверением, что им всё скоро станет известно. И ты даже не осмелился мне признаться, что Чарльз…
– Молчи! Молчи! ЗАТКНИСЬ!!! – Мистера Агнуса Гробба было не узнать: будто кто-то другой овладел его голосом. Он закричал изо всех сил. – Я НИЧЕГО НЕ НАРУШИЛ!!!
– Ты получишь сполна, когда о твоём предательстве узнают. – Мистер С. бормотал себе под нос: «Уму непостижимо». – Кому ни расскажи – никто ведь не поверит. Чарльз и Гертруда Бо́гранд… Чарльз и Гертруда Бо́гранд, появления которых все так долго ждали, благодаря которым… У меня даже слов нет. Вместо того, чтобы готовиться к возвращению домой, мы стоим в подвале с этими дурацкими надписями на стенах. Ты думал, они нас остановят?
Гробб молчал. И Мистер С. обратился к Чарли и Гертруде:
– Вы ведь не готовы? Ничего не вспомнили… Ох. Наверное, у вас много вопросов. Вы снова на меня так смо́трите… И наверняка хотели бы получить ответы. Площадь Трёх, Светлые Ночи, родители, бабушка, дедушка, родственники, друзья. Как бы это ни звучало, но вы должны постараться всё вспомнить сами. Время ещё есть. Наверное. – Мистер С. паниковал. Он повернулся к Чарли. – Я обещаю вам помочь! Но буду честен: не всё так просто.
– Скажите хотя бы о родителях! – Чарли посмотрел в глаза Мистеру С. – Мы ведь совсем ничего не знаем!
– Давайте по-порядку. – Мистер С. снова повернулся к мистеру Агнусу Гроббу. – Когда Чарли и Гертруду передали в монастырь, при них был конверт с билетами. Ты не мог бы вернуть конверт? Не сопротивляйся.
Агнус Гробб фыркнул, молча вышел из комнаты и демонстративно захлопнул дверь. Вороны прокричали в ответ.
– Ваши родители, – Мистер С. обратился к Гертруде. – Вы должны понять, почему вы в монастыре. У вас не было выбора. Собственно, и у них не было выбора. Объяснить сложно, но я попробую. Ешьте пока печенье. В общем, ваши родители были из разных кругов. Из разного общества. Вы потом сами вспомните. И поймёте, почему многие не признавали таких союзов. Тем более каждый из них… Никто и не задумывался, что такое вообще может быть. Но ваши родители не могли поступить иначе. Хотя и понимали, что их не примут. Они отказались от всего. – Мистер С. не мог подобрать нужные слова. – Потом стало известно про Гластонбери. Уже после того, как всё произошло. Здесь ваши родители жили как обычные люди. Надеялись, что так будет всегда. Но… Им пришлось оставить вас здесь, пока всё не изменится. Вы не представляете, как многое изменилось после вашего появления на свет! Поступок ваших родителей – СИМВОЛ! Огромный! Это перемена! Это пример для многих! Да, ещё многое нужно изменить. Но…
– Но наши родители, они живы? – спросил Чарли.
Мистер С. промолчал.
Гертруда один за другим вспоминала вопросы. Но задала тот, который мучил её больше всего:
– А наш дом? Он в Гластонбери?
Мистер С. не успел ответить – в этот момент в комнату вошли мистер Агнус Гробб и миссис Пингва Перей. Они снова громко захлопнули дверь.
– Я снимаю с себя ответственность! – зло произнёс мистер Агнус Гробб, передавая старый пожелтевший конверт Мистеру С. Но тот к нему даже не прикоснулся:
– Конверт нужно передать его владельцам.
Казалось, мистер Агнус Гробб сейчас вспыхнет.
– Я заберу. Спасибо, – сказал Чарли, аккуратно взяв старый конверт. Он был подписан бледными чернилами:
Мистеру Ч. Б. и мисс Г. Б.
Согласно печати, конверт передан в монастырь двенадцать лет назад. Чарли распечатал его. Внутри находились два серебряных билета с гербом в виде золотого щита, на котором были изображены кубок и два скрещенных ключа, а рядом – надпись «СМ-Рт» и подпись «Per aspera ad astra» (Мистер С. помог перевести фразу с латыни – «Через тернии к звёздам»).
На билетах также было написано:
Мистеру Чарльзу Бо́гранду.
Билет В-Один-Конец-Два. Отправление – 1 мая*
Мисс Гертруде Бо́гранд.
Билет В-Один-Конец-Два. Отправление – 1 мая*
В самом низу стояла мелкая-мелкая сноска:
* Все билеты являются именными и не могут быть переданы третьим лицам.
Обмену и возврату не подлежат!
– Но ведь до первого мая ещё так долго! – Чарли перевёл взгляд с серебряных билетов на Мистера С.
– Первое мая. Не раньше. И не нам решать. Главное – думайте о том, что вы вернётесь, наконец, домой! А эти полгода – они пролетят в мгновение ока! Тем более вас окружают любящие друзья. – Мистер С. обернулся по сторонам. – Ну, или не окружают. Я сам теперь буду вас окружать! Терпение и ожидание. Всё будет хорошо!
– Мистер С., а вы за нами вернётесь? – Чарли расстроился.
– На Вальпургиеву ночь. Я уже ответил.
– Какая ещё ночь? – вступилась миссис Пингва Перей. – Я запрещаю говорить об этой ереси под крышей монастыря! Неугодные вещи! Их дом – здесь! То, что вы делаете… То, что вы хотите, чтобы делали они… Эти… Эти…
– Миссис Перей… – Мистер С. закатил глаза к потолку.
Миссис Пингва Перей со злостью посмотрела на Гертруду:
– Воспоминания? Да? Эти отметины… Яблоки от яблони… Я всегда знала! Я всегда говорила! Такое бремя для нас. Они ведь появились ещё до того, как ты произнесла первое слово. А ваши родители… Когда они поселились в Гластонбери, все поняли: от них добра не жди. Предатели своего рода! А потом вы. Падшая мать и отец. Блудный! Вот кто ваши родители! Зная, что им грозит опасность, они поступили так, как поступили. Вы молчите, Мистер С.?
– Их появление на свет – это больше, чем просто рождение! – вспыхнул Мистер С.
– Я всю жизнь прожила в монастыре. Все родители считают, что появление их детей на свет – это больше, чем просто рождение. Только дети оказываются здесь. В монастыре. Вы это хотите вспомнить?
– ДОВОЛЬНО! – Мистер С. закричал. – ДА КАК ВЫ СМЕЕТЕ!!
– Я не понимаю. – У Гертруды раскалывалась голова.
– Думаю, вы должны знать. – Мистер С. не мог успокоиться. Он зло посмотрел на миссис Пингву Перей и мистера Агнуса Гробба. – И хотя каждый из вас должен вспомнить, но я всё равно скажу. Вы ведь не можете вернуться домой, ничего не вспомнив.
Он снял свой котелок, покрутил его в руках и, немного успокоившись, заговорил:
– Мы всегда знали, что ты, Гертруда, и ты, Чарльз, должны появиться на свет. Все знали. Это было важное событие. В жизни многих… Да, у Чарльза нет того-самого… Но вы ведь и без этого понимаете, что вы… не такие?
Гертруда следила за взглядом Мистера С.
– Это же очевидно. – Мистер С. вздохнул. – Это нельзя скрыть от вас. Ведь если выражаться правильно, то вы никогда не рождались. Вы именно появились на свет. И никак иначе.
У Мистера С. прозвенел будильник где-то в кармане хитона:
– Забыл! Мне же нужно срочно отправить «молнию»!
Он резко вскочил и, оттолкнув мистера Агнуса Гробба и миссис Пингву Перей, подбежал к своему мешку. Достал из него свиток, перо, чернила и быстро что-то написал. Через мгновение зажёг спичку и, поставив красную восковую печать, аккуратно заклеил свиток. А после… сжёг его.
Мистер Агнус Гробб, высокомерно глянув на происходящее, развернулся и, уходя, произнёс:
– Удачи вам!
Мистер С. попрощался с миссис Пингвой Перей и мистером Агнусом Гроббом. Те в ответ ничего не сказали, поднимаясь по лестнице. Мистер С. ещё раз посмотрел на Чарли и Гертруду:
– Я больше не могу оставаться: мне нужно уходить. Но я вернусь за вами. Не забудьте – мы отправляемся домой на Вальпургиеву ночь. Будьте готовы. И не переживайте. – Мистер С. обнял их. – Теперь я буду присматривать за вами. Здесь больше никого не тронут. Я обещаю. Надеюсь, то, что вы сегодня услышали… Надеюсь, вы начнёте вспоминать. И вспомните бабушку. Вы и представить себе не можете, как по вам соскучилась миссис Матильда Потатуй! Ну, бегите! Желаю вам «пуха и пера»!
– Бабушка? – обрадовался Чарли.
– Пожалуйста! Бегите!
Чарли и Гертруда рванули по лестнице. Лишь на секунду обернулись, чтобы поблагодарить Мистера С., но ни его, ни мешка, ни зажжённых свечей в подвальной комнате уже не было.