Минск, Беларусь. 14 мая 20*** года
Чужой среди своих
Последующие несколько дней – были очень тяжёлыми. Не только для нас, для всей десятимиллионной страны.
Определённость в жизни – исчезла разом. Часть банков – стала придерживать платежи… понятно, почему – собственники набивают деньгами клиентов карманы, чтобы дрыснуть в случае чего. В бизнесе тоже начались неплатежи – как то сразу. Все собирали наличку. Готовились к самому худшему. Кое-где – не выдали зарплату, причём на госпредприятиях – внаглую.
На въездах в Минск появились посты, усиленные бойцами Внутренних войск, с бронетранспортёрами. Выборочно проверяли документы. То же самое – делало в городе КГБ.
Премьер Беларуси – выступил по национальному телевидению, призвал сохранять спокойствие и не поддаваться на провокации. Но это не успокоило ситуацию, это её ещё более обострило. Все понимали, что премьер, несмотря на то, что человек он, вроде, порядочный – в политическом смысле он так, пустое место. За ним нет реальной силы. А в битву за власть, первую реальную битву за власть за двадцать последних лет – вступят совсем другие силы…
Резко выросла посещаемость оппозиционных сайтов, намного вырос спрос на Белсат[15]. Я понимал, что это отнюдь не поддержка оппозиции, по крайней мере – пока. Люди хотели знать, чего им ждать и в поисках чего-то похожего на правду – заходили на оппозиционные новостные сайты. Верить «самиздату», оппозиции – мы привыкли ещё со времён СССР, а в Беларуси – от этого не отвыкали. Все это – в будущем обязательно даст о себе знать.
Я… я вдруг начал понимать всю серьёзность и тяжесть ситуации. Я вдруг начал понимать, почему, несмотря на все глупости, несмотря на все слабости – демократия является лучшей формой управления для страны. И почему срок пребывания на посту президента – даже самого лучшего президента – ограничивают всего двумя сроками. Ну… хорошо. Самый лучший президент на свете… я не про конкретных людей говорю – представим. Он идёт на третий, четвёртый, пятый срок. И вдруг – он умирает.
И что?
Преемника чаще всего нет, или он не подходит или их несколько и они готовы сцепиться. Самой системы нормального выбора нового главы государства нет – все атрофировалось. И что самое страшное – те, кто так долго ждал – готовы на все, чтобы урвать своё. Потому что они так долго ждали. И потому что понимают – следующего шанса может и не быть.
Б…
Это не Америка. Там те, кто проиграл – уходят в университеты преподавать. В советы директоров. В некоммерческие фонды. И ждут следующих четырёх лет. И знают, что шанс вернуться есть всегда. Дик Чейни, по моему, был министром обороны в правительстве Форда, а потом стал вице-президентом – двадцать с лишним лет спустя. А у нас – у нас все не так. У нас оступился – порвут, не пожалеют. И потому у нас те, кто у власти – держатся за неё до конца. А те, кто борется за власть – готовы на все.
Хотелось бы, конечно, по-другому. Да не получается.
Подготовили государственные похороны. По-советски пышные, в Минске, с БРДМ и лафетом на прицепе. Хватило ума не устраивать мавзолей – огласили последнюю волю, похоронить там, где родился. Михаил достал пропуска на закрытую, только для своих церемонию, на родине Отца белорусской государственности – он, а не Шушкевич им навсегда останется. Перелески и поля, деревня. Кавалькада машин, припаркованная у дороги так, что ни пройти, ни проехать, приспущенные флаги, почётный караул и плотный строй мужиков в дорогих костюмах и парадных мундирах, думающих, как же будет дальше, как они все – будут жить дальше? И зорко, исподлобья – приглядывающих друг за другом.
Конец ознакомительного фрагмента.