Глава о незыблемости порядка
Каждый царек, приходя к власти, устраивает свои порядки. Порой даже призывая к единому порядку. Понятие же единого порядка зачастую остается «туманностью» во вселенной хаоса.
Царек справа смотрит на царька слева, сначала пытается его обыграть, затем ему подражает. Царек слева часто мотает головой по сторонам, а потом, забывая про всех, говорит где у него болит и какое ему следует применить средство. И в этих двух «сосенках», иногда превращающихся в четыре, если увеличить градусы в крови, мы блуждаем, сотворяя «незыблемый порядок». С каждым своим «пробуждением» человеческая цивилизация была озарена очередным видением мира и его устройства. Но каждый раз несовершенство очередного этапа возможностей приводил к бесконечному хаосу.
Людская память привыкла к волнам своего развития. Наиболее совершенной волной можно считать полет бумеранга: озарился, вдохновился, создал, отпустил, рассеял, успокоился, забыл, озарился вновь, вдохновился, рассеял, успокоился, забыл, озарился вновь, вдохновился, вспомнил, что это уже было, усовершенствовал и вновь отпустил. И так бесконечно, не осознавая, что ходишь по кругу, который спиралью движется в двух направлениях: туда и сюда.
Прохаживаясь по времени туда-сюда мы штудируем уроки истории. Что-то извлекаем, что-то поглубже втаптываем, протаптываем под влиянием вдохновения, где-то из предосторожности пятимся к предыдущим страницам. А где же порядок?
В поисках совершенного порядка создавались сложные талмуды учений. Каждая спираль развития дарила истории своего кумира, просветителя, дающего свет и знание, успокаивал людские сердца и рассеивал хаос. Но человеческая природа – как бомба с замедленным механизмом. Не взирая ни на что, она всё время, по истечении какого-то срока рискует взорваться и взорвать всё на своём пути.
Какой же порядок требует такая непредсказуемая форма жизни, которая как губка поглощает все другие формы, но в результате – одно и тоже – взрыв!?
Большой ли, маленький… Человеческий организм, как ненасытное животное, требует всё больше и больше материала для переработки, но никак не может выйти за рамки своей природной сущности – раба природы, что и приводит к трагедии от цивилизации к цивилизации. Маленькими шагами, скромными вкладами покоряет человек землю, воду, воздух… Места покорения радуют его глаз ощущением собственного вклада. Но не долго длится его радость. Несовершенство его идей приводит к еще худшему хаосу, чем он был до их внедрения. Свои ошибки человек как ребенок, не в силах исправить и привести место своей «парковки» в первоначальный вид. Все его усовершенствования легковесны, как ветер, мгновенны… И чем дальше, тем легче всё то, что он делает. Чем совершеннее его животные наклонности, тем менее весомы его творения. Порой складывается ощущение, что его сдует ветром, и никто не вспомнит, что здесь когда-то жил человек. Память о нём не оставит ничего, чтобы напоминало о его присутствии, кроме останков его грубых идей. И лишь природа, как саморегенерирующий организм затягивает раны от варварства непонятного создания по имени «человек». Оно не наше, не земное, пришедшее из вне. Откуда?