1
Невезучая пятница
Алиса шла вдоль шоссе. Она шла быстро, рассекая пространство, как нос корабля – воду. Вжиг-вжиг, шур-шур, – ворчали мельтешащие мимо машины, обдавая ее сизо-голубыми вонючими облаками.
Хорошо было бы быть красавицей, подумала Алиса, замедляя шаг перед поворотом. Ноги – чтобы рельефными высокими-превысокими столбиками, коленки – блюдечком, животик… О, нет, никакой ниже талии выпуклости, только «впуклость», блестящая стразом около идеально круглого пупка. И талия – чтобы обхватить ладонями, и грудь – чтобы выпадала из лифчика. Тогда бы машины, эти рычащие зловонные чудовища, не проскакивали бы мимо нее на всем ходу, а при виде ее идеально гладких, умопомрачительно длинных ног застывали бы как вкопанные. Тут же плавно опускалось бы тонированное, непроницаемое для солнечного света и любопытных глаз боковое стекло… Нет, лучше распахивалась бы во всю ширь дверца, и она – Алиса, красавица из красавиц, – милостиво кивнув, опускалась бы на мягкое, ласкающее ее нежную попку сиденье рядом с крутым мачо с солнечно-небесным взглядом, идеальными, вразлет, бровями и угольно-темными волосами.
Алиса остановилась перед переходом, глядя на секундомер светофора. Зажегся долгожданный ноль, и она вместе с толпой всегда спешащих вступила на разлинованную дорожку перехода.
– С ума сошел! – не сдержалась она, когда верзила, похожий на орангутанга, пихнув ее в бок, промчался мимо нее со скоростью готовящегося взлететь самолета. Ругаться и махать кулаком вслед нахалу было полной бессмыслицей, но Алиса не удержалась и проворчала:
– Если уж ты такой сильный, не обязательно быть полным придурком.
Алису бесили всякие невежи, которые пребывали в полной уверенности, что правила элементарной вежливости им не писаны.
Она остановилась на противоположном тротуаре и наклонилась, чтобы поправить ремешок босоножки, сползший с пятки, пока она бежала по переходу. И тут же в нее врезался со всего маха еще один великан с наушниками на голове и темными очками на глазах и чуть не сбил ее с ног. Верзила толкнул ее не специально, вероятно, просто не заметил, и это совсем расстроило ее. Хотя ситуация была вполне закономерна, когда здоровый детина ростом не меньше двух метров натыкается на девчонку ростом в один метр и пятьдесят восемь сантиметров, тем более, когда она сгибается вполовину.
Алиса выпрямилась. Парень мотнул головой, солнечные очки соскользнули с его переносицы. Уж лучше бы он не делал этого! Его светлые до зеркального блеска глаза были полностью лишены выражения, как у слепого.
– Извините, – испуганно пролепетала она.
В бесцветных глазах парня мелькнуло некое презрительное выражение, словно он наступил на хвост приблудной кошки.
– Да пошла ты…
Алисе вдруг нестерпимо захотелось треснуть нахала по его наглой физиономии. Но она прикинула расстояние до его плоского, как блин, лица и только вздохнула – ей не дотянуться. И вообще, драться с незнакомцами, даже если они полные придурки, – не ее амплуа. С ней явно творится что-то нехорошее, грозящее превратиться в диагноз.
Алиса проводила взглядом удаляющуюся спину верзилы и, оглядываясь по сторонам, пошла вдоль выстроившихся в шеренгу фасадов домов. Вот наконец нужный адрес. Она поднялась пешком по лестнице – пять пролетов по крутым ступеням. Обычно офисы фирм, с которыми она работала, находились на первых этажах, а если выше – были предусмотрены лифты. В этом здании тоже был лифт, но на нем висела табличка «Идут профилактические работы».
Сегодня явно не мой день, решила она, переводя дыхание на площадке пятого этажа.
Алиса прошла по коридору и открыла дверь с табличкой «Фокус».
– Я по поводу вакантного места, – сказала она. Блондинка, до сего момента повернутая к входу затылком, крутанулась на стуле. В ее глазах застыло отражение сияющего бирюзой неба, которым она, вероятнее всего, любовалась через широкое, но не идеальной чистоты окно.
– Я по поводу работы, – повторила Алиса громче. – Помощник фотографа. Вы размещали запрос о вакансии?..
Взгляд блондинки на секунду обрел выражение, которое отнюдь не показался Алисе приятным. В нем сквозило что-то среднее между скукой и сочувствием.
– Накануне я написала, мне пришел ответ – зайти в офис в конце недели, – упавшим голосом произнесла Алиса.
Блондинка склонила голову сначала к левому плечу, потом также медленно к правому, заправила за ухо скользнувшую на лицо золотистую прядь и наконец соизволила открыть рот.
– Шефа-а-а не-е-ет, – сказала она, растягивая гласные, будто зевала.
– Но как же?.. Мы договаривались. – Алиса взглянула на свое запястье и нежно погладила циферблат наручных часиков. – Сейчас только пять часов и пятнадцать минут. Рабочий день до семи?
– Угу, – вздохнула блондинка, и ее указательный палец с ногтем, формой напоминающий совковую лопату, ткнул в клавиатуру. – Мне работать надо.
– Я подожду. – Алиса решительно двинулась к кожаному дивану, скромно стоящему в углу рядом с папоротником в керамической кадке.
– Сегодня пятница. – Блондинка хлопнула ресницами-опахалами и надула губки.
Вероятно, таким фокусам учат на курсах, где смазливых девчонок готовят в секретарши. Надо бы взять на вооружение, подумала Алиса.
– Пятница, конец рабочей недели, я осведомлена, – сказала она и в ответ тоже попыталась скорчить милую гримаску, одновременно прикидывая, что означает непунктуальность потенциального работодателя: забывчивость или банальное свинство.
– Подозреваю, шеф сегодня не покажется. Я жду один документ и тоже…
С первой же трелью, блондинка двумя пальцами ловко ухватила телефонную трубку.
– Соединяю, – с готовностью сказала она и нажала кнопку. Белая бумажная лента с шипением начала выползать из телефонного аппарата. – О`кей, в норме. – Голос блондинки звучал все бодрее и радостнее, на бледном лице заиграл румянец. – Всё! – С нескрываемым облегчением она выдрала из факс-аппарата листок, взглянула на свои блестящие серебром ногти и, схватив свою сумочку, ринулась с места.
– А как же я?.. – Алиса шагнула из-за папоротника. – Мне сказали прийти. Я почти час добиралась.
– На общественном транспорте? – Блондинка снова взглянула на нее, но теперь в ее прозрачно-чистых глазах светилась значительная доза сострадания.
– Автобус, метро, потом пешком.
– Нда… Тяжелый случай, – сказала блондинка с поразительно искренним участием, подняла руки вверх и потянулась. Алиса на фоне ее силуэта с вытянутыми вверх руками показалось себе еще меньше.
Она отвела взгляд от качающейся из стороны в стороны фигуры с поднятыми руками и протянула:
– Может, дадите мне номер мобильного телефона вашего шефа, а-а-а?
В ее голосе прозвучали жалобные нотки, на ее лице появилось выражение мольбы. Блондинка тут же прекратила занятия производственной гимнастикой и уставилась на нее, как будто только что увидела.
– А у тебя что ли нет?
Алиса помотала головой. Пошарив на столе, секретарша развела руками.
– У меня визитки закончились. Ну ты запомнишь, номер легкий. – Она выпалила череду цифр и добавила: – Зайди в понедельник, лучше с утра – шеф точно на месте будет. Сегодня, сама понимаешь, пятница.
Не успела Алиса ничего ответить, как блондинка ринулась к двери и звонко застучала каблуками по направлению к лифту. Алиса поспешила за ней. Для блондинки лифт радушно распахнул створки дверей. Вероятно, профилактические работы были закончены, но Алиса все же стала спускаться по лестнице. Сегодня явно не ее день – не хватало еще застрять в лифте между этажами!
Когда она вышла из здания, блондинка садилась в стоящий на обочине синий «форд». Алиса осталась на тротуаре. Первым делом она попыталась восстановить номер мобильного телефона шефа «Фокуса». Нажав на кнопку соединения, прослушала сообщение, что такого номера не существует. Сделав еще несколько попыток, она прекратила это бессмысленное занятие – телефонный номер вылетел у нее из памяти, как оперившийся птенец из гнезда. Алиса разозлилась, и одновременно ей захотелось расплакаться. Весь месяц она посвятила поискам работы, но вот наступила последняя пятница июня, а она так и не нашла для себя ничего подходящего. Вакансии полиграфических дизайнеров не были открыты, и она рассматривала все варианты, каким-то образом связанные с дизайном. Каждый день она занималась тем, что просматривала предложения, размещала свои резюме, бегала на собеседования. Ее портфолио вмещало эскизы рекламных объявлений, которые она готовила, когда посещала курсы, и несколько десятков ее рисунков. В солидных фирмах просили предъявить рекомендации, сомнительным она сама отказывала. В ее списке потенциального места работы вакансия помощника фотографа стояла предпоследней. В конце следующей недели у нее было назначено собеседование в издательстве. Но получить работу в издательстве было для нее то же, что выиграть в лотерею. Увы, за свои двадцать девять лет она ни разу не вытащила выигрышный билет с призом даже в доллар.
В руках у нее запел телефон – звонила ее подруга Джессика. Именно она была идеологом этой ее программы трудоустройства. До сих пор Алиса довольствовалась нестабильной работой фрилансера, получая небольшие заказы от рекламных фирм по интернету.
С Джесс они были закадычными подругами с детства, вместе ходили в школу, вместе возвращались. Джесс записывалась во всевозможные кружки, играла на гитаре и в бейсбол, была довольно общительной и инициативной, чего нельзя было сказать об Алисе, которой явно не хватало смелости. Алиса была благодарна подруге, что та затащила ее в кружок по рисованию. Джесс довольно быстро охладела к натюрмортам и пейзажам, зато Алиса нашла особое удовольствие передавать свои ощущения с помощью карандашных линий и мазков кисти. Вообще-то они были очень разными, что никак не мешало их дружбе.
Джесс вышла замуж за технолога, работавшего на макаронной фабрике, Алисе до сих пор никто не надел обручального кольца на палец. Джесс повстречала своего будущего мужа Пита в тот самый день, когда Алиса рассталась с Крисом…
– Ничего не получилось, – пробормотала в телефон Алиса, сморгнув с ресницы слезу. – Шефа не оказалось на месте.
– Ну и фиг с ними со всеми, – задорно ответила ей подруга. – Приходи лучше ко мне. Поболтаем.
Даже после замужества Джесс оставалась полной задора и сил, которых ей хватало не только на нее саму, мужа, детей, но и на подругу. Алиса была счастлива, что выйдя замуж и родив одного за другим двух мальчишек, Джесс не отдалилась от нее и они довольно регулярно общались.
Не раз Алиса была у подруги в гостях и, как правило, Джесс была свободна. Когда подруга успевала следить за домом, ездить за покупками, нянчиться с детьми и оказывать внимание мужу – оставалось дляАлисы загадкой.
– Эй, девчонка! Что с тобой, ты ревешь? – раздалось в трубке.
– И не думаю, – ответила Алиса и шмыгнула носом.
– Может, все же порадуешь меня своим визитом? Очень хочется поболтать с подружкой. Ты же свободна, как вольная птаха, а? У меня есть пирог, – стала настаивать Джесс.
– С вишней?
– Угу. Свежий, еще даже не остыл – пальчики оближешь. Придешь? И еще я печенье с миндалем испеку.
В конце концов Джессика ее уговорила. Хотя особых уговоров и не требовалось. Именно Джесс ей и была нужна. Надежная. Благоразумная. Везучая. Печет вкусные пироги и знает ответы на все вопросы.
– Значит, с работой пока не вышло? – спросила Джесс, разливая чай в керамические чашки с цветочками. – Рассказывай по порядку. Где была? Что видела? Что тебе предлагали? Почему отказалась?
– Была в редакции одного журнала. Работы много, платят мало. Потом в рекламной фирме. Там нужно более солидное портфолио. Ну и еще кое-куда ходила – ничего не вышло. Сегодня вот хотела устроиться помощником фотографа. Я пришла, а шеф уже скрылся.
– Ты хочешь идти в подавальщицы? Свет ставить, сумки таскать? Я тебя не узнаю, – Джесс рассмеялась. – Ты на себя посмотри: ростом не вышла, мускулы не накачала, а туда же. Так что помощник фотографа – это не для тебя. И вообще, зачем тебе набиваться кому-то в подмастерья, когда ты сама мастер?
– Да кому нужны мои ежата с медвежатами?
– Мне! Я без ума от твоих рисунков, и моим ребятишкам нравится. Иметь такие способности и стремиться попасть в подмастерья – да что у тебя с умом, подруга? Самооценка ниже плинтуса?
– Ну что ты снова начинаешь меня воспитывать! Тебе своих детей не хватает?
И все же в чем-то подруга была права. Надо было получше расспросить о вакансии. Если действительно помощник фотографа должен таскать тяжести и расставлять треноги с фотолампами и зонтиками для рассеивания света, то явно это не для нее работа.
– Не везет мне, – вздохнула Алиса и потянулась за куском пирога. – Мм, вкусно, – протянула она, довольная тем, что приняла предложение подруги и пришла к ней в гости. Джесс всегда умела поднять ей настроение, да к тому же прекрасно пекла ее любимый пирог с вишней. Хоть какая-то удача после серии неудач.
– Ты ешь, а мне надо к Стиви.
Она скрылась за дверью. Не успела Алиса допить чашку чая, как подруга появилась на пороге с сыном на руках.
– Привет, Стив, – сказала Алиса и протянула руки к малышу. – Дай подержать.
Джессика усадила своего карапуза к ней на колени.
– Можешь ты мне кое-что сказать? – спросила она, вынимая из электрической печки миндальное печенье.
– Угу…мм? Ой, горячее.
– Да погоди ты, пусть остынет.
– Не могу удержаться. Обожаю твою стряпню. Можешь устраивать мастер-классы по кулинарии и воспитанию детей. Я первая запишусь на обучение.
– Нет уж, лучше поищи работу получше. Не зря же ты училась на полиграфического дизайнера. Да и карандаши с красками не забрасывай далеко. Рисовальщик ты тоже замечательный. Пироги и ползунки с распашонками пока подождут.
Малыш на ее руках захныкал. Джессика подхватила сына на руки, он тут же улыбнулся.
– Как ты это делаешь? Все у тебя удается. Пирог – язык проглотишь, печенье – загляденье. И дети, и муж… Небось книжку новую начала?
Алиса надеялась, что Джесс по своей привычке отшутится, но она целую минуту пристально смотрела на своего сына, затем обернулась. И ответила вопросом на вопрос:
– А почему ты сама не вышла замуж за Криса? Вполне все могло и у тебя сложиться иначе. И не выглядела бы полной неудачницей.
– Ну-у, приехали… – Алиса попыталась скрыть за улыбкой растерянность. – Неужели я действительно так плохо выгляжу?
– Если честно… гм… больно ты уж бледная. У тебя даже веснушки, кажется, пропали. И волосы зря ты осветлила. Русый с рыжинкой, я тебе скажу, – это супер!
– Чем тебе не нравится «золотой блондин»?
Джесс фыркнула.
– Не золотой, а желтый. Глядя на тебя, скулы сводит, как от лимона. Я прекрасно понимаю, почему тебя на работу не берут… Только не сердись на меня, если я тебе, как подруга, правду тебе не скажу, то кто скажет? Всем хочется видеть рядом с собой необремененное печалью лицо. Где твои яркие глазки? Где улыбочка до ушей? Ты сама-то помнишь, когда в последний раз хохотала от души? Я вот что скажу: как только у тебя в личной жизни будет все в порядке, то и с работой повезет. Будешь только выбирать из кучи предложений.
– Ты так считаешь? Получается, пока я одинокая, так никому не нужна?!
– Получается так. Ты только не дуйся, а предпринимай шаги в направлении устройства своей личной жизни. Кстати, у меня есть для тебя кандидат, неплохой экземпляр «человека разумного».
– Ты что, в сводни записалась? – не удержалась Алиса от ехидной реплики. Ей было обидно слышать, пусть даже от подруги, критику в свой адрес.
– Почему бы мне и не посодействовать? Помнишь Микки? Он живет в Далласе, но сейчас здесь. Мы с Питом пригласили его завтра к нам на барбекю. На сегодня он холост, с женой разошелся без особых потерь. Его бывшая оттяпала у него только трейлер. Впрочем, больше у них ничего и не было. Сейчас Микки к матери вернулся на щедрые хлеба. Миссис Шип в отличие от сынка умеет выбрать себе партию. Ее нынешний супруг удачно поиграл на бирже и сейчас только стрижет купоны со своего капитала. Так что пасынок, я думаю, не будет для него большой обузой. По крайней мере, мистеру Шипу будет с кем футбольные матчи смотреть. Ну ты вспомнила? Микки? Парень, что играл в бейсбол в школьной команде. Длинный такой.
– Микки Вульф? Он еще лодыжку растянул в финальном матче между школами.
Алиса в последний раз видела Микки, когда ему было восемнадцать, а ей шестнадцать, и она едва доставала до его плеча. Микки пригласил ее на школьный бал. Они топтались и подпрыгивали под Элтона Джона и Майкла Джексона, смешивали колу со спрайтом, трогательно изображая, будто пьют изысканные коктейли.
– Он славный парень, – задумчиво произнесла Джесс, в то время, как ее руки все не знали покоя. Она то похлопывала по спинке Стиви, то пощипывала его пухлые щеки, разливала по чашкам чай, готовила молочную смесь и все время поглядывала на подругу.
– Ты хочешь сказать, что я должна буду попытаться понравиться Микки? Ты специально для этого затеяла пикник с барбекю? – пробормотала Алиса.
– У тебя же никого нет, так почему бы не совместить приятное с полезным? Или ты совсем превратилась в «синий чулок»?
– «Синий чулок»? Ну уж нет… Н-да… Ты меня огорошила. Неужто ты меня прочишь в старые девы?
– Ну если обратишь внимание на Микки, у тебя появится шанс примерить на себя белую фату. Если хочешь знать, Микки поделился с Питом, что не прочь снова жениться. А ты ему явно в школе нравилась. Он до сих пор вспоминает, как вы обнимались в его машине после выпускного бала.
– О нет! – вырвалось у Алисы.
– Сразу уж и в отказ идешь! Знаешь, Микки в этом смысле мало чем отличается от других самцов. Он парень что надо, поверь мне. Я-то в мужчинах получше тебя разбираюсь. Все-аки я почти пять лет замужем. Или ты станешь возражать?
По-прежнему улыбаясь, Джессика усадила Стиви на высокий стульчик и переложила половину миндального печенья с тарелки в бумажный пакет.
– Вот, возьми. Вечером съешь, – сказала она.
– Может, быть, я на диете?
– Ага, тебе срочно нужна калорийно-углеводная. Тебе только такая подойдет. А иначе скоро ноги протянешь. Вон какая худая. Ручки, ножки – ниточки. Бери, не тушуйся. Я специально для тебя напекла.
– Если так… спасибо.
– Именно так. И не забудь о пикнике с барбекю. Питу я поручила купить мясо и овощи. С тебя бутылку вина. Завтра к четырем пополудни мы тебя ждем. И без отговорок.
Подруга сказала свое веское слово. Алиса только улыбнулась. А что ей оставалось? Если Джессика со всем своим темпераментом за что-то возьмется, ее не остановить. И печенье Алиса взяла. Сопротивляться напору Джессики то же самое, что противостоять тайфуну.