Глава 5
– Подслушиваешь? – Евгений подкрался незаметно, как он всегда это проделывал.
Лиза подпрыгнула от неожиданности.
– Вовсе нет! – возразила она.
– Ну я же вижу… – протянул молодой человек.
Как неладно, что он застал ее тут! И как только ему удалось проскользнуть сюда так незаметно… Ведь он был в комнате вместе со всеми!
– Я вот что думаю, – меж тем продолжал Евгений. – Все-таки бабка вполне может оставить тебе деньги… Ты явно ей понравилась, – он нагло уставился на нее. – Сиротка, бедняжка… Воспитанница… Домашняя мученица! Удивительно, но некоторым это нравится! Вызывает сочувствие, желание помочь…
– Это когда человек добр, вероятно… – вдруг сказала Лиза.
– Добр? Вот как? Мы, стало быть, все недобрые, а бабка – добрая? Так… Вот она, благодарность, – он не сводил с Лизы глаз. – Впрочем, ты еще и красива, тут уж ничего не попишешь… Может, этим ты ей глянулась? Сестрицы-то мои те еще курицы…
– Перестань! Сейчас же перестань! – девушка больше всего на свете желала, чтобы кузен замолчал и оставил ее в покое. – Дай мне пройти!
– Ну уж нет… – при этих словах Евгений схватил ее за руку. – Если бабка оставит тебе деньги, то…
– Что – «то»? Пусти меня! – Лиза даже испугалась.
Кузен и раньше, бывало, позволял себе говорить разные гадости, но рук до сей поры он не распускал.
– Жаль, что мы с тобой родня, – промолвил он. – А то я бы на тебе женился. Ну, разумеется, в том случае, если старая графиня оставила бы тебе порядочно денег… Мне нужна богатая жена!
– Женился! – возмутилась Елизавета. – Да я бы не пошла!
– Кто бы у тебя спрашивать-то стал? – рассмеялся Евгения. – Вот еще, барыня какая!
Он прижал ее к себе и крепко держал ее руки, чтобы она не вырвалась.
– Я закричу! – пригрозила девушка.
– Кричи, – равнодушно заметил он. – Вот интересно, что скажет маменька, если я заявлю, что ты, кузина, приставала ко мне?
– Я? К тебе? Вот негодяй! – в душе Лиза даже восхитилась подобной наглостью.
– А ну-ка… – Евгений вдруг наклонился к ней и поцеловал в губы.
– Ты!… – каким-то неведомым образом ей удалось вывернуться, но он как клещами вцепился в нее. – Вот гадость-то! – от негодования голос Лизы возвысился и молодой человек, который вовсе не был так бесстрашен, как хотел перед нею казаться, и не желал выказывать себя перед собственной матерью, отпустил девушку, боясь, что на ее возглас все сбегутся.
Лиза, не медля ни секунды, бросилась прочь. Она успокоилась только тогда, когда накрепко заперлась у себя в комнате.
– Ненавижу… – шептала она. – Ненавижу…
Лето уже подходило к концу, как вдруг пришло сообщение, что старая графиня Елизавета Петровна Протасова скончалась.
Завещание! Его ждали, слушание его предвкушали, о нем говорили с нетерпением и жадностью в княжеском семействе. Это было даже неприлично! Семейство оделось в траур. Все в округе знали, что князья Вяземские понесли тяжелую утрату и все с упоением гадали, каков размер наследства, оставленного им графиней Протасовой. Княжеская фамилия с печальными лицами была у обедни, в полнейшем молчании вкушала пищу три раза в день и вырядила в черное платье всю домашнюю прислугу. Наконец, с нарочным пришло известие о том, со дня на день следует ждать стряпчего и управляющего брата покойной графини – Петра Петровича Воейкова. Оба должностных лица прибудут в К., чтобы ознакомить заинтересованных лиц с условиями завещания Елизаветы Петровны.
В один из первых дней ноября стряпчий Фома Лукич Сдобов и сопровождавший его Сергей Николаевич Алексеев, управляющий Воейковых, тихо прибыли в К. и расположились на постоялом дворе в Ямской слободе, что спускалась по холмистому берегу вниз к реке. Отсюда до княжеского дома пешком было около получаса ходьбы в гору, если идти довольно быстро. Поэтому приезжие решили не брать экипажа, а пешком отправиться к месту назначения, предварительно уведомив князя о своем прибытии.
Княжеское семейство расположилось в парадной гостиной, по случаю траура задрапированной черными и лиловыми тканями. Глава семейства, князь Александр Петрович, с невозмутимым и слегка отрешенным видом сидел в креслах. Подле него расположилась княгиня Ксения Григорьевна. Вокруг расселись их дети, все в черном. Девицы чинно сложили руки на коленях. Подле Анны сидел ее жених господин Афанасьев и держал невесту за руку. Как лицо прямо заинтересованное, он в последние дни старался не покидать свою будущую родню на долгий срок. Конечно, свой куш – и довольно солидный – он уже получил. Но ничто не мешало ему надеяться на то, что старая графиня отпишет Анне еще некоторую часть своего состояния. Евгений, с лицом равнодушным и скучающим, сидел близ матери, Юлия – у окна.
Конец ознакомительного фрагмента.