Без права на смерть. Еще один шанс. Глава II (Евгений Жураховский)

Проснувшись от того, что кто-то с силой потянул за руку, тем самым вызвав достаточно болезненное ощущение в районе запястья, мужчина средних лет с трудом попытался сконцентрировать взгляд на темном силуэте стоящего над ним человека. Освещения в помещении не было. Возможность хоть как-то ориентироваться давал лишь пробивающийся в комнату через приоткрытую дверь неяркий свет, который не позволял как следует что-либо разглядеть.

– Саня, Саня!.. Етит твою! – Шепотом воскликнул человек, тянувший его за руку. – Саня, вставай быстрее!.. Там жесть просто!.. Помощь твоя нужна!..

– Что?.. Что случилось? – Вялым, еще сонным голосом спросил Саша.

– Давай бегом!.. – Он отпустил руку и рванул к двери. – Не слышишь, что ли?! Там заваруха – трындец!.. Серегу прессуют!.. – Открыв дверь, человек выбежал из комнаты и уже снаружи послышалось:

– Саня, не тупи!.. Давай за мной!..

Откуда-то из-за двери действительно доносились какие-то странные звуки. Крики, грохот каких-то падающих предметов и даже чей-то истерический смех. Человек присел на постели. Интуитивно нашарив ногами тапочки, он обулся, опираясь о край кровати рукой, встал и, шаркая по кафельному полу, вышел из комнаты. Освещение в коридоре было достаточно скудным. Плафоны с люминесцентными лампами, расположенные на потолке, сейчас были отключены, а свет исходил из небольших ламп накаливания, нелепо торчавших над каждой дверью в коридоре и горящих в полнакала. В связи с полным отсутствием окон такое освещение, видимо, было задумано для того, чтобы хоть как-то отделять день от ночи. Сам коридор был очень узкий и достаточно длинный. С одной из сторон его, примерно через каждые два метра, расположились комнаты с белыми дверьми и небольшими табличками с порядковыми номерами на них. Передвигался мужчина явно с большим трудом. Он никак не мог сконцентрировать взгляд на чем-либо. В глазах буквально все плыло и рябило, а ноги совершенно не хотели держать и все время подкашивались. В какой-то момент, чтобы не упасть, он резко вытянул левую руку к стене, пытаясь удержаться. Но, почувствовав жгучую боль чуть выше кисти, одернул ее и медленно присел на корточки. Немного задрав рукав просторной и явно сшитой не по размеру белой рубахи, он увидел аккуратно намотанный от кисти до локтя бинт, но никаких размышлений его наличие не вызвало. Сейчас в голове крутилась только мысль о том, что кто-то назвал его по имени и очень просил о помощи, а, значит, нужно идти, нужно встать и идти. Превозмогая слабость, Саша неуверенно поднялся и, опираясь уже правой рукой о стену, двинулся дальше.

Узкий коридор окончился неожиданно еще одной приоткрытой дверью. Переступив проем, Саша вдруг сильно зажмурился от непривычно яркого света ламп. Сейчас он находился в большом и просторном помещении, с множеством зарешеченных окон, занавешенных белыми тюлями. Вдоль одной из стен расположилось несколько столов, на некоторых из них виднелись разнообразные предметы: домино, карты, стаканы с карандашами и фломастерами, на некоторых журналы и какие-то книги. В помещении было очень шумно. Какие-то люди, собравшись полукругом в центре, что-то кричали, свистели и улюлюкали, слышался отборный мат, а где-то плач и чей-то протяжный вой. Вдруг стоящий у самого края этой толпы человек резко отлетел назад и упал, явно потеряв сознание. Только сейчас Саша понял, что в центре этого сборища людей идет потасовка.

– Саня! – заорал кто-то из толпы. – Наших бьют!..

Понять, кто его звал, было очень трудно. Одетая совершенно в одинаковую одежду толпа различалась лишь комплекцией тела и ростом, а лица того, кто просил помощи, Саша, к сожалению, не запомнил. Не двигаясь, он так и стоял, вглядываясь в происходящее. Еще двое неожиданно с грохотом завалились на пол, и тогда Саша смог увидеть лицо одного из тех, кого оккупировала толпа. Это был худощавый молодой парень, который отчаянно наносил удары кулаками по ближайшим противникам. Спиной к нему стоял еще человек, лица которого разглядеть не представлялось возможным, но было ясно, что обороняются они вместе и, возможно, что это тот самый Серега, на помощь которому Сашу и позвали. В какой-то момент парнишка подпрыгнул и, резко вытянув перед собой обе ноги, с силой двинул ими одному из нападавших. Тот налетел на сзади стоящего человека, и по инерции оба упали. Сам же паренек, приземлившись на пол, быстро поднялся и, не раздумывая, кинулся на новую цель, закричав:

– Саня! – он нанес удар кому-то из толпы. – Да еп ты ж, сука!.. Это я – Андрей! – Посмотрев на миг в сторону так и стоящего у двери, ведущей в длинный коридор, Саши, он тут же получил кулаком по лицу.

Затуманенный неизвестно чем разум не давал возможности вспомнить этого человека, но где-то в душе он прекрасно понимал, что нужно обязательно помочь и что Андрей и Сергей, скорее всего, его друзья. И сейчас, когда его повалили на пол и стали избивать ногами, внутри у Саши все закипело. Неконтролируемая дрожь обуяла все тело. Жуткий всплеск адреналина в крови вызвал невероятный прилив энергии, от чего мышцы, словно сами, просились в бой. Медлить Саша не стал. Быстро подойдя к ближайшему нападавшему на ребят человеку, он схватил его за шиворот рубахи и резко потянул на себя. Тот явно не ожидая такого, попятился и упал, а Саша со всей силы ударил его, уже лежащего, ногой по голове несколько раз. Не медля, Александр тут же с размаху заехал кому-то стоящему к нему спиной в ухо, от чего тот, резко схватившись за голову, обернулся, но тут же, получив следующий удар в нос, поджал колени и медленно опустился на пол, прикрыв лицо руками. Следующим был на очереди довольно-таки крупный мужчина лет сорока, который обернулся на шум возни сзади, но в ту же секунду получил ударом головы в переносицу. Немного отшатнувшись по инерции, он запрокинул голову влево и, закрыв глаза, завалился на бок, при этом хорошо приложившись головой о пол. Саша дрался, не стремясь напугать противника своей яростью, глядя в глаза, а как хищник, нападая сзади, обезвреживая свои жертвы неожиданно. Его ярость передавалась страхом на тех, у кого он был в поле зрения, и они расходились в стороны, опасаясь попасть под горячую руку. Левой рукой он старался не работать, слишком уж болезненные ощущения это вызывало. Но вот удары правой, а также активные действия ногами и головой приносили свои достаточно весомые результаты. Те, кого он посчитал врагом, выходили из строя, не изъявляя желания сопротивляться, а лишь корчились, расползаясь в разные стороны. Андрея уже не пинали, а те, кто ещё был в силах сражаться, перекинулись на Сашу. В какой-то момент он получил сильный удар по ноге сзади и, вскрикнув от боли, опустился на одно колено, а в ту же секунду кто-то ударил его ногой по лицу. В глазах все потемнело. Теперь били уже его, лежащего, и возможности сопротивляться не осталось. Стараясь хоть как-то прикрыть лицо руками, он свернулся калачиком и понял, что вот-вот потеряет сознание. Вдруг удары по нему резко прекратились, и, приоткрыв глаза, он увидел перед собой человека с густой черной щетиной на лице и большим шрамом вокруг шеи, который особенно бросился в глаза. Выглядел шрам не как порез, а так, словно кто-то недавно душил этого человека удавкой, при этом стараясь скорее отпилить голову, а не только лишить воздуха.

– Вставай, Сань! – Каким-то странно хрипящим, но спокойным, словно ничего не произошло, голосом сказал тот, протягивая руку, чтобы помочь подняться. Саша понял, что это он стоял за спиной у Андрея в самом начале потасовки и именно этот человек сейчас вывел из строя тех, кто его так усердно пинал.

Даже не успев опомниться и ухватиться за протянутую ладонь, Саша вдруг увидел, как какие-то люди в черной форме охраны схватили мужчину за плечи и волоком оттащили назад, а он почувствовал неприятное жжение в области левого плеча и обернулся. Последнее, что увидел Александр перед тем, как сознание окончательно его покинуло, – это маленький шприц в руке грузного человека в белом халате…

Проснулся я, чувствуя себя совершенно разбитым. Ужасно болела голова, ломило кости, а также ощущались жуткий озноб и слабость во всем теле. С трудом приоткрыв глаза, я обнаружил, что лежу недалеко от давно догоревшего костра на расстеленном прямо на траве махровом покрывале. Рядом, опустившись на одно колено, сидел Монах и что-то медленно помешивал ложкой в подвешенном котелке над несколькими горящими таблетками сухого спирта. День стоял солнечный, и, скорее всего, готовка на сухом горючем мерой было вынужденной из-за заметности дыма обычного костра. Какое-то время я не пытался подняться, а лишь, повернув голову в его сторону, вглядывался в происходящее. Уж очень интересным мне сейчас показался этот вечно задумчивый и неразговорчивый старик. Интересно, кем он был раньше, до того, как провалился сюда, в этот совершенно странный и непонятный мир? Кем были все мы? А еще этот дурацкий сон про больницу. Хотя, может, это вовсе не сон был, а я действительно сейчас в психушке?! Ну, а что? Вкололи, возможно, что-то, вот меня и плющит таким образом, а я на самом деле конкретный псих, и лежу сейчас себе мирно в кроватке да посапываю. Нет. Не может такого быть. Так с ума не сходят. Хотя откуда мне знать, как с этого самого ума сходят?! Другое дело, что сон этот какой-то нереальный совсем. Ведь если принимать за реальность происходящее именно в нем, то почему здесь звуки, запахи, да и ощущения в целом более выразительные? Нет, серьезно – с чего я взял, что сон именно обо мне?! Все происходящее в нем я наблюдал со стороны и толком ничего не понял. Конечно, не стоит исключать того, что сон – это старая память, но тогда возникает еще больше вопросов, о которых нужно не размышлять, а именно искать ответы.

– Ну, че?! Скоро жрать-то можно будет? – прервал мои мысли громкий голос Кипиша. Я повернулся на звук и попытался подняться. – О!.. Красавица наша проснулась! – весело воскликнул он, обращаясь ко мне, и, подойдя ближе, улыбаясь, продолжил:

– Как здоровьице?!

– Не спрашивай лучше… – пробормотал я и, опершись на левую руку, вскрикнул, почувствовав боль в районе запястья. – Гадство!.. Что за…?! – я резко задрал рукав куртки и обнаружил, что рука перебинтована.

– Ты че, не помнишь ни хера? – удивился солдафон, видя мое испуганное лицо.

– Нет! – честно ответил я. – Сон… сон мне приснился, и там у меня рука так же забинтована была. Там и ты с Грешником были.… – Я ошарашено посмотрел в глаза Кипишу. – В психушке, вроде!.. – я приложил руку ко лбу, снова почувствовав резкий прилив головной боли.

– Ну… – протянул он. – Сколько ты выжрал – тебе белки на трехколесных великах присниться должны были! – он усмехнулся и повернулся к старику, который аккуратно, чтобы не перевернуть котелок, подкладывал новую порцию горючего. – Монах, дай-ка снадобья!..

Старик, пошарив в одном из карманов своего жилета, достал из него небольшой тряпичный мешочек и, передав его Кипишу, продолжил возню с костром. Солдафон, наклонившись над лежащим недалеко походным рюкзаком, извлек из него железную кружку и фляжку.

– Ты нам вчера концерт по заявкам показывал! – продолжил Кипиш, наливая воду в кружку. – Собрались уже спать все, а ты: – Давай еще по одной! Ну, а там сам знаешь… где по одной, там и… – он протянул мне кружку и стал развязывать веревочку у основания мешочка. Я хотел было сделать глоток, но он помотал указательным пальцем. – Не пей пока, подожди! – и, продолжая манипуляции с мешочком, сказал: – Мы-то не пили почти…. Так, для компании вид делали…. Ну, тебе-то понятно – надо было жахнуть!.. Нервы как-никак…. Вот мы и не мешали! Ты сначала нормально, вроде… Анекдоты даже травил! – он усмехнулся. – Расспрашивал все про мир этот… как тут и что?! Потом тебя что-то совсем развезло. Начал орать что-то невнятное, снял куртку, попытался встать и тут же завалился…. Ну, а клешней, – он кивнул в сторону моей руки, – прямо в костер угодил!..

– Гонишь! – удивленно и в то же время, усмехаясь рассказу, сказал я.

– Мы так и подумали, что не поверишь!.. – Кипиш достал из мешочка еще один, но целлофановый, с каким-то содержимым белого цвета. – Руку же Монах тебе бинтовал!.. Ничего серьезного, но на всякий, так сказать! – он наклонил над кружкой у меня в руках мешочек, и из него тонкой струйкой посыпался какой-то белый порошок. Вода мелко забурлила, словно обычная газировка.

– Что это? – спросил я.

– О-о, это… – таинственным голосом произнес он. – Лечебный порошок из бивней мамонта… – он посмотрел на старика. – Монах знает в этом толк!

– Тут что?!.. Еще и мамонты есть? – удивленно посмотрев в глаза Кипишу, спросил я.

– Ага!.. Были… пока Монах всех на порошки не извел!.. – солдафон негромко засмеялся, а старик недовольно посмотрел на него. – Да пей-пей!.. Ща кровь разгонит – полегчает! – продолжил Кипиш. – Аспирин это обычный… из аптеки…. Носить просто неудобно лекарства в упаковках, а так натолочь да по мешочкам распихать, куда с добром!

Залпом осушив кружку с лекарством, я наполнил ее снова водой. Минут десять я сидел, стараясь не шевелиться, лишь отхлебывал маленькими глотками и подолгу держал жидкость во рту, прежде чем проглотить. Разум все еще был совершенно затуманен. Мыслей было много, но они, словно груда грязного белья, валялись тут и там вперемешку в голове. То я думал про увиденный сон, то про Монаха, все еще возившегося у очага, то про зомби и, вообще, про этот мир…. В какой-то момент я зацепился за какую-то мысль и словно завис, но неожиданно хлопнувшая дверь внедорожника, стоящего в десятке метров поодаль, привела меня в чувство. Посмотрев в сторону машины, я увидел, как из нее вышел Грешник и, обойдя технику сзади, начал что-то искать в багажном отсеке.

– Выспался?! – улыбаясь, крикнул Кипиш.

– Выспишься тут с вами… – недовольно ответил он и, обернувшись, продолжил:

– Че орешь-то все утро, как заполошный?! Где умывальник?..

– Так вон он! – Солдафон указал рукой на одно из деревьев. – Мы-то давно уж встали!

– Тьфу ты! – Грешник отбросил какую-то вещицу и направился к этому дереву. – А я, блин, ищу, как дурак!

Только сейчас я смог сообразить, о чем идет речь. На дереве, которое указал Кипиш, за веревочку, переброшенную через небольшой сучок, был подвешен самый обычный цилиндрической формы умывальник со штоком для подачи воды у основания. Снизу у дерева стояла пятилитровая пластиковая бутыль, на треть наполненная водой. Видимо, для того, чтобы пополнять умывальник. Да уж… Я не знаю, какая была у меня жизнь раньше, но уверен наверняка, что до такого я не додумывался, отдыхая на природе. Вообще, ребята меня не переставали удивлять. Ощущение складывалось, что они всю свою жизнь провели в лесах, как партизаны. Я улыбнулся, представив, как Грешник сейчас закончит умываться, пойдет к машине и достанет из нее огромную синюю кабинку биотуалета, какие мне часто доводилось видеть в городских парках. Закрывшись в ней, он достанет томик какой-нибудь книжонки или недельной давности газету и, тихо шелестя страницами, примется читать.

Прошло около получаса, прежде чем все, наконец, собрались завтракать, ну или обедать, если судить по солнцу, которое уже давно находилось почти над головой. Монах, аккуратно зачерпывая железной кружкой, разливал по одноразовым пластиковым тарелкам содержимое котелка. Я очень удивился, когда увидел то, чем угощает старикан. Это была самая настоящая уха, которую я никак не ожидал сейчас увидеть, а уж тем более отведать. В центре тарелки лежал огромный кусок рыбины, погруженный на половину в бульон, рядом несколько картофелин и не тертая, а порезанная круглыми кусочками морковь, и все это было приправлено зеленью. Слюнки побежали молниеносно, а в желудке сразу же заурчало в предвкушении трапезы. У меня возник резонный вопрос о том, где Монах хранил рыбу все это время, и я хотел было уже спросить, но Грешник озвучил его раньше, так как тоже был удивлен. Ответ, как обычно, последовал не от виновника торжества, а от Кипиша. Оказалось, что еще до рассвета, после того, как он сменил дежурившего Грешника и тот завалился спать, Монах взял удочку и куда-то ушел. Кипиш же, в это время внимательно пересмотрев карту, обнаружил примерно в двух километрах отсюда небольшую речушку. Судя по всему, рыба как раз была выловлена из нее, а овощи, как оказалось, они давно с собой возят, так как не любят питаться сухпайками.

После принятия пищи мне заметно полегчало. Да уж, уха была как нельзя кстати после обильной ночной попойки. Теперь и я уже был в силах подняться на ноги и наконец воспользоваться умывальником. Кипиш в этот момент меня снова порадовал, принеся из машины новенькую, еще в упаковке, зубную щетку. На мой удивленный взгляд ответил, что подобного барахла у них еще много, а где-то даже есть схрон, и крайний раз на мародерку они ходили именно за добычей хозяйственных товаров и средств гигиены…

Чуть позже Монах и Кипиш стали интенсивно собирать вещи и закапывать оставленный нами мусор. Я хотел было помочь и даже успел поднять смятый пластиковый стаканчик, но меня окликнул Грешник, возившийся в багажном отсеке автомобиля. Я медленно, все еще пошатываясь, подошел к нему.

– Помоги вытащить! – прохрипел он, взявшись за рукоять на торце огромного ящика, распложенного между боковыми сидениями автомобиля. Кивнув, я залез внутрь автомобиля и схватился за рукоять ящика с другой стороны. Сей ларец, надо сказать, оказался довольно тяжелым, и пришлось вытаскивать его несколькими рывками. Когда же наконец он оказался на траве рядом с машиной, Грешник отдернул три защелки и открыл крышку. Я аж присвистнул, когда увидел содержимое. Внутри, разделенный на несколько отсеков, он буквально был забит разнообразным оружием, уложенным одно на другое. Сразу стало понятно, почему же он такой неподъемный.

Несколько минут я изумленно наблюдал, как Грешник небрежно вытаскивает из ящика винтовки и автоматы, сначала показывая их мне, поясняя название каждого ствола и рассказывая о нацепленных на него примочках, а затем, складывая оружие в кучу рядом, словно дрова. Сначала этой участи удостоилась довольно потертая всемирно известная натовская винтовка М-16, следом автомат с телескопическим прикладом М4А1, навороченный всевозможными «плюшками», такими, как подствольный гранатомет, лазерный целеуказатель и коллиматорный прицел. Потом он выудил охотничий карабин «Сайга-12», но пояснил, что, к сожалению, нет на него патронов, иначе бы им с удовольствием пользовался Монах. Выложив еще несколько разнообразных автоматов, он достал еще один. Я тогда еще не знал, что впоследствии это оружие в корне изменит и не один раз спасет мою жизнь.

– Знаешь, что это? – спросил он меня, держа в руках автомат черного цвета с прикрепленным к нему подствольным гранатометом и коллиматорным прицелом.

– Калаш… – ответил я, удивляясь вопросу. Уж это оружие не узнает только слепой.

– Калаш… хм… – Усмехнулся Грешник и продолжил. – Так сказал бы дилетант!.. Это АК-74М… Достоинств у этой штуки хоть отбавляй!.. Смотри!.. Складывающийся пластиковый приклад. – Он сдвинул какую-то защелку и завернул на левый бок приклад. – Кстати, на конкретно этой модели установлен приклад с пеналом под принадлежности…. Далее… – он вывернул обратно до щелчка приклад, установив его на прежнее место. – Вот тут на левой стороне ствольной коробки имеется универсальное крепление для установки различных прицелов…. В данном случае стоит коллиматор «Кобра» с электронным управлением. Жаль, конечно, что не экспортный образец – там кнопки с другой стороны, что удобнее, но и так нормально… Можно менять цвет, яркость, прицельную марку в зависимости от дальности стрельбы… Короче, штука шикарная!.. Так… что еще?..– он немного замялся.

– Можно? – спросил я, указав кивком головы на автомат.

– Что? – задумчиво переспросил Грешник. – А, да, конечно! – он протянул мне оружие и продолжил, видимо, вспомнив то, о чем хотел еще сказать. – Подствольник стоит ГП-30 под сорокамиллиметровые ВОГи… – он говорил, говорил, но я его уже не слушал. Автомат будто прирос ко мне, стал каким-то родным, что ли. Вот точно говорят, что мужики не прекращают играть в игрушки, они лишь размеры выбирают другие….

Я, тщательно разглядывая, повертел оружие в руках. Надо сказать, что внешне Калашников выглядел достаточно хорошо. Потертостей и царапин практически не было, хотя я был уверен, что на черном цвете они сразу же проявят себя. Единственное, что особенно бросилось в глаза, так это фраза «Жизнь – боль», нацарапанная на прикладе.

– Самое главное – это надежность… – продолжал рассказывать Грешник. – В отличие от попсовой эмки, в которой качество сборки отменное, наше оружие собирали не руками, а непонятно чем… – он усмехнулся, – но именно это и явилось залогом успеха… Ни песок, ни вода не страшны ему, так как зазоры между деталями огромны и…

– Слушай!.. – перебил его я. – А чей он был?..

– В смысле, чей?.. Российский, понятное дело!

– Не-не… Где вы его взяли?

– Автомат-то?… – он почесал затылок. – Вообще-то, у нас почти все оружие трофейное…. Думаешь, мы спрашиваем имена, прежде чем убить кого-то?!

– Понятно… – вздохнул я, осознав, что вопрос оказался действительно глупым. – Грех, слушай, можно я себе его заберу?.. – я вопросительно посмотрел на него. – Ну, я отработаю, как-нибудь!..

– Блин, ну, ты в натуре писец! – переходя на смех, сказал Грешник. – А я какого хера тут распинаюсь, лекции читая тебе о нем?.. Дай-ка сюда!.. – он выхватил автомат у меня из рук и окликнул Кипиша с Монахом. Те подошли и встали рядом. Выдержав немного паузы, он продолжил:

– В общем, у нас, знаешь, традиция зародилась такая… эмм… – немного замялся он. – Короче, Кип! – обратился он к солдафону и всучил ему калаш. – Не умею, я, блин…

– Да что ты вообще умеешь?! – ответил Кипиш. – Братюня, – обратился солдафон уже ко мне. – Мы вчера посовещались и реально решили, что парняга ты, вроде, не плохой!.. Да, и верно подметил Грех про традицию!.. Мы стараемся помогать новичкам… так сказать, освоиться в этом мире… Так что прими от нас этот бесценный подарок! – он протянул ко мне обе руки с лежащим на них автоматом и немного присел, склонив голову. Это напомнило мне сцену из какого-то исторического фильма, где побежденный средневековый рыцарь передавал свой меч более сильному противнику, выказывая свою почтительность за сохраненную жизнь. Но это в кино всегда выглядит красиво, а в данный момент казалось абсурдным, нелепым, но от этого смешным до жути. Наверное, именно веселья и добивался Кипиш, потому что, когда автомат снова оказался у меня, все рассмеялись, а Монах так вообще поразил своим басовитым «га-га-га», да и смеялся он почти громче всех. В какой-то момент Грешник несильно пихнул Кипиша в плечо и сказал, при этом не переставая улыбаться:

– Тебя в цирк сдать надо!.. Клоун, твою мать!.. А чего, Монах, а?.. Может, это?!.. Займемся бизнесом?! Откроем бродячий цирк, и пусть он народ развлекает!.. А мы лавэ собирать будем!..

– Спасибо, ребят! – сказал я, и мы поочередно обменялись рукопожатиями, после чего Грешник снова сделал суровое лицо и произнес:

– Ну, что?! Все собрали?!.. Тогда давай закинем обратно ящик и поперли уже отсюда!

За окном медленно проплывали деревья. Машина немного покачивалась на ухабах. Я сидел в том же кресле в багажном отсеке, уперев ноги в ящик с оружием, и умиротворенно поглаживал свой автомат. Не знаю, что меня в нем так заинтересовало, но я испытывал какое-то неописуемо теплое чувство к этому холодному устройству смерти. Я не знал, как называется та или иная деталь в нем, но мои руки, словно инстинктивно ожидали возможности применить в бою эту недетскую игрушку. В какой-то момент даже появилось желание разобрать и собрать это оружие, причем я был уверен, что это у меня получится с легкостью и не потребует много времени. Конечно, я этого делать не стал, опасаясь, что при движении автомобиля какая-нибудь деталь может потеряться и придется снова вытаскивать тяжеленный ящик, чтобы отыскать ее. В общем, к автомату я прирос всей душой и расставаться с ним не собирался, да и чувствовал, что в этом непонятном для меня мире, наверное, не придется.

Наконец машина выехала на проселочную дорогу и прибавила скорость. Кипиш заметно оживился и развернулся к Грешнику, который сидел на переднем пассажирском сидении и держал у себя между ног свой пулемет, уперев его прикладом в пол. Они о чем-то поговорили, а потом каждый из них нацепил с левой стороны головы переговорную гарнитуру, а Кипиш еще и каску надел. Затем снова воцарилась тишина, терзаемая лишь шумом движения. Я же не выдержал молчания. Слез с кресла и аккуратно, чтобы не удариться головой о выступающие детали подвески шестиствольного пулемета, на корточках направился поближе к ребятам, бережно удерживая правой рукой свой автомат. Преодолев все трудности хождения внутри данного автомобиля, я ухватился за ящик с пулеметной лентой, чтобы не дай бог случайно не упасть, и обратился к Грешнику:

– Слушай!.. Меня твой пулемет заинтересовал!.. Что это?

– Не отдам!.. – Повернув ко мне голову и улыбнувшись, прохрипел он. – Самому надо!

– Да не!.. – я тоже улыбнулся. – Просто интересно, что за штука такая?

– Во, видал, Монах? – рассмеялся Грешник, легко толкнув в плечо старика. Тот на секунду обернулся и снова уставился на дорогу. – Новенький уже стволами интересуется!.. Молодец! – ухмыльнулся он и продолжил. – Это МК-48!.. Ничего особенного… Бельгийская машинка под натовский 7.62 патрон… Собственно, для америкосов и делалась…. Из достоинств могу отметить, что вес небольшой, если сравнивать с другими подобного класса, подсумок на сто патронов, сейчас вот ищу, где бы достать короб – в него двести входит. Также очень нравится, что на нем быстросменные стволы…. В бою можно мигом переставить и дальше лупасить… Короче, хрен я кому его отдам!.. Даже подержать не проси!.. – Закончил Грех, и мы рассмеялись.

Тем временем машина свернула с грунтовки на широкую асфальтированную дорогу и начала разгоняться еще интенсивнее. Справа, метрах в пятидесяти, виднелась железнодорожная насыпь, а за ней, немного поодаль, синева моря. Видимо, того, на берегу которого я и очнулся вчера. Через некоторое время дорога, по которой мы мчались, начала плавно уходить влево, огибая огромный крутой холм, густо поросший деревьями и кустарником, а за ним где-то вдали показалось исполинское строение, похожее на элеватор, у подножья усыпанный более мелкими зданиями. Мне сразу стало как-то неуютно. Я даже не знаю почему. На самом деле мне очень хотелось посмотреть на город, узнать, в каком он состоянии, проехаться или пройтись по его улицам. Да и если честно, не до конца мне все же верилось в толпы зомби, хоть и был уже опыт столкновения с одним из них. Но вот сейчас, когда город возник перед глазами как-то резко и неожиданно, что ли, словно тот ночной мертвец, в груди все сжалось, а сердце ошалело заколотилось.

– Что это за город? – спросил я у Грешника.

– Черногорск!.. – Не поворачиваясь ко мне, прохрипел он, от чего мне стало еще более не по себе.

– Мы заезжать будем в него?

– Ну, вообще-то в планах не было! Скоро перекресток будет, и нам налево повернуть нужно…. Хотя!.. – Грех на секунду замолчал, а потом, обращаясь к Монаху, продолжил. – Слушай, может, в натуре, через город промчим?! Пусть парняга насладится настоящим хоррором! – он усмехнулся, а старик кивнул, соглашаясь, и утопил педаль газа.

Первые полуразрушенные одинокие постройки мы увидели почти сразу, как только проехали стелу и белый указатель с надписью «Черногорск». Монах резко сбросил скорость, и машина теперь двигалась медленно, объезжая всевозможный мусор на дороге, а также обгоревшие или просто разбитые останки брошенных автомобилей. По мере нашего продвижения вглубь города одноэтажные домики с разнообразными заборчиками и оградами все теснее жались друг к другу. Все выглядело ужасно: выгоревшие на солнце крыши и облицовка домов, кое-где покосившиеся стены, выбитые окна, в проеме которых виднелись покачивающиеся от слабого ветерка пыльные шторы, заросшие травой дворы, в некоторых из них стояли полусгнившие автомобили, до которых, наверное, так и не успели добраться их хозяева, когда случился этот апокалипсис. Но самое важное, что меня поразило, так это еще живые мертвые жители, если, конечно, можно так выразиться. Я бы не сказал, что зомби было много. Пока мне удалось заметить не больше десятка, но и этого количества было достаточно, чтобы пробудить холодные мурашки на спине. Грязные, в рваных одеждах, на некоторых ее вообще не было или была частично, со следами разложения на лице и теле, они сначала не двигались, словно манекены, хаотично расставленные или разбросанные каким-то ненормальным. При виде же нашей машины некоторые зомби зашевелились. Кто-то просто повернулся на звук мотора, кто-то, на удивление, стал уходить из поля зрения, прятаться за строениями, а потом неумело выглядывать из-за них, кто-то укладывался на траву, прячась в ее зарослях, кто-то, лежащий на проезжей части, поднимался и медленно брел к обочине. Один, наоборот, попытался ринуться с территории двора одного из домов на дорогу нам наперерез, но, видимо, не рассчитал рывок, запнулся обо что-то и влетел в деревянный забор, от чего голова его проломила одну из досок, но застряла между двумя соседними. Я смотрел, как он дергается, пытаясь выбраться из западни, но у него ничего не выходило, а потом он как-то резко развернул тело и обмяк.

– Ха-ха-ха! – Заржал Кипиш. – Вы видали?! Придурок шею себе свернул!.. Ха-ха-ха!

– Себе не сверни!.. – стараясь сделать хмурый вид, ответил Грешник, хотя по нему было видно, что он и сам еле сдерживал смех. – По сторонам смотри внимательней!.. Не хватало нам на хрень какую-нибудь нарваться!..

Не знаю, что имел в виду Грешник под словом хрень, но то, что произошло дальше – должно именоваться более грубыми словами, а то и целым предложением….

Центр города поражал своей архитектурой. Особенно понравилось, как выглядело здание мэрии. Это было трехэтажное строение, с лицевой стороны украшенное античными колоннами, растущими от основания до самой крыши. Высокие и в то же время узкие проемы окон расположились как можно ближе друг к другу и подчеркивали богатый статус строения. На крыше же возвышалась башня, украшенная с четырех сторон огромными часами. Сразу становилось понятно, что именно это строение и являлось когда-то символом города. Вообще, здесь как-то умудрились разместиться и старинные здания, и современные постройки, которые совершенно не мешали общему облику улиц. К сожалению, сполна насладиться архитектурой не позволило количество бродячих мертвецов. Здесь их было гораздо больше, чем на окраинах города. Да это и логично было предположить, учитывая, сколько стояло многоэтажных строений, в которых когда-то жили люди, ходили в разнообразные магазинчики, а то и супермаркеты, аптеки и больницы, парки с аттракционами и кинотеатры. Но для большинства проживавших в городе все это, наверное, лишь стало преградой на пути спасения, когда началось заражение. В те же больницы зараженные, скорее всего, толпами приходили за помощью медиков, не понимая, что с ними происходит, что делало эти места наиболее опасными для остальных. Заражая других, люди разбредались по городу, а те, кому все же удавалось уехать, лишь перевозили заразу в другое место…

Мои размышления неожиданно прервал мертвяк, который выскочил на дорогу перед машиной, встал, повернувшись лицом, и раскрыл свою пасть. Послышался глухой удар с правой стороны автомобиля. Монах вел машину очень медленно и аккуратно, оттого мертвеца ударом не отшвырнуло в сторону, а свалило на дорогу. После чего почувствовалось небольшое покачивание кузова внедорожника, и послышался противный хруст ломающихся под колесами костей. Вообще, ходячие как-то оживились при виде нас. Все больше и больше их рвалось на проезжую часть, и Монах прибавил скорости настолько, насколько это позволяло в данных условиях. Вдруг через перила балкона на втором этаже одной из новостроек перевалилось тело женщины, на груди у нее, как я успел заметить, был подвешен небольшой рюкзак для переноски… да, для переноски ребенка, и самое страшное было в том, что в нем действительно находился младенец. Женщина перекувыркнулась в падении и приземлилась спиной прямо на асфальтированный тротуар, проходящий мимо дома. Она явно что-то себе сломала, скорее всего, позвоночник, потому что встать не могла, а лишь предпринимала отчаянные попытки перевернуться на живот, отталкиваясь одной рукой. Ребенок же вывалился из подвески и тоже пытался ползти в нашу сторону, но зацепился ногой за петельку на лямке рюкзака и теперь скребся маленькими грязными ручками об асфальт, срывая с пальчиков ноготки с кусочками гнилой плоти….

Когда очередной мертвец ударился о борт машины с левой стороны, где сидел солдафон, все явно занервничали. Кипиш даже вымолвил достаточно емкое предложение, обильно смазанное крепкими словечками, что в переводе означало: «давайте быстрее уедем из города!». Монаху же пришлось куда интенсивнее вертеть баранку, чтобы обруливать брошенные тут и там ржавые или сгоревшие автомобили. А тут еще и зомби выступали дополнительным препятствием. Все понимали, что для такого большого внедорожника тело мертвяка не помеха, но вот их количество, выпрыгивающих на дорогу, преграждая путь, росло с каждой минутой все больше и больше. Если еще недавно они мирно стояли на тротуарах, парковках, виднелись за стеклянными окнами витрин магазинов, а некоторые сидели в разбитых автомобилях, то сейчас зомби рвались даже из подъездов домов. Толкая друг друга, падая и снова подымаясь, они неумолимо хотели нас остановить…

Ситуацию спас перекресток, на котором старик, не раздумывая, резко свернул вправо. Улочка, по которой мы теперь двигались, была на порядок уже, но, на удивление, зомби практически не было. Несколько пятиэтажных многоквартирных домов вытянулись вдоль всей улицы, плотно прижавшись друг к другу, и создавалось впечатление, что это один длинный, как китайская стена, дом. Его подъезды, видимо, находились с внутренней стороны, и во двор можно было попасть только через немногочисленные арки. Скорее всего, это и стало причиной того, что улица оказалась пуста. Зомби, гуляющие во дворе, просто не сообразили быстро найти выход на улицу, а на проезжую часть смотрели лишь одинокие стеклянные витрины небольших магазинчиков, обустроенных на первых этажах здания.

Проскочив этот переулок, машина, накренившись, резко повернула налево и остановилась. Я ошарашено огляделся, но впереди не заметил причины столь экстренной остановки, зато сзади увидел, как несколько особо шустрых ходячих неумолимо приближались к нам. Автомобиль стоял, тихо урча басовитым мотором, но не двигался с места. Сначала я подумал, что Монах всего лишь обдумывает дальнейший маршрут, но я ошибался. Старик, прищурив глаза и сжав добела кулаки, смотрел куда-то вправо. Я проследил за его взглядом и обнаружил… ничего. Абсолютно ничего особенного там не было, кроме огромных хаотично разбросанных обломков каких-то строений. Судя по всему, здания давно снесли, а строительный мусор так и не убрали или не успели убрать из-за пришедшего откуда-то всем известного пушистого зверя…

Послышался громкий стук и скрежет по корпусу джипа. Все, кроме старика, оглянулись. Сзади и с боков автомобиля стояло несколько зомби. Они, словно сбежавшие из психушки буйные пациенты, лупили руками по стеклам, пытаясь ворваться внутрь. В тот момент я испытал настоящий первобытный ужас. Один мертвец, все еще не переставая кидаться на машину, смотрел на меня своим диким холодным взглядом, пробивая своей ненасытной ненавистью тонированное стекло. Его глаза буквально сообщали мне, что он вырвет мое сердце из груди без всякой жалости, как только доберется до моей плоти, а потом с наслаждением съест.

– Монах!.. – Закричал я в ужасе. – Дави на газ!… Что встали-то?..

– Это церковь его… – спокойно прохрипел Грешник, повернув ко мне голову.

– И что?.. – не успокоился я. – Может, выйдем, помолимся, мля?!

– В натуре, Монах! – поддержал меня Кипиш. – Давай двинули уже!.. Найдем мы этих уродов… Я тебе обещаю!.. Правда, Грех?!

– Правда… – так же сухо ответил Грешник, но потом более оптимистично продолжил. – Найдем их, сука, и святыми сделаем, распяв на крестах, подонков!

Педаль внедорожника утопилась в пол, мощный восьмицилиндровый мотор натужно взвыл, передавая немыслимую мощь на колеса, которые со свирепым визгом стали прокручиваться, вздымая клубы дыма сжигаемой резины, а автомобиль юзом, как будто на льду, начал набирать скорость…

– Что это с ним? – немного расслабившись, спросил я солдафона.

– Тут церковь его была… – расстроено пробормотал Кипиш. – Мудилы какие-то «Градом» по ней шмальнули… – он тяжело вздохнул. – Ну, собственно, сам видишь, что осталось…. – Кип немного помолчал, но, видя, что я не отвожу от него вопросительного взгляда, продолжил. – Найти мы их не можем,… в смысле тех, кто это сделал. Кого ни встречали – спрашивали про установку, но никто, вроде, и не видел тут такого…. Многие даже смеялись, услышав про «Град»… Мол, такого сроду не было, и это легенды…. – он подвинулся ко мне ближе и, глядя прямо в глаза, встревожено прошептал:

– Мы-то знаем, что есть!.. Своими, мля, глазами… – он резко поднес руку к своему лицу и растопырил два пальца… – Вот этими, блин, глазами видели…, понимаешь? Кругом там лежат осколки от снарядов и именно, сука, от «Града»!..

– Мда… – все, что смог выдать я.

– Обидно, понимаешь?! – завелся Кипиш. – Столько трудов, столько спасенных ребят, которых приютили…, а сколько еще могли спасти!.. Найдем козлов этих, кишки по выпус….

– Слушай! – перебил его я. – Так тут зомби кругом!.. Как они добирались-то сюда?

– Как-как?.. Прибегали, приходили, приезжали…. Как и я в одних трусах прискакал… – он отвернулся к окну и уставился на дорогу. – Захочешь жить – прилетишь! – громко изрек он, и после этого я больше не донимал его расспросами….

Дальше ехали в тишине. Никто не разговаривал, внимательно оглядывая окрестности. Мусора на дорогах стало заметно меньше, когда наш джип свернул на какую-то улицу, ведущую через промышленные районы города. Старик вел машину достаточно быстро, изредка обруливая брошенные автомобили. Зомборей тоже практически не было видно. По улице прохаживались не более десятка, да и то при виде нас они старались скрыться из виду. К тому же здесь не наблюдалось жилых построек, а сама проезжая часть была отгорожена от застывших навеки промышленных зданий бетонным забором. Правда, в какой-то момент, когда мы проезжали мимо огромного здания элеватора, из ворот, ведущих на территорию предприятия, выбежал мертвяк в серой рабочей форме. Он появился так неожиданно, что Монах даже не сразу среагировал, когда тот оказался на дороге. Все, что успел сделать старик, так это резко вывернуть руль влево и нажать еще больше на педаль газа, чтобы попытаться проскочить. Это вышло как-то коряво. Бегущий наперерез зомби всем своим телом с грохотом ударился в правое крыло автомобиля, а головой по инерции долбанулся в стойку крыши с такой силой, что бурые пятна крови брызнули на стекло. Затем он завернул огромный лопух зеркала заднего вида и, несколько раз прокрутившись вокруг своей оси, упал на асфальт. Грешник, со стороны окна которого это все и произошло, громко выругался, опустил стекло и поправил зеркало. Я же, потрясенный произошедшим, покрепче ухватился за ящик с патронами и стал более внимательно следить за дорогой, в глубине души ожидая повторения столь изощренной окончательной отправки на покой.

Еще некоторое время мы петляли по переулкам и наконец выехали на центральную, более широкую, дорогу с другой стороны города. Снова пошел частный сектор с одноэтажными домиками. К сожалению, пришлось сбросить скорость, так как мусора и скелетов разбитых машин порядком прибавилось. Зомби больше на дорогу не выбегали, да и видно их почти не было. В этот раз они либо прятались, либо просто не решались бросаться на цель, которая совершенно не была им по зубам. Возможно и то, что многие обитатели этого района просто мигрировали в более плотно заселенные места.

Я все так же сидел на корточках рядом с Кипишем и вяло выглядывал в окно. Так как ничего интересного уже не происходило, да и не ожидалось, ведь оставалось проехать не более километра до конца города, я собрался переместиться назад в свое кресло. У меня порядком затекли ноги, да и немного вздремнуть не помешало бы. Я даже уже начал разворачиваться для того, чтоб проследовать к задней части автомобиля, но в этот момент что-то громко и звонко стукнуло спереди по машине. Звук был настолько неожиданным, что я аж немного подпрыгнул и резко обернулся. На лобовом стекле автомобиля, как раз напротив водителя, белела жуткая блямба. Такие отметины на стеклах обычно появляются от попаданий дорожных камушков, но, как правило, они небольшие, а эта была просто огромной. Все произошло так быстро, что я не сразу осознал, что случилось. Монах, бессильно отпустив руль, завалился корпусом тела на дверь, а его голова уперлась в стекло. Машина начала быстро сбрасывать скорость, а Грешник, резко схватив левой рукой руль, постарался вывернуть вправо, в какой-то проулок, но не успел. Такая же огромная отметина, сопровождаемая звонким ударом, появилась напротив него. Корпус его тела как-то неестественно резко подался вперед, и Грешник гулко приложился головой о переднюю панель внедорожника в районе бардачка. Тонкой струйкой по панели вниз побежала кровь, стекая ему на колено. Гарнитура радиостанции по инерции слетела с его уха и повисла на проводе где-то в районе груди. Левая же рука Грешника прежде чем соскользнуть с руля, резко вертанула баранку вправо, от чего тяжелый внедорожник легко перескочил сначала через бордюр, окантовывающий пешеходную дорожку, затем по касательной снес несколько пролетов деревянного забора и, вкатившись во двор какого-то одноэтажного домика, уткнулся бампером в небольшой сарайчик, от чего тот сильно покосился. Я был в ужасе от случившегося и, резко привстав, попытался протянуть руки через преграждавший путь к ребятам ящик. В голове просто не укладывалось, что вот так легко кто-то лишил их жизни. Дотянуться до Грешника не получалось, слишком уж далеко завалилось его тело вперед. В отчаянии я потянулся к ручке замка двери, чтобы выйти, но в этот момент меня резко дернули за ворот куртки, опрокидывая на спину, после чего я больно ударился затылком о решетчатый пол автомобиля, и в ту же секунду в глазах все померкло….

Не знаю, сколько времени я пробыл без сознания, но, наверное, не больше десяти секунд. Очнулся от неприятного жжения на лице и, открыв глаза, увидел Кипиша, хлещущего ладонями по моим щекам.

– Ух, блин! – воскликнул он, улыбаясь. – Я думал, ты того…. Прости, брат!.. Силу не рассчитал!

В голове ужасно гудело, и, прикоснувшись рукой к затылку, я понял почему. Мало того, что пальцами явственно ощущалась скользкая и противная влага на волосах, так еще и набух огромного размера шишак. Ничего не ответив, я неуверенно попытался подняться, но солдафон придавил меня обратно к полу своей рукой.

– Да не шатай ты машину! – рявкнул он, осторожно выглянув в окно.

Я хотел было хоть как-то возразить и все-таки встать, а может быть, даже дать хорошенько, да с отмашкой, кулаком по лицу этому гаду, который так спокойно ведет себя в данной ситуации, но дальнейшая фраза меня просто обездвижила:

– Грех, я смотрю, в этот раз ты со спецэффектами сценку разыграл!

– Пошел ты, придурок! – послышался знакомый хрип. – Я нос разбил о панель, твою мать!

– Так ты в следующий раз головой об стойку крыши бейся!.. – улыбаясь, продолжал Кипиш. – Глядишь, и за нос переживать не станешь уже!..

– Свооолочь… – жалобно протянул Грешник. – Ты понял, откуда стреляли?!

– Ща разберемся… У нас тут еще раненый!.. – он протянул ко мне руку. – Давай вставай! Только плавно и без резких движений…. И в окнах передних не маячь… они не тонированные….

Медленно поднявшись с пола автомобиля, я присел на корточки. Все еще не соображая, что же все-таки произошло, я задал, наверное, самый глупый вопрос в своей жизни:

– На нас напали?

– Нет, мля! – с усмешкой ответил Кипиш. – Поздоровались просто!.. Конечно, напали!.. И даже убили! Видел два трупа спереди?!.. – солдафон снова начал высматривать что-то в окне пассажирской двери. – Где же вы, ребятки, прячетесь? – тихо пробормотал он. Я же больше не вмешивался и старался не отвлекать Кипиша вопросами, хотя накопилось их немало. То, что стекла машины бронированные, я догадался, когда услышал голос Грешника, но вот зачем в таком случае было разыгрывать спектакль, инсценируя свою смерть, я не понял. Ведь мы уже почти проехали город и, пользуясь броней внедорожника, можно было ускориться и проскочить это место.

– В общем, так, мужики! – произнес Кипиш, все еще глядя в окно. – Не вижу я никого…, но стреляли либо с пожарки, в чем я сильно сомневаюсь, либо с холма за ней…. Блин, хреново…. До холма метров шестьсот, а убили вас двумя выстрелами…. Короче, снайперюга что надо у них!

– С чего ты взял, что он не один? – наконец я позволил себе вмешаться.

– Ну, ты бы стал, будучи один, стрелять в машину, да еще с такого расстояния? – обернувшись ко мне, ответил солдафон. – Вот и я не стал бы!.. А это значит, что дальше на дороге, скорее всего, засада…, возможно даже взрывчатка заложена…

Да уж. Вот и ответ на мой вопрос. Теперь поведение Монаха с Грешником выглядело достаточно логичным. Если бы мы под обстрелом пытались прорваться дальше, то вероятность погибнуть всем и сразу, попав в засаду, была очень велика. Теперь же, когда нападающие уверены, что решили проблему двумя выстрелами, а меня с Кипешем они не видели, судя по тому, что больше не стреляли, у нас есть время на составление плана дальнейших действий. На крайний случай, можно резко рвануть назад, развернуться и двинуть в обратную сторону. Не зря же Монах не глушит мотор.

– Кип, ты долго там выглядывать будешь? – недовольно буркнул Грешник.

– А чего делать-то? Не вижу я никого, епта!.. – возмущенно ответил тот, но потом как-то задумчиво продолжил: – Тут вариант ток один остался…. Мне выйти, найти снайпера и завалить….

– Согласен!.. – не раздумывая, произнес Грешник. – Иначе, когда сюда подъедет братва…, с минигана хрен постреляешь,… снайпер не даст…. И давай уже резче!.. Кровь, сука, не останавливается….

– Какой ты, мля, простой стал! – пробормотал Кипиш, хватая свою винтовку.

Солдафон плавно, пригибаясь, чтобы не зацепить подвес пулемета, перешел на правую сторону автомобиля и сел на корточки у двери.

– Нууу…. – возбужденно протянул он. – Надеюсь, не спалит он меня…

– Рацию в дуплекс переведи! – прохрипел Грешник. – Мне на громкую придется….

– Перевел! – Кипиш щелкнул по какой-то клавише, висящей на поясе рации. – Раз, раз… юстас алексу…. – монотонно проговорил он.

– Да погоди ты!.. – рявкнул Грех. – Я еще не дотянулся…

Я не видел, что делает Грешник, да и не мог с такого ракурса разглядеть. К тому же все движения руками ему нужно было производить очень и очень медленно, чтобы, не дай бог, не пошевелить корпусом, а то снайпер мог это заметить. Наконец внутри машины послышалось тихое шипение радиостанции, и Грешник облегченно произнес:

– Теперь давай!

– Работает! – ответил Кипиш, посильнее прижав гарнитуру к уху, и тут же откуда-то спереди салона его голос повторился. – Все…, не скучайте особо! Я пошел!

Немного приоткрыв дверцу, он первым делом протиснул свою винтовку в образовавшийся проем и бросил ее вниз на траву. Затем медленно, чтобы не качать автомобиль, лег внутри салона и сам плавно начал пролезать вниз головой. Получалось это не очень легко, но все же через некоторое время он присел на корточки уже рядом с машиной и, прислонившись спиной, закрыл дверь. Тут же послышались щелчки центрального замка на дверях. Скорее всего, Монах нажал кнопку, блокируя их.

Я внимательно наблюдал за движениями паренька из окна. Сначала он поднял свою винтовку и, привстав, на согнутых ногах попытался перебраться за сарайчик, подбитый внедорожником, но неожиданно, наверное, для нас обоих из-за сарайки навстречу ему медленно вышел зомби. Это была мертвая женщина с длинными до плеч слипшимися волосами. Впрочем, с правой стороны головы отсутствовал целый клок, выдранный вместе с кожей, и теперь на этом месте виднелась окровавленная часть черепа. С левой стороны из-за отсутствия плоти на щеке клацали потемневшие челюсти. Тело было почти полностью обнажено и прикрыто лишь лоскутами изорванной одежды. Но больше всего пугали глаза: прикрытые мутной пленкой зрачки были направлены в сторону Кипиша. Не знаю, что чувствовал он в тот момент, но у меня мурашки по коже побежали. Через секунду я понял, что же все-таки ощутил солдафон, когда он резко попятился назад и гулко ударился спиной о борт машины.

– Что там? – нервно спросил Грешник, но рация молчала.

– Зомбак! – испугано ответил я, придвинувшись еще ближе к окну на двери.

– Да…. Мля! – все, что я услышал от Грешника, погруженный в происходящее за стеклом.

Не ожидая такой встречи, Кипиш явно замешкался и не знал, каким оружием воспользоваться. Сначала, скорее всего, ведомый инстинктами, он направил на зомби ствол винтовки, но потом попытался выхватить пистолет с глушителем, висящий у него на бедре, но и тут что-то пошло не так. Поза, в которой он сейчас находился, да и вообще сложившаяся ситуация не позволяла достаточно оперативно достать пистолет. Зомби же, словно голодный хищник, резко ускорившись, бросилась в сторону паренька. Понимая, что сейчас может произойти, я быстро потянулся к двери, чтобы ее открыть и замер…

На правой части лба у твари появилось кровавое отверстие. В ту же секунду волосы на затылке немного приподнялись, открывая путь серой массе, которая с неимоверным ускорением разлетелась по траве позади женщины вместе с небольшими кусочками черепа. Пробежав еще около метра по инерции, ноги у мертвячки подкосились, и она завалилась прямо на солдафона…

– Твою мать!… Сука!.. – возбужденно послышалось из рации.

– Чего? – прохрипел в ответ Грешник.

– Ничего! – нервно ответил Кипиш. – Стрелок наш тут еще… Местность чистит… Так что ждем друзей!

– А-а… – протянул Грех. – А я думал, ты зомби испугался!…

– Ага! Сейчас!… – послышалось в ответ, и я через стекло увидел, как Кипиш скидывает с себя мертвое тело. – Не… на лицо, конечно, страшненькая!.. Но это… Сиськи так ниче!

– Баба, что ли?

– Ага… – поднимаясь на корточки, ответил солдафон.

– Ясно… Дуй давай дальше!.. На обратном пути донжуанить будешь!

– Ага… уже!..

– Кстати… Стрелок тебя не спалил, случаем?

– Да не должен был…. Учитывая, как он стреляет, лежал бы я рядом с зомби сейчас!.. Но ты прав… – Кипиш улегся на живот. – Лучше ползком… от греха подальше!.. – Из рации послышался смешок, и я тоже улыбнулся этому каламбуру.

Приминая своим телом высокую траву, паренек быстро начал продвигаться к сарайчику. Какое-то время переговоров не было, а сквозь монотонное шипение радиостанции лишь изредка доносилось его тяжелое дыхание. Сначала я внимательно наблюдал за солдафоном из окна машины, но через несколько минут он скрылся из виду. В этот момент мне стало не по себе. Меня очень расстраивало то, что, не зная, где он сейчас, я в случае чего не смогу помочь. На самом деле переживали все находившиеся в машине, и я это чувствовал. Просто в данной ситуации никто ничего сделать не мог. Тонировки на передних стеклах внедорожника не было, и если сейчас хоть кто-то из притворившихся мертвыми ребят пошевелится, то все может для нас обернуться куда хуже. Пока нападающие уверены, что устранили цели, и сопротивления не ожидают, у Кипиша есть реальный шанс найти стрелка и обезвредить его. Вот только как он это сделает, я себе не представлял. У снайпера, обстрелявшего наш автомобиль, было гораздо больше шансов снять солдафона, ведь его позиция была где-то далеко отсюда на холме, что создает значительное преимущество для обнаружения и устранения противника.

Прошло еще немного времени, и Грешник, не выдержав молчания рации, спросил:

– Кип!.. Ты бы хоть планами поделился…. Где потом твой труп-то искать?

Рация все так же помалкивала, и Грешник, судя по его голосу, уже не на шутку разволновался:

– Кипиш, мать твою! – громче прохрипел он, но в ответ была тишина. – Ответь, сукин ты сын!

– Тут-тут я… – Наконец еле слышно треснула рация. Солдафон явно говорил шепотом. – Зомбяры рядом были…. Не мог говорить…. Чего распереживался?.. Неужто что-то человеческое в тебе проснулось?..

– Что ты?! – радостно произнес Грешник. – Винтовка у тебя просто дорогущая, вот и спрашиваю, где потом забрать!

– Ясно!.. – запыхавшимся голосом ответил паренек, и на некоторое время притих, но чуть позже все-таки продолжил. – Мне его, кроме как с пожарки, не выцепить…. Сто пудняк, он на холме, но снять его смогу только с нее… Собственно, к ней и двигаю… Все… не отвлекай…

Я посмотрел сквозь левое окно внедорожника на виднеющееся невдалеке здание пожарной станции. Ничего особенного оно собой не представляло. Обычное двухэтажное строение в форме бетонной коробки. На лицевой стороне три въезда, прикрытые красными воротами, предназначенными для пожарной спецтехники. Единственное, что отделяло его от всех остальных подобных, так это высокая башня, пристроенная по центру на крыше. Она имела несколько этажей, на каждом из которых с четырех разных сторон приспособились узенькие и высокие оконца, сейчас изрядно запылившиеся. В этом районе города не было высоких строений, и данная конструкция, скорее всего, облегчала наблюдение за окрестностями на наличие пожаров. Как я понял, Кипиш направился именно туда и, скорее всего, хотел занять позицию на одном из этажей этой башни. Учитывая, что пресловутый холм, с которого, как можно было предположить, нас обстреляли, возвышался метрах в трехстах за пожарной станцией, решение избрать башню позицией для поиска противника было более чем логично.

– Айт… су… – вдруг взвизгнула рация.

– Что?.. Что случилось, Кип? – тут же встревоженно спросил Грешник.

– Зомби… – быстро ответил солдафон. – Сука!… Дверь открыл, а он тут как тут…. Еле ствол успел достать…. Твою мать…. Как же тут темно…. А все… нашел лестницу, поднимаюсь…. Еп… – Из рации послышался какой-то грохот, и Грешник вздрогнул, но промолчал, видимо, не решаясь отвлекать Кипиша. От текущего напряжения у меня а ж в ушах зазвенело, но, к счастью, ответ на произошедшее не заставил себя долго ждать. – Ступенька отвалилась…. – Тяжело дыша, прошептал солдафон. – На руках повиснуть успел, ешкин кот…. Больно, мля… Коленкой ударился, сука….

– Головой не ударься!.. – недовольно прохрипел Грешник. – Тебе еще есть в нее!

– Не… Она у меня каской накрыта…. Так что нормально…. Кстати, Грех!.. У тебя красные дни закончились?..

– Чего? – протянул он. – А… Ты про нос?!.. Да, почти…

– Это хорошо!… А то вижу к вам мальчики через город мчат!… Зуб даю – хотят любви и ласки!..

– Наконец-то… – без всяких эмоций ответил Грешник. – А то уже заждались!..

– Идут две машины… – Продолжал Кипиш наблюдение. – Уазик тентованный и… Ровер… Еще далеко…. Едут медленно… зомбаки мешают… Только, походу, это не те, кто засаду устроил….

– С чего мысля? – спросил Грешник.

– С того, что странно это как-то…. Уже не засада получается, а неизвестно что…. Если бы они двигались со стороны, куда мы ехали, то понятно, а так…

– Значит, у них две группы…. – задумчиво изрек Грех. – Хреново, блин…. – Он сделал небольшую паузу, а потом более грубо продолжил. – Так, все!.. Шутки в сторону!.. Хрен с ними – ищи снайпера… мигом!… – Новичок! – обратился он ко мне, отчего в груди все сжалось. – С пулеметом нужно учить, как обращаться?..

– Ну… – неуверенно протянул я. – В кино видел, как с минигана стреляют.

– А…, ну это серьезный опыт… – саркастически ответил хриплый. – В каком кино-то хоть?..

– Терминатор, там… и про Вьетнам тоже смотрел… – начал перечислять я, понимая, что несу какую-то чушь.

– Терминатор, говоришь… – он тяжело выдохнул. – Хорошо…. Будет тебе терминатор!

Совершенно не осознавая, что мне придется воспользоваться пулеметом, я все-таки придвинулся к нему. Посмотрев на изящную машинку смерти, я даже почувствовал какую-то потаенную радость. Нет, убивать, конечно, я не хотел, точнее, мыслей у меня об этом вообще не было, но мне представлялось, что я, словно Джон Рэмбо, уже всем своим видом напугаю противников, но как же я ошибался….

– Все действительно просто! – начал обучение Грешник. – Видишь, слева на подвесе желтый рычажок?..

– Да… – внимательно осмотрев подвеску пулемета, ответил я.

– Короче, так!.. Как только от Кипа поступит команда, потянешь его на себя и выталкиваешь пулемет вверх…. Не переживай, люк сам откроется. Да и еще…. Пулемет поднимется очень легко…, там газомасленные толкатели стоят, так что особо не напрягайся, а то можешь покалечиться…. Привод стволов электрический…. Между рукоятями есть красный защитный флажок подачи питания…. Отводишь его в сторону…. Под ним тумблер… Там же две зеленые кнопки, которые имитируют спусковой крючок. Так что нажимать можно любую из них, как тебе удобнее… Короче, все понял?!

– Вроде бы…. – неуверенно произнес я.

– Главное, пока Кипиш не подтвердит устранение стрелка, не вздумай вылезать в люк…. Башки тут же лишишься!..

– Понял…

– Кип, что у тебя там? – обратился он к солдафону.

– Не вижу его, хоть убей…. – послышалось из рации.

– Вот и убей!..

– Твою же мать! – воскликнул я и схватился за рукояти пулемета. – Подъехали, Грех…

Два внедорожника медленно подкатились к месту нашего крушения. Переезжать через бордюр они не стали, а просто остановились друг за другом напротив нашей машины так, что я мог наблюдать их через стекло на двери багажного отделения. Первым стоял зеленый Уазик с тентованным верхом, а позади него – темно-красный Дефендер.

– Кипиш?! – окликнул солдафона Грех.

– Не вижу… – спокойно ответил он. – Ищу…

– Ищи, мля, быстрее!.. Новичок, приготовься!..

Первым показался передний пассажир Ровера, который сразу же переместился к заднему борту машины. К нему присоединился один из задних пассажиров УАЗика, и они оба, присев на одно колено, направили автоматы в сторону города. Еще один таким же образом занял позицию наоборот спереди УАЗа. Водители обеих машин оставались за рулем. К сожалению, задние стекла Дефендера были тонированные и разглядеть, были ли там еще люди, мне не удалось, а вот еще двое из УАЗика, держа автоматы наготове, направились к нашему внедорожнику. Один из них был довольно молодой худенький парнишка, с коротко бритой головой, одетый в явно не по размеру военную форму, которая мешком висела на нем мешком. Не торопясь, он стал обходить машину с левого борта. Второй же стал обходить внедорожник справа. Это был, наоборот, достаточно плотный мужчина средних лет с абсолютно лысой головой и густой рыжей бородкой.

Внутри у меня все закипело. Сердце колотилось так быстро, что казалось: оно вот-вот выпрыгнет из груди. В ушах пульсом отдавалось его биение, а руки дрожали так, как у заядлого алкоголика на утро.

– Кипиш, мля?! – стараясь говорить как можно тише, прохрипел Грешник.

– Ищу! – все так же безрадостно отозвалась рация.

Тем временем оба боевика, как я их уже мысленно окрестил, подошли достаточно близко. В какой-то момент я напугался так, что чуть не наложил, ей богу. Переведя взгляд направо, я буквально столкнулся глазами с рыжебородым. Он смотрел на меня, не мигая и не отводя голову в сторону. В тот момент я был готов провалиться в саму преисподнюю, лишь бы убраться подальше отсюда. Спустя секунду, которая показалась вечностью, он приложил свою руку к бородке, несколько раз провел по ней ладонью, приглаживая, повертел головой, не отводя взгляда, а потом двинулся к передним дверям нашего автомобиля. Неожиданно два бойца, находившиеся у Ровера, открыли по кому-то огонь. Скорее всего, они атаковали подходящих слишком близко зомби со стороны города, так как остальные, на секунду повернувшись к ним, тут же продолжили держать свои позиции. Молодой парнишка уже подошел достаточно близко к двери Монаха, но не предпринимал никаких действий, а лишь вертел головой, скорее всего, ожидая приказа старшего. Бородатый же приблизился к правой двери, за которой, завалившись лицом на переднюю панель, находился Грешник. Несколько раз рыжебородый дернул за ручку двери, но она не открылась, и тот, развернув свое оружие, с силой ударил прикладом в стекло. В салоне громыхнуло, но стекло осталось неповрежденным, от чего на рыжебородом лице возникло недоумение. Сердце забилось еще сильнее, но в тот же миг, из-за дома, во дворе которого мы находились, вышел зомби. Парнишка, в поле зрения которого попал мертвец, окликнул бородатого, и тот, обернувшись, направил свой автомат на зомбака. Выстрела слышно не было, но мертвецу что-то невероятно мощное снесло полчерепа, и он завалился на траву. По всей видимости, бородача просто опередил снайпер, который все еще находился на холме. Мою догадку тут же радостно подтвердил голос Кипиша, донесшийся из рации:

– Ха!.. Спалился дружок!.. Примерно четыреста метров…. Далековато, сука…. Ждите….

Никто ему, естественно, не ответил: слишком близко стояли боевики, чтобы Грешник рискнул пошевелить губами. Рыжебородый повернулся обратно к машине и усмехнулся, глядя на молодого, затем снова с еще большей силой двинул прикладом по стеклу. Ничего не произошло, и он удивленно посмотрел на стекло в упор. В этот момент на лице бородача отобразился ужас, он увидел толщину стекла, и это было последнее, на что я обратил внимание.

– Снял! – весело воскликнула рация.

Время будто замедлилось. Руки перестали трястись, а сердце словно остановилось. Невероятно стремительный заряд адреналина выплеснулся в кровь, активируя весь скрытый в человеческом теле потенциал. Негромкий щелчок разблокировки дверей послужил для меня более верной командой, чем голос солдафона. Я понял, что и Грешник, и Монах сейчас выскочат наружу, чтобы принять бой, и ринулся первым. Дернув за желтую рукоять, пулемет действительно легко и быстро пополз вверх. Створки люка параллельно раскрылись, прикрывая с обеих сторон мое показавшееся из внедорожника тело. Что-то в подвесе поворотного люка мягко щелкнуло, и пулемет зафиксировался, глядя всеми шестью огромными стволами в сторону противника.

Первым меня заметил боец, находящийся спереди Уазика. От неожиданности и испуга при виде огромного пулемета он резко попятился и упал на пятую точку, роняя свой автомат. Ударившись головой о тяжелый бампер, он, казалось, не обратил на боль никакого внимания и, так же сидя на асфальте, рьяно передвигал руками и ногами, пытаясь скрыться за автомобилем.

Я уже не испытывал страха и не был наполнен переживаниями. Наоборот, во мне что-то переключилось на более устойчивые чувства, такие, как ненависть и злость, а также откуда-то из глубины души выбрался азарт, азарт убивать, и я нажал на зеленую кнопку. Стволы моментально начали вращаться, а пулемет, словно дракон, задышал, извергая адское пламя.

Почти сотня тяжелых пуль, выпущенных пулеметом за секунду, разорвала пополам одного из боевиков, находившихся у Ровера, слишком уж надолго я задержал на нем прицел, второму, когда он попытался укрыться за машиной, разнесло голову и оторвало правую руку, и она вместе с зажатым пальцами автоматом упала на асфальт. Тело же его по инерции ударилось о борт красного внедорожника и медленно сползло вниз, забрызгивая стекла фонтаном извергающейся крови. В тот момент я не испытывал ни жалости, ни сострадания. Эти люди для меня сейчас представлялись всего лишь движущимися мишенями в тире и не более. Они были противниками, которые, допусти мы ошибку, поступили бы точно так же с нами без каких-либо угрызений совести.

В какой-то момент я перевел огонь на Дефендер. Пули, словно тонкие иглы адской швейной машинки, застучали по его задней части, прошивая насквозь корпус, разрывая куски металла и разбивая стекла. Внедорожник, взревев мотором, рванул вперед. Водитель пытался объехать УАЗик, стоящий впереди, но этого не получилось. С грохотом упершись углом бампера, внедорожник начал медленно сдвигать его вперед. Не прекращая стрелять, я направил стволы на водителя Ровера, после чего машина перестала двигаться. Стараясь предотвратить подобное поведение водителя УАЗа, я сразу же направил миниган на него. Стволы пулемета раскалились докрасна, но стрелять я не прекращал, а, напротив, с еще большим усердием перемешивал автомобильное железо с человеческой плотью. Боец, который все это время прятался за УАЗиком, рванул через дорогу, и я постарался его остановить, но в этот момент выстрелы прекратились, а пулемет лишь противно завизжал, продолжая вращать стволами. Патроны закончились в самый неподходящий момент, словно кто-то свыше дал второй шанс этому убегающему парню. Я смотрел ему вслед, так и не отпуская зеленой кнопки. Вот он, перекувыркнувшись через забор дома напротив, пробежал через двор. Запнулся о края детской песочницы и завалился в нее, но тут же поднялся и побежал дальше. Добежав до ограды с внутренней стороны двора, он попытался перелезть через нее, но неожиданно даже для меня из его головы брызнул кровавый фонтанчик, и он замертво повис на верху забора. Поняв, что стрелял Кипиш, который, видимо, все еще находился в башне пожарной станции, я перестал давить на кнопку, и пулемет окончательно затих. Только сейчас я обратил внимание на крышу нашего внедорожника. Она вся была усыпана раскаленными гильзами, а под миниганом так вообще появилась целая горка. Развернув люк вместе с подвесом, я увидел Монаха. Придавив коленом спину еще одного бойца, он заломил ему руки назад и пытался связать. Рядом стоял Грешник, почесывая затылок, он посмотрел на картину разрухи и, мельком бросив взгляд на меня, произнес, наверное, самую емкую фразу в моей жизни:

– Ну, ни хера себе!

Выбравшись из машины, я сразу же ощутил во всем теле непонятно откуда появившуюся слабость. Ноги и руки одолевала дикая дрожь, к горлу подкатил ком. Если, управляя пулеметом, я думал лишь о нашей защите и боевиков воспринимал исключительно как цели, то сейчас, когда все закончилось, при виде изрешеченных машин и изуродованных тел на дороге на душе стало паскудно, если честно.

Когда я неуверенно подошел к расстрелянным мной внедорожникам, в нос сразу же ударила едкая смесь запаха пороха и крови. Тут же немного закружилась голова, начало подташнивать, но я все-таки постарался удержаться на ногах и заглянул через разбитые окна Ленд Ровера. Сзади, на пассажирском месте, оказывается, все это время тоже были люди. Почему же они не покинули автомобиль сразу же после остановки, я не понимал. Неужели действительно так расслабились и не ожидали сопротивления, раз выставили наружу только пятерых. Конечно, это нам вышло на руку, ведь, покинь автомобиль и они, нам пришлось бы гораздо сложнее, а возможно, пуля, выпущенная кем-то из них, попала бы в меня, тем самым лишая ребят такого преимущества, как пулеметчик. Но вот картина, которая оказалась на задних сидениях, просто обескуражила. Это был фарш. Натуральный мясной фарш из человеческого мяса, сдобренный осколками стекла и железа. При виде этого мне стало еще хуже, и я попытался вдохнуть как можно больше воздуха, но вместо этого ощутил лишь сладковатый привкус крови. В голове тут же помутнело, и меня моментально вырвало остатками утренней ухи прямо на безголовый труп, лежащий у машины.

– Твою же мать! – послышался сзади знакомый голос Кипиша. – Мало ему было башку потерять?.. Может, обоссышь его еще?!

Вытирая лицо рукавом, я повернулся к солдафону и посмотрел прямо в его глаза с такой ненавистью, что он отпрянул назад.

– Лан-лан, не кипятись!.. Все я понимаю… – спокойно произнес он и, прихрамывая на одну ногу, двинул в сторону нашей машины. – О, Грех!.. Вижу: языка взяли!..

Задерживаться у разбитых машин я не стал и, с трудом превозмогая тошноту, побрел к ребятам. Подойдя к нашему внедорожнику, я случайно наткнулся взглядом на пробитое левое переднее колесо. Таким вот неудачным для машины оказалось перешагивание через бордюр, о чем свидетельствовала хорошая вмятина на диске. Оно и понятно, учитывая вес бронированного джипа, да еще и накренившегося на левую сторону в результате резкого маневра.

– Ты чего с башни слез? – Грозно спросил Грешник солдафона. – А если вторая группа объявится?

– Оттуда мне целиться неудобно… – Ответил тот, протягивая Грешнику чистый носовой платок. – Оконца узенькие, жопа просто!.. Сам не знаю, как стрелка высек!.. Короче, с меня здесь толку больше!..

– Ну-ну!.. – прохрипел Грех, прикладывая платок к своему лицу. – Плохому танцору… Ладно, давай зайчика нашего расспросим!

Вмешиваться в разговор я не стал. Про колесо, я думаю, они и так в курсе, не слепые все же, да и не хотелось мне сейчас разговаривать, поэтому я мирно остался стоять возле водительской двери автомобиля. Пленника держал Монах, приставив его спиной к покосившейся стенке сарайчика, в который уперся бампером внедорожник. Надо отдать должное старику за смекалку. Искать веревку он не стал, а просто, раскатав рукава на одетом не по размеру кителе пленника, завязал их концы у него за спиной. И если бы не защитная окраска куртки, можно было бы сравнить ее со смирительной рубашкой. Парнишка же держался очень уверенно. Невзирая на только что произошедшее с ним и его друзьями, он не выглядел напуганным и смотрел на нас, гордо задрав голову и широко расставив ноги. Складывалось впечатление, что он был не пленником, а надзирателем в тюрьме.

Грешник, все еще придерживая платок у своего носа, недолго оценивал парня холодным взглядом, а затем резко и неожиданно, наверное, для всех с силой ударил его кулаком в живот, отчего тот согнулся и, задыхаясь, медленно опустился на колени.

– Су.. кха-кха! – Закашлялся он, приподняв голову и посмотрев полными ненависти глазами на обидчика.

– Времени у меня мало, дружок! – грозно, но достаточно спокойно прохрипел Грех. – Будь так любезен ответить на парочку вопросов!

– Пошел ты на хер, урод! – Зло выкрикнул парнишка, превозмогая боль и стараясь снова встать на ноги. Грешник же со всего размаха двинул тому кулаком по лицу, и парень завалился боком на землю. В уголке губ сразу же показалась тонкая струйка крови, но парень лишь ухмыльнулся, оскалив окровавленные зубы.

– Ох!.. – Недовольно вздохнул Грех, хватая за шиворот кителя пленника. – Что ж вы, молодежь, вся такая бесстрашная пошла-то?

Резко подняв паренька так, что затрещала ткань на его военной куртке, Грешник быстро потащил его в сторону дороги, где стояли расстрелянные мной внедорожники. Мне сразу же стало как-то не по себе, когда я понял, что же хочет сделать с ним Грешник. Подтащив его к Ленд Роверу, он с силой впихнул голову пленника в проем разбитого окна двери джипа, а затем ударил его свободной рукой в бок, стараясь попасть по почкам. Парнишка взвизгнул и попытался высвободиться, но Грешник, лишь перехватив его китель двумя руками, с еще большей силой несколько раз ударил его о покореженный пулями борт машины, а затем отшвырнул в сторону. Пленник попытался удержаться на ногах, но сила инерции, переданная более крупным человеком, и связанные за спиной руки не позволили ему этого, и, упав спиной на асфальт, он жалобно взвыл:

– Звери!.. Вы звери!.. – простонал он. – Суки!.. Как же так-то?!

В груди у меня все сжалось. Пленник явно переживал не из-за боли, причиненной Грешником. Просто-напросто он увидел, что стало с его друзьями. Их не просто убили – его друзей изуродовали…, их изуродовал я.

Не знаю почему, но мне стало совсем тоскливо. Я даже постарался отвести глаза в сторону и вдохнул побольше воздуха, чтобы хоть как-то унять подкатившийся к горлу ком и невероятное давление внутри головы на слезные железы. Мне было действительно жаль этого парня. Еще вчера он, возможно, так же как и я, сидел с друзьями, общался, выпивал и веселился, а сейчас они все мертвы. Конечно, я прекрасно понимал, что не мог поступить иначе. Они напали на нас не для дружеской беседы, и если бы не броня нашего внедорожника, то убили бы, как минимум, двух, уже ставших моими друзьями, людей. Наверное, сейчас я должен был испытывать к нему ненависть и злость, но Грешник лишил нас всех такой возможности, примеряя эти низкие, но сейчас так необходимые чувства на себе.

– Я чет не понял! – задумчиво спросил Кипиш. – Чего он так убиваться-то стал?!

– Монах его вырубил сразу же, как заварушка началась! – ответил Грешник. – Пропустил дружок все представление!

– Походу, Монах… – произнес солдафон, обернувшись к старику. – Ты ему знатно приложил, раз до него только сейчас дошло…

– Так, ладно! – Грешник поднял пленника. – Как зовут тебя? – он нежно, по-отцовски, стал отряхивать парня от пыли и мусора.

– Дистро… – хлюпая носом, ответил парнишка.

– Это от слова дистрофик, что ли? – усмехнулся Кипиш. – Хорошее имя!.. Как нельзя тебе подходит!..

– Заткнись! – выкрикнул парень, но тут же получил несильную оплеуху от Грешника и смолк, повесив голову.

– Значит так, Дистро! – продолжил расспросы Грех. – Вторая группа где засела?

– Какая еще группа? – удивленно переспросил тот, но снова получил по лицу ладонью.

– Ваша, мля! Ваша вторая группа!..

– Разведбат, что ли?! – присаживаясь на бордюр, стал переспрашивать парнишка. – Так вчера еще два взвода снялись и ушли….

– Так! Я что-то не понял… Дальше на дороге есть засада ваша?

– Нет… – шмыгнул носом парень.

– Врешь! – Грешник достал пистолет и приставил его дулом к плечу пленника.

– Нет, нет, пожалуйста, не надо! – снова взвыл тот. Похоже, что визуальная терапия избавила парня от лишней дерзости. – Нет там засады никакой!.. Не знали мы, что вы через город попрете!..

– Ладно… Поверим… – прохрипел Грех, убирая пистолет обратно в кобуру. Тогда расскажи-ка нам все по порядку!.. Кто такие? Зачем напали?

Пленник действительно больше не сопротивлялся, а медленно и часто прерываясь, глядя на разбитые внедорожники, рассказывал о том, что требовал от него Грешник. Несколько раз он даже осмеливался просить сигарету, и Кипиш, прикуривая, передавал Грешнику, а тот периодически подносил ее ко рту пленника для очередной затяжки. Выяснялась достаточно интересная картина. Нападение на нас не было случайностью, которая могла оказаться таковой для любого проезжающего по этой дороге. Это была именно охота, и именно на Монаха с Грешником. Кто конкретно оформил заказ на убийство ребят, парень не знал. Слишком уж мелкой сошкой он оказался, но пояснил, что его главарю или, если угодно, начальству хорошо заплатил кто-то из «Старого собора». Впоследствии этот же неизвестный по радиостанции дальней связи сообщил о примерном местонахождении внедорожника, похожего на наш. Это было какое-то село, под названием «Болота». Если честно, мне лично это название ничего не дало, но вот ребята, внимательно слушавшие рассказ, при упоминании его переглянулись. Собрав группу из девяти человек, их главарь приказал выдвигаться к «Черногорску» и устроить засаду на перекрестке перед городом. В районе села «Надеждино» к ним присоединились разведбатовцы из «Красностава» с двумя БТР-60, внедорожником «Тойота Сурф» и несколькими мотоциклистами. Дальше к «Черногорску» они уже двигались большой моторизованной колонной. Примерно в то же время командиру пленника заказчик по рации сообщил, что с противоположной стороны села «Болота» будет действовать еще одна немногочисленная группа бойцов, задачей которой будет спугнуть цель и не позволить двигаться дальше в сторону села «Каменка», а развернуть обратно к «Черногорску». Что это была за группа, парень не знал, но пояснил, что и разведбат о ней тоже ничего раньше не слышал. По прибытии в пункт назначения выяснилось, что засаду поставить в этом месте не получится, так как слишком велика вероятность массивного нашествия зомби, что могло поставить под срыв всю операцию. Так же они посчитали, что противникам, то есть ребятам, возвращаться, двигаясь через город, нет никакого смысла из-за тех же мертвяков, количеством которых этот город славился особенно, и они, скорее всего, постараются объехать «Черногорск» как раз в том месте, где и организовали для них засаду.

Было принято решение вернуться немного назад и занять позицию выше по дороге между двумя густыми колками. Позже, с кем-то связавшись по рации, главарь банды подтвердил информацию о том, что черный внедорожник «Шевроле Субурбан» на огромной скорости движется со стороны села «Болота» в сторону «Черногорска». Несколько затаившихся разнокалиберных групп бойцов приготовились к атаке и вероятному незначительному сопротивлению, но цель так и не появилась. Прождав появление противника почти двенадцать часов, разведбатовцы приняли решение сняться с позиции и уйти обратно в «Красностав», посчитав, что ребята не стали подъезжать к «Черногорску», а свернули на полевку и ушли по ней в сторону села Козловки. Того, что разведбат уходит, командир нашего пленника не одобрил, но повлиять смог лишь на то, что они оставят одного снайпера, да и то – под жесткое обещание, что в случае успешного выполнения ими этой операции, разведбат получит абсолютно ту же сумму гонорара, о которой договаривались ранее. Спустя несколько часов, оставшиеся и сами начали сомневаться в том, что противник действительно попадет в засаду, но оставленный снайпер разведбатовцев, выезжая на мотоцикле на разведку, заметил пылевой шлейф в поле, направляющийся в сторону шоссе. Тут же сообщив по рации о приближении черного внедорожника, он стал возвращаться обратно, но в какой-то момент понял, что, возможно, не успеет уйти из поля зрения ребят, и свернул к полуразрушенному маяку у берега моря, где и затаился. К удивлению всех, «Шевроле» не стал поворачивать на перекрестке, а продолжил движение через город, чего бойцы не ожидали. Снайпер, снова выйдя на связь, сказал, что объедет город слева прямо по целине и попробует остановить внедорожник на выезде. Остальные же, включая нашего пленника, рванули вдогонку по городу, но нарвались на толпы взбаламученных зомби, с которыми пришлось долго возиться, чтобы проехать дальше. А потом снайпер сообщил им, что устранил обе цели разом и больше никого не видит, поэтому они и не торопились, а тщательно выбирали маршрут проезда, минуя столпотворения зомби.

– Да уж… – Выслушав рассказ, протянул Грешник. – Значит, ты точно не знаешь, кто заказчик?!

– Говорю же… нет! – уже совсем успокоившись, ответил парень.

– А командир твой… – Грешник немного замялся, затем обошел наш внедорожник справа и выволок из-за него, держа за лямки разгрузки, тело рыжебородого. Вся шея мертвеца была залита кровью, а под подбородком зияла огромная кровоточащая рана. Видимо, Грешник при выходе из машины ударил рыжебородого ножом, пробив подбородок, язык, верхнее небо и мозг. Мертвое лицо его с широко раскрытыми глазами до сих пор изображало удивление.

– Это твой командир? – спросил Грех, разжав пальцы, отчего мертвец гулко шлепнул головой об асфальтированный тротуар.

– Д-да!..

– Жаль… – выдохнул Грешник и, скривив лицо, посмотрел на труп. – Он-то, конечно же, знает… Говорить только, сволочь, совсем не хочет!… Как его звали?

– Ржавый… – ответил парень и, немного замявшись, продолжил. – Но… Друзья звали его Петля…. Ну, вешать он любил врагов, короче!

– Ржавый, значит… – Грешник задумчиво почесал подбородок. – А банда ваша чем обычно занималась?

– Ну… Это… Как это?!… – запутался в мыслях паренек. – Ну, обычное дело…. Грабили караваны торговые, да и так, кто попадется….

– И, конечно же, вешали? – Сухо спросил Грех, отчего парнишка опустил глаза и неохотно кивнул. – Значит, ничего особенного…. Как же вашему сброду заказ такой подвязался?

– Да я же говорю – не знаю!.. У Петли там, в Старом соборе, терки с кем-то были…. Ну а потом… – он хотел было продолжить, но, посмотрев на трупы у машин, замялся. – Вот, короче, и все…

– Слушай! – вмешался в разговор Кипиш. – Ты чего одежду-то напялил на три размера больше?

– Дык, это!.. Там еще…, когда место для засады высматривали, я в канаву навернулся…. Весь, как черт, в грязи перемазался…. Ну и это… Пахан сменку свою дал…

– Понятно… – кивнул головой Грешник и, быстро подойдя к пленнику сзади, со всего размаху ударил его подошвой своих армейских ботинок в спину, отчего тот упал на живот и хорошенько приложился лицом об асфальт.

Я не знал, что делать в данной ситуации. Мне вдруг захотелось подойти к Грешнику и, схватив за рукав, остановить его, возможно, мне пришлось бы даже с ним подраться, но я был готов рискнуть. Нет. Я этого не сделал, а мое тело словно сковал паралич и я, стоя на том же месте, стиснув зубы, просто наблюдал за происходящим. Опустив свое колено на спину парнишке, Грешник прижал его своим весом к дороге. Одной рукой он обхватил его голову, а второй выхватил из набедренного чехла огромный нож.

– Мама!.. Мама!.. Мамочка! – Взревел парень, и я заметил, как Кипиш сразу же отвернулся. – Пожалуйста!.. Прошу вас, не надо!.. Пожалу… – уже захлебываясь собственной кровью, все еще пытался умолять он, но через несколько секунд окончательно затих, и только его ботинки противно шоркали резиной по асфальту в последней конвульсии, нарушая адскую тишину.

Грешник вытер лезвие ножа о китель уже мертвого парня. Медленно поднявшись, он подошел к бордюру, сел на его край и некоторое время смотрел на растекающуюся лужу крови под трупом парня. Кипиш, тоже, видимо, пораженный произошедшим, присел рядом. Монах же, подойдя ближе к Грешнику, опустил свою руку ему на плечо. Постояв немного, глядя куда-то в небо, он окончательно добил меня своим спокойным, грубым, но в то же время приятным голосом:

– Не забудьте помолиться о душах врагов своих, ибо не знают они, что уже мертвы!

Я присел на траву и, опершись спиной о заднее колесо нашего внедорожника, прикрыл лицо ладонью. Нет, наверное, мне уже не было жалко парня. Мне стало жаль себя, Грешника, да и, наверное, все человечество. Стало жаль, потому что мы, люди, не меняемся. Мы, вообразив себе какой-нибудь никчемный идол, для оправдания своих низменных поступков с жадностью развязываем войны, в которых, радостно выкрикивая лозунги, убиваем женщин, детей и стариков. Мы, прогуливаясь с друзьями по улице, можем встретить бедняка и с неимоверной легкостью забить его до смерти ногами, а потом, смеясь, рассесться по лавочкам у подъездов и распивать спиртное. Мы, пустив по своему организму какой-нибудь наркотик, можем, не раздумывая, выбросить новорожденного в мусоропровод, а потом спокойно лечь спать. Только мы можем зарезать пьяного мужа, потому что он избивает супругу. Природа явно ошиблась, создавая нас такими. Она обделила нас скоростью и ловкостью, когтями, острыми ядовитыми зубами или шипами. Она сотворила нас слабыми, наделив лишь интеллектом. Природа рассчитывала на то, что мы при виде опасности будем убегать и прятаться, но интеллект – это нечто совершенно отличимое от инстинктов. Получив интеллект, человек не стал прятаться и убегать. Вместо этого он научился отступать и понимать, когда стоит затаиться, чтобы с максимальной выгодой можно было использовать поднятую с земли палку, а потом ударить ею соседа по пещере. Из-за интеллекта мы лжем, используем, лицемерим, ненавидим и… убиваем! Даже сейчас, когда кто-то или что-то неизвестное лишило нас памяти, оно словно специально оставило нам знания и заперло в этом мире. И мы, вместо того, чтобы воспользоваться своим интеллектом, объединиться и понять, как выбраться из этого заточения, снова выбрали убийство себе подобных. Снова и снова мы продолжаем убивать… Но самое страшное в том, что, в какой бы нас мир ни поместили, мы перестанем удивляться убийству, мы привыкнем к нему и примем его присутствие как должное, как это сейчас сделал я…

– Грех, ты чего?! – спросил Кипиш. – Пули пожалел, что ли?!. Пацан же совсем был!..

– Кип! – Грешник повернул голову к солдафону. – Не трави душу, а!.. Эти козлы нас порешить хотели, понял?!

– Ну, справились же!.. Не впервой в передрягах-то!.. Бывало и хуже!..

– Бывало?! – возмутился Грешник, повысив тон. – Давно ты Нео, Альтера, Фобора и еще многих других хоронил?!.. Ты слышал, что пацан сказал?! За нами охота!.. Ты это, мля, понимаешь?!.. Мы чудом, мать твою, сейчас разговариваем!.. Так что не собираюсь я никого по головке гладить…. Считай, что да…, пули мне для таких уродов, как эти – жалко!..

– Ну, чего завелся-то, Грех?!.. – обиженно произнес солдафон. – Нормально все… Все живы…

– А знаешь, благодаря кому в твоей башке… – Грешник постучал указательным пальцем по каске Кипиша. – дыры нет?!.. Благодаря вот… – повернувшись в полкорпуса, он указал на меня рукой, и я невольно посмотрел полными слез глазами на Грешника – Ему!.. Этот сукин сын… – продолжал он. – Все это время спасал наши задницы!.. Если бы не встретили его на дороге, то согласись, пролетели бы дальше, а не останавливались на ночлег в лесу!.. И что бы было?.. А?!.. Правильно… нарвались бы мы на этих утырков!.. – он кивнул головой в сторону расстрелянных внедорожников. – И не просто нарвались бы, а там бы и слегли!.. Ты же слышал, что пацан про разведбат сказал?!

– Ну… Случайности, Грех, никто не отменял!.. – грустно усмехнулся Кипиш и, посмотрев на Монаха, продолжил: – Ты еще про высшие силы вспомни!

– Высшие или нет… – спокойно продолжил Грешник. – А парень, надо признать, удачу нам принес…. И сегодня тоже!… – снова взбудоражился он. – Если бы мы не захотели показать новенькому город, то опять же нарвались бы на засаду, так?!.. А здесь, когда этих толпа приперла?!.. Думаешь, за свою он шкуру переживал, когда крошил их, не давая опомниться?!.. Нет, Кипиш!.. За твою! – он несильно толкнул солдафона в плечо. – За наши головы он боялся!.. Я уверен в этом!.. А все потому, что нет у него никого, кроме нас, Кип… Нет!.. И у меня, кроме вас, больше никого нет!.. И вы мне дороги все, как братья!.. И если понадобится, то я еще сотне таких пацанов… – он указал пальцем на труп парня. – Горло перережу, лишь бы вы были целы!..

Поднявшись с бордюра, Грешник медленно подошел ко мне и протянул руку, помогая и мне встать на ноги.

– Спасибо тебе, братан!.. Ты молодец!.. Правда!.. – сказал он и, развернувшись к разбитым мной машинам, задумчиво продолжил. – Так… Собираться бы надо уже… Кип, поможешь?!

– Грех!.. – окликнул я Грешника, когда он стал отходить от меня.

Грешник обернулся, и я тут же заехал ему кулаком по лицу, вложив в этот удар всю свою обиду и злость. Не удержавшись на ногах, он завалился на траву, и я боковым зрением заметил, как Кипиш резко подвел руку к кобуре, но пистолет пока не доставал. – Надеюсь, пояснять не надо, за что?! – громко выдал я, кивком указывая на мертвого пленника.

Медленно поднявшись, Грешник приложил ладонь к своей левой скуле и недовольно покачал головой.

– То есть моя речь о братьях не впечатлила? – поджав губы и подойдя ко мне почти в упор, он зло посмотрел прямо в глаза.

– Немного! – ответил я. – Но это не повод резать людей, как баранов!

– Смелый ты мужик, новичок!.. – он оскалил зубы в улыбке. – Да и вообще – мужик!.. Сентиментальный только слишком…, что в этом мире лишнее!.. Ладно…, договорись! – Грешник глубоко вздохнул и двинулся к машинам, но через пару секунд обернулся. – Фартовый ты!.. Слов нет!.. Но еще раз меня ударишь… – Он хищно улыбнулся. – Руку сломаю!..

Некоторое время я, не двигаясь, смотрел ему вслед. Нет, я не жалел о том, что позволил себе ударить Грешника, наверное, это было необходимо нам обоим, нам всем, чтобы окончательно не задушить в себе что-то человеческое. Но все же он прав. Прав в том, что нам нужно не просто быть вместе, нам нужно заботиться друг о друге и, если потребуется, подставить спину. Излишняя сентиментальность в этом мире, действительно, не помощник. Тот снайпер без колебаний выстрелил в ребят. Банда рыжебородого, ведомая алчностью, устроила засаду, и, даже когда их планы полетели к чертям, они не отступили. И кто знает, если бы я в какой-то момент засомневался, не начал стрелять, пожалел их, то, возможно, сейчас меня или кого-то из ребят ради развлечения вешали бы на ближайшем фонарном столбе. Нет, черт возьми, Грешник прав. Люди делились на свой-чужой в любых странах и в любое время, и только строгие законы сдерживали их от жесткой травли друг друга. В этом же мире царит анархия, и другого выбора, кроме как убить или умереть самому, у нас нет, и, если мы хотим жить, то придется выбрать первое.

– Так, все! – грозно прохрипел Грешник. – Собираем трофеи, меняем колесо и валим!

– Куда двинем-то, Грех? – спросил Кипиш, убрав руку от кобуры. – В Красно теперь не вариант соваться….

– В Старый поедем… Узнать надо, кто Ржавого нанял.

– Чего?! – протяжно возмутился солдафон. – Ты совсем из ума выжил?! Какой еще Старый?! Нам там же головы и отвертят!

– Вертелка сломается! – спокойно ответил Грех, осматривая багажное отделение «Ленд Ровера». – К корешу моему в гости заглянем…, узнаем что да как.

– К Циркулю?! – еще больше встревожился солдафон. – Ты совсем дурак?! После того, что ты с ним сделал, он тебе первый башку прострелит!.. А что, если это он нас заказал, а?!

– Кип! – Грешник вздохнул и уставился на солдафона. – Ты правильно сказал, что в Красностав дороги нет. Нас там разведбат тепленькими примет!.. – он достал из багажника какой-то пистолет и, разглядывая его, продолжил. – И что прикажешь делать?! Скрываться?! В лесу жить?! А?! Может, коровку заведем и пару курочек?!.. Ну, а что?! Тебя на дойку, Монаха завхозом поставим!..

– Ну, чего так-то сразу?!

– А ничего, Кип!.. – Завелся Грешник и швырнул обратно пистолет. – Мля!.. Тут ни хера целого не осталось!.. Башкой думать надо, Кип!.. И именно той, которая у тебя под каской!.. Кто-то вычислил нас в Болотах, так?!.. Что мешает этому кому-то найти нас снова?! Только уже подготовиться лучше, чтоб наверняка!.. Ты готов слезть с тачки и шариться пешком по лесам, опасаясь засад на дорогах?! Готов?.. Я лично нет!..

– Но к Циркулю, Грех!.. – не успокаивался Кипиш. – Это же самоубийство!..

– С Циркулем проблемы мои личные!.. Вас никто не тронет!.. Да и уверен я, что заказчик ни хрена не Цирк!.. Но вот то, что он может поведать много интересного, я не сомне….

Гулкая короткая очередь, выпущенная из автомата Монахом, перебила голос Грешника. От неожиданности я резко присел, а Кипиш с Грешником, внимательно озираясь, схватились за оружие. Старик, присев на одно колено на тротуаре с другой стороны улицы, вел по кому-то прицельный огонь.

– Евпатий Коловрат!.. – воскликнул солдафон и тоже начал стрелять из своего «Винтореза».

С территории двора, в который влетел наш внедорожник, было не разглядеть, по кому начали палить ребята. Обзору мешал дом, и я попытался аккуратно приблизиться к тротуару. Грешник же, наоборот, выкрикнув что-то матерное, быстро побежал к нашему джипу. Переступив через плашки снесенного машиной забора, я посмотрел в даль улицы и замер. К нам со стороны центра города приближалась огромная толпа зомби. Пока они были далеко, но я уже позволил себе предположить, что их там не меньше нескольких сотен. Примерно через полминуты на дорогу выбежал Грешник, держа в руках свой пулемет. Откинув сошки на стволе, он лег прямо животом на асфальт и упер приклад пулемета в плечо.

– Так, Кипиш! – крикнул он, повернув голову к солдафону. – Меняйте колесо на Суве… Бегом!.. – Прикрикнул Грешник и, посмотрев на меня, продолжил. – Фарт!.. Чего встал?! Помоги ему!.. Валить надо!..

Фарт?! Хм. Ну, ладно, Фарт так Фарт. Ничего…, мне даже нравится. По крайней мере, это лучше, чем новичок! – Подумал я и рванул вслед за Кипешем, и в этот момент за спиной торопливо закашлял пулемет.

Открыв дверь багажного отсека, Кипиш некоторое время копался внутри машины, а затем достал гидравлический домкрат и балонник. Передав мне инструмент, он присел и протянул руку под днище внедорожника, чтобы открутить крепление запаски. Я же, подбежав к передней части автомобиля, начал ослаблять гайки на колесе. Недолго провозившись, я подставил под левый порог джипа домкрат и, подняв машину, снял колесо со шпилек.

– Кип!.. – окликнул я солдафона, уже лежащего под задней частью внедорожника. – Ты скоро там?

– Не могу!.. – прокряхтел он. – Открутить не могу!.. Заело!..

– Да твою ж…. – Недовольно пробурчал я и бросился к нему.

Забравшись под машину, я увидел, как Кипиш пытается двумя руками открутить пластиковый барашек, удерживающий колесо снизу, но это явно ему не удавалось. Быстро уперев свои ладони в его руки, зажимающие барашек, я попытался помочь его провернуть. Несколько секунд мы мучились, но наконец что-то хрустнуло, и он провернулся, как будто смазанный маслом. Я вздохнул с облегчением и начал выбираться из-под машины, а Кипиш остался отворачивать до конца.

– Вот, сука! – зло выкрикнул он, и я тут же вернулся обратно. – Болт внутри провернулся….

Действительно, барашек вращался легко и свободно, но удерживающий подвес запасного колеса не опускался. Я выматерился и попробовал покрутить его сам, но ситуация не изменилась. Неожиданно я почувствовал, как кто-то наступил мне на левую ногу, и вскрикнул.

– Вы чего там, голубки, пригрелись, что ли? – Послышался знакомый хриплый голос, и я увидел, как нога Грешника исчезла в машине. Видимо, второпях он случайно наступил на меня.

– Не откручивается, Грех! – крикнул Кипиш. – Болт провернулся!..

Несколько секунд Грешник молчал, и было слышно только ожесточенную возню внутри внедорожника. Затем он выпрыгнул наружу.

– Хрен с ним!.. – громко сказал он. – Бегом в машину! На спу… – он на секунду прервался. – Вы че, мля?! – рявкнул он. – На хера колесо-то сняли, если запаску еще не достали?!.. Придурки, мля!.. Хватайте стволы и бегом отсюда!.. – сорвался на крик Грешник, и снова послышались выстрелы пулемета.

Раздумывать долго не пришлось, и мы с Кипишем пулей вылезли из-под машины. Оглядевшись, я сразу понял, чем так сильно встревожен Грешник. Первые кучки зомби уже умудрились подбежать к разбитым мною внедорожникам. Некоторые из них тут же присаживались, пытаясь урвать куски человечины с трупов бандитов. А некоторые пытались прорваться к нам, но Грешник сразу же срезал их выстрелами пулемета. Он уже не лежал на асфальте, а стоял в полный рост, ведя огонь короткими очередями. Монах же все еще находился на другой стороне улицы и стрелял одиночными, стараясь целиться точно в головы зомбарей. По всей видимости, у него заканчивались патроны, о чем говорили несколько валяющихся у его ног пластиковых магазинов. Перезаряжая свой М4А1, он не убирал их обратно в карманы разгрузки, а просто отшвыривал в сторону, экономя время. Только теперь я понял, какую допустил ошибку, сняв колесо. Мы действительно могли уехать на спущенном, но теперь даже это невозможно. Пытаясь исправить ситуацию, я схватил свой автомат и бросился ставить обратно пробитое колесо.

– Фарт!.. Какого хера?! – крикнул Грешник, продолжая стрелять. – Отходим!

Я не ответил. Просто не стал тратить на споры время, а схватил колесо и попытался поставить его обратно на ступицу.

– Твою ж мать! – снова рявкнул Грешник. – Кип, прикрой его!.. Я к Монаху…

Оглянувшись, я увидел, что около десятка зомби приближались к старику, и он, отстреливаясь уже из пистолета, медленно отходил к заборчику дома напротив. Грешник же, стреляя на ходу, быстро стал перебегать улицу.

Второпях поставить колесо совершенно не получалось. Мало того, что оно было тяжеленным, так еще и дикая нервозность не позволяла рукам правильно скоординироваться. Провозившись несколько секунд, я все же умудрился нанизать колесный диск на шпильки и, подхватив с земли гайку, попытался его зафиксировать, но в этот момент произошло то, чего, наверное, не мог ожидать никто из нас. На крыше дома, рядом с которым находилась наша машина, неожиданно что-то загромыхало. Все еще пытаясь навернуть гайку на шпильку, я инстинктивно посмотрел в сторону дома и обомлел.

С грохотом проминая металлопрофиль, по крыше медленно вышагивало нечто ужасное. Несколько зомби, подбредающих к нам, словно почувствовали опасность и, развернувшись, побрели в сторону Грешника с Монахом. Немудрено. Испугаться было действительно чего. Чудовище было размером раза в два, а то и в три больше человека и передвигалось, опираясь на все четыре мускулистые конечности. Формами существо напоминало огромную гориллу, только без шерсти. Узкая, вытянутая морда оканчивалась жуткими открытыми челюстями. Невероятных размеров лобная кость выпирала далеко вперед, а под ней находилась пара близко расположенных друг к другу глаз. Вместо носа лишь два небольших отверстия. То, что это когда-то был человек, сомнений не возникло. На его туловище виднелись обрывки одежды.

– Это что еще за хренотень?! – воскликнул Кипиш, глядя на крышу.

Видно было, что он поражен не меньше меня, и стоял словно завороженный, даже не наводя оружия. Я же, наоборот, вскинул автомат и медленными шагами начал подходить к солдафону. Монстр, видимо, учуяв добычу, приблизился к краю крыши и замер, глядя прямо на солдафона, а затем раскрыл пасть и быстро, по-кошачьи, замотал тазом из стороны в сторону, готовясь к прыжку. Выстрелить я не успел. Чудовище, буквально вминая лапами железо, оттолкнулось от крыши и прыгнуло на Кипиша. Все, что я смог сделать, это резко дернуть солдафона за рукав, заваливая на траву, а монстр, пролетев несколько метров, с грохотом ударился о заднюю часть крыши внедорожника, отчего тот слетел с домкрата, а кучка пулеметных гильз со звоном посыпалась вниз. Чудище быстро заскребло по корпусу передними лапами, пытаясь удержаться, но опрокинулось на спину рядом с машиной и сразу же стало переворачиваться обратно на лапы. Перепуганный до смерти Кипиш вскрикнул и в панике начал отползать за внедорожник. Я же, передернув затвор, дослал патрон в ствол автомата и нацелился на чудовище. Монстр, подскочив, яро замотал головой, словно пытаясь прийти в себя после удара, но опомниться я ему не позволил, нажав на спусковой крючок. Автомат, словно отбойный молоток, заколотился в руках, выпуская небольшие языки пламени. Пули застрочили по голове, шее и туловищу монстра, раскраивая плоть, но это исчадие ада и не думало падать, а с еще большей яростью кинулось в мою сторону. Еле успев увернуться, я завалился спиной на землю, а чудовище, проскочив мимо, начало разворачиваться для новой атаки. Все так же лежа на спине, я снова прицелился и выпустил новую очередь смертоносного свинца, стараясь попасть именно в голову, но чудище, не отступало. Наконец одна из пуль попала ему в глаз, и монстр, не издав ни звука, резко развернулся в сторону расстрелянных внедорожников и молниеносно подпрыгнул к безголовому трупу, которым уже питались несколько зомби. Чудище яростно ударило мощной передней лапой одного из зомби, отчего тот с грохотом влетел в «Ленд Ровер» и упал. Со вторым чудовище не стало церемониться, а, схватив его, притянуло к себе и, раскрыв огромную зубастую пасть, раскусило его голову, словно грецкий орех. Остальные же зомби, подходящие к машинам, опасаясь подобной участи, начали сторониться чудища и направились во двор дома, где находились ребята. Монстр, откинув в сторону неудачливого зомби, схватил труп безголового бандита левой передней лапой, прижал к себе и бросился в сторону центра города, разбрызгивая кровь убитого по асфальту.

Выпустив несколько патронов ему вслед, в отчаянии понимая, что не попаду, я неуверенно поднялся на ноги и протянул руку Кипишу.

– Видал?! – возбужденно воскликнул я. – Полрожка в башку ему выпустил, а ему хоть бы хны!.. Пули рикошетили!

– Ни хрена я не видел! – дрожащим голосом произнес солдафон. – Я в это время подгузник менял, мля!.. Валим отсюда!..

Я тоскливо кивнул, посмотрев на упавший с домкрата внедорожник, затем перевел взгляд на другую сторону улицы. Двор, через который пришлось отступать Грешнику с Монахом, был полностью заполнен зомби, и их количество только прибавлялось. Двигаясь плотной толпой со стороны центра города, они толкались, падали, запинались о себе подобных и снова падали, затем поднимались и шли дальше. Эдакий беззвучный митинг. Другого пути, как самим отступать через дворы, у нас не было, улица была забита мертвяками. В какой-то момент я сумел разглядеть, как несколько зомби-детей, не старше четырех или пяти лет, голенькие, словно только вернулись с пляжа, смачно пожирают трупы бандитов. Вот какой-то старик с застрявшей ногой между спицами на колесе инвалидной коляски, завидев нас, раскрыл беззубый рот и пополз в нашу сторону, волоча за собой коляску. Выстрелов, ни пулеметных, ни пистолетных, слышно больше не было, и мне стало очень горестно. Вот так. Одна небольшая ошибка, совсем малюсенькая и никчемная, привела к тому, что мы остались без машины, без оружия и без друзей, хотя, конечно, в последнее верить совсем не хотелось…

Бежали мы долго. Сначала дворами и огородами, что было совершенно нелегко, потому что приходилось перелезать через заборы. Изредка попадались на пути одинокие мертвые бродяги, которые, завидев нас, старались убраться из виду. Чуть позже мы выбежали на центральную дорогу, где смогли остановиться и отдышаться. Огромная толпа зомби дальше по улице не пошла, а все больше наполняла собой двор, напротив которого осталась наша машина. Переведя дыхание, мы снова побежали по улице в конец города. Впрочем, несколько раз на пути мы встречали особенно активных зомбарей, но Кипиш умело расстреливал их из ПБ, наконец отправляя на покой. В какой-то момент нам попался небольшой одноэтажный магазинчик. Конечно, это строение доверия не вызывало, учитывая, что вместо одной стены, выходящей на проезжую часть улицы, в нем были установлены тонированные стеклоблоки, сейчас изрядно покрытые пылью, но мы все же решили затаиться в нем, отдохнуть и подумать, что делать дальше. Аккуратно, чтобы не скрипеть входными дверьми, мы забрались внутрь и осмотрелись. Первым, что бросилось в глаза, было запустение. Я ожидал чего-то совершенно другого, например, кучи тухлых продуктов, над которыми роями кружат мухи. Но нет, ничего подобного я не увидел. Абсолютно пустые прилавки, покрытые лишь пылью и паутиной, разбитые стекла витрин, разбросанные на полу пустые коробки и всяческий мусор. Обойдя полностью помещение, осторожно заглядывая за каждую витрину, мы убедились, что зомби здесь не было и, приблизившись к одному из стеклопакетов, через который изнутри было прекрасно видно улицу, присели на подоконник. Кипиш достал сигарету и закурил, а я выглядывал в окно, надеясь увидеть в нем бегущих Грешника с Монахом. Нет. Никто не бежал. Лишь одинокие зомби прохаживались по улице, совершенно не подозревая, как же я их все-таки ненавижу. Солдафон, заметив мою суету у окна, протянул мне пачку, предлагая закурить.

– Последняя… – Грустно изрек я, протягивая пачку обратно.

– Да не парься! – Улыбаясь, ответил Кипиш. – Мы же в магазине!.. Ща купим, епта! – выдыхая дым, продолжил он.

Мы нервно рассмеялись, а солдафон, вытащив сигарету из пачки, передал ее мне. Затем протянул бензиновую зажигалку, и я подкурил.

– Слушай!.. – воскликнул я. – У тебя же рация есть!

– Ага… Была!.. – ответил Кипиш, похлопав себя по поясу, на котором когда-то висела радиостанция. – Видите ли, под машину неудобно залазить было со всяким барахлом лишним… – он вздохнул. – Вот и скинул в багажник!.. Ну, а потом, сам знаешь… не до нее!..

– Эх, блин! – недовольно скривив лицо, я закинул руку за голову и оперся спиной о стекло. – У них и патронов-то, наверное, не осталось…

– Да не ссы!.. – Кип легонько толкнул меня в плечо. – Ты просто Монаха не знаешь!.. – сказал он, но в голосе чувствовалось волнение. – Эта «пенсия» палкой мертвого достанет!.. – он усмехнулся и затянулся сигаретой. – Ща, пересидим немного и двинем на тот холм, где стрелок нас выпалил…. Оттуда в мой прицел… – он похлопал рукой по «Винтарезу». – Хорошо нашу машину должно быть видно… По-любому к ней пойдут, как мертвяки разбредутся….

– Кип! – я посмотрел ему в глаза. – Ты видел, сколько там их?! А еще эта херотень огромная!.. Что это вообще?!

– Ну, мля… – он задумчиво потер подбородок. – Я такое сам впервые увидел, если честно!.. Обгадился малость… – Кипиш уыбнулся. – Ладно!.. Где наша не пропадала?!.. Справимся!.. На крайняк двинем в Старый…. Правда, шагать придется больше сотни….

– Сотни чего?! – переспросил я. – Километров?

– Ага!.. Ну, за пару-тройку дней дойдем, что уж!.. – он глубоко затянулся сигаретой и выдохнул. – Мужики сто пудово туда двинут!

– Ну да, ну да… – задумчиво изрек я. – Тем более, собирались…. Слушай!.. А чего ты так против поездки в Старый был?.. Мне кажется, это логично и нас там совершенно не ждут!.. Эффект неожиданности типа!

– Да как бы тебе сказать?! – Кипиш затушил о пластиковый подоконник сигарету. – Там Циркуль не последний чел…. А с ним у Греха проблемы некие… – он откинул бычок в сторону. – Ногу Грешник ему прострелил…. Дуплетом прямо в колено дал с «Макара»….

– Серьезно, что ли?! – я аж привстал.

– Ага!.. – ответил солдафон. – Старая история…. Циркуль – бандюга еще тот!.. Но работал один… Никого, сука, не брал к себе… – Кипиш сплюнул. – Кемперил он, короче, места знатные…, ну, где обычно народ трется…. Валил всех, кого видит…. И неважно, есть товар или просто бредущий мимо новичок…. Короче, Грех его выцепил!.. Поймал, в общем!.. Но убивать не стал!.. Раздел догола и, направив свой пулемет, заставил сначала долго отжиматься, а потом привязал к бамперу машины и ехал почти десять километров…. Вот так! – поджав губы, он покачал головой и, замолчав, тоже прислонился спиной к стеклу.

– А дальше?! – Спросил я, заинтересовавшись этой историей, и тоже затушил сигарету о подоконник.

– А что дальше?!.. Не знаю, если честно!.. Сдружились они, вроде!.. Не знаю как, конечно, но сдружились… Видишь ли?!.. У Греха мы появились…, Монаху он помогать стал с нами, новичками, возиться…. А Цирк, наоборот, народ собирать начал…. Да такой, что мама не горюй!.. Все бандиты сплошь да убийцы!.. А на дело сам больше не ходил – молодых засылал, а сам процент имел…. Короче, авторитет он в Старом набил нормальный!..

– Не, а за что ему Грех ногу-то прострелил?! – не успокаивался я с вопросами.

– А! Да это вообще дурдом!.. – он резко привстал и уставился на меня. – Не, ну ты прикинь?! Сидим, значит, все бухаем в баре…, ну Старом, короче!.. Я, в общем, баб сижу мацаю и тут слышу: спор между ними!.. – Кипиш усмехнулся и продолжил. – Короче, эти два перца нажрались, и Цирк ему давай ту историю с раздеванием припоминать, да еще и не особо культурным языком…. Ну, Грех ему – так и так, типа, ты сам не прав, ну и все такое!.. А Циркуль и ляпни, что, типа, настоящие мужики так не поступают!.. Вроде как выстрелил бы в него Грех, то поступил бы по-мужски, а так…, как сволочь, в общем!.. Ну, Грешник подскочил, перевернул стол со всем бухлом и закусью, выхватил ствол, да и шмальнул тому в колено два раза… Придурок, блин!.. – Солдафон залез рукой под разгрузку и достал из внутреннего кармана запечатанную пачку сигарет. – Ты чего думал?!.. Я тебе реально последнюю отдам, что ли?!.. Хе-хе!.. – он улыбнулся и протянул мне пачку. – Будешь?!

– Нет, спасибо!.. – ответил я. – Что-то не тянет больше!..

– А я… – он вздохнул и достал сигарету. – Люблю это дело, жуть!.. Говорят, вредно…, но думаю, помру я не от этого!.. – он снова хихикнул и подкурил. – Нет!.. – задумчиво продолжил Кипиш. – Понять Грешника, конечно, можно…. В баре людей полно было…. А Цирк давай ему при бабах гуся выводить!.. Но, блин, можно же было просто в рожу заехать?!.. Так нет! – солдафон прервался, выдыхая дым. – Надо было обязательно крутизну свою показать, мля!.. – он сплюнул. – Мы там столько потом натерпелись!..

– В смысле?!

– Да в самом, что ни на есть прямом!.. Законы Старого запрещают всяческое применение оружия…. Таскать с собой можно, понимаешь!.. А применять нет, мать их!..

– Ну, это, вроде, как логично… Мало ли, вдруг зомби, а тебе и обороняться нечем!..

– Зомби?!.. В Старом?! – он привстал и посмотрел на меня. – Ты знаешь, сколько там патрульных?!.. Там не то, что зомби…, там жопу без внимания не почешешь!.. Нас тогда Монах отмазывал…, к хозяину города ходил….

– Вас?! – уточнил я.

– Ага!.. – Кипиш отшвырнул в сторону недокуренную сигарету. – Ты бы знал, какая там делюга началась!.. Циркульские шавки налетели и давай Греха прессовать, ну, тут уже и мне пришлось отличиться…. Короче, если бы не старик наш, то на колах сидели бы с Грехом да похохатывали…. – он снова откинулся на стекло. – Цирк…, когда мы уезжать из Старого стали, сказал, что если Грешник еще раз там появится, то он ему уши отрежет себе на бусы…. Вот так вот, друг мой!.. – закончил он рассказ, посмотрев мне в глаза и невесело улыбнувшись.

– Да уж… – я потер ладонями лицо. – Хреново…

– Не то слово просто!.. – вздохнул солдафон, и в этот момент что-то сильно ударило по стеклу сзади меня.

Словно сговорившись, мы синхронно спрыгнули с подоконника и обернулись. За стеклом стояло несколько зомби. Один из них, расставив в стороны руки, прижал их к стеклу ладонями и пытался разглядеть нас через тонировку, оставляя полуразложившимся лицом разводы. Когда-то это был достаточно полный мужчина, о чем говорили сильно провисшие ниже подбородка щеки. У него не хватало одного глаза, а правая сторона лица была покрыта бурой запекшейся кровью. Одет он был в черный классический костюм, когда-то белую рубашку, сейчас изрядно заляпанную кровью.

– Твою ж мать! – испуганно произнес я. – Он нас видит, что ли?!

– Да нет… – неуверенно ответил солдафон. – Чует, походу, сволочь!.. Наваливать надо, короче…, а то набегут сейчас, туго придется….

Из магазина решили выходить через погрузочную площадку с другой стороны улицы, опасаясь лишний раз привлекать внимание упырей. Кипиш достал пистолет и, держа его наготове, двинулся в дальний угол помещения, где виднелись большие двухстворчатые алюминиевые двери. Я аккуратно, чтобы не создавать лишнего шума, шел немного поодаль, с каждым шагом все сильнее прижимая к себе автомат. Медленно приоткрыв одну из створок, Кипиш осторожно заглянул в проем, затем чиркнул зажигалкой и скрылся из виду. Еще раз осмотрев сквозь стеклоблоки улицу, я увидел, что те два зомбака поспешно удалялись. Идите, идите, уроды!.. – подумал я и шагнул в проем вслед за солдафоном. Это оказалось складское помещение. В неярком свете зажигалки можно было разглядеть несколько больших холодильных камер. Всяческие полки и стеллажи, как и витрины, в основном зале оказались пустыми. Под ногами неприятно хрустели осколки разбитого стекла, иногда мы натыкались на какие-то чашки, кастрюли, ножи и ложки, которые, звонко громыхая, отскакивали в сторону, после чего кто-то из нас обязательно негромко высказывал что-нибудь нецензурное. Через некоторое время мы снова наткнулись на огромные двери. Кипиш аккуратно толкнул одну створку ботинком, и в помещении стало заметно светлее. Он потушил зажигалку и убрал ее в карман. За дверью находилось еще одно помещение, но практически пустое. Здесь не было ни полок, ни стеллажей, ни столов и тумб. Единственное, что бросилось в глаза, так это несколько десятков разбросанных тут и там европаллет и стоящая прямо посередине темно-синяя, изрядно обшарпанная, гидравлическая тележка. Да уж. Скорее всего, этот магазинчик мародеры посещали неоднократно, вот только тележка, наверное, не пригодилась никому либо была слишком тяжелой, чтобы тащить за собой. Хотя я был уверен, что таких тележек здесь когда-то было несколько, но эта почему-то осталась и теперь служила напоминанием о прошлом, когда-то наполненном жизнью. Ворота в конце помещения были открыты настежь, впуская внутрь яркий дневной свет. Выйдя наружу, мы оказались на высокой погрузочной площадке с довольно широким и пологим пандусом, видимо, облегчавшим когда-то труд рабочим. Внимательно оглядевшись, невдалеке мы насчитали около десятка зомби, которые торопливо разбредались подальше от нас.

– Видал, Фарт! – негромко произнес Кипиш. – Тебя боятся!.. – он улыбнулся и подмигнул мне.

– Вот и правильно!.. Пусть место знают, гады!.. – улыбаясь в ответ, сказал я, и мы двинулись дальше.

Спустившись, на широкую площадку, служившую для подъезда грузовиков с товаром к магазину, я неожиданно услышал позади шлепок, словно кто-то топнул босой ногой по бетону. Резко обернувшись, я вскрикнул:

– Кип!..

Было уже поздно. Единственное, что успел сделать солдафон, так это развернуться, но огромная туша такого же чудища, какого мы встретили у нашей машины, молниеносно прыгнуло в нашу сторону. Навести на чудовище автомат я не успел и, ожидая серьезного удара, насколько было возможно напряг в теле все мышцы. Но по мне удара и не было. Монстр, буквально пролетев надо мной, с огромной силой врезался в солдафона и откинул его на несколько метров вглубь площадки. В этот момент я смог наконец прицелиться и начал стрелять. В голову с такого ракурса я попасть не мог, поэтому ударил длинной очередью по спине мутанта в надежде на его хоть какую-то реакцию. Но похоже, что боли он не испытывал, потому что я отчетливо видел, как пули, оставляя небольшие мясистые кратеры, влетали в тушу чудовища, но его это совершенно не беспокоило. Тем временем монстр быстро приблизился к Кипищу, и я прекратил огонь, опасаясь попасть в солдафона. Мутант же, уцепившись своей огромной лапищей за разгрузку паренька в районе груди, резко притянул его к себе и, раскрыв огромную зубастую пасть, вгрызся в голову солдафона. Я замер. Настолько страшно и одновременно обидно мне никогда еще не было. Захотелось бросить автомат, сесть на асфальт и спокойно дождаться своей участи. В какой-то момент я увидел, как Кипиш, видимо, придя в сознание после сильнейшего удара, навел пистолет к голове чудовища. Господи, как же я обрадовался, когда осознал, что каску хищные челюсти монстра проломить не смогли. Но как оказалось, моя радость была преждевременной. Выстрелить Кипишу мутант не позволил и, освободив его голову от клыков, с огромной силой ударил солдафона спиной об асфальт, затем поднял и повторил действие еще раз. Пистолет парня вывалился из ладони на площадку, а сам он обмяк.

– Сука! – истошно заорал я и рванул в сторону твари.

Но нет. И тут я не успел. Я снова не смог ничего предпринять. Монстр, схватив солдафона, прижал к себе его тело и помчался вперед. Приблизившись к железному ограждению площадки, он, не снижая скорости, резко повернулся правым боком своего туловища в сторону препятствия и, с грохотом проломив забор, рванул дальше. Я же, остановившись лишь на секунду, схватил пистолет Кипиша и побежал следом, но в этот момент почувствовал тяжелый удар в спину. Дыхание перебило, и на миг потемнело в глазах. Я завалился на землю, несколько раз перекувыркнулся, больно ударившись головой об асфальт, затем что-то резко схватило меня за китель и оторвало от земли. В этот момент я наконец раскрыл глаза и перед своим лицом увидел огромную зубастую пасть монстра. Что, сука!? Отомстить пришел?! – подумалось мне. Действительно, это был тот самый мутант, которому я недавно выбил автоматным выстрелом глаз. Теперь же из этого отверстия медленно вытекала бурая слизь.

– А вот хрен тебе!.. – Закричал я и в тот момент, когда монстр уже был готов раскусить мою голову, я резко упер левую руку тому в шею, тем самым выигрывая совсем чуточку времени, буквально долю секунды, чтобы, занеся вторую руку, со всей оставшейся силой засунуть глушитель ПБ уроду прямо в раскрытую пасть.

– Жри, сука, это! – грозно сказал я и нажал на спуск.

Не знаю, на что я в тот момент надеялся, но, вопреки моим ожиданиям, мутант не подох. Но и поведение его резко изменилось. Отбросив меня в сторону, словно напоровшись на ядовитый шип, он начал судорожно ковырять лапой у себя в пасти, видимо, пытаясь избавиться от чуждого его телу предмета. Еще через несколько секунд с ним начало твориться что-то совсем уж невообразимое. Сначала он упал на асфальт, продолжая бешено клацать зубами, а затем, скребя одной передней лапой, попытался ползти.

– Ну, нет уж, тварь! – зло процедил я и, быстро поднявшись на ноги, начал искать взглядом свой автомат, который отлетел в сторону, когда меня атаковал монстр.

Искать долго не пришлось. «Калашников» валялся метрах в десяти от меня, и я бегом направился к нему. Подобрав оружие, я с дикой ненавистью посмотрел на уползающего мутанта. Пуля, выпущенная из пистолета, хоть и не убила его сразу, но явно что-то повредила, возможно, что часть мозга или шейные позвонки, поэтому-то он и шевелил только головой и одной конечностью, волоча тело по асфальту.

– Куда это ты, паскуда, собрался?! – рявкнул я и рванул к монстру.

Подбежав к раненому чудищу, я подпрыгнул и резко приземлился тяжелыми подошвами своих ботинок ему на спину, придавив своим весом монстра к земле. Затем навел автомат точно на лысый затылок мутанта и пустил длинную очередь. На этот раз пули не отлетали, а одна за другой, смачно разбрызгивая содержимое головы монстра, входили в плоть. Чудовище перестало двигаться уже с первой попавшей пулей, но я продолжал стрелять до тех пор, пока не опустел магазин автомата.

– Что, сука?.. – закричал я, глядя на размозженную выстрелами голову. – Нет брони на затылке?! Да?! Тварина! – со всей злостью, которая сейчас сидела во мне, я ударил массивным каблуком по расстрелянному затылку, затем сделал это еще несколько раз.

– Кип! – закричал я, спрыгнув с трупа монстра и озираясь по сторонам. – Кип!.. Дружище!.. Кипиш, твою мать!..

Конечно, мне никто не ответил. Разве что несколько ворон, присевших на столб электропередач, стоящий рядом с магазином, несколько раз громко каркнули, терзая тишину, да несколько зомби невдалеке медленно зашаркали по асфальту, приближаясь ко мне.

– Не меня они боялись, Кип… – обреченно пробормотал я, чувствуя, как по щекам побежали слезы, а к горлу подкатил ком. – А эту, мать ее, тварь! – я отчаянно пнул лежащее тело мутанта, а потом, совершенно обессилев, опустился на колени, прикрыв лицо ладонями, согнулся и заплакал.

«Фартовый ты мужик!» – вспомнились мне слова Грешника. Грех, как же ты ошибался. Никакой я не фартовый. Я непутевый и глупый. Если бы я не снял колесо, то мы бы все остались целы и сейчас разожгли бы где-нибудь в лесу костерок, сидели бы и отмечали победу. Но нет. Сначала я потерял тебя с Монахом, а теперь и Кипиша. Господи, как же это так?.. Почему мы всегда должны чего-то лишаться? Друзей, родных и близких. Что не так в нас?.. Неужели никто из нас не заслужил спокойной, размеренной жизни?.. За что мы должны страдать?! Не ответишь?! Да нет, конечно, не ответишь…. Ты создал нас и разбросал по земле, а теперь откуда-то сверху похохатываешь, наблюдая за нашими мучениями. Тебе нет никакого дела до моих чувств, до моих друзей, да и в целом до людей! Это не наша потребность – убивать! Это тебе нужны реки крови!.. Тебе хочется получать удовольствие от страданий!.. Что?! Скажешь, не так?! Нет, ты снова промолчишь!.. Потому что тебе плевать хотелось на мои слова, мысли и действия! И тебе плевать хотелось на этот мир, потому-то в нем с легкостью заняли место адовы отродья!.. Ну, ничего, ничего!.. Я сам справлюсь!.. Слышишь?!.. Сам!.. Если мои друзья еще живы, я их обязательно найду, и ты мне не нужен! Понял?! И еще!.. Я найду выход из этой чертовой клоаки!.. Найду!.. Я сделаю это тебе назло!..

Приподняв голову и убрав руки от лица, буквально в двадцати метрах от себя я увидел достаточно большую группу зомби, которая поспешно ковыляла ко мне. Их было около сорока. Все разношерстно одетые, а кто-то вообще без одежды, с полуразложившимися телами, со следами запекшейся крови на лицах, они неумолимо приближались.

– Дурачки!.. Видели, что я с ним сделал? – я кивнул в сторону тела монстра. – Одумайтесь!.. Нет?! Ну, ваши проблемы!

Я вскочил на ноги, наводя дуло автомата прямо в лоб первому из толпы, а затем нажал на спусковой крючок. Выстрела не последовало. Попробовал нажать еще раз. Ничего. Бросил взгляд на автомат. Ну, конечно, я идиот. Выпустив все автоматные патроны в голову чудища, я не догадался сменить магазин. Сейчас же, когда на меня наседала орава мертвецов, на это просто не оставалось времени, и я, отбросив автомат, сразу же повисший на лямке, рванул наутек. Пробежав около десятка метров, я вдруг вспомнил про пистолет Кипиша, который я выронил, когда раненый мутант отбросил меня в сторону, и теперь он мирно покоился невдалеке от мертвого чудища.

– Твою ж!… – Злясь сам на себя, выкрикнул я и бегом направился обратно, но тут же остановился, осознав, что поднять его уже не получится.

Зомби потихоньку заполняли площадку, протискиваясь на территорию через пробитый пролет в заборе и приоткрытую ржавую створку ворот, когда-то запускавших внутрь грузовики. Прорваться мимо них не было никакой возможности, и я решил возвращаться на улицу через магазин. Стремглав поднявшись по парапету на разгрузочную площадку, я оказался внутри строения. Быстро перепрыгивая валяющиеся тут и там паллеты, я подбежал к дверям, ведущим в темное складское помещение. Потянув створку двери на себя, я вскрикнул и резко отпрыгнул назад, не удержался и завалился на бетонный пол. За дверью покачивались несколько мертвецов, которые, увидев меня, сразу же встрепенулись и двинулись в мою сторону.

– Да что ж такое-то?! – быстро поднимаясь, пробормотал я и рванул обратно.

Было очевидно, что через магазин на улицу мне не выбраться, да и толпу зомби, все больше заполняющую площадку, обойти не представлялось возможным. Конечно, можно было бы попробовать быстро перезарядить автомат и, расстреливая зомби в помещениях, прорываться на улицу, но я совершенно не знал, сколько их сейчас в магазине, а желания проверять это совершенно не возникало.

Выбежав на погрузочную площадку, я остановился, чтобы оглядеться. Парковка была практически полностью забита зомби, многие из которых, толкая друг друга, медленно поднимались по парапету. Еще больше трех десятков мертвяков умудрились подойти к самой погрузочной площадке и теперь ожесточенно размахивали руками, пытаясь дотянуться до меня, что, на удивление, даже развеселило. Сразу представилось, что я какой-нибудь артист, выступающий на высокой сцене, а толпа народа, обезумевшего от встречи со мной, теперь пританцовывает под хорошую песню. В какой-то момент внутри здания что-то загремело, и, оглянувшись, я увидел, как один из мертвецов упал, запнувшись о домкратную тележку, и теперь медленно поднимался. В помещении уже было больше десятка зомбарей. Сверля своими холодными глазами пустоту, они неумолимо приближались, замыкая ловушку.

Говорят, что даже если вас съели, то все равно есть как минимум два выхода, но сейчас я действительно запаниковал. К воротам было не пробиться. Через магазин соответственно тоже не прогуляешься. Оставалось только одно: перелезать через забор, но вот только пока я себе не мог представить как, учитывая, что высота у него почти два метра. Впрочем, долго размышлять времени не было, и, еще раз быстро оглядев территорию, я принял, наверное, единственное в данной ситуации решение и сколько было сил рванул вдоль магазина. Погрузочная площадка заканчивалась, а между ней и забором получилась некая пропасть метра полтора, может, два в длину. Я понимал, что если сейчас не допрыгну до ограждения и приземлюсь на асфальт рядом, то второй такой возможности уже не представится. Но и сомневаться в своих кенгуриных способностях тоже приходилось, хотя и не было особого выбора.

Все произошло достаточно быстро. Вот уже край площадки. Вот я, не сбавляя скорость, отрываюсь от нее. А вот уже и железные листы забора. С грохотом приземлившись грудью прямо на ребро профнастила, я почувствовал дикую боль от удара, перебившую дыхание. Но это был еще не конец моих мучений. Пролет забора, сыграв по принципу натянутой пружины, попытался скинуть меня, словно необъезженный жеребец, и я, сколько было сил, уперся руками в верхние края, стараясь удержаться. К счастью, это получилось, и я, резко наклонив корпус тела вперед, перевалился через преграду. Не убирая руки с кромки стального листа, попытался приземлиться хотя бы на спину или на бок. Получилось как-то все сразу. И на бок и на спину, а еще и левой ногой хорошенько приложился об асфальт, да так, что взвыл. Странно, но боли в руках я не почувствовал, хотя, узрев глубокие кровоточащие порезы на ладонях, испугался. Ладно. Некогда сейчас себя жалеть. Нужно деру давать, такого, чтоб пыль поднялась. Словно в подтверждение моих мыслей из-за угла появились два зомбака. Увидев меня, все еще пытающегося подняться, они рванули в мою сторону. Да, именно рванули, побежали, помчались. В них не было той медлительности, как у тех, что встречались раньше. «Спринтеры» – вспомнил я рассказ Кипиша и, уже не обращая внимания на боль в ноге, бросился наутек. Выбежав на центральную улицу, я, не останавливаясь, двинулся в конец города. На пути встречались еще зомби, но, к счастью, они были не такие проворные, как их, если можно так сказать, собратья, и мне достаточно было просто их сторониться, изредка меняя курс. Спринтеры не отставали, а даже наоборот, медленно приближались. Конечно, если посчитать, сколько на мне за сегодня ранений, да еще этот, хоть и опустевший, но все же далеко не легкий автомат, который болтался на лямке за спиной и неприятно стучал по телу, то надеяться на то, что зомбаки отстанут, не приходилось. И, пробежав еще около двухсот метров, я понял это окончательно. На секунду сбавив скорость, я на ходу сменил магазин и хотел было уже развернуться и выстрелить, но вовремя сообразил, что мертвяки уже слишком близко, а сразу двоих срезать не получится. Вариантов не оставалось, и я, резко свернув влево к какому-то двухэтажному домику, не останавливаясь, прямо на бегу выставив ногу вперед, выбил полусгнившую деревянную калитку в заборе и, не оглядываясь, забежал во двор. Словно инстинктивно ища укрытия, я подбежал к входной двери домика, надеясь, что смогу поступить с ней так же, как и с калиткой, но этого не потребовалось. Дверь оказалась приоткрытой, и я молниеносно заскочил внутрь, но прикрыть ее за собой уже не успел. Вслед за мной в помещение вломился первый спринтер, и я моментально навел автомат на него и пустил длинную очередь. В ту же секунду второй зомбак влетел в проем двери, при этом сильно толкнув на меня мертвяка, уже получившего порцию свинца. Я же, не прекращая стрелять, быстро попятился назад, зацепился за что-то ногой и, к своему ужасу, начал падать. Все произошло так быстро, что я даже не успел сгруппироваться, а лишь в панике расставил в стороны руки, а затем шваркнулся обо что-то затылком и потерял сознание…