Глава 1
Ниаронское море, 243 мили к юго-востоку
от побережья Империи Рарден; борт легкого крейсера «Витязь»,
2 июня 1607 г. от Р. С., 4:27
Серджио неторопливо пил крепкий ячменный кофе из старой армейской металлической кружки. Мельком брошенного на настенный хронометр взгляда хватило ему, чтобы понять – до общего подъема оставалось еще целых полтора часа.
Сам фрегаттен-капитан не спал уже вторые сутки. Он устало потер виски – головная боль, мучавшая его все это время, не проходила.
И это было не просто так.
Уже третий день происходило Сотер ведает что. Конечно, выход в море без каких-либо эксцессов – вообще редкость, но в этот раз…
Для начала стал дико сбоить радар, и пришлось пользоваться показателями доисторического масс-детектора, потом начала капризничать установка Дайсон-связи, а затем началась кажущаяся бесконечной пелена тумана… Ну, а теперь вот всю команду донимает головная боль. Лекари говорят, что всему виной сильнейшее геомагнитное возмущение, в просторечии магнитная буря, но легче от этого как-то не становится.
И ведь обратно в порт вернуться никак нельзя – командованию об этом на редких сеансах связи даже заикаться не стоило, если Серджио не хотел по возвращении попасть на заседание революционного трибунала и загреметь в дисциплинарный отряд. Его выходу в море придавалось большое значение – легкий крейсер «Витязь» прошел модернизацию, и от результатов ходовых и огневых испытаний зависело, будет ли оная модернизация распространена на все систершипы «Витязя». Графики и сроки, будь они неладны… Сорвать испытания сейчас означает подвести под статью не только себя, но и целую кучу вышестоящих начальников, а главное – собственных подчиненных. Если бы не это, то Серджио уже давно бы плюнул на все и вернулся в Скальный, но увы…
Хорошо хоть, что, кроме мудреной магической начинки, ничего на «Витязе» особо не капризничало. Крейсер-то ведь был довольно новым, хотя и вторым в серии – спущен на воду всего лишь семь лет назад, но стремительный прогресс в магтехнологиях заставил конструкторов подумать о модернизации. Усовершенствованиям подверглись лишь ходовая часть и магическая начинка, но и это было немало – были заменены «боевые» реакторы, поставили новый радар, систему связи и, самое главное, негатор.
Если со связью и обнаружением было все понятно – новые образцы так и так будут ставиться на корабли, то вот сей артефакт был большой новинкой на флоте. Видимо, в Генштабе наконец-то подумали о том, что кораблей в Рардене не может быть больше, чем у остальных стран в мире, и рано или поздно произойдет столкновение, где у рарденских кораблей по количеству не будет не то что превосходства, а даже паритета. А вот негатор давал шанс если уж не победить врага, то, по крайней мере, избежать сокрушительного удара вражеских колдунов.
Правда, почему не был снят старый масс-детектор? Непонятно…
Хотя, с другой стороны, если бы не сия штуковина, крейсер шел бы сейчас совершенно слепой. Новый радар и связь обвинять было, правда, не в чем – в условиях разыгравшейся магнитной бури таких масштабов полетела бы любая магтехника. Тем более что на сопровождавших «Витязь» корветах из строя вышли радары и более старых конструкций; наравне со старыми установками сбоили и их артефакты связи. По-хорошему, все-таки надо бы поворачивать назад, даже несмотря на угрозу трибунала, но ведь не получится же…
А что поделать? Такие времена, такие порядки…
Капитану недавно исполнилось пятьдесят два, и он успел застать еще староимперские порядки. И при той власти, в ТОМ государстве, максимум, что его ожидало, – техосмотр вверенного корабля и, что очень маловероятно, офицерский суд чести, который в основном заключался в проведении воспитательной беседы.
«Аристократия, мать ее», – горько усмехнулся Серджио.
Но это все закончилось тридцать один год назад.
Впрочем, остальному миру глубоко наплевать, кто правит Рарденом, – император или диктатор, их волновали только корабли и полки родной страны Серджио. Точнее, то, что они защищали – гигантские территории и несметные природные богатства. А зарилось на все это ой как много всяких шакалов и стервятников… Причем как вне Империи, так и внутри нее – предателей всегда хватало во все времена и во всех землях.
Фрегаттен-капитан Эрлеоне очень болезненно переживал за свою страну, за все ее неудачи и ошибки. Несмотря на свое имя, он являлся коренным гражданином Рардена уже в третьем поколении. Ничего странного в этом не было – всем было прекрасно известно, что человек из любой страны мог поступить в доблестную армию Империи Рарден и собственной кровью заслужить ее гражданство. И даже после свершившейся революции этот закон не был упразднен.
Именно им когда-то и воспользовался дед Серджио – дож обанкротившегося торгового клана из далекого Геурана.
…Эрлеоне невесело усмехнулся.
История и ностальгия – это, конечно же, хорошо… Но им лучше предаваться где-нибудь на базе, сидя в уютном кресле около камина в офицерском клубе, потягивая мягкую настойку на местных травках. А сейчас лучше стоило бы задуматься о возможных инцидентах…
…Перед выходом в море Серджио долго и нудно мурыжило командование совместно с особистами – на предмет бдительности. Поводом было то, что вот уже вторую неделю весь Рарден находился на осадном положении – что-то недоброе наблюдалось на южных границах Империи со стороны халифата. Хитрый визирь острым нюхом падальщика чуял, что уж теперь-то, когда диктатор Ярослав умер, можно наконец довершить то, что не удалось тридцать восемь лет назад.
Уничтожить Рарден.
Хотя тут, казалось бы, уместен вопрос: а какое, собственно, к этому может иметь отношение Великоокеанский флот, к которому был приписан легкий крейсер «Витязь»? Корабли Темной империи даже в теории не рассматривались здесь в качестве потенциальных врагов…
Но мало кто может угрожать Рардену?..
Так что помни, капитан, ценные указания господ из Штаба и Тайной стражи: «остерегаться провокаций со стороны потенциально враждебных кораблей» и «на провокации не поддаваться, попытки нарушения границ пресекать». Но вот как именно следовало трактовать второй пункт наставлений, было решительно неясно – то ли открывать огонь по нарушителям, то ли не препятствовать им…
Ага, а если в территориальные воды войдет авианосная ударная группировка, это тоже следовало понимать как провокацию и сидеть тихо и не рыпаться?..
Хотя… ТАКИМ силам Серджио и его корабль уже не смогли бы ничего противопоставить…
Фрегаттен-капитан устало откинулся на спинку кресла.
Он чувствовал, что ему ужасно надоело все происходящее – это постоянное напряжение, это ощущение близящейся войны, повисшее в воздухе. Сполна хлебнув боли и крови на Второй Всемирной и Гражданской войнах, капитан больше не хотел воевать.
Нет, с него достаточно.
Серджио уже длительное время подумывал об отставке, хотя и отлично понимал, что на берегу ему делать нечего. Всю свою сознательную жизнь он провел на службе Рардену и уже не мыслил себя вне этой системы. Капитан успел накрепко срастись с флотскими порядками, со своим кораблем и с людьми, служащими на флоте – честными и прямыми, как копье.
Флот стал его домом и семьей, а настоящую… Настоящую он так и не удосужился завести. Сначала Серджио думал, что у него все впереди, потом стало некогда, и в конце концов он просто привык к одиночеству.
Хотя иногда капитан хотел бы многое изменить в собственной жизни…
…Ход его печальных мыслей нарушили резкое шипение интеркома и голос вахтенного офицера, искаженный помехами:
– Господин фрегаттен-капитан, просьба срочно прибыть на центральный пост.
Серджио моментально оказался на ногах и уже через минуту был в рубке, все-таки легкий крейсер – это вам не линкор.
…Капитан вполуха выслушал дежурный рапорт вахтенного офицера – сейчас его интересовало отнюдь не это. Серджио неотрывно смотрел на тускло мерцающую желтыми огнями метровую магическую полусферу, расположенную справа от штурвала. Точнее, на россыпь отметок, появившихся у ее дальнего края.
– Обстановка? – помертвевшим голосом произнес Серджио.
– Примерно пятнадцать минут назад масс-детектор засек группу кораблей, идущих курсом сто десять в наши территориальные воды, – доложил вахтенный офицер. – Попыток выйти с нами на связь не предпринималось. В сложившихся условиях маги считают, что помехи и туман имеют искусственное происхождение.
– Дальность, скорость, количество и характер целей? – Мозг капитана мгновенно перешел в боевой режим.
– Удаление порядка одиннадцати миль, – ответил оператор. – Цели крупнотоннажные, надводные, идут примерно двадцатиузловым ходом, числом около полудюжины, строем широкого клина.
«Широкий клин – строй максимальной защиты от обнаружения радаром. Фасы, образуемые кораблями и подкрепленные волшбой бортовых магов, отражают лучи радара почти на девяносто процентов», – все это пронеслось в голове капитана всего за каких-то несколько мгновений.
Эрлеоне не колебался ни секунды:
– Всем боевая тревога! Передать на «Смелый» и «Зарю» сигналы об обнаружении нарушителей. Канонирам и магам занять места по боевому расписанию! Ходовая – готовность к переходу на боевой режим.
Капитан повернулся к стоящему невдалеке связисту:
– Немедленно обеспечить связь с базой. Через какое время они войдут в наши территориальные воды? – уточнил Серджио последнюю деталь у мага-оператора.
– Менее чем через два часа, – ответил тот.
Фрегаттен-капитан решительно одернул жесткий стоячий воротник камзола и поправил кортик, висящий у левого бедра.
– Что будем делать, командир? – негромко спросил подошедший сзади пожилой старпом.
Серджио посмотрел на раскинувшуюся морскую гладь сквозь не закрытые броневыми заслонками иллюминаторы боевой рубки и так же негромко ответил:
– Нужно предупредить командование, а как только отправим сообщение на базу, попытаемся связаться с нарушителями.
Эрлеоне еще не успел договорить фразу до конца, как почувствовал, что корабль замедляет ход.
Капитан с силой сжал рукоятку кортика – он понимал, что для того, чтобы запустить установку Дайсон-связи, пришлось перенаправить поток Силы от ходовых водометов. Связь требовала слишком много магической энергии, а это означало, что весь сеанс, то есть где-то полчаса, корабль будет неподвижен.
Но что же сейчас происходит? Пресловутая провокация или же настоящее вторжение?
Именно такого Серджио боялся больше всего на свете. Нет, не смерти, а ошибки, всего одной ошибки. Всего одного неверно сделанного выбора.
Нет верного решения. И никто не подскажет.
Одна ошибка – и сотни жизней станут ее ценой.
Атаковать нарушителей первым и развязать войну? Немыслимо…
А если это действительно начало войны, а не какая-то провокация?..
Собственная жизнь и жизнь экипажей корветов и крейсера – на одной чаше…
И неведомое число погибших – солдат, матросов и простых людей – при внезапной, неожиданной атаке Скального – наиболее крупной и близкой базы Великоокеанского флота. Во всяком случае, другой, более адекватной цели для весьма крупного и быстроходного боевого соединения кораблей Серджио найти не мог. На месте врага он действовал бы именно так.
Это не эскадра рейдеров – в ней слишком много кораблей, но это и не флот вторжения – для него судов как раз-таки слишком мало и нет тихоходных войсковых транспортов. Это может быть только ударная эскадра – волчья стая, разящая подобно острому кинжалу в самое сердце.
Так что ты будешь делать, капитан?
– Каковы будут ваши приказания, капитан? – спросил старпом.
– Передайте на корветы, пусть займут ударную позицию на правом траверзе. Пускай изготовятся к стрельбе из установок ВВП, – хрипло произнес Серджио.
Сейчас «Смелый» и «Заря» были единственной защитой крейсера. Разумеется, Силы в оружейных батареях хватило бы, чтобы обрушить на противника ураган огня, но вот наводить орудия пришлось бы исключительно в ручном режиме, без питания от корабельных реакторов. «Витязь» остался бы один на один с противником, неподвижный и фактически безоружный.
Минуты текли за минутами, а в это время корабли-нарушители продолжали идти прежним курсом.
– Капитан, кодированный пакет отправлен!
– Отлично, – кивнул Серджио. – Ход полный! Боевым частям, расчетам эмиттеров главного и вспомогательного калибров к бою изготовиться. Боевым частям докладывать по готовности.
Каплями воды беззвучно падали минуты.
Серджио знал, что очень скоро, совсем скоро что-то начнется…
Он посмотрел на большой хронометр, врезанный в переднюю стенку рубки, – 5:04.
«Все, – мелькнуло в голове Эрлеоне. – Время – ноль».
– Капитан! Есть примерная идентификация! – доложил оператор радара. – Два легких крейсера и четыре корвета. Правый траверз, курс прежний, строй – широкий клин, дистанция девяносто кабельтовых!
– Лево двадцать! Самый полный вперед! Установкам ВВП и главному калибру приготовиться вести огонь по головному крейсеру, вспомогательный – корветы. Магам – полная боевая готовность!
…Дистанция между кораблями начала стремительно сокращаться. Еще бы, ведь скорость сближения составила свыше пятидесяти узлов.
– Дистанция? – бросил фрегаттен-капитан.
– Шестьдесят два кабельтовых! – ответил оператор радара.
Нарушители тем временем по-прежнему шли вперед, то ли игнорируя рарденский крейсер, который уже должен был бы отражаться на их радарах, то ли…
То ли они его еще не обнаружили.
Это было бы настоящим подарком для Серджио. В случае чего потенциальному противнику придется вести огонь по совершенно нежданной цели, а вот «Витязь» будет готов стрелять не в сторону врага, а сразу же на поражение. В принципе, противник уже находился в устойчивой зоне досягаемости, но Серджио медлил – ведь если что, придется принимать бой на дальней дистанции, с довольно малыми шансами на попадание.
Тем временем туман уже истаивал, еще немного – и начнется визуальный контакт с противником, так что предстояло срочно принимать решение…
– Связист! Выйди с ними на связь, прикажи немедленно повернуть назад.
– Капитан, они не отвечают! – спустя минуту отозвался оператор.
– Повторяй! – почти прорычал Серджио.
Внезапно с резким щелчком включился динамик связи с командно-дальномерным постом:
– Капитан! Они поворачивают башни! Вижу пуск файеров!!
Все, враг сделал свой ход. А теперь наш черед.
– По противнику огонь!
Голос капитана раскатился по рубке. Чуткие артефакты связи с артиллерийскими постами уловили его и преобразовали в набор сигналов. Доля секунды им потребовалась, чтобы преодолеть по линиям связи необходимое расстояние, на выходе сигналы вновь были преобразованы в обычный человеческий голос.
Канониры получили приказ.
В следующий миг на казенной части боевых эмиттеров совместились металлические пластины с нанесенными на них магическими письменами. Разрозненные символы сошлись воедино, превращаясь в одну большую и невероятно сложную каллиграфическую печать. Письмена полыхнули ярко-золотистым светом, и в стволах орудий начали разгоняться сгустки разрушительной энергии.
«Витязь» окутался вспышками огня – эмиттеры озарились золотистым сиянием и разрядились в сторону врага файерболами.
В это время в рубке крейсера офицеры лихорадочно рылись в военно-морских справочниках, стараясь определить типы кораблей, с коими им пришлось столкнуться.
После недолгих споров легкие крейсера были опознаны как принадлежащие к типу «Тенрю», а корветы были причислены к кораблям типа «Мицуки». В принципе, они не шли ни в какое сравнение с великолепными рарденскими кораблями, но неприятностей могли доставить ой как много.
Легкие крейсера «Тенрю» являлись очень быстроходными (31 узел), но не слишком сильными кораблями – их вооружение составляло четыре 152-миллиметровых эмиттера и две строенные установки ВВП, а броня не превышала два ранга. На фоне этого «Витязь» казался просто монстром: девять шестидюймовок, восемь вспомогательных 102-миллиметровых орудий, шесть установок ВВП, броня до четвертого ранга, скорость до 31 узла.
Корветы «Мицуки» были в целом очень неплохи – четыре пятидюймовки и две трехтрубные установки ВВП, плюс скорость 37 узлов. Но, опять же, рарденские корветы были сильнее – шесть 127-миллиметровых эмиттеров и десять установок ВВП, при скорости 35 узлов.
…Первые орудийные залпы еще только разорвали утреннюю тишину Ниаронского моря, а тем временем в бой вступили рарденские корабельные маги.
К «Витязю» со всех сторон потекли потоки воздуха, и над крейсером прямо из ниоткуда начало формироваться огромное, размером почти что с сам крейсер, темное грозовое облако, то и дело освещаемое изнутри вспышками молний. Облако начало стремительно закручиваться, превращаясь в вихрь. Каких-то полминуты – и над кораблем закрутился уже самый настоящий ураган. На первый взгляд казалось, что рарденские чародеи собираются сотворить что-то вроде управляемого смерча, но нет, они поступили по-другому.
Око миниатюрного урагана буквально заискрилось от разрядов молний, а затем внезапно весь облачный водоворот словно бы разорвался изнутри, и в сторону вражеского крейсера устремился закрученный поток молний.
Ниаронским магам требовалось время, чтобы перейти от управления маскировочным заклятием к непосредственной обороне кораблей, но им удалось все сделать в срок. Поток молний, выпущенный с «Витязя», натолкнулся на широкий полупрозрачный силовой щит – ничего более сложного в этот момент чародеи Ниарона не смогли сотворить. Полыхнула ярко-голубая вспышка, но ни щит, ни сверхмолния не исчезли при соударении, а в месте соприкосновения быстро вращающегося потока молний и защитного заклятия во все стороны полетели ослепительно-белые искры. Несколько бесконечно долгих мгновений продолжалось это противостояние, затем щит начал понемногу поддаваться, а потом с резким грохотом боевое заклятие рарденских магов пробило защиту островных волшебников.
Поток молний попал в верхнюю орудийную установку одного из ниаронских легких крейсеров, без труда превратив ее в огромный огненный шар. А спустя мгновение ввысь рванулся многометровый факел огня и обломков от сдетонировавших энергобатарей эмиттеров главного калибра.
Это была единственная атака рарденских магов за весь бой – очень скоро им пришлось сосредоточиться на перехвате потенциально опасных файерболов вражеских кораблей. С выходных контуров оборонительной системы крейсера, расположенных на фок– и грот-мачтах, раз за разом начали срываться росчерки стремительных контрзаклятий.
…Серджио безмолвно смотрел на двух боевых магов, сидевших на тронах-усилителях с закрытыми глазами. Надетые на их головы серебряные обручи, с помощью которых они были подключены к корабельной системе обороны, светились ровным голубоватым светом.
Увидев магов, помогавших себе уже и жестом, и словом, Серджио решил, что магический поединок они проигрывают. Все-таки пятеро боевых магов (еще трое колдунов находились в других частях корабля) – это слишком мало против дюжины противников, так что решение здесь могло быть только одно… Конечно, рискованно, да и результаты неясны, но других вариантов, похоже, что и нет…
– Включить негатор!
Капитан благодарил Сотера за то, что его корабль, один из немногих на Великоокеанском флоте, оказался оснащен этим артефактом. Теперь можно было не бояться вражеских магов – в радиусе шести миль был полностью перекрыт доступ к свободнотекущей Силе.
Этот бой поведут люди, а не колдуны – так у Серджио будет больше шансов.
Больше, чем ни одного.
Был, конечно же, во включении негатора большой минус. Согласно инструкциям, так делать было категорически нельзя, ибо резкий обрыв магического контакта имел очень тяжелые последствия для чародеев, вплоть до летального исхода, но другого выхода просто не оставалось.
Один из боевых магов сразу потерял сознание, по крайней мере, Серджио хотел думать, что он жив, а второй тихо застонал и в изнеможении упал на палубу – из его носа, ушей и даже глаз обильно заструилась кровь. Кто-то бросился к нему помочь, но капитан уже не смотрел туда, потому что теперь все зависело от результатов попаданий боевых эмиттеров. Имеющие собственные источники питания, они не зависели от свободно текущих потоков Силы.
Мгновенный сбой в работе радаров, вызванный активацией негатора, сбил прицел у ниаронских кораблей, но практически не помешал «Витязю» – его канониры сразу же начинали стрельбу по показаниям масс-детектора, причем эти сведения передавались и на корветы сопровождения.
…Масс-детектор был на данный момент признан устаревшим почти во всех странах мира. Радар, работающий на принципе посылки магических волн в пространство и выяснения удаленности и размера объекта по данным, полученным после изучения отраженных волн, был гораздо проще, надежней и дальнобойней. Видимо, поэтому и противодействие масс-детектору на современном этапе развития теории постановки помех практически не предусматривалось. Тем более что и сделать это было весьма затруднительно – этот артефакт действовал на принципе изучения помех, возникающих в гравитационном поле планеты из-за присутствия в нем достаточно крупных объектов. При всех его замечательных качествах, таких как всепогодность и всесезонность (а ведь туман, дождь и снег практически гарантированно сводили работу радара на нет), масс-детектор давал кучу ложных засветок. Ему было все равно, что обнаруживать – стадо китов, левиафана или линкор. Кроме того, он требовал точнейшей калибровки при малейшем сотрясении корпуса корабля (то есть при первом же попадании начинал безбожно врать), был очень громоздким, сложным… В общем, понятно, почему эти приборы были повсюду сняты с вооружения почти десять лет назад и заменены радарами.
Непонятно было только, кто додумался поставить эту рухлядь (сейчас, правда, очень полезную) на «Витязь»!
…Для ниаронцев оказалось весьма неприятным сюрпризом, что файерболы рарденцев, в отличие от их собственных, падали практически рядом с ниаронскими кораблями. Тем более что один из двух легких крейсеров сейчас на всех парах уходил прочь, одновременно пытаясь справиться с возникшим пожаром. Срыв башни главного калибра и подрыв погребов – это вам не шутка.
Второй легкий крейсер ниаронцев в это время пытался возглавить «пенную» атаку сопровождающих корветов, однако немного опоздал, ибо «Витязь» начал выполнять этот же самый маневр, но раньше. К тому же второй легкий крейсер островитян разорвал строй и невольно задержал два корвета, шедших с левого фланга ниаронцев.
Две небольшие эскадры начали сходиться друг против друга, почти лоб в лоб.
Летящий на максимальной скорости в 31 узел рарденский крейсер, совместно с корветами «Смелый» и «Заря», атаковал не успевающие перестроиться корабли Ниарона. Идущие зигзагообразным курсом корветы слева и справа от «Витязя» спокойно, без лишней суеты, разрядили первые пятерки установок ВВП. Десяток пенистых дорожек начали стремительное движение по направлению к разворачивающемуся к рарденцам легкому крейсеру.
Залп десяти установок – такой удар смертелен даже для линкора или авианосца, особенно учитывая то, что запускались потоки одновременно, создавая тем самым плотную завесу. И это не считая того, что «Витязь» вел огонь главным калибром по крейсеру, а вспомогательной артиллерией – по корветам, ставя ниаронцев перед выбором – или подставить борт «пене», или попасть под обстрел файерболов.
Естественно, они выбирали последнее и начинали отчаянно маневрировать, стараясь уклониться от смертельно опасных водно-воздушных потоков. Тем самым они, конечно же, сбивали прицел «Витязю», но против ниаронцев начинала работать простая арифметика. А состояла она в том, что крейсера Ниарона предназначались в первую очередь для действия в группе, а вот рарденские корабли готовились к одиночному бою, поэтому и получали более солидное вооружение и бронирование – несмотря на численное превосходство ниаронских кораблей, по огневой мощи они были практически равны.
Серджио не считал, что идет в самоубийственную атаку – при таком раскладе соотношение сил три к шести было весьма неплохим. Тем более что один из крейсеров Ниарона уже вовсю улепетывал с места боя – его больше занимала собственная судьба, чем возможность нанести урон противнику. Ниаронский капитан не считал это трусостью – сейчас было важнее сохранить драгоценный для Империи корабль и до конца выполнить свой долг.
…Вражеские корабли тоже, в свою очередь, ответили «пенными» залпами, правда, не особо прицельными, но это все равно заставило рарденские корабли маневрировать. В итоге от взаимных «пенных» залпов пострадал только один замешкавшийся ниаронский корвет, но зато как – водно-воздушный поток попал ему в носовую оконечность и причинил тяжелейшие повреждения. Взрыв находящихся под сильным давлением масс кипящей воды, упакованных в не слишком большой силовой кокон, буквально разворотил корвету весь нос, и находящийся на грани затопления корабль вышел из боя.
– Дистанция тридцать семь кабельтовых! – оператор, временно сменивший привычный радар на старенький масс-детектор, теперь уже без напоминания сам объявлял дистанцию.
– Лево девяносто, поворот «все вдруг»! – скомандовал Серджио.
Рарденские корабли начали на полной скорости делать поворот, перестраиваясь из строя пеленга в уступ. Тем самым они получили возможность ввести в бой всю артиллерию главного калибра.
Завязалась яростная артиллерийская дуэль, где ниаронцы, несмотря на численное превосходство, понесли более тяжелые потери. «Витязь» снес своему визави фок-мачту, а также добился трех попаданий – двух в середину корпуса и одного в носовую оконечность. Повреждения были не смертельные, но весьма болезненные – все попадания пришлись чуть выше ватерлинии, и теперь ниаронский крейсер не мог развить максимальную скорость из-за угрозы затопления поврежденных отсеков на высокой волне. В ответ рарденский крейсер получил один «подарок» в корпус и еще один в нижнюю носовую башню главного калибра (без пробития).
«Смелый» и «Заря» совместными усилиями разворотили нос и ходовую рубку одного корвета, снесли носовую пятидюймовку и вызвали пожар на другом. Ниаронцы тоже не остались в долгу и добились трех попаданий в «Зарю», и теперь на корвете лихорадочно боролись с сильным пожаром, возникшим после ударов огнешаров в корпус.
Бой пока что проходил неплохо для рарденцев – сказывалось именно качественное, а не количественное превосходство. Тем не менее капитан понимал, что с уменьшением дистанции вероятность получить «подарок» значительно возрастет – тут уже будет работать чистая статистика. Поэтому Серджио старался держать дистанцию в 35–45 кабельтовых – так сохранялся шанс на уклонение даже от «пены». Сами рарденцы применяли установки ВВП экономно, зная, как долго они перезаряжаются и как порой бывают необходимы.
Этот бой смело можно было называть поединком концепций. Рарденская стратегия создавать мощные и универсальные легкие крейсера против ниаронской – строить тяжелые лидеры корветов, полегче и послабее, но числом побольше.
«Витязь» обходил противника по широкой дуге слева, и под его огнем находились два из четырех корветов и крейсер. Теперь было главное – не терять темп и продолжать гвоздить противника в том же духе.
Туман продолжал рассеиваться, и ниаронцы решили перейти на оптические средства корректировки орудийного огня – это было лучше, чем ориентировка по показаниям радаров. Кстати, после включения негатора головная боль и помехи в работе магтехники прекратились, что косвенно подтверждало теорию об их искусственном происхождении. Правда, работа оного артефакта сказалась и на работе дальномерных артефактов – они начали давать ощутимые погрешности, причем и старые радары на корветах, и более новый на «Витязе» врали значительно сильнее, чем масс-детектор, пусть даже и с немного сбитой настройкой. Поэтому Серджио приказал пользоваться последним, а вот ниаронцам было тяжелее – у них альтернативы не оставалось. Конечно, еще лучше было бы воспользоваться показаниями сверхнадежных оптических дальномеров, но, увы, увы…
…Серджио недоумевал – почему Островная империя решилась на пересечение линии территориальных вод и вступление в бой с ними при столь скромных силах? Конечно, фактор неожиданности исключать было нельзя, но если бы эта шайка-лейка заявилась в Скальный, то вызвала бы только большое удивление у тамошнего отряда крейсеров.
И в этот момент размышления капитана прервал возглас оператора масс-детектора:
– Капитан, обнаружена новая цель! Высокоскоростная, воздушная! Курс двести сорок! Это – дракон!
Серджио похолодел – на расстоянии двести с гаком миль от берега неоткуда было взяться ДРАКОНУ! А это значит… значит…
– Командир, еще отметки!.. Пять целей, крупнотоннажные, надводные! Курс сто двадцать!
Пелена тумана разорвалась на некоторое время, и тут же заговорил динамик связи с дальномерным постом:
– Капитан! Наблюдаю два ниаронских тяжелых крейсера, два корвета и… и авианосец!
…Теперь многое становилось понятнее.
Ниаронские корабли действительно намеревались атаковать передовую ВМБ Рардена в Великом океане – порт Скальный, но те корабли, с коими столкнулся фрегаттен-капитан Эрлеоне, были всего лишь передовым дозором основных сил. Тяжелые крейсера «Цугару» и «Асигара», а также легкий авианосец прикрытия «Майя», плюс пара корветов сопровождения.
…Над «Витязем» стрелой промелькнул вражеский дракон, и почти сразу же последовал новый доклад с дальномерного поста:
– Тяжелые открыли огонь! Вижу старт драконов с авианосца!
Расклад поменялся мгновенно: ниаронцы могли строить легкие крейсера – лидеры корветов, но в отношении тяжелых придерживались стратегии небольшого линкора. А в сочетание с авианосцем, пускай даже легким, – это был… гм, конец. Причем абсолютный, ибо если от тяжелых крейсеров «Витязю» еще удалось бы оторваться, то от драконов – никогда.
Паритет в огневой мощи между рарденскими и ниаронскими кораблями растаял как дым. Теперь на стороне Рассветной империи были еще и шестнадцать эмиттеров калибра 229, двадцать 127-миллиметровых орудий, тридцать две установки ВВП и тридцать драконов. Причем все это еще к тому же было хорошо защищено достаточно прочной броней вплоть до девятого ранга.
Первые залпы тяжелых крейсеров ниаронцев пропали втуне, но это никого не обрадовало – участь кораблей Рардена уже была предрешена. Тут выбор невелик – или крупнокалиберные файерболы, или истребительный огонь пополам с бомбами драконов.
Оставалось только не отчаиваться и не терять рассудок, а попробовать продать свои жизни подороже.
Серджио медленно огляделся.
Офицеры все так же спокойно оставались на своих местах. Вот только все они до единого начали приводить свою форму и оружие в идеальный порядок, словно перед императорским смотром – камзолы застегнуты до последней застежки, оружие начищено и подогнано… В глазах непонятный блеск – отчаяние пополам с куражом.
Воины Рардена готовились к последнему бою.
…«Витязь» и корветы оказались словно между молотом и наковальней – спереди надвигались новые враги, позади были недобитые старые… Серджио принял решение разворачиваться и идти добивать легкие силы противника. Пока до рарденцев доберутся тяжелые крейсера и драконы, еще вполне реально было нанести кому-нибудь критические повреждения.
«Витязь» завершил циркуляцию и лег на курс, практически параллельный легким силам ниаронцев.
Время существования рарденских кораблей и их экипажей стремительно таяло.
Ниаронские тяжелые крейсера на удивление быстро пристрелялись – видимо, воспользовавшись данными от собственных легких сил – и добились-таки попаданий в «Витязь».
При развороте в корму крейсера угодило сразу два девятидюймовых файербола, скорее всего из одного-единственного залпа – случай просто невероятный. Взрывами разворотило всю палубу за кормовой башней главного калибра и пробило здоровенную дыру выше ватерлинии. Слава Сотеру, рули и водометы не повредило, но в кормовой башне вышла из строя система наведения – очень распространенная для этой серии кораблей неполадка. Плюс еще во множестве полыхнули пожары, но ими уже занимались специальные команды.
Впрочем, сейчас ущербом можно было и пренебречь – все равно шансов остаться в живых у рарденцев почти что и не было. Нет, конечно же, можно было и сдаться, вот только…
«Рарденцы не сдаются!»
Пафосные и напыщенные слова? Да нет же, скорее – воплощенная в слова философия этого отчаянного народа. Слова, которые заставляли собственной грудью разрывать сверкающее сталью кольцо врагов. Слова, которые заставляли плюнуть в лицо торжествующему врагу, приводя в действие самоубийственные чары. Слова, которые вели в бой…
Капитан Эрлеоне шел в бой. В свой последний бой.
Рарденские моряки сейчас делали все возможное и невозможное, чтобы нанести максимальный урон противнику. Скорострельность артиллерии легкого крейсера и корветов Рардена достигла значений, близких к технической скорострельности, что в боевых условиях считалось невозможным. В энергопогребах отчаянно матерящиеся канониры срывали пломбы на питающих эмиттеры энергопотоках, разбивали предохранители, искусственно замедляющие темп стрельбы артефактов – сейчас риск взлететь на воздух из-за перегрузки энерголиний был, право слово, несущественен…
«Смелый» и «Заря», больше не жалея боезапас, рванули в последнюю «пенную» атаку на вражеский легкий крейсер, попутно перестреливаясь с ниаронскими корветами.
Дистанция сократилась менее чем до тридцати кабельтовых. Маневрировать стало все труднее – буквально все пространство вокруг корабля кипело от близких разрывов плазменных шаров, и попадать в «Витязь» стали все чаще.
Но теперь рарденские корветы не стали останавливаться на полпути и под огнем противника вышли на кинжальную дистанцию стрельбы.
Десять пенистых дорожек прочертили водную гладь, и на этот раз увернуться от массированного залпа, причем почти в упор, ниаронский крейсер не смог.
В борт корабля, один за другим, вонзились три силовых кокона с находящейся под огромным давлением кипящей воздушно-водной смесью. В следующий миг борт крейсера взорвался в трех местах – в районе носовых орудий, между трубами и в районе кормовых палубных установок. Мириады тонких потоков воды и воздуха, обладающих колоссальной разрушительной способностью, разорвали борт ниаронского крейсера. В стороны полетели обломки крепчайшего железного дерева и куски зачарованных медных листов. Постепенно потоки пара и воды потеряли пробивную силу и превратились в уже безобидные облака взвеси, но свою работу заряды сделали.
Огромные массы забортной воды хлынули внутрь смертельно раненного корабля, заполняя отсеки и круша переборки. Крейсер стал резко крениться на правый борт, а затем начал медленно разваливаться на три части. Огромные обломки, некогда бывшие стосорокатрехметровым кораблем, быстро погрузились под воду, и при таком развитии событий у команды крейсера практически не было никаких шансов на спасение.
Еще одной жертвой залпа рарденцев стал уже поврежденный ниаронский корвет. Он, видимо, пытался подставить борт и закрыть собою легкий крейсер, но нет, не получилось…
Идущий полным ходом корвет буквально налетел на пенистую дорожку. Последовал сильный разрыв в носу корабля, и ниаронец зарылся носом в волну, стремительно погружаясь в воду. Еще два корвета были потоплены артиллерией рарденских кораблей, но и северяне тоже понесли потери.
Корвет «Смелый» попал под ответный «пенный» залп ниаронцев, получил два кокона в середину корпуса и стремительно затонул. На «Заре» после еще нескольких попаданий 127-миллиметровых файерболов вновь начался потухший было пожар в районе кормовой орудийной установки. На «Витязе» тоже не обошлось без повреждений – в ходе этой атаки он потерял две четырехдюймовки левого борта, а начавшие от отчаяния палить зенитчики на одном из вражеских корветов умудрились скосить весь расчет установки ВВП левого же борта.
Казалось бы, уничтожение легких сил противника – огромное достижение в бою. Но это была агония – численное превосходство кораблей Ниарона не оставляло «Витязю» ни малейшего шанса. Огонь тяжелых крейсеров заставлял отчаянно маневрировать, сбивая наводку, а в воздухе уже начали мелькать тени драконов.
Серджио приказал перенести огонь всех орудий на головной тяжелый крейсер, хотя и понимал, что это уже конец, но сдаваться без боя он был не намерен.
Фонтаны разрывов мощных файерболов начали подниматься все ближе и ближе к рарденским кораблям, а скоро пошли и попадания. С воздуха свой вклад в бойню вносили полдюжины драконов-пикировщиков, раз за разом заходящие тройками на имперский крейсер и закидывая корабли легкими бомбами и огненными плевками.
Восемь оставшихся зенитных эмиттеров «Витязя» пытались кое-как им противостоять, но без особого успеха. Все, чего удалось добиться установкам ПВО, – это пара драконов, словившая порцию огненных шариков и ковылявшая к родному авианосцу. Сами же зенитные установки, расположенные в открытых барбетах, оказались легкой добычей ящеров.
Еще более скудно защищенный от атак с воздуха корвет «Заря» оказался буквально залит драконьим пламенем, а после попадания еще и нескольких бомб начал стремительно терять ход. Практически беззащитный, объятый огнем корабль быстро стал хорошей мишенью для канониров ниаронских крейсеров и вскоре, получив полдюжины попаданий файерболов крупного и среднего калибров, затонул.
На «Витязе» взрывами от драконьих плевков и бомб уже сорвало обе мачты, одну трубу срезало почти под корень, а вторая держалась только на офицерском слове. От прямого попадания 229-миллиметрового файербола заклинило верхнюю носовую башню главного калибра, одна за другой начали выходить из строя палубные установки эмиттеров вспомогательной артиллерии. Последней каплей стала серия прямых попаданий файерболов крупного калибра в корму, повредившая водометные установки. Скорость «Витязя» упала до жалких пятнадцати узлов.
Но Серджио все так же отдавал приказы ровным спокойным голосом, и только крепко сжатые кулаки выдавали ярость капитана – прямо на его глазах погибали его матросы, его корабль, он сам…
– Командир! Они требуют выйти на связь! – крикнул со своего места связист.
– Соединяй, – ледяным тоном приказал фрегаттен-капитан.
В рубке раздался сильно искаженный помехами голос, говоривший на рарденском с сильным акцентом:
– Капитан рартенского корабря, с тобой говорит контр-адмирар Соку Итсикава. Ты хоросый сольтат, ставайся. Ми сохраним тепе сыснь.
По меркам Ниарона, это была величайшая честь – сдаваться предлагали только лишь по-настоящему храбрым воинам.
Но по меркам фрегаттен-капитана Серджио Эрлеоне – это был позор.
– Рарден не сдается, – отчеканил тот и жестом приказал связисту разорвать связь.
Рарден не сдается… Высокие и бессмысленные слова… Но, окинув взглядом своих людей в рубке, он понял, что для них его слова ожидаемы и закономерны. А значит, все было не зря: если есть еще на этом свете люди, готовые драться и умирать во имя чего-то и кого-то, – то фрегаттен-капитан мог быть спокоен за свою Родину. Пускай в ней менялись порядки и правители, пускай солдат не раз называли тупыми убийцами, алкоголиками и дегенератами, пускай…
Рарденцы оставались прежними – простыми и честными людьми, ставящими интересы Родины превыше собственных.
…Внезапный грохот и яркая вспышка прервали все размышления капитана, резко ожегшая боль и сильный удар швырнули его на палубу, а затем его разум затопила тьма.
Серджио потерял сознание.
Когда фрегаттен-капитан очнулся, то сразу же пожалел об этом.
Боль, казалось, затопила каждую частицу его тела и никак не собиралась уходить. Серджио застонал, открыл глаза и попытался встать, но это оказалось не так-то просто – левая рука, которой Эрлеоне попытался зацепиться за какой-то обломок, отказывалась слушаться, а когда он дотронулся до нее, то вскрикнул от резкой вспышки боли – по всей видимости, рука была сломана. Зрение к капитану возвращалась с трудом, но он уже понял, что крейсеру рассадили рубку, а потом почувствовал запах…
Запах горелого дерева и крови.
Зрение капитана прояснилось, и перед ним предстала чудовищная картина разрушений – на месте передних иллюминаторов зияла дыра диаметром примерно полметра, а все внутренности боевой рубки были иссечены осколками разлетевшейся брони и выжжены взорвавшимся магическим снарядом.
Фрегаттен-капитан кое-как поднялся на ноги, держась за обломки алтаря управления, который скорее всего и спас Серджио, и едва не поскользнулся – вся палуба была залита кровью и устлана телами людей. Передняя часть рубки к тому же оказалась полностью выжженной, местами не выдержала и оплавилась даже заговоренная медь. Судя по гробовой тишине, нарушаемой лишь всплесками волн о борт корабля, больше никто не выжил… А потом фрегаттен-капитан понял, что огонь ведут лишь несколько эмиттеров вспомогательного калибра, а «Витязь» практически не движется.
Горечь с головой захлестнула Серджио – он понял, что бой проигран, и проигран начисто. Еле держась на ногах от боли, капитан побрел к выходу на верхнюю палубу. Он не знал, зачем делает это – капитан еще не отошел от контузии и полностью не отдавал отчет своим действиям.
Дверь после попадания сильно перекосило, и открыть ее оказалось почти невозможно, но Серджио достал кортик и в несколько ударов перерубил металлические дверные петли своим именным зачарованным клинком, а потом резко двинул дверь плечом.
От сильного удара дверь вылетела наружу, а вместе с ней и фрегаттен-капитан.
Когда же Серджио встал и огляделся, его сердце тотчас сжали ледяные тиски – боевого крейсера больше не существовало. Был только разбитый корабль, абсолютно непригодный для боя.
Серджио смотрел на развороченные носовые башни, на зияющие пробоины в палубе и на искореженные медные броневые листы правого борта, на объятые пламенем надстройки и палубу…
А потом он оторвал взгляд от израненного «Витязя» и увидел приближающийся к левому борту корабль.
Это был тяжелый крейсер Ниаронской империи «Цугару» – очертания кораблей вероятного противника фрегаттен-капитан знал наизусть. С некоторым удовлетворением Серджио отметил, что неплохо потрепал их эскадру, вот и на этом корабле в борту и надстройках виднелось множество пробоин, а несколько установок вспомогательного калибра, похоже, вообще вышли из строя.
Внезапно голову капитана пронзила острая вспышка боли, он невольно покачнулся и, чтобы удержать равновесие, схватился за изломанный кусок внешнего покрытия рубки.
– Капитан… говорит маг Олег… – тихо прошелестело в голове Серджио, и каждое слово отозвалось еще большим приступом боли. – Капитан… я… не могу… долго… держать мыслеречь… Меня… около ходового… отсека. Рубка… не отвечает… Смог… дотянуться… до вас… Могу… передать… приказы… Кому-нибудь…
Серджио на мгновение закрыл глаза. Потом открыл и посмотрел на приближающийся тяжелый вражеский крейсер – до него оставалось всего каких-то полдюжины кабельтовых.
Ниаронцы, по всей видимости, решили захватить корабль – случай в современной практике вообще неслыханный, но учитывая то, что почти вся артиллерия корабля уничтожена или ее добивают в данный момент, а хода крейсер практически лишен – то почему бы и нет?..
Решение родилось словно бы само собой.
– Передай в ходовую, пусть попробуют дать влево двадцать и максимально полный ход.
– Я передам… капитан… Прощайте.
И Серджио, пережив еще одну вспышку боли, теперь уже из-за разрыва контакта, выпрямился и побрел вперед.
Десять метров. Двадцать шагов.
Мизерное в другое время расстояние казалось сейчас фрегаттен-капитану невероятно большим. Отчаянно болели нога и сломанная рука, из многочисленных ран текла кровь, потихоньку забирая вместе с собой отпущенные Серджио силы и время, но капитан шел вперед, шел вперед, несмотря ни на что.
Шел, то и дело спотыкаясь об обломки дерева, валявшиеся тут и там…
Шел, переступая через дыры и трещины в палубе.
Шел, обходя полыхавшее местами пламя.
Шел…
Серджио уже почти добрался до вожделенной двери, но все еще продолжал молить Сотера, чтобы…
…Чтобы не разрушило трап, ведущий вниз, под палубу.
…Чтобы оказался цел нужный отсек.
Чтобы ему хватило сил исполнить задуманное.
Молитвы Серджио были услышаны – трап оказалась цел, даже двери не были заклинены. В порядке оказался и сам отсек установки ВВП левого борта – файерболы не затронули его. Несмотря на это, весь расчет артефакта был мертв – через широкий порт установки матросов зацепило «танатосом». В Рардене подобное заклятие не состояло на вооружении флота – несмотря на великолепный результат, «танатос» останавливала не только зачарованная медная броня, но и простое железное дерево, из которого изготавливались все корабли в мире.
Тем не менее этим бойцам хватило.
Серджио безмолвно прошел мимо лежащих тел к пульту управления.
…Сейчас, сейчас, ребята… Сейчас мы устроим достойную тризну и по вам, и по всем погибшим сегодня… Вы только подождите, а? Совсем немного осталось… А потом ваш капитан будет опять вместе с вами… Только подождите, хорошо?
…Какая-то мутная пелена начала застилать глаза Серджио, но он, откинув крышку пульта управления, упорно начал проверять боеготовность установки. Непослушными пальцами капитан нажимал одну руну за другой, и с каждым разом его окровавленное лицо все больше кривила недобрая усмешка.
Сейчас он покажет, чего стоят настоящие солдаты Рардена перед смертью… Вы еще запомните всех нас и детям своим заповедаете никогда не трогать нашу землю…
…Повинуясь командам Серджио, строенная установка четырехметровых труб начала медленно поворачиваться, хищно выставляя излучающие концы в оружейный порт. И в тот же момент капитан ощутил, что «Витязь» начал двигаться.
Контр-адмирал Соку Итсикава был очень раздосадован, хотя и не подавал вида.
Это же надо было такому случиться! Нет, ну откуда взялся этот бешеный крейсер? Как он сумел обнаружить его эскадру в этой полосе помех? Ведь они были самой последней разработкой лучших магов Ниарона…
К тому же северяне стреляли на удивление метко – на флагманском «Цугару» были выбиты почти все четырехдюймовки левого борта (три из четырех!). Также оказались сильно повреждены надстройки, в нескольких местах до сих пор полыхали пожары, оказался поврежден дальномерный пост на фок-мачте…
И это еще до того, как эскадра достигла Скального! Было тут отчего опечалиться…
Тем не менее Итсикава теперь испытывал огромное уважение к капитану и команде вражеского корабля – даже не каждый ниаронец станет столь храбро сражаться с врагом, обладающим таким превосходством. Жаль, очень жаль, что упрямый рарденский капитан отказался сдаться, но, может, так даже и лучше – неизвестный моряк погибнет с еще большей славой…
Сейчас Соку намеревался хоть как-то компенсировать свой ущерб. Зная, что на «Витязе» фактически уничтожена артиллерия (последние два эмиттера вспомогательного калибра буквально пару минут назад добили главным калибром корветы), контр-адмирал собирался подойти к разбитому кораблю и захватить его. А затем отправить домой, в Ниарон – в развязанной несколько часов назад войне такой отличный корабль после соответствующего ремонта будет отнюдь небесполезен. Что-что, а корабли строить рарденцы умели – Соку был уверен, что ни один из легких крейсеров, построенных на верфях Ниарона или западных союзников, не смог бы продержаться так долго…
Но тут, прервав все размышления адмирала, полумертвый корабль ожил и, выжав узлов двенадцать, начал идти прямо в лоб «Цугару».
Времени на отворот практически не было, и Соку скрепя сердце приказал расстрелять крейсер.
Тяжелые огнешары почти в упор начали рвать «Витязь», но даже с полностью разбитыми надстройками и артиллерией, весь объятый пламенем, он неумолимо двигался вперед, будто одержимый жаждой крови неупокоенный. Файерболы «Цугару» проделали уже несколько обширных пробоин чуть выше ватерлинии в носу легкого крейсера, и он начал понемногу терять скорость. Но остановить набравшее огромную инерцию девятитысячетонное судно было практически невозможно, а для маневра уклонения ниаронский тяжелый крейсер оказался слишком неповоротлив.
…С ужасающим грохотом нос «Витязя» врубился в левый борт «Цугару». Из-за того, что носовая оконечность еще во время боя оказалась полностью разбита, проломить дерево и зачарованную медь рарденскому кораблю оказалось не под силу. Но вот погнуть и надломить – удалось.
…Словно во сне, Соку Итсикава увидел, как на неукротимом рарденце начала проворачиваться установка ВВП левого борта…
– Доверни еще пять градусов влево, капитан, – шепнул кто-то на ухо Серджио.
Он повернул голову и увидел устремленный на него взгляд погибшего офицера – командира установки. Сквозь его полупрозрачное тело виднелась противоположная стена отсека.
Серджио Эрлеоне медленно кивнул, довернул «трубы» на требуемое значение и, закрыв глаза, нажал руну активации…
…Капитан первого ранга Иэмицу Токи, командир легкого авианосца «Майя», до конца жизни не смог забыть этот бой. Он собственными глазами видел, как от погибающего рарденского крейсера к кораблю командующего эскадрой протянулись три смазанных полупрозрачных потока, оставляющих за собой густые инверсионные следы пара…
Водно-воздушные потоки.
Иэмицу знал, что на открытом воздухе ВВП теряет эффективность уже примерно через кабельтов, но, к несчастью для «Цугару», на этот раз дистанция стрельбы исчислялась всего лишь парой десятков метров…
В стороны разлетелись обломки борта тяжелого крейсера – три магических заряда пробили в корпусе корабля огромные, до полутора метров в поперечнике, дыры. Пару секунд ничего не происходило, а потом…
Потом сработали заклятия, сбрасывающие силовой кокон со сгустков разрушительной энергии воды и воздуха. Тысячи всесокрушающих потоков перегретой воды и пара рванули изнутри корабля, сметая все на своем пути – борт и палубу «Цугару» взломало на протяжении трех десятков метров. Но потоки воды и пара это не остановило – они разорвали в клочья ближайшую часть корпуса «Витязя», и рарденский корабль, погибающий, но не побежденный, начал медленно погружаться под воду…
А затем сдетонировали оружейные погреба «Цугару», в которых находились накопители Силы. Корпус корабля в районе носовых башен вспух гигантским многометровым огненным шаром, разорвавшим борта и палубу. Огромный двухсотметровый крейсер, водоизмещением в добрых двенадцать тысяч тонн, в месте взрыва подбросило, а его корпус разломился на две части. И всего за каких-то две минуты он окончательно затонул.
На поверхности воды остались плавать лишь несколько обломков некогда величественного корабля. Почти никому из команды «Цугару» спастись не удалось – слишком быстро случилась катастрофа.
Корветы островитян уже летели к месту гибели своего старшего брата, но над поверхностью воды все еще возвышалась корма рарденского корабля. И в последний момент перед тем, как он погрузился полностью, восходящее солнце бросило вслед крейсеру свой первый луч. И он, пробившись через низкие слоистые облака, заставил засверкать имя корабля, выбитое золочеными буквами на корме…
«Витязь».
А потом воды Ниаронского моря сомкнулись над уходящим в последний путь кораблем и его капитаном.