Без времени. Необычные рассказы. Тринадцать чёрное (Миша Димишин)

…Как я устал от неудач. От скучных, однообразных дней. Безденежья. Проблем, решить которые мне не по силам. Говорят, что это временно. Надо подождать. Это такая черная полоса. Она закончится и будет другая, светлая. Но я и ждать устал. И я решил попробовать перейти эту полосу неудач. Я встал. Выбрал направление. И пошел.

Но это была совсем не полоса. Это было поле. Я шел, и ему не было видно конца. Это было даже не поле, а, скорее, степь. Все не паханое, без конца и без начала. Оно уходило за горизонт.

Я верю, что дорогу осилит идущий. Но в этой пустынной местности не было дорог. Небо затянули тучи, и определить направление, куда идти, было невозможно, даже если бы я решил вернуться назад, ни днем – по солнцу, ни ночью – по звездам.

Я шел, просто шагая вперед. Единственным ориентиром была моя интуиция и надежда на провидение. Я шел весь день, пока было светло, и продолжал идти, когда наступила ночь и стало темно. Я не задумывался об отдыхе и не останавливался. Ведь силы должны были закончиться сами по себе. От нас не зависит, когда это произойдет, и тогда ты неизбежно упадешь на землю.

Так бывает, что темнота – помощник в дороге. В темноте я увидел слабые огни. Где-то далеко светились, по-видимому, то ли уличные фонари, то ли окна домов. Я ускорил шаг и сразу почувствовал невообразимую усталость. Но свет манил и вселял надежду. Теперь у меня появилась цель, к которой надо было добраться.

Я шел на этот свет, как, наверное, бабочки летят на него ночью, не понимая, что их ждет там, где этот свет. Но они все равно летят к нему. Так, видимо, устроено в природе, что свет манит к себе все живое. И из этой ловушки выбраться уже невозможно. Свет вселяет надежду – там, где он есть, все хорошо.

Усталость усиливалась все больше. Но наступил предел, когда я перестал ее ощущать. Огни приближались, и уже можно было различить, что это светятся окна небольшого дома. И я все-таки дошел до него.

Поднявшись по невысоким ступеням, я открыл двери, они оказались незапертыми, и вошел внутрь. Помещение, где я оказался, напоминало холл гостиницы. По-видимому, это и была гостиница. За стойкой регистрации сидел пожилой седовласый мужчина – портье. Он дремал и одновременно смотрел в телевизор. Звук на телевизоре был полностью приглушен, и беззвучные изображения на экране причудливо сменялись.

Заметив меня, портье снял со стенной доски ключи от одного из номеров и положил на стойку.

– Вот, возьмите. Это ключи от вашего номера. Что-то вы очень поздно к нам добрались. Вы откуда? Наверное, издалека?

От усталости и полного непонимания происходящего, я не смог ответить на этот, казалось бы, простой вопрос. Но, по-видимому, мой ответ не интересовал портье. Он продолжил говорить, не дожидаясь от меня слов.

– Я вижу, вы очень устали. Вы не держитесь на ногах. Это удача, что вы смогли к нам добраться. Ваш номер – третья дверь по коридору. Впрочем, я, пожалуй, провожу вас.

Портье вышел из-за стойки. Теперь я смог разглядеть бейджик, который висел у него на груди. На нем было написано: «Отель «Надежда». И чуть ниже – имя служащего отеля. Я не помню, как мы зашли в номер и как я лег спать.

Проснулся я, как был, в одежде, лежа на кровати поверх покрывала. Была уже середина следующего дня, потому что солнце было таким ярким, что свет и тепло от него пробивались даже через плотные шторы на окне.

Номер был совершенно крошечный, но чистый и уютный. В нем не было ничего лишнего, только небольшая кровать, тумбочка с вазой, в которой стояли свежие цветы, легкое плетеное кресло и на полу – коврик светлых тонов. На стенах висело несколько репродукций картин Поля Гогена.

Я встал, принял душ и, когда закончил одеваться, во входную дверь постучали. Я односложно ответил «да», дверь открылась и вошел портье.

– Извините, я прихожу к вам в третий раз, но вы так крепко спали, и я не хотел вас будить. К нам действительно очень трудно добраться и вы, очевидно, очень устали вчера. Слишком далеко до нашего отеля «Надежда». Но ближе расположить его никак не удалось. Поэтому и посетителей мало. У нас всего два номера.

– Всего два номера в отеле? Разве такое возможно? – удивился я.

Отелей, в которых было всего два номера, мне не приходилось встречать никогда.

– Вы, наверное, терпите убытки? У вас ведь не заоблачные цены, надеюсь?

Только сейчас я вспомнил, что у меня совсем нет денег, чтобы рассчитаться за ночлег. Но портье, увидев мое замешательство и волнение, сразу успокоил меня.

– Нет-нет, что вы! Никаких убытков, и цены у нас минимальные. Вы вполне сможете все оплатить. А ваших наличных денег вообще не потребуется. Я, собственно, почему к вам пришел. Дело в том, что через час мы закрываемся. Мы работаем только до обеда. И я подумал, что вам будет хорошо успеть позавтракать и купить себе что-нибудь в дорогу.

Я удивился еще больше – как это? Отель работает только до обеда? Но я не стал спрашивать портье об этой странности. Все и так было очень необычно, чтобы пытаться понять еще большее количество странностей.

– Да, спасибо. Я с удовольствием позавтракаю.

Сейчас я почувствовал, как сильно проголодался, тем более, что ничего не ел со вчерашнего дня, когда вышел в дорогу.

– Вот и хорошо. Я провожу вас в нашу столовую и с удовольствием выпью с вами кофе, если вы не возражаете.

Портье, который говорил до этого все время мягким тихим голосом, не проявляя никаких эмоций, впервые улыбнулся.

Столовая представляла собой крошечную комнатку с двумя столиками и почему-то всего тремя стульями. Мы с портье расположились за одним из них. Точнее, я сразу сел за стол, а портье (он, по-видимому, исполнял и обязанности официанта) сначала принес для меня тарелку с завтраком, а себе – чашку кофе, и потом сел напротив меня за столик.

Предупреждая мои вопросы, портье продолжил рассказывать об особенностях работы отеля «Надежда».

– Вы, наверное, хотели спросить у меня, почему мы работаем только до обеда? Это легко объяснимо. Я ведь работаю здесь один. И хотя услуги нашего отеля «Надежда» минимальные, мне все же нужен перерыв. А после обеда я хожу встречать новых постояльцев. Вот вы к нам пришли сами, но это очень редкий случай. Я даже удивился, когда вы зашли. Тем более, что вы пришли со стороны фасада нашего отеля. Очень редко кто приходит с этой стороны. Обычно посетители приходят с тыльной стороны. Но чаще мне приходится их встречать там, на развилке, – портье показал рукой в сторону окна.

Такое объяснение режима работы отеля и странности его посетителей меня снова удивили.

– А если кто-то из постояльцев захочет остаться у вас еще на один или два дня?

– Нет, это совершенно невозможно, – категорично замахал руками портье, – У нас ведь всего два номера. Один – для постояльцев, а второй всегда должен быть свободен. Он резервный. Для исключительных случаев. Наш отель «Надежда» может предоставить ночлег только разово, на одну ночь. Если, допустим, вы задержитесь еще на ночь, заболеете, например, то где же я смогу разместить следующего посетителя?.. Вы, я вижу, хотите сказать, что я смогу разместить его во втором номере? Но он ведь резервный. Если я буду селить в нем постояльцев, то у путников не будет уверенности, что у нас всегда можно остановиться. А так она есть. У каждого ведь всегда должна быть надежда? Минимальная, разумеется.

Горячий завтрак и крепкий кофе еще прибавили мне сил и хорошего настроения. Единственное, совершенно не хотелось покидать это чудесное место. И я все-таки не удержался от вопроса.

– Скажите, а почему у вас в столовой два столика и всего три стула, а не четыре? Ведь за каждым столом можно поставить по два стула, и столовая была бы на четверых.

– Ну как, почему? Вы же сами ответили на этот вопрос. Вот мы с вами хорошо расположились на двух стульях. А третий стул резервный, как и комната у нас есть резервная. Зачем же ставить два резервных стула? Согласитесь, это ведь такая всегда проблема – лишний стул. Когда он есть, надо думать, на какой сесть лучше, или размышлять, что кто-то выбрал себе более хороший стул. А еще есть опасения, что кто-то неприятный для вас может сейчас прийти и сесть на него рядом с вами.

Мы закончили пить кофе. Портье убрал со стола, и я ожидал, когда он принесет мне счет для оплаты. Денег у меня не было, и я подумал, что все-таки смогу заплатить за ночлег и еду, если отдам ему свои золотые часы. Это был подарок жены мне на день рождения.

Часы, выполненные из золота, очень непрактичны. Золото, в отличие от стали, мягкий металл, и механизмы из него ненадежны и недолговечны. Часы из золота имеют и всегда имели исключительно символическое значение. Когда они были большими, их доставали из специального кармана жилетки, открывали крышечку циферблата и смотрели, как золотые стрелки отсчитывают золотое время их владельцев. Когда же часы стали носить на руке, отсчет золотого времени стало возможным наблюдать постоянно.

Я снял с руки часы и, когда портье вернулся, хотел предложить их ему в качестве оплаты. Но он, увидев мое намерение расплатиться часами, характерным жестом остановил меня и, не дав сказать мне ни слова, предложить пройти с ним в их магазин.

– Пойдемте, у нас есть еще немного времени, и вы сможете выбрать необходимые вам вещи и сделать покупки в дорогу.

Я поднялся из-за стола, и мы вышли из столовой в небольшой коридор, в конце которого были двустворчатые стеклянные двери. Поверх дверей располагалась броская вывеска «Магазин «Надежда» и ниже более мелким шрифтом – «товары в дорогу».

Когда мы вошли, портье занял место продавца за прилавком. И, выдохнув, с явным удовольствием и гордостью, как мастер, когда представляет свои любимые и ценные произведения, показал мне висевшие в магазине товары.

– Вот, смотрите, выбирайте, что понравится. Качество отменное. Цена на все товары одинаковая.

Он снова вздохнул, но уже с некоторым сожалением:

– Приходится мне и за повара, и за портье, и за продавца. Но продавцом мне особенно нравится.

Я смутился, и было от чего. На всех полках были разложены лопаты. Ими же были увешены и все стены. Кроме лопат, никаких других товаров в магазине не было. Лопаты отличались только по размеру, форме и назначению. Они были от маленьких, почти детских лопаток для песочниц, до огромных совковых лопат для дорожных работ.

– Вы знаете, – обратился я к портье, – У меня совершенно нет с собой наличных. И потом, я смотрю, у вас что, продаются только лопаты?

– Ну да, лопаты, – портье откровенно удивился моему вопросу, – А что вы предполагали у нас купить? Не удочки же мы должны продавать? Вот, если бы здесь было море, тогда да. В море нужны удочки. В море с их помощью можно ловить рыбу. А у нас здесь суша – земля. Зачем здесь удочки? А для земли подходит лопата. Это же самый первый инструмент для земли. Без лопаты как можно обойтись в поле? Вам непременно надо приобрести себе лопату.

Аргументы портье в пользу лопат перед удочками были просты и от того совершенно убедительны.

– Да, вы правы. В поле, на земле, без лопаты не обойтись. Но у вас такой большой выбор. Не знаю, как определиться. Какие модели наиболее ходовые и пользуются спросом?

– Здесь, видите ли, все зависит только от ваших предпочтений, – неспешно начал объяснять портье, как это делают специалисты в уникальной области знаний, – Кто-то желает приобрести большую лопату, кто-то – совсем маленькую. Да и назначение у лопат тоже разное. Вот эта лопата – совковая, чтобы загребать ею. А эта штыковая. Загребать ею не очень удобно, но зато, в отличие от совковой, она подходит и для рытья.

Я выбрал себе небольшую лопатку типа саперной. Портье утвердительно кивнул головой в знак одобрения моего выбора и упаковал лопату в матерчатый чехол из толстой грубой ткани.

Понимая, что теперь уж точно пришло время мне рассчитаться, я положил свои часы на прилавок в качестве оплаты.

– Извините, я могу предложить вам в качестве оплаты только это. Они золотые.

– Нет-нет! Что вы! – замахал руками портье, – Зачем же вы будете отдавать свои часы, да еще и золотые? Наверняка это подарок, который вам сделали из любви и от чистого сердца. Я сейчас подготовлю вам общий счет за покупку в нашем магазине и за проживание. Я понял, что у вас нет наличных. Это не проблема. Для оплаты счета я выдам вам кредит в нашем банке.

– У вас здесь есть банк?! – воскликнул я от удивления, остановившись в дверях магазина.

– Конечно… А почему вас это удивило? – портье с изумлением посмотрел на меня, – Место у нас отдаленное. Оторвано от внешнего мира – как остров. Как же вести бизнес без денег? А деньги где находятся? В банке. Вот и приходится держать собственный банк. Пойдемте, оформим вам кредит.

Мы вышли из магазина, портье запер двери на ключ и повесил табличку «Закрыто».

Банк располагался в соседнем с отелем здании. Вывеска «Банк «Надежда» была исполнена крупными, литыми под золото, буквами, подчеркивая солидность учреждения. На окнах были установлены массивные кованые решетки. Входная дверь, также выполненная из темной стали с кованными фрагментами, была заперта. Портье вставил большой сложный ключ в замочную скважину и, повернув его несколько раз, открыл дверь.

Мы вошли в помещение банка. Портье зашел за стойку для служащих, а я остался со стороны для клиентов. Включив компьютер, он привычно быстро проделал какие-то манипуляции, распечатал пару листов и передал их мне. Это был кредитный договор и счет на оплату лопаты, завтрака и проживания.

Я бегло глянул на счет. Сумма к оплате была вполне приемлемая, но меня удивили позиции в счете. Почему-то была указана оплата за два номера, а количество порций сосисок в счете было даже три, хотя портье мне приносил всего одну. Только лопата в счете была указана в одном экземпляре, как и было на самом деле.

И хотя итоговая сумма к оплате была незначительная, я решил обратить внимание портье на эту неточность.

– Извините, но здесь, в счете, у вас ошибка. Я ведь проживал только одну ночь и в одном номере, а в счете указана оплата за два. А в графе оплаты за завтрак вообще указаны три порции вместо одной. Это ошибка, или я чего-то не понимаю?

Портье взял у меня счет. Посмотрев на него, он сразу вернул его мне и, не задумываясь, ответил.

– Нет, в счете все правильно. Там просто указана оплата за вас и ваших спутников.

– Каких спутников? У меня их нет, – возразил я, вопросительно посмотрев на портье.

– Как нет у вас спутников? Они же пришли вместе с вами. Ну, немного позже. Так они мне и сказали, что вы вместе. Я их только поэтому и поселил в резервном номере в виде исключения. Девочка и с ней собака. Они давно уже встали, позавтракали и ждут вас в патио нашего отеля.

Странностей во всем происходящем было уже столько, что я не решился выяснять у портье подробностей и просто подписал и счет, и кредит на его оплату. И, уже подписав их, я понял, что нигде не указаны ни моя фамилия, ни имя.

– Скажите, но ведь в договоре нет ни моей фамилии, ни имени. Срок погашения кредита семь лет и никаких процентов.

– А зачем мне знать вашу фамилию? – портье передал мне отпечатанные листы, – Там ведь указано «Путник». Это же вы путник, а не я, что тут непонятного. Вам ведь понятно, кому надо будет возвратить деньги, а мне зачем знать ваше имя? Я ведь вам платить ничего не должен.

– Ну, а если я не верну вам деньги через семь лет? Как тогда? Кому вы предъявите претензии?

– Очень просто. Мы спишем эту сумму на убытки, – невозмутимо ответил портье, делая какие-то манипуляции в банковском компьютере. – Это же простая операция – списывать деньги. Удалил запись, и все – нет долга. Денег бумажных, ну или тем более золотых ведь не было. Вот бумажные или золотые деньги при списании пришлось бы уничтожать. А я просто сделал запись. Сам записал, сам могу и стереть. Какая проблема? Но я даже и не припомню, чтобы кто-то не вернул нам деньги. Вы что, никогда не брали кредитов?

– Я?.. Конечно, брал. Вот уже девять лет плачу по кредиту за квартиру. Еще год осталось. Кредит удалось взять на льготных условиях. Под десять процентов годовых. А у вас кредит вообще без процентов, это почему?

Портье поднял на меня удивленные глаза.

– Так у вас же все просто отлично. Еще год, и вы оплатите кредит. Поздравляю. Вы же через год получите еще одну квартиру, и у вас их будет две.

– Почему две квартиры? Только одна, – удивился я выводу, который сделал портье.

– Ну, как же одна? Вы что, не умеете складывать простые числа? Если в течение десяти лет вы платили по плюс десять процентов в год к стоимости вашей квартиры, то, значит, вы выплатите двести процентов. Две стоимости квартиры. И, следовательно, вам будет положена и вторая квартира, раз вы ее тоже оплатили. Здорово придумано. Покупали одну квартиру, а получите две. Вторая – это у вас, видимо, как бонус? – уточнил портье свой вывод о покупке квартиры в кредит.

– Да нет, вы не поняли, – изумился я еще больше тому, как портье понимает кредитование в банке, – Проценты по кредиту банк забирает все себе.

– Как забирает все себе? – еще больше удивился портье, – Все десять процентов в год? Тогда получается, что вы купили одну квартиру себе, а вторую – банку? А за что ему такой подарок? Дом он не строил. Сотрудник банка ведь просто перевел – переписал долг банку со строителей, которые построили вам квартиру, на вас. И теперь не строители стали должниками банка, а вы. Это же элементарная запись. И что, за это ему тоже квартиру? Банк вам даже денег никаких не выдавал. Я, кстати, вам денег тоже не давал. Мы с вами подписали просто бумагу – и все. Что в итоге? Вот у меня лежала в магазине совершенно без дела лопата, а теперь она у вас. Надеюсь, вы используете ее с пользой, да еще и заплатите мне деньги по кредиту. Все получат, что хотели. Вы лопату, я – деньги за нее. Согласитесь, ведь это так. Какие еще нужны проценты?

Рассуждения портье снова были простыми и понятными, и я просто кивнул ему в знак согласия головой.

– Впрочем, извините, мы заговорились, а мне надо закрывать и банк, и отель, – заторопился портье, – Пойдемте, я провожу вас к вашим спутникам. Вам тоже пора в дорогу.

– Скажите, – вспомнил я о предстоящей дороге, – В каком направлении мне надо идти? Я бы хотел как можно более короткой дорогой перейти это Поле. Его почему-то называют полосой, хотя это поле.

– А направление не имеет значения, – запирая двери банка на ключ, убежденно ответил портье, и потом, увидев мое замешательство, пояснил, – Наш отель расположен точно по центру Поля. Вы правильно сказали. Это совсем не полоса, а именно поле. Вы можете идти в любом направлении. Как вам нравится. Кто-то идет на восток, кто-то на запад, или север, или на юг. У каждого свои предпочтения. От центра до края в любом направлении всегда одинаковое расстояние. Верно ведь? – эти слова портье высказал уже не как вопрос, а как утверждение правильности сказанного.

– Тогда, быть может, вы дадите мне совет, в каком направлении предпочтительнее идти с вашей точки зрения? – попытался пояснить я портье свой вопрос о выборе дороги.

– Ну, мой совет вам точно не подойдет, – снова улыбнулся портье, – Мое предпочтение вообще никуда не идти, а остаться здесь. Мне нравится исключительно это место. Чем оно хуже остальных? Так что, я вам посоветовать бы рад, но, увы, не могу.

– Но ведь это место – Полоса, или даже Поле неудач, – удивленно возразил я, – Здесь нельзя оставаться.

– Так уж это важно, – усмехнулся портье, – что это Поле неудач. Да и кто это определяет: что в нашей жизни удача, а что неудача. Вот простой вам пример. Для тех, кто продает акции, их падение неудача, а для тех, кто их покупает – удача и везение. Или биткоины сейчас стало модно покупать. Они сильно подорожали. Сколько сейчас несчастных, кто не успел их купить. Но, поверьте, сколько еще будет несчастных, которые не успеют их продать. А я предпочитаю оставаться счастливым. А для этого, как видите, подходит любое положение дел и любое место. И мне подходит именно это.

За этим разговором, больше философского характера, чем практического, мы вышли в патио отеля, где, как сказал портье, меня дожидались мои спутники – девочка и с ней собака.

Дворик оказался исключительно ухоженным. Мелкая густая трава светло-зеленого цвета была идеально ровно пострижена. А по периметру стояли большие керамические горшки с яркими цветами.

Девочка лет семи играла со спаниелем. Она бросала ему резиновый мячик, спаниель бежал за ним и радостно приносил его своей хозяйке. За этой веселой игрой они даже не заметили, как мы вошли.

– А вот и ваши спутники. Смотрите, как им здесь хорошо. А вы спрашиваете у меня, в какую сторону лучше отсюда уйти, – портье снова улыбнулся.

И, хотя со вчерашнего дня я уже начал привыкать ко всякого рода странностям, присутствие здесь этой девочки и ее собаки изумили меня более всего. Это была моя младшая дочь Алина и наша собака Джой.

После очередного броска, когда Джой принес и положил мячик у ее ног, она повернулась в мою сторону и совершенно обычно, как будто мы встретились дома, поприветствовала меня.

– Привет, пап! Мне мама сказала, что ты решил перейти какую-то Полосу невезения. А Джой, когда я вчера вечером его выгуливала, побежал по твоим следам, и мы оказались здесь.

– Так ты вчера вечером просто вышла прогуляться с Джоем и вы оказались здесь?! И мама об этом ничего не знает?!

Я представил в каком ужасе сейчас моя жена разыскивает Алину.

– Нет-нет, не переживайте, – невозмутимо успокоил меня портье, подняв с газона мячик и передав его Алине, – Я сразу же позвонил вашей жене и сказал, что ее дочь у нас и все благополучно. Правда ведь, Алина?

– Вы звонили моей жене? Это же было очень поздно? Я к вам пришел уже ночью, а Алина с Джоем еще позже.

– Да, конечно. Я позвонил ей ночью. А что, было бы лучше, если бы я позвонил ей только сейчас? – поднял на меня глаза портье, – Предупредительность – это очень полезная вещь. Кстати, вы, когда пойдете через Поле, возьмите вашего спаниеля на поводок. Здесь такие места. Легко заблудиться. Жаль будет, если он потеряется. Очень он у вас славный.

Я обнял дочь, прижав ее одной рукой к себе и хотел поблагодарить портье за радушный прием, но, когда я обернулся, его уже не было. Мы зашли в холл отеля «Надежда». На стойке стояла табличка «Закрыто». Часы показывали ровно 12—00. Очевидно, у портье начался перерыв, и он ушел.

Теперь мы уже втроем – я, моя семилетняя дочь и наш спаниель Джой – вышли из отеля «Надежда», чтобы перейти это Поле несчастий и невезения.

– Куда же нам лучше направиться? – обратился я к Алине, – Вот портье сказал, что мы сейчас в центре Поля, и, в принципе, неважно, в какую сторону идти. До края будет одинаковое расстояние. Какое направление тебе больше нравится?

– Я не знаю. – растягивая слова, задумалась Алина.

– Но, папа, вот смотри, -потянула меня за рукав Алина, – Там в поле какой-то человека. Возможно, он знает, куда лучше идти? Давай его догоним.

Вдалеке действительно шел какой-то путник. Шел он достаточно быстро и уверенно, но периодически останавливался и что-то рассматривал на земле. Иногда он наклонялся, шевелил траву и разбросанные на ней камни своей палкой, как это делают ловцы змей.

Мы ускорили шаг и вскоре догнали его. Это был мужчина средних лет. Его одежда, совершенно изношенная, была перепачкана землей, а вытянутые на коленях штаны протерлись до дыр. В руках он держал кривую палку наподобие посоха и еще у него была небольшая лопата, такая же, как я купил в магазине «Надежда». Лопата висела на ремне пояса.

Этот странный мужчина встретил нас крайне неприветливо и даже враждебно. На наше обращение к нему «Добрый день», он лишь что-то буркнул и сел на большой камень, показывая всем своим видом нежелание с нами разговаривать. Но я все-таки решил задать ему несколько вопросов.

– Скажите, возможно, вы знаете короткую дорогу, по которой можно перейти это Поле?

Мужчина поднял на меня глаза, полные одновременно и досады, и безразличия.

– Идите в любом направлении. Мне никакой дороги неизвестно. Главное – подальше от меня, и чтобы мы больше не встречались. Уходите. Вы мне мешаете.

– Мы вам мешаем?! Чем же мы можем вам помешать? – доброжелательно развел я руками.

– Своим присутствием, разве этого недостаточно?

Мужчина произнес эти слова уже со злостью, встал и побрел, пиная камни на своем пути. Неожиданно он остановился. Он что-то заметил на земле. Обернувшись и неодобрительно посмотрев на нас, он показал рукой, чтобы мы уходили. И, когда мы сделали несколько шагов, чтобы уйти, странный мужчина быстро расчехлил свою лопату и начал разгребать землю. И, хотя мы уходили, он периодически оборачивался назад, проверяя, не наблюдаем ли мы за его работой. Менее, чем через минуту раскопок, мужчина снова вложил лопату в чехол и побрел дальше.

– Папа, папа! Ты видел?! – Алина схватила меня за руку, – Ты видел, что этот человек положил себе в карман?!

– Нет, не видел. Он что-то раскапывал там, в земле. Может быть, какие-то грибы искал. Есть такие грибы, что растут под землей.

– Да нет же! Я видела, как он поднял с земли и положил в карман кусочек золота. Оно заблестело на солнце, когда он поднял его с земли. Я совершенно уверена, что это было золото. Только оно так блестит, – с детским упорством объявила Алина, – Давай мы тоже поищем золото в земле. У тебя же есть лопата.

– Алина, какое здесь может быть золото? Это же Поле несчастий и неудач…, – и тут я осекся и задумался, – А почему бы и нет?

Я пошевелил один камень, затем другой, третий и, наконец, под одним из камней я увидел малюсенький желтый камушек. Я поднял его, протер от пыли, и он заблестел соломенным светом. Это было золото.

Я расчехлил свою саперную лопатку и начал копать землю в том месте, где оказался этот золотой самородок. И, действительно, через пару минут я выкопал еще один самородок, но уже совершенно крошечного размера. Что-то сдавило мою голову изнутри. Меня охватил азарт, как у хищника, когда он почуял добычу.

Мы с Алиной начали переворачивать камни в поисках золота. Мы даже хотели привлечь к поиску золота нашего спаниеля Джоя и давали ему нюхать найденные кусочки золота, чтобы он мог найти их в земле по запаху. Но, то ли золото не имело запаха, то ли Джой был к нему равнодушен, но он только вилял хвостом, виновато опускал глаза и даже не пытался нам помочь.

Кусочки золота, которые нам удавалось найти, были не более пшеничного зернышка. И все-таки они встречались достаточно часто. Теперь мы, забыв обо всем на свете, даже о цели нашего похода, искали золото.

День закончился, но мы продолжили наши поиски в полной темноте лишь при свете луны и звезд, пока на землю не опустился густой туман и не стало видно ничего даже на расстоянии вытянутой руки. И тем не менее, нам удалось собрать достаточно много малюсеньких золотых самородков, и оба кармана моих брюк, куда я их складывал, приятно потяжелели.

Поняв, что продолжать поиски золота стало невозможно, мы сели прямо на землю и решили выпить воды. Но фляжки с водой не было. В темноте, я, по-видимому, обронил ее, когда вынимал лопату из чехла: они висели рядом на поясе. И хотя воды во фляжке оставалось совсем немного, оказаться в этой безводной местности совсем без нее, означало подвергнуть себя смертельной опасности. Надо было во что бы то ни стало разыскать потерянную фляжку.

– Джой, ищи фляжку! – скомандовал я нашему спаниелю, – Ищи. Ты должен найти ее.

Но Джой не понимал, чего я от него хочу. Или, скорее, он боялся наступившей темноты. Он жался к моей ноге, жалобно скулил и не хотел двигаться с места. Я начал покрикивать на него, обзывая трусом и предателем. Тогда он лег на землю, виновато положил голову на лапы и затих. Мы с Алиной сели рядом и наступила тишина. Так мы просидели некоторое время, не проронив ни слова.

Неожиданно Джой приподнялся и насторожился, прислушиваясь к этой звенящей тишине. Где-то вдалеке послышался слабый шум. Вскоре этот странный шум усилился.

Непонятные звуки, особенно в темноте, всегда вызывают чувство тревоги. В отличие от света, который в темноте вселяет радость и надежду, звуки в темноте напротив вызывают ощущение опасности и страха. Возможно, именно поэтому у спаниелей ушные раковины прикрыты длинными, висящими вниз мохнатыми ушами. Они ведь одни из самых чутких собак, незаменимые помощники охотников, и для них важно, чтобы посторонние звуки не пугали их.

Мы встали и прислушались. Звук еще усилился, и уже стало слышно, что это доносятся звуки музыки.

– Папа, пойдем. Пойдем же скорее туда. Ты слышишь, это же музыка.

Моя семилетняя дочь тянула меня за руку. Она очень устала. Становилось холодно, темнота пугала её, и она подрагивала.

– Да-да, конечно же, Алиночка, мы пойдем туда, – приобняв, я прижал к себе дрожащую от холода дочь, – Там мы сможем поесть и отдохнуть. Музыка обычно играет в кафе или ресторане. И там, я надеюсь, есть даже гостиница, и мы остановимся на ночлег. У нас ведь есть золото. Много золота, – похлопал я по карманам брюк.

Мы с Алиной хотели уже идти, но Джой заскулил и не двинулся с места. Его что-то беспокоило, и он явно нервничал. Я потрепал его за ухо, чтобы успокоить и ободрить.

– Пойдем, пойдем, Джой. Там тебя ждет сладкая косточка, и еще я угощу тебя стейком.

Джой зарычал в знак своего несогласия, но, повинуясь воле хозяев, пошел за нами.

Мы шли на доносившиеся звуки музыки, и они все усиливались. Мы быстро приближались к ним. Но впереди не было видно никаких огней жилых зданий. И еще, чем ближе мы приближались, тем сильнее возникало ощущение, что звуки музыки идут откуда-то снизу, как будто из-под земли.

Музыка стала совсем громкой. Она была рядом. Мы прошли еще несколько десятков метров и поняли, почему не было видно огней. Мы стояли на краю глубокого оврага с резкими обрывистыми краями, на дне которого стояло большое красивое здание, и из него доносилась музыка. Парадная лестница и фасад были украшены светящейся иллюминацией, но его окна были совершенно темными из-за плотно закрытых ставень. Только узкие полоски света местами пробивались через щели в них.

Мы стали искать место, где можно было бы спуститься к этому зданию и вскоре обнаружили винтовую лестницу, которая вела вниз оврага и, видимо, была устроена именно для этого. Лестница оказалась крутой и тесной. Мы вынуждены были спускаться по ней очень медленно друг за другом, тем более, что Джой это делал крайне неохотно, и его приходилось все время подталкивать вперед.

На входе в здание дорогу нам преградили два крепких охранника. Чуть выше парадных дверей на темно-зеленом фоне крупными буквами светилась неоновая надпись «Отчаяние», и ниже, более мелкими, – «Бар-Ресторан-Казино». Так называлось заведение, к которому мы вышли.

– Добрый вечер, – обратился я к охранникам, – Мы хотели бы поесть. У вас ведь здесь ресторан?

Но охранники посмотрели на нас неодобрительно. Тогда я еще более приветливо попросил их:

– Возможно, у вас дресс-код, а мы плохо одеты? Но мы идем через Поле и очень устали. Не могли бы вы все-таки впустить нас ненадолго?

– То, как вы одеты, не имеет никакого значения, – безразлично ответил один из охранников, – Здесь многие идут через Поле. Главное, чтобы посетитель мог заплатить за наши услуги. Вы можете зайти, а девочка и собака – нет.

– У нас заведение для взрослых, – с ухмылкой произнес второй верзила и даже подмигнул мне.

– Ну, как же нам быть? Это моя дочь. Может быть, я могу купить еды в ресторане на вынос?.. Да!.. А, может быть, у вас есть комнаты, чтобы переночевать? У вас есть гостиница?

Я спросил это с полной уверенностью, что это именно так.

Охранник поманил меня пальцем и, когда я подошел к нему вплотную, прошептал мне на ухо:

– Для вас у нас есть прекрасная гостиница, пять звезд, и даже лучше. У нас самый лучший бордель. Но вашей дочери он, по-моему, не подойдет. По возрасту.

И потом, уже отстранившись от меня, громко добавил:

– Пройдите к нашей управляющей и поговорите с ней насчет размещения ваших попутчиков. Я думаю, если у вас есть, чем заплатить, она предложит какой-то вариант. Ее кабинет по коридору налево. А девочка и собака пока подождут здесь.

Второй охранник открыл мне двери и пропустил внутрь. В конце длинного темного коридора располагался кабинет управляющей. Я постучал в дверь, но мне никто не ответил. Тогда я просто вошел внутрь. Комната, где я оказался, мало походила на кабинет. В ней не было ни стола, ни стульев. По центру стояло только вращающееся кресло, в котором сидела молодая женщина и смотрела на экран монитора, висящего на стене. Когда я вошел, она развернулась в кресле ко мне лицом и начала говорить первой.

– Я знаю, что вам нужно. У меня к вам только один вопрос. Вы способны оплатить наши услуги? У вас есть средства? – резко предупредила она меня.

– К сожалению, у меня нет денег. Но у меня есть золото. Может быть, вы возьмете его в качестве оплаты? – похлопал я себя по карманам брюк, наполненных золотыми камушками.

Управляющая глянула на мои оттопыренные карманы и, улыбнувшись зубами, посмотрела мне прямо в глаза.

– Ну, мы другой оплаты, кроме золота, и не принимаем. Разве можно принимать бумажные деньги? Эти деньги, да еще и бумажные… Какая-то ерунда с ними все время. Кто хочет, тот и печатает. То такие на них картинки и цифры, то другие. Столько с этим разочарований у всех. Хотя это и хорошо. Клиентов к нам только прибывает.

Управляющая поморщилась, выражая, видимо, таким образом свое отношение к бумажным деньгам. Но уже через секунду ее лицо снова приняла равнодушное выражение, и она продолжила говорить размеренно и спокойно:

– Девочку вашу и собаку я могу устроить на проживание в нашу тюрьму.

– Как в тюрьму?! – вскрикнул я, не ожидая такого безумного предложения, – Это же моя дочь. За что ее в тюрьму? Так не годится. Я не согласен.

– Да вы не поняли, – с досадой и раздражением в голосе оборвала меня управляющая, – Вы вот меня не дослушали, а уже «Нет-нет, не согласен». Тюрьма у нас долговая. Для тех, кто дает другим людям в долг. Там неплохие условия. Питание, ночлег, защита.

– У вас сажают в тюрьму тех, кто дает в долг?! Я вас правильно понял?! – переспросил я управляющую, не веря в такой абсурд.

– Конечно! А как иначе? Вот, допустим, вы дали кому-то в долг, а этот человек не захочет или не сможет его вам отдать. Что он решит сделать?.. Он решит вас убить, чтобы долг вам не возвращать. Или вы решите его убить – отомстить за то, что он вас обманул. Так ведь? Поэтому вас надо поместить под охрану, в долговую тюрьму. Давая в долг, вы провоцируете преступление. У нас на этот счет уголовная статья.

– А для тех, кто берет и не отдает долги, у вас тоже предусмотрена уголовная статья и помещение под стражу? – решил я уточнить странную особенность местного уголовного права.

– Ну, что вы? Нет, конечно. Долг почему не возвращают? Первое – не хотят. Второе – не могут. А разве за это сажают в тюрьму? Вот, если вы не хотите пить или не можете курить, разве за это стоит вас наказывать?.. Ладно, оставим этот вопрос юристам. У нас с вами другие дела, – резко оборвала разговор управляющая, не допуская возражений с моей стороны.

– За размещение вашей девочки, да еще и собаки, в нашей долговой тюрьме вы должны будете заплатить по двойному тарифу, потому что они никаких правонарушений не совершили. А помещение в тюрьму без уголовного правонарушения надо оплачивать по увеличенному тарифу. Согласитесь, это общепринятая практика. И еще, других вариантов с питанием и проживанием у меня для вашей девочки и собаки нет.

Управляющая сказала это уже как окончательное решение, которое я должен принять без обсуждений.

–Хорошо, я согласен. Пусть их поместят пока в долговой тюрьме, если нет других вариантов их накормить, и они смогут там лечь спать. А как относительно меня? Где я смогу поесть и разместиться?

– С вами все, как обычно. Вы, я вижу, у нас впервые и не знаете наших условий. Вам надо купить игровые фишки. У нас ведь игорное заведение. Казино. Там у нас прекрасное обслуживание: есть и бар, и ресторан, и комнаты для отдыха. Фишки вы можете купить в кассе при входе, там же заплатите за размещение ваших попутчиков в тюрьме. Так что всего хорошего.

Управляющая снова развернулась в кресле и продолжила смотреть в монитор, явно показывая, что наш разговор полностью окончен.

В кассе меня встретил тучный служащий с бесцветными рыбьими глазами. Он поставил передо мной весы с двумя чашками, наподобие аптечных, только большего размера и угрюмо произнес:

– Высыпайте ваше золото в правую чашку, я вам отмерю количество фишек.

– Я бы хотел сначала заплатить за проживание в тюрьме моей дочери и собаки, – уточнил я кассиру.

Но служащий, не вникая в смысл моей просьбы, безучастно пододвинул весы ближе ко мне.

– Сначала вы должны приобрести у нас фишки. Все виды расчетов у нас фишками. Что за тюрьму, что за девочек, что за ставки в казино. Все одинаково, – и уже с раздражением добавил, – Вы будете приобретать фишки?

– Да. Буду, – ответил я тоже достаточно грубо и стал высыпать на весы содержимое одного из карманов моих брюк.

Кусочки золота со звоном падали в стальную чашку, а кассир монотонно складывал во вторую чашу весов разноцветные пластиковые фишки для их уравновешивания. Я высыпал примерно половину золота из одного кармана. Кассир уравновесил чаши и вопросительно посмотрев на меня недовольно процедил:

– Что? Это все?! – и потом, махнув рукой, лениво пробурчал, – Хотя я все время здесь, потом придете, когда фишки закончатся. Вам их не хватит. Вы же должны еще за девочку и за собаку заплатить.

Я высыпал на весы все оставшееся в первом кармане золото. Кассир открыл какую-то книгу, по-видимому с тарифами, и начал подсчеты.

– Так… Помещение в тюрьму без оснований, двойной тариф, два человека…, – здесь он ненадолго задумался, – Неправильно… Как же быть?.. У вас ведь девочка и еще собака, а собака – не человек. Сделаем за девочку двойной тариф, а за собаку обычный, тем более, что поселим их в одну камеру.

Поразмышляв еще немного над калькулятором, кассир отсчитал почти половину фишек и забрал их обратно себе в счет оплаты за тюрьму, а оставшиеся подвинул мне.

– Я сейчас позвоню нашему охраннику, и он отведет вашу девочку и собаку в камеру. Уже поздно, но я распоряжусь, чтобы их покормили. За ночной ужин я взял дополнительно. А вы проходите в игровой зал. Там у нас и карты и рулетка. Развлекайтесь и наслаждайтесь.

– Простите, но я не планировал играть в казино. Я бы хотел только поесть и отдохнуть. И еще, можно я не буду говорить моей дочери, что она будет жить в тюрьме?

– Это ваше дело, что вы ей скажете, – кассир удивленно посмотрел на меня, – Это же ничего не меняет. Но вы непременно пойдете в казино и должны будете сделать там ставки. Ресторан и бар у нас обслуживает только игроков.

Забрав фишки, я вышел на улицу, чтобы объяснить Алине, где они с Джоем будут ночевать. То, что это будет тюрьма, я решил не говорить. Можно ведь сказать, что это специальное, охраняемое помещение для уставших беззащитных путников, где она проведет всего одну ночь.

Алина сидела на входных ступенях, обняв своего любимца Джоя. Она очень устала и дремала, склонив к нему голову. Джой покорно прижался к ней, стараясь согреть ее своим теплом. В это время как раз вышел охранник, которого вызвал кассир, чтобы сопроводить их в тюремную камеру. Опережая его, я слегка коснулся плеча дочери.

– Алина, просыпайся. Сейчас вот этот человек, – показал я на охранника, – проводит тебя в комнату, где вас с Джоем накормят, и вы сможете лечь спать. Ты не пугайся. У них так принято. Это особые комнаты для тех, кто приходит ночью. А утром мы отправимся домой. Вы будете ночевать сами, без меня. Меня попросили здесь о некоторой услуге. Я приду к вам только утром.

Охранник с ухмылкой слушал мои объяснения, и, когда Алина встала, взял ее за руку, и они ушли. Только Джой не хотел идти. Он сначала негромко зарычал, но потом, заскулив, всё-таки последовал за Алиной.

Отчаяние охватило меня. Оно сдавливало мне голову, как тиски. Мы оказались в полной зависимости от людей, к которым попали. Я сжал в кулаке фишки, которые выдал мне кассир, и направился в игровой зал. Мне очень хотелось отомстить этим людям за мою беспомощность перед ними.

Игровой зал, а это было обычное казино, на мое удивление, был заполнен игроками. За одним из карточных столов я увидел нашего старого знакомого, которого мы встретили в Поле. Официанты разносили на маленьких подносах рюмки крепкого алкоголя и легкие закуски. Я остановил одного из них.

– Пожалуйста, примите у меня заказ. Я хотел бы стакан воды и что-нибудь поесть.

Официант с милой улыбкой показал мне на игровые столы.

– Да, конечно. Но сначала вы должны сделать ставки. Если вы хотите быстрее получить ваш заказ, то я вам рекомендую рулетку. Вот там, за вторым столом, есть свободное место.

Я прошел к столу, где играли в рулетку. Я хорошо знал эту игру. У меня была даже собственная система игры в нее. Она позволяла всегда быть в выигрыше. Я играл только на красное и черное. Эти цвета за время игры выпадают примерно поровну. И, если ставить только на один цвет, например, красное, и каждый раз, как минимум, удваивать ставку, то в конце концов, когда выпадет красное, вы обязательно будете в плюсе. Главное, чтобы у вас хватило фишек на то, чтобы достаточно долго поддерживать ставки.

Я пересчитал фишки. Их хватало, чтобы сделать тринадцать ходов. Это означало практически стопроцентный успех. Я никогда не сталкивался с ситуацией, чтобы один цвет выпал более шести-семи раз подряд. Выигрыш был мне просто гарантирован. И я начал делать ставки на красное, постоянно удваивая их.

Сразу выпало черное, потом снова и снова. Черное выпадало по закону подлости. И так оно выпало двенадцать раз подряд. Я в тринадцатый раз поставил все оставшиеся у меня фишки на красное. Это была уже огромная сумма, но снова выпало черное. Тринадцать раз подряд черное… Покачиваясь я встал из-за стола и вышел из казино во двор.

Уже светало. Я побрел, пиная мелкие камешки под ногами. По привычке я всматривался, нет ли под ними золота. Но его не было. За этим занятием я успокоился и решил вернуться и продолжить игру, чтобы отыграться. У меня ведь осталось еще много золота во втором кармане.

Поднявшись по ступеням мимо охранников, я направился в кассу за фишками. Кассир почему-то встретил меня без особо энтузиазма.

– Будете еще брать фишки? – буркнул он, доставая весы, – У вас что, еще осталось золото? Что же вы мне голову морочили? Сразу могли бы взять фишек на все… Ну да ладно. Вы у нас новенький. Давайте…

Я полез в карман, но он был пуст. Я вывернул его наружу, не веря своим глазам. В кармане была дыра. Кусочки золота прорвали его и постепенно высыпались наружу. Остался всего один малюсенький камешек, зацепившийся за обрывок нитки.

Кассир, с сожалением и усмешкой одновременно, посмотрел на меня и убрал весы.

– Что, потеряли золото? Это бывает. Вот так всегда. Лучше бы купили у меня фишки. Но золото – это же не проблема. Кстати, у вас все-таки есть еще кусочек.

Кассир взял оставшийся золотой камушек:

– За это вы можете приобрести у нас лопату. Вам ведь нужна лопата, чтобы копать золото. В нашем Поле много золота. Очень много. Его можно собрать сколько угодно.

– Зачем мне ваша лопата? У меня есть своя.

Я хотел показать свою зачехленную саперную лопатку, но сообразил, что я ее отстегнул и оставил в Поле, когда искал фляжку с водой.

– Да, пожалуй, вы правы, мне надо купить себе новую лопату, -растягивая слова, согласился я с кассиром, – Но, скажите, почему здесь, в Поле несчастий, так много золота?

– А где же ему еще быть? – усмехнулся кассир, – Разве может быть еще лучшее место для золота, чем Поле несчастий. Ведь столько бед, сколько приносит золото, пожалуй, не приносит ничто другое. Разве это не так? Золото – чемпион среди всех бед и несчастий. Пойдемте. В нашем магазине есть превосходный инвентарь.

Так же, как и в магазине «Надежда», в магазине «Отчаяние» продавались только лопаты. Только, в отличие от предыдущего раза, особого выбора не было. Все они были тяжелые и самого большого размера.

– Скажите, а у вас нет меньшего размера? Эти слишком велики, – с трудом попробовал на вес я одну из лопат.

– А зачем? У нас спрос только на самые большие, – удивился кассир моему вопросу, – Мы другие не завозим. Здесь же все хотят грести золото лопатой. Есть даже такое выражение про успешных людей – «Гребли золото лопатой». И каждый хочет, чтобы эта лопата была как можно больше. Вот очень хорошая. И не тяжелая. Она из особого титанового сплава.

Кассир снял огромную лопату со стеллажа и вручил мне, как вручают винтовку солдату, провожая в бой.

– Берите. Не пожалеете. Да, и не забудьте, у нас в тюрьме расчетное время в 12 часов дня. Вам надо успеть заплатить за вашу девочку и собаку до этого времени. Их, конечно, не выселят, это же тюрьма, а не отель, но перестанут кормить и ограничат в воде. Так что поторопитесь. У вас не так уж много времени, – запирая двери магазина «Отчаяние», разъяснил кассир мне местные порядки.

– Что значит, их перестанут кормить и давать воду? Я ведь только вчера заплатил за то, чтобы их туда поместили. Их же поместили в вашу тюрьму без оснований для ареста и предъявления каких-либо обвинений. Это было вынужденно. Только для того, чтобы их накормили, и им было, где переночевать. Я сейчас же иду к вашей управляющей. Мою дочь должны немедленно отпустить. Я все аннулирую и прекращу всякие с вами отношения.

Кассир остановился и обернулся ко мне. Его лицо налилось кровью. Он был просто в бешенстве. Не скрывая ярости, он буквально заорал на меня:

– Что вы такое говорите?! Вы кто такой, чтобы нам указывать? Как это, вы все аннулируете? Разве возможно просто так кого-то выпустить из тюрьмы? И потом, раз они в тюрьме, значит они преступники, и бесплатно мы кормить их не обязаны. Зачем кормить преступников? Кому они нужны без денег? Это же глупость. Нет, нет и нет, -грубо и категорично отрезал кассир.

– Но моя семилетняя дочь и, тем более, собака – вовсе не преступники, – снова попытался урезонить я озлобившегося продавца фишек и лопат.

Но он совершенно не слушал меня и продолжил в том же тоне, хотя и чуть спокойнее:

– А если они вам дороги, ваши дочь и собака, то вы их и содержите. Ну, или заплатите, чтобы их выпустили из тюрьмы. Или вы знаете, чтобы кого-то выпустили из тюрьмы без денег? Это же абсурд. Если за деньги можно посадить, то выпустить, тем более, можно только за деньги. Кстати, тариф за помещение в тюрьму без оснований, двойной. Вам это известно. А чтобы выпустить – минимум тройной.

И кассир, не желая более общаться, пренебрежительным жестом показал мне, чтобы я уходил и грубо бросил на прощание:

– Все, идите. Управляющая уже на месте. Согласуйте с ней тариф за освобождение или продление содержания в тюрьме ваших подопечных. Что там у вас получится.

Я посмотрел на часы – до времени расчета в тюрьме оставалось чуть более двух часов. И решение, как быть, пришло мгновенно. Не мешкая, я направился к управляющей. Возле двери ее кабинета охранник, преградив дорогу, остановил меня. Ощупав меня с головы до ног и убедившись, что у меня нет оружия, он забрал у меня только лопату, которую я держал на плече.

– Теперь можете пройти. Управляющая ждет вас. А инвентарь свой, – охранник приподнял мою лопату, – получите, когда будете выходить.

– А откуда управляющая знает, что я иду к ней? – удивился я.

– Это просто. У нее монитор для наблюдения за всеми. Она меня предупредила, что вас надо встретить и обыскать.

На этот раз уже без стука я зашел в кабинет управляющей. Она сидела в той же позе, что и вчера вечером, и так же развернулась в кресле, когда я вошел.

– Вы пришли ко мне насчет вашей девочки и собаки? Так кассир ведь вам все объяснил. Вы понапрасну теряете время. Идите и добывайте золото. Других вариантов расчетов не будет.

Сказав эту заготовленную фразу, управляющая, не допуская моих возражений или объяснений, снова развернулась к монитору.

– Да, я знаю. Он мне сказал. Но я принес вам оплату и прошу освободить мою дочь и мою собаку, – с этими словами я снял с руки часы и подал их управляющей. – Они золотые. И часы, и браслет.

Управляющая бросила взгляд на часы, и было видно, как оживилось ее лицо, и даже ее серые глаза приобрели какой-то зеленоватый оттенок.

– Очень хорошие часы. Очень…, – оценивая вес, управляющая покачала их в руке, – Вес у них, конечно, недостаточный для расчета, но я согласна. Они мне понравились. Я возьму их себе.

И, уже с усмешкой посмотрев на меня, она добавила:

– Вы считаете, что я беру ваши часы себе в виде взятки? Глупость какая. Я оказываю вам особую нестандартную услугу и она, соответственно, требует нестандартного вознаграждения. У нас минимальный срок содержания в тюрьме три дня. А в нашем с вами случае вы подождете примерно полчаса, и вашу девочку с собакой выпустят. Скорее не получится. Бюрократия. Я распоряжусь, чтобы вам дали обед за счет нашего заведения. А после обеда вы сможете идти в Поле за золотом.

Несмотря на дикие законы, которые царили в заведении «Отчаяние», я все-таки был благодарен управляющей, что мы смогли договориться, и мою дочь выпустят из долговой тюрьмы. И я решил выяснить у нее интересующий меня вопрос о том, где находится край Поля несчастий.

– Скажите, а где край у Поля? Как к нему лучше добраться? Какое направление самое короткое?

– Край поля? – удивилась управляющая, – А зачем он вам? Вы можете остановиться у нас надолго. На сколько захотите. В Поле сможете набрать себе золота. Вы же хотели стать богатым, обеспеченным человеком? У нас нет ограничений, как в отеле «Надежда», где только и можно, что переночевать и позавтракать. А до края от нас во все стороны одинаково. Мы же находимся в центре Поля.

– Как в центре?! Этого не может быть! – вскрикнул я от удивления, – Я вчера останавливался в отеле «Надежда», и портье сказал мне, что это они находятся в центре Поля.

– Да, все правильно. И мы, и они находимся в центре Поля. Мы же соседи, -ухмыльнулась управляющая видя мое смятение и растерянность. – Мы здесь, в этом овраге, а они двести шагов от нас. За холмом.

– Тогда я, пожалуй, пообедаю у них, если это рядом. В кредит. Не хочу вас обременять лишними расходами, – с нескрываемой радостью попрощался я с управляющей, и собрался уходить.

Но управляющая холодно, тоном строгого воспитателя, урезонила меня:

– Ну, это у вас вряд ли получится. Мы-то рядом, но между нами проходит глубокая расщелина. Пропасть. Она не широкая, всего метров шесть, но перепрыгнуть ее невозможно. Некоторые пытались. Увы, все погибли. Там глубина метров сто и камни. А вокруг идти, думаю, как раз к ночи и доберетесь.

Управляющая замолчала и уже враждебно посмотрела на меня. Находиться рядом с ней стало неприятно. Я поблагодарил ее за помощь и вышел. Охранник вернул мне лопату и рассказал, куда мне надо идти, чтобы забрать дочь из тюрьмы.

Через час мы с Алиной и нашим любимцем Джоем поднялись по противоположному склону из оврага, где расположилось казино «Отчаяние». Этот склон оказался хотя и длинным, но пологим и никаких лестниц нам не понадобилось.

Перед нами снова было Поле. В нем не было дорог. Без конца и края оно уходило за горизонт. Все это время, весь вчерашний день мы шли по нему по кругу, от отеля «Надежда» до игорного заведения «Отчаяние». И они – «Надежда» и «Отчаяние» – оказались рядом в центре этого Поля, хотя их и разделяла пропасть.

– Папа, где ты взял эту огромную лопату? Мы что, снова будем собирать золото? – в ужасе посмотрела на меня Алина, когда мы вышли на Поле, – Ты ведь нашел его вчера очень много, у тебя были полные карманы. И когда же мы доберемся домой?

Моя дочь смотрела на меня широко раскрытыми глазами полными и страха от нашего отчаянного положения, и надежды на скорое возвращение домой, одновременно.

– Нет, Алина, мы не будем собирать золото, и я знаю, как нам вернуться домой.

Я изо всех сил размахнулся и забросил как можно дальше лопату для добывания золота на этом безмерном Поле. Погладив Джоя по голове и потрепав его большие мохнатые уши, я снял его с поводка. Счастливый Джой лизнул меня в щеку и взял след.

Через час мы были дома. Джой, которому не нужно было золота и богатства, быстро, по прямой, вывел нас к нашему дому.

Я долго размышлял, стоит ли рассказывать об этом моем злоключении или приключении. Это кому как покажется. И все-таки решил написать о нем. Ведь все мы живем на светлой полосе. Иногда она совсем узкая, иногда шире. И порой нам кажется, что она слишком мала, в ней нет богатства, и мы отправляемся в дорогу за золотом. Но как часто многим из нас предстоит оказаться в том Поле – Поле бед и несчастий. И идти там по кругу. Из последних сил добираться к отелю «Надежда», чтобы там лишь слегка отдохнуть. И вновь возвращаться к опасной игре в казино «Отчаяние». И в рулетку многим из нас там выпадет черное, все тринадцать раз, и подряд.