Письмо
Хуана подошла к малышке Элеоноре, которая увлечённо играла яркими ситцевыми лентами от платьев. Она погладила дочь по голове, и нежно улыбнулась своей усталой, но по-прежнему обворожительной улыбкой.
– Прекрасная гордая девочка, – залепетали рядом сидевшие нянечки, показывая на Элеонору. – А маленький Карл, какой молчаливый, какой задумчивый: просто урождённый правитель!
Если бы Хуана знала, что эти слова станут пророческими. Но они сбудутся много лет спустя, а пока это всего лишь дети, которыми так гордилась мать.
– Герцог у себя? – спросила она стоявших за спиной слуг.
– Да, сеньора, – доложил один.
– Скажите ему, что я жду его в своей спальне.
Слуги повиновались и скрылись за дверью.
– Уведите детей в их комнату, – велела герцогиня, – я спущусь к ним позже.
Когда детей увели, на пороге появился Филипп.
– О чём ты хотела поговорить? – спросил он, останавливаясь в центре комнаты.
Хуана жестом показала ему присесть, но он не сдвинулся с места.
– У меня мало времени, – сказал герцог нетерпеливо.
– Сегодня я получила письмо от матери. Она хочет, чтобы мы приехали на время в Испанию.
– «Мы»? – удивился Филипп. – Я думаю, твоего присутствия ей будет достаточно.
Хуана слегка поморщилась, слушая ледяной тон мужа.
– Умер Мигель.
– Мигель? Сын Изабеллы?
Хуана кивнула.
– Ты знаешь, как дорога мне была сестра и как дорог мне был её сын Мигель. Мои мать и отец не могут утешиться, и я поеду к ним как можно скорее.
– Сказано ли в письме про наследие? – Филипп всё с большим интересом и меньшим холодом смотрел на жену.
– Да. Отец и мать признают моё право наследования трёх корон: португальской и обеих испанских.
Сказав это, Хуана внимательно взглянула на мужа.
Филипп был ошеломлён услышанным. Широкая улыбка вдруг озарила его красивое лицо. Он рассмеялся непонятно чему, всё больше погружаясь в собственные мысли. Впервые за последние два года Хуана слышала, как смеётся муж, и это согрело ей сердце.
– Да здравствует наследница престола! – нарушив повисшую тишину сказал он, и быстрыми шагами подошёл к жене. – Да здравствует королева!
И Филипп нежно обнял её за талию.