4
Утро субботы порадовало своей лучезарностью. Едва проснувшись, Кира встала с кровати и подошла к окну.
«Мороз и солнце – день чудесный!» – пронеслось у неё в голове.
Максим мирно спит. В доме тихо и светло. Как будто одна. Девушка ощутила душевный подъём, улыбнулась так сильно, как могла, и, захватив свою дамскую сумочку, на цыпочках вышла из комнаты. Она устроилась на широком кухонном подоконнике, подставив всю себя ослепительным лучам утреннего солнца. Такая погода обычно легко создаёт прекрасное настроение. Свет через тело пронизывает душу. Только непонятно: то ли таким образом он выжигает всё плохое, то ли просто засвечивает и делает невидимым до очередного пасмурного дня…
Кира сидела на подоконнике, через открытые шторы приглашая солнце в дом. На её коленях лежал дневник в тёмно-коричневой твёрдой обложке. Левая рука придерживала страницы, а правая аккуратно и с удовольствием заполняла их мыслями, переплавленными в слова. Их было много – и все радостные. Девушка как будто забыла обо всех разногласиях с мужем.
Вчера вечером он пришёл с работы в замечательном настроении и с шоколадным тортиком в руках. Максим так заразительно шутил и смеялся, что Кира после некоторого сопротивления всё-таки не смогла сдержать улыбку. Хочется же верить, что всё в порядке, поэтому цепляешься за приятные моменты, как за спасательный круг в море неизвестности… А на этот счёт у её мужа было негласное правило: если ты улыбнулась после ссоры, значит, больше не обижаешься и тема закрыта. Выяснения отношений или обида после улыбки были недопустимы, вызывали у Макса гнев и абсолютный отказ что-либо слушать. Кира, хоть и не была совсем довольна, но покорялась, чтобы не усугублять ситуацию. Недосказанность, недоговорённость, недослушанность оседали где-то глубоко в душе и потихоньку тлели… Так и сегодня девушка проснулась в хорошем расположении духа, думая, что отбросила всё плохое, а на самом деле в очередной раз просто закопала в себе.
Внезапно зазвонил телефон, нарушив её самозабвение и тишину. Взглянув на настенные часы, Кира ловко спрыгнула на пол и подбежала к трубке, которая терпеливо вибрировала на кухонном столе. Было начало двенадцатого.
– Привет, милая! – после немого внутреннего диалога голос Насти прозвучал громко и звонко, что Кира немного вздрогнула.
– Привет, дорогая! Как твои дела?
– Всё отлично. Но ты же знаешь, что я не просто так тебе звоню. Помнишь, мы же хотели встретиться, отметить успешную сдачу сессии и поболтать?
– Настюш, конечно, помню!
– Так что, в кафешку?
– Давай лучше ко мне? Ты же знаешь, что кое-кто ни в какое кафе меня не отпустит… – Кира пыталась говорить легко и весело, подавляя голос беспомощной обиды на мужа, который запрещал ей всё на свете.
Девушки договорились встретиться вечером. Заглянув в холодильник, хозяйка дома увидела, что угощать гостью ей нечем, и стала собираться в магазин. Пока Максим по-прежнему спал, Кира одевалась и приводила себя в порядок, радуясь предстоящей посиделке с подругой.
В первую очередь она убрала свой дневник с подоконника в сумку, а её – подальше в шкаф. Они с Максимом уже не раз ругались из-за его привычки лезть в её записные книжки и телефон. Вот такая странность: подло читать мысли жены, контролировать её действия без её ведома – нормально, а просто разговаривать, поддерживать тёплое, близкое общение он почему-то не мог или не хотел. Кира пыталась наладить их обмен мыслями и чувствами, но Макс обычно избегал искренних, душевных, открытых разговоров. Возможно, он считал это слабостью…
Когда дверь подъезда открылась, Кира почувствовала морозную свежесть и вышла на улицу. Её длинные русые волосы и чёрная коротенькая шубка засияли на солнце. Цвет голубых глаз перекликался с чистым небом. Немного жмурясь и улыбаясь, девушка шагала по скользкой дорожке и внимательно смотрела под ноги.
«Наконец-то я на улице! Можно спокойно прогуляться, а не бежать, как обычно, в универ и обратно» – подумала Кира, дыша полной грудью, и подняла глаза на только что припаркованную возле дома чёрную машину. Из неё вышел молодой человек, одетый в тёмно-синюю куртку на стройное, спортивное тело. Это был её сосед с пятого или шестого этажа. Вообще-то, он жил в том же доме, что и Кира с Максимом, всегда, просто она никогда не обращала на него внимания. Да, девушка примерно знала его в лицо и знала, что он поднимается на два или три этажа выше их третьего… Но только сегодня Кира с удивлением для себя открыла, что сосед был весьма симпатичным: стройный, крепкий, мужественный, чёрные выразительные глаза, короткая стрижка, приятное лицо, подчёркнутое аккуратной тёмной щетиной.
«И как я этого раньше не замечала?» – подумала девушка. Теперь она рассмотрела парня, но обожглась его ответным взглядом и смущённо посмотрела в сторону. Её щёки мгновенно вспыхнули, в животе закололо от страха, а ноги с трудом слушались. Пришлось приложить немало усилий, чтобы идти дальше, а не упасть на месте от волнения и смущения. И тут, как назло, Кира поскользнулась, звонко вскрикнула, но восстановила равновесие, забавно оттопырив ручки. Она усмехнулась собственной неловкости, хотя внутри напряглась ещё сильнее.
Сосед всё это время наблюдал за ней и слегка улыбался, копаясь в багажнике своей машины. Можно было бы подумать, что он посмеивается, но это не так. Маленькая, длинноволосая, милая, с пронзительными синими глазами, Кира завладела его вниманием. Девушка и не знала, насколько очаровательна была в тот момент. Да и вообще не представляла, насколько красива, ведь она давно замужем, ей не до этого.
Она ощущала на себе пристальный взгляд, но другого пути нет – только мимо парня. Хотя, конечно, можно было развернуться и пойти в обратную сторону, но это было бы уж слишком явным и глупым бегством…
– Здравствуй! – голос соседа прозвучал как выстрел в голову.
Пару секунд оглушительного потрясения, и Киру словно вытолкнуло на поверхность воды после погружения в безмолвное водное царство. Она снова задышала и вспомнила, что вежливо было бы ответить.
– Здравствуйте… – тихо сказала она и пошла дальше, пытаясь совладать с эмоциями.
Сердце как будто бегало и стучало по всему телу. В голове, спотыкаясь и налетая одна на другую, проносились мысли: «Как это? Что происходит? Он же никогда не здоровался со мной! Почему он улыбался? Я ещё и поскользнулась у него на глазах…»
Кира всегда сильно нервничала, сталкиваясь с мужским вниманием, даже самым незначительным. Просто она привыкла, что её муж – ревнивый собственник. Всякий раз, когда какой-то мужчина слишком нежно посмотрит на его жену или, тем более, что-то скажет, Макс ужасно злился и ругал её. Любое общение с человеком противоположного пола превратилось в преступление, даже если это продавец в магазине. Кира уже непроизвольно испытывала вину за такие моменты, хотя вообще-то это просто жизнь…
В чём была вина девушки? В том, что она хороша собой? Или в том, что Макс не уверен в себе? Видимо, из-за страха её потерять он мучил их обоих. Лучшим способом удержать своё сокровище при себе парень считал ограничение свободы: если она не будет ни с кем общаться, то никуда и не уйдёт. Девушка любила и слушалась, перестала делать всё, что раздражает мужа. Так Максим отгородил свою жену от всего мира, а что дал взамен? Кира была его, скорее всего, потому что он не давал ей выбора. Благодаря ему, она даже не представляла, что могут быть другие мужчины: нежные, терпеливые, спокойные, внимательные, которые не будут держать тебя на коротком поводке, ради которых не нужно менять себя, ущемлять, рядом с которыми не чувствуешь постоянной вины непонятно за что… Откуда ей было знать, если она боялась посмотреть не в ту сторону, чтобы не вызвать неудовольствие мужа?
На обратной дороге из магазина Кира шла с пакетом еды в руках, серьёзная и задумчивая. Всё перемешалось в голове, и противоречия их отношений с мужем явно выпирали из-под туго затянутого корсета её иллюзий о вечной любви и идеальном браке. Всё было настолько плохо, что девушка впервые на самом деле, как и боялся Максим, обратила внимание на кого-то другого. Да, обратила внимание и подумала о том, что Макс слишком сильно её запугал, раз она так дико себя ведёт. Это ненормально…
«Туда не смотри, туда не ходи, это не делай… – думала девушка. – Он управляет мной, как своей игрушкой. Я боюсь всего на свете, боюсь не угодить Максу… Точно у нас ненормальные отношения…»
У самого дома она улыбнулась, оглянувшись на чёрный автомобиль соседа, и скрылась в тёмном подъезде.
Следующие несколько часов на кухне кипела бурная деятельность.
– Ну, доброе утро! – Кира поприветствовала только что проснувшегося Макса, хотя уже было далеко не утро, а почти четыре часа вечера. В свои выходные он всегда долго спал.
– Доброе! – проскрипел муж в ответ заспанным голосом, усаживаясь на кухонный стул. Он осмотрел кухню: на столе стоят две бутылки красного вина, очень вкусно пахнет из духовки, и Кира воодушевлённо хлопочет.
– Через час ко мне в гости приедет Настя, так что оденься, пожалуйста, – сказала девушка, не дожидаясь вопроса о том, что происходит.
– Вот это новость! Вы пить собрались, а мне что делать?
– Не знаю. Но комнаты две: ты будешь в одной, мы – в другой. Мы хотим нормально поговорить…
– Ну, тогда я поеду к Саньку.
– Ладно.
Обычно Кира злилась, когда муж уезжал куда-то сам, злилась, потому что он был свободен: куда хотел, туда и ехал, объясняя всё своими делами – то по работе, то по машине, то ещё что-нибудь. А она всё время дома, в четырёх стенах, одна и та же тюрьма из учёбы и домашних дел. Бесит, но что поделать?.. А сейчас девушка была рада, что они с подругой останутся вдвоём, без лишних ушей.
Максим покушал, собрался и вскоре уехал. Кира провожала его взглядом из окна кухни, которое выходит во двор, и стояла там ещё какое-то время, пока не заметила ту самую чёрную машину. Достав из салона какие-то пакеты, сосед поставил её на сигнализацию и уверенной мужской походкой направился к дверям подъезда. На середине пути он поднял глаза вверх, посмотрел прямо на Киру, слегка улыбнулся и зашёл в дом. Девушка отпрянула, поспешно зашторила окно и убежала в спальню.
«Ай, как неловко! Подумает ещё, что я за ним слежу!» – размышляла она, потирая разгоревшиеся от смущения щёки.
Зазвонил домофон, и Кира пошла открывать.
– Привет! – сказала только что зашедшая Настя и кинулась обниматься, обволакивая подругу морозным воздухом. – Ты чего такая взволнованная?
– Привет! Да ничего… Заходи!
Через полчаса девушки, уже покушав и обсудив самые обычные, общие темы, переместились из кухни в зал и устроились на ковре вместе с вином. На улице уже стемнело, а в комнате горели только свечи в стеклянных подсвечниках-стаканах, распространяя по дому сладкий аромат фруктов. Кира любит эту загадочную атмосферу полутьмы, которая так располагает к душевным разговорам.
Они с Настей говорили обо всём на свете. Это действительно великое счастье: когда тобой искренне интересуются, внимательно слушают, понимают и не отворачиваются от тебя, если вдруг ваши мнения отличаются. Такая дружба лечит душу и даёт силы жить. Кира была благодарна за это Насте, а ещё её удивляло и ужасно радовало то, что она тоже может быть кому-то полезной, может что-то дать: например, своё время, внимание, доброту. Обычно ей казалось, что она бесполезна для людей и что общение тоже бессмысленно. Но после приятных посиделок с подругой Кира понимала, что это глупые заблуждения. И откуда они только взялись?
– Так, что у вас с Максимом? – наконец спросила Настя, глядя на неё участливо-серьёзным взглядом.
Она сидела напротив в сером вязаном свитере и светло-коричневых джинсах, поджав под себя ноги. Её тёмные короткие волосы завязаны в хвостик на затылке. И вся она такая родная, тёплая, уютная, и казалось, что каждая клеточка её тела и каждый лучик её души открыты, направлены на Киру, готовы слушать и сделать всё, чтобы помочь ей. И это действительно так.
– Да ничего… – ответила Кира, а глаза, наполнившись до краёв, заблестели. Она глотнула вина и, глядя на бокал, медленно заговорила. – Просто мне кажется, что я больше не… не люблю своего мужа… – лицо исказилось в каком-то мучительном сопротивлении, а сама девушка захлебнулась слезами.
Настя вздрогнула, сочувственно свела брови и взяла подругу за свободную левую руку. В эту минуту всегда доброжелательная, ответственная, сильная Кира была такой несчастной, растерянной и напуганной. Чёрные штаны и майка. Даже её длинные русые волосы и яркие голубые глаза стали какими-то тёмными. Губы дрожали, взгляд бессмысленно и напряжённо перемещался по комнате.
– Кира, неужели всё так плохо? Ты же вроде никогда особо не жаловалась на ваши отношения.
– Да, не жаловалась. Потому что я не люблю жаловаться, потому что не хочу, чтобы кто-то знал, что у меня всё плохо… – Кира говорила, и сосуды её глаз то наполнялись, то опустошались, разливая страдания по нежному лицу. Она рассказывала о том, что больше ничего не чувствует, что её не понимают, не слушают, не уважают, о том, что ничего не меняется и жизнь похожа на борьбу…
Вот ведь как бывает. Человек делает каждый день свои дела, ходит на учёбу/работу, улыбается, молчит и выглядит вполне счастливым. А на самом деле просто не подаёт вида, прячет под вежливым лицом и серьёзным отношением к делу тонны боли, обид, страхов, сомнений. Конечно, ведь никого не волнуют твои проблемы, ведь никто тебе не может помочь… Но есть лучший друг, который может тебя выслушать и поддержать.
Раньше Кира предпочитала «не выносить сор из избы», смягчала свои недовольства Максом и оправдывала его «странности» в глазах подруги, стараясь сохранить образ идеальной семьи. И вот сейчас наконец наступил тот переломный момент, когда она перестала умалчивать о своих проблемах и решила рассказать Насте всю правду о своей семейной жизни.
– Он ревнует меня к каждому столбу и постоянно ругает за то, что я вечно как-то не так веду себя. Он не разрешает мне никуда выйти из дома или добавить в друзья даже бывшего одноклассника, и не важно, что я не собираюсь ни с кем общаться и ничего ужасного делать. Я постоянно отчитываюсь, где была, сколько времени, кто вокруг меня и т. д. Он не любит, когда я ему доставляю какие-то неудобства: заставляю ждать, задаю много вопросов или требую попросить прощения, когда он же и не прав! Он не слушает меня никогда, постоянно перебивает и злится, если он со мной не согласен. Он может меня оттолкнуть, когда я хочу его обнять, но обижается и перестаёт разговаривать, если его оттолкну я. Он отворачивается от меня, когда я в плохом настроении… – Кира сделала паузу и многозначительно посмотрела на Настю. – И я могу говорить о том, что мне не нравится, ещё очень долго. И зачем мне нужна такая любовь, если ради неё мне нужно идти на миллион компромиссов не в мою пользу, если на многое приходится закрывать глаза, если всё время нужно стараться не дай бог не разозлить его, терпеть его капризы, успокаивать себя тем, что всё пройдёт, что он же меня любит, что бывает и хуже?.. Плохого гораздо больше, чем хорошего. И никто не представляет, сколько сил я затрачиваю, чтобы делать вид, что всё в порядке…
– А ты пробовала с ним серьёзно поговорить, объяснить, что если так и будет дальше, то у вас вряд ли что получится?
– Да, я пыталась много раз. Я всё время пытаюсь что-то изменить, улучшить, договориться, а Максим не хочет ничего слышать. Злится и во всём винит меня…
Кира жаловалась и плакала, не переставая, как маленький ребёнок. Настя гладила её по плечам и пыталась находить нужные слова. Минуты отчаяния, когда переполняет жгучее ощущение безнадёжности, когда кажется, что все беды и вся несправедливость мира свалились именно на твою голову… Но всё проходит. Обязательно проходит.
«Слёзы высохнут, как буря утихает.
И никакая боль не длится вечно…»
Кире вдруг стали приходить на ум такие строчки, и, чтобы не забыть, она поспешила их записать на первый попавшийся листок бумаги. Хороший способ справляться с болью – переплавлять её в творчество. Поэтому Кира решила позже написать стихотворение, используя эти строчки, выплывшие неизвестно откуда.
Теперь девушке стало легче. Так же, как после грозы мир выглядит по-другому – спокойно и светло, так и Кира после бури отчаяния стала ясной и довольной. Она облегчённо выдохнула, вытерла слёзы с лица и с грустной улыбкой сказала:
– Спасибо, что ты меня выслушала. Мне это было очень нужно.
И они с Настей обнялись.
Как же хорошо, когда есть тот, кому не наплевать на твои слёзы, кто любит тебя просто так и рядом в минуты радости и отчаяния. Только жаль, что это подруга, а не твой мужчина…