Ася
Знаешь, какое открытие я совершила, работая в нашей благословенной журналистике? Миром правят бабки, зависть и ненависть. Если у тебя есть хоть одна карта из этих трех козырных – считай, ты выиграла партию. Хочешь написать ехидную статейку о какой-нибудь известной даме, которая не раздает интервью, поскольку ценит неприкосновенность частной жизни и прочие благоглупости? Поговори с ее любезной подружкой, из тех, что заняты в той же сфере, что и твоя жертва: узнаешь массу вещей, которые сами так и запросятся на бумагу. Хочешь еще больше сведений? Подкупи ее водителя, консьержа и любовника. Тебе все еще мало? Позвони заклятому врагу нашей дамы: он тебе красочно опишет все остальное. А если даже теперь материала маловато – ну, маловато для такой отменной статьи, чтоб ее людишки друг у друга из рук рвали, – так зачем тебе тогда воображение? Выдумывай несусветные вещи и пиши. Максимум, чем это может обернуться, – придется в следующем номере написать опровержение: на последней странице, махонькими буковками.
Статья твоя, конечно, может ранить самолюбие жертвы, может даже разрушить ее брак или карьеру… Ну, пардон! Не надо было отсвечивать! Ведь никто никого силой не толкает в звезды, не так ли? Вместо профессии, которая называется «поглядите, какая я красивая и талантливая», можно ведь быть, к примеру, акулой пера – разве я не права? Мои-то компрометирующие фотографии не появляются ни в одном таблоиде! Обо мне-то никто не пишет: «У Иоанны Решки новый любовник…». А жа-а-аль. От нового любовника я бы не отказалась.
Знаешь что, Кинга? Вот смотрю я на тебя в этом платье, с подобранными волосами, – ты вполне подходишь для обложек таблоидов! Ты о карьере актрисы не задумывалась? Ты ведь можешь быть действительно красивой, если постараешься. Ты могла бы сыграть очередную роль, например, в сериале «Любовь на букву Л». Или стать «подружкой для встреч» какого-нибудь богатого старика, который обеспечил бы тебя до конца жизни.
Говорю тебе, Кинга, под мостом ты зря тратишь драгоценное время. Подумай хорошенько. Бомжевать – это всегда успеется. Хочешь, я устрою тебе встречу с одним богатым старым козлом? Правда, ему больше девчонки-подростки нравятся… Ты для него старая, ха-ха.
Ну же, Кинга, не обижайся! Это все наши грубоватые журналистские шуточки. Именно о таких вещах мы, журналисты, и болтаем между собой в ожидании интервью или прибытия очередных звезд. Обсуждаем, кто, с кем, когда и зачем. А для любви – для подлинной, искренней любви – в нашем мирке места нет.
А может, и не только в нашем… Чем дольше я живу, тем циничнее становлюсь. Дошло до того, что когда я вижу пару молодоженов (она вся в белом, счастливая такая, он в костюмчике, растроганный, но изображает на лице мужественную невозмутимость), то пытаюсь угадать, когда же новоиспеченный муж впервые произнесет «дорогая, это не то, что ты подумала», а жена, уже отнюдь не такая юная и счастливая, отправится подавать на развод… И да, еще интересно, будет ли у нее в анамнезе парочка переломов челюсти или в этом конкретном браке супруги сумеют обойтись без рукоприкладства…
Послушай, подруга, сколько же раз я писала на такие темы! Сколько мне пришлось выслушать историй о бандитах, истязающих своих жен за закрытыми дверями, с молчаливого согласия соседей и родственников… Но знаешь, что приводит меня в настоящий ужас? В последнее время этим негодяям уже неинтересно издеваться только над женщинами – они принялись и за детей. Страшнее всего, когда отыгрываться на этих маленьких беззащитных существах, будь то новорожденный младенец или трехлетний сопляк, начинают мамаши. Бывает, берет сука крохотного малыша за ноги и бьет об пол, пока голова не треснет… А если он все еще жив – душит его собственными руками… Убила бы такую! А как тебе наша судебная система? Лично я называю ее не правосудием, а кривосудием. Это же смешно! Убийца-негодяй получает пять лет условно – вот как оценивает суд жизнь замученного ребенка. А уж бабу-убийцу даже и не посадят – она, дескать, действовала в состоянии послеродового шока… Эй, Кинга, что с тобой?! Ты что же, в обморок тут собралась падать?! Выпей-ка чего-нибудь! Да хоть и водки! Слишком уж ты впечатлительна. Это же пустая болтовня, только и всего. Да и вообще – это ведь мне приходится иметь дело с гребаными психопатами, а не тебе… Господи, какие странные люди нынче! Одни вовсю издеваются над себе подобными, другие не могут об этом даже слышать.
У тебя есть платок? Дай-ка мне его, а то глаза слезятся. Нет, это не из-за тех несчастных детишек – к этому у меня уже иммунитет. Это аллергия – должно быть, на кошачью шерсть.
Ах да, я ведь рассказывала о себе? Тебе наверняка гораздо интереснее слушать мою историю, чем рассказ о каком-то придурке, который поджег свою… Ладно, я все-таки налью себе водочки – как ни крути, а она помогает выговориться. Кстати, было бы здорово, если бы твой кот не писал мне в тапки – у него ведь уже есть лоточек, и немного песку я в песочнице наворовала. Кроме того, пусть он хоть изредка притворяется, будто бы я ему нравлюсь. Что ни говори, а я ведь его кормлю… Извини, Кинга, это я опять пошутила. На самом деле мне нравишься и ты, и это бурое создание, хоть и не пойму, почему…
А знаешь, как я познакомилась с твоим мужем? Небось не знаешь. А хочешь узнать? Мы с ним вместе ехали в лифте, на последний этаж офисного здания. Мне предстояло уладить дело с полисом, поскольку страховая компания что-то там напутала, а он… наверное, у него тоже были там какие-то дела. Сначала лифт был набит битком. Кролик – вот как я его впоследствии называла – стоял вплотную ко мне, у меня за спиной, я чувствовала его бедро на своем, и… Ты права, он был хорош в этих делах. Должно быть, от него исходили какие-то феромоны, привлекающие самок, поскольку я вдруг ощутила тепло между ногами. И тут член этого парня уперся мне в бедро. Черт, мне нужно было отстраниться – да обычно я так и делала! Могла еще и прошипеть что-то вроде «вали отсюда, паренек!». Но вместо этого я… немного подвинулась, и его твердая шишка оказалась точнехонько у меня между ногами. Кинга… прости, может, не стоит тебе об этом рассказывать… но когда из лифта вышел наш последний попутчик (кстати, лифт был стеклянный, то есть любой работник этого здания мог задрать голову и нас увидеть!) – Кшиштоф остановил кабину между этажами, расстегнул ширинку, достал член и отимел меня так, как никто прежде и никто после. Ему пришлось зажать мне рот рукой, потому что я орала как бешеная – у меня был лучший оргазм в моей жизни.
Длилось это все минуты две.
Он застегнул брюки, я одернула юбку. Лифт тронулся. Прежде чем Кшиштоф вышел, я дала ему свою визитку. Он спрятал ее в нагрудный карман. Не поверишь, но все это время он не проронил ни слова. Голос его я впервые услышала уже на следующий день, когда он позвонил и сказал, что сейчас он как раз в моем районе. «Можно к тебе на несколько минут?»
Я разрешила.
Как и накануне, длилось это действительно несколько минут. Зато в себя я потом приходила несколько дней – так мы с ним накувыркались. А знаешь, как я себя чувствовала? Как наркоман во время ломки.
Дьявол, я ведь и знакома не была с этим парнем. Не знала даже, как его зовут, где он живет. Номер, с которого он мне звонил, не определялся. Я понятия не имела, когда он вернется и вернется ли вообще: может, он – пришелец с планеты Быстрого Секса, отымел меня и улетел, а я тут, идиотка, забыть его не могу… Но я хотела еще. И еще. Я словно помешалась на его члене. Именно на члене, а не на нем самом: лицо его я едва помнила – ведь и первый, и второй раз он брал меня сзади…
Конец ознакомительного фрагмента.