Глава 3
Ольга Фролова
– А вот и твой дом… – сообщил Максу посыльный, сворачивая на неширокую тропинку, ведущую к здоровенному двухэтажному особняку с целой кучей хозяйственных пристроек.
– Нехило я отстрелялся, однако… – по-русски пробормотал Вересаев. Затем оглянулся на поместье та-Горена ап-Лагаррата и обрадованно добавил: – Всего пять попаданий в самое обычное дерево – и хата уже не во втором круге, а в первом!
– Видимо, в голову ты только ешь[19]… – сварливо буркнула Фролова. – Тебе хорошо: пиф-паф – и рад до потери сознания! А мне эту домину мыть и убирать…
– Знаешь, чем принципиально отличается социализм от капитализма? – ехидно поинтересовался снайпер.
– Не-а.
– При капитализме человек эксплуатирует человека. А при социализме наоборот! – хохотнул он и на всякий случай прикрыл локтем правое подреберье.
– Убью! – пообещала Ольга. – Но потом, когда мы останемся наедине: не хочу втаптывать твой нереально распухший имидж в местную грязь…
– Твое великодушие не знает границ! – благодарно воскликнул парень, входя во двор своего нового владения, наткнулся взглядом на коротенький строй из трех девиц, стоящих перед крыльцом, и «расстроенно» поскреб небритый подбородок: – Если я правильно понимаю политику партии и правительства, то шуршать по хозяйству будет не твое высочество, а вот эти специально обученные красотки…
– Ваша прислуга! – дождавшись конца шутливой перебранки, торжественно объявил посыльный. И тут же назвал «красоток» по именам: – Кэлэйн о-Тул, Елика о-Ннар, Пеллия о-Рассет…
Пристально оглядев каждую из девиц, Ольга слегка загрузилась – по ее ощущениям, служанок подбирали с дальним расчетом. И не по профессиональным качествам, а по типам внешности. Кэлэйн о-Тул, улыбчивая рыжеволосая «пышка» с ямочками на щечках, отличалась ростом под метр восемьдесят, умопомрачительным бюстом, осиной талией и широченными бедрами. Елика о-Ннар, о-о-очень серьезная брюнетка среднего роста, практически соответствовала земным стандартам красоты, то есть имела грудь третьего размера, талию сантиметров в шестьдесят и бедра сантиметров в девяносто. А Пеллия о-Рассет, невысокая и хрупкая блондинка с невероятно наивным взглядом, могла похвастаться лишь цветом волос, юностью, граничащей с детством, и подростковой свежестью, ибо выдающихся достопримечательностей у нее просто не было.
– Блин, как же я ненавижу дилетантов! – оценив стати «красоток», сокрушенно вздохнул Вересаев. – Вот это прелестное создание любой нормальный и уважающий себя профи нарядил бы под школьницу! Нацепил бы на нее школьную форму с белым фартуком, белые гольфики и детские туфельки, волосы собрал бы в два «хвостика» и присобачил бы на них пышные белые бантики, а на коленках нарисовал бы свежие ссадины и пятна от зеленки…
Ольга ошарашенно посмотрела на своего «супруга». А тот, «не заметив ее взгляда», продолжил в том же духе:
– Брюнетке с взглядом училки надо было собрать волосы на затылке, надеть светлую рубашку, темную юбку чуть выше колена, черное кружевное белье, колготки телесного цвета, туфельки на шпильке и, главное, очки с простыми стеклами. А рыжей секс-бомбе – накрасить губы ярко-красной помадой, натянуть красный обтягивающий комбинезон из латекса на голое тело и надеть обувь на высоченной платформе. Распущенные волосы красиво разбросать по плечам, молнию на комбезе расстегнуть до пупа, а в руку взять черную кожаную плеть. Вот тогда при виде их практически любой мужик не думая согласился бы на вербовку. Увы, в этом мире профи еще не появились, поэтому у этих, блин, лохушек прически в стиле «взрыв на макаронной фабрике», полное отсутствие косметики да домотканые сарафаны, под которыми не сексуальное белье, способное вызывать приступ желания даже у трижды импотента, а хрен знает что!
– Ну, ты и гурма-а-ан! – поняв, для кого он все это несет, облегченно выдохнула Фролова.
– А то ж! – усмехнулся снайпер, повернулся к «лохушкам» и перешел на гелиа-ти: – Дамы! Мою любимую супругу зовут Оллией о-Вересс. Со всеми проблемами обращаться исключительно к ней. Вопросы?
Выслушав ценное указание, все три девицы поклонились. А когда выпрямились, блондиночка пару раз хлопнула длиннющими ресницами и «робко» поинтересовалась:
– А как зовут тебя, уважаемый?
– Макс о-Вересс! – ответил снайпер. – Можно просто Макс.
«Или просто Хозяин…» – ехидно прокомментировала Ольга про себя.
– Какие будут распоряжения, уважаемый Макс?
В голосе Вересаева лязгнул металл:
– Для тех, кто на телеге без колес и со щитами вдоль бортов:[20] по ВСЕМ вопросам обращаться к МОЕЙ ЖЕНЕ, а меня беспокоить лишь в исключительных случаях!
– Зря ты так… – шагнув вплотную к Максиму, насмешливо прошептала Ольга. – Если та-Горен решит, что ты целомудрен до безобразия, то у нас в доме появятся слуги-мачо…
…В том, что в мире магии, погрязшем в Раннем Средневековье, можно жить в комфорте, Ольга убедилась уже через полчаса. Когда зашла в комнату для омовений и увидела, как на Равенстире греют воду: металлические диски диаметром сантиметров в тридцать, лежащие на дне пары огромных деревянных бочек, гудели, как электрические чайники, а от них к поверхности поднимались здоровенные пузыри. Да, джакузи в «ванной» не было. И пол не подогревался. Зато она была освещена не факелами, а магическими светильниками, теплый, но свежий воздух приятно пах чем-то вроде хвои, а этажерка, стоящая у дальней стены, оказалась заставлена баночками с местными средствами по уходу за собой. Естественно, разбираться с содержимым последних методом научного тыка Фролова не собиралась. Поэтому, начав раздеваться, она попросила Пеллию о-Рассет приготовить средство для мытья волос и что-нибудь для тела. Блондиночка метнулась к этажерке, вцепилась в пару баночек из зеленого стекла, развернулась к Ольге и… онемела от зависти, увидев кружевной лифчик от La Perla. Еще через несколько секунд, когда землянка сняла с себя нижнюю юбку, служанка вытаращила глаза еще сильнее. Но пялилась не на трусики из того же комплекта, а на… мышцы брюшного пресса!
– Красивое изменение…
– Это не изменение, а здоровый образ жизни… – мысленно порадовавшись тому, что интерес о-Рассет лежит в границах традиционной сексуальной ориентации, буркнула Фролова, стянула с себя белье и, забравшись в бочку, с наслаждением опустилась в горячую воду. Отмокать…
…Результаты экспериментов с местными средствами по уходу за телом порадовали, и очень не слабо: после мытья травяным «шампунем» волосы обрели объем и красиво заблестели, кожа стала мягкой и шелковистой, а мозоли на стопах, появившиеся за время беготни по Иллемару, исчезли напрочь. Поэтому, ополоснувшись в бочке с чистой водой и завернувшись в подогретое полотенце, Ольга подошла к этажерке и заинтересованно оглядела оставшиеся баночки. Блондиночка, поняв невысказанный намек, тут же нарисовалась рядом и начала рассказывать, как и для чего применяется содержимое каждой из них. Увы, дослушать весьма интересный рассказ до конца Ольге не удалось, так как в «ванную» вломился Вересаев и сообщил, что к ним в гости приперся Табаки.
Наряжаться в сарафан или порядком осточертевший камуфляж девушке было неохота, поэтому уже минут через пятнадцать она спускалась в гостиную, расположенную на первом этаже, в обтягивающих джинсах, спортивном топике и кроссовках на босу ногу. Наряд получился экстремальным. Для Равенстира. Поэтому попавшаяся на пути Елика о-Ннар вытаращила глаза и потеряла дар речи. Кэлэйн о-Тул, накрывавшая на стол, чуть не уронила на пол стеклянный кувшин. А Тарбак ап-Куеррес… Тарбак ап-Куеррес Ольгу НЕ ЗАМЕТИЛ. Так как пожирал безумным взглядом лежащие перед ним амулеты со Щитом Разума и мелко-мелко сглатывал.
– Че с ним, Макс? – поинтересовалась девушка у Вересаева. – Увидел та-гореновский самопал и охренел?
– Это не самопал, а редкий эксклюзив. Стоимостью с оригинал «Моны Лизы» или новенький «Бентли»… – сварливо поправил ее снайпер. – А наш зайка – эстет. Вот и впал в прострацию…
«Эстет», запоздало среагировавший на голос Фроловой, торопливо вскочил со стула и, поздоровавшись, виновато улыбнулся:
– Извини, Оллия, я просто засмотрелся. Понимаешь, эти плетения… они… они совершенны!
Что самое веселое, даже извиняясь, маг продолжал смотреть на вожделенные амулеты! Естественно, девушка не удержалась от шутки. Правда, понятной только Максу:
– Как я понимаю, противогаз можно даже и не надевать: не дождусь даже фразы «че, брови выщипала?»…
…Во время активации амулетов и последовавшего за ней ужина Табаки рассыпался в благодарностях и захлебывался слюной, рассказывая об учебе в лейстиварской Академии магии. Ему там нравилось буквально все: преподаватели, однокашники, учебные пособия, принцип подачи материала и даже необходимость догонять тех, кто начал учиться раньше. Описывая свои достижения на ниве изучения магии жизни, Табаки так энергично размахивал руками и так старательно таращил единственный глаз, что в какой-то момент Фроловой вдруг стало завидно. И страшно захотелось побывать в своей alma mater.
Вересаев, на правах хозяина сидевший во главе стола, по своему обыкновению, сразу же заметил изменения в ее настроении. Нахмурил брови, вопросительно мотнул головой, а когда увидел жест «в помощи не нуждаюсь», вдруг вытер губы вышитым рушником, отодвинулся от стола и поинтересовался у ап-Куерреса, не мог бы тот уделить ему несколько минут. Само собой маг согласился: тут же оказался на ногах, следом за снайпером вышел из гостиной и загрохотал новенькими сапогами вверх по лестнице.
Вернулись довольно быстро – минут через восемь-десять. Макс – таким же, как обычно, а Табаки – задумчивым и на удивление молчаливым. Сели за стол, выпили пару бокалов слабого вина, поболтали о всякой ерунде. Потом маг вспомнил о необходимости вечерней медитации, как-то уж очень быстро собрался и свинтил.
Вернувшись со двора, Макс тоже захотел выкупаться и попросил Ольгу отправить кого-нибудь нагреть воду. На гелиа-ти. Чем вызвал среди служанок очень нездоровый энтузиазм. Поняв, что для каждой из этой троицы словосочетание «нагреть воду» имеет как минимум один дополнительный смысл, девушка мысленно возмутилась. И когда ее поручение было выполнено, взяла «супруга» под руку, лично отвела его в комнату для омовений и демонстративно захлопнула дверь перед следовавшей за ними «Лолитой».
– О-о-оль… – одними губами сказал Максим, когда она для верности задвинула засов и повернулась к нему лицом. – У меня не очень хорошая новость: все три наши служанки – Измененные!
– Да ну на фиг! – вспомнив куриную шейку и тощие ручки блондиночки, фыркнула девушка. – В смысле, не может быть! Или не все: Пеллия слишком дохлая, Кэлэйн, наоборот, тяжеловата…
– Читай по губам и артикулируй! – прервал ее снайпер, на всякий случай прижал палец к губам и сел на лавку, чтобы расшнуровать ботинки. – У них модифицированы не мышцы, а слух, зрение и память. Причем все это прокачано аж до третьей ступени, что позволяет им слышать чуть ли не сквозь стены, замечать миллионы мелочей и с легкостью запоминать совершенно безумные объемы информации. В частности, все, что мы говорим. Как на гелиа-ти, так и на русском…
– А что с подслушивающими и подглядывающими амулетами? – поинтересовалась Фролова. – Их нашли?
– Оль, скажи, на фиг местным мучиться с установкой всякой дряни, если дом деревянный, а чувствительность этой троицы похлеще, чем у сверхмощного направленного микрофона?!
– Мда-а-а…
– Мало того, я почти уверен, что аналитики гильдии та-Горена уже озадачены требованием составить переводчик с русского на гелиа-ти.
– А какой-нибудь аурный слепок, дающий знание языка, с нас пока еще не снимали?
Макс стянул с себя ботинки, встал и расстегнул ремень:
– Однозначно нет: Табаки сказал, что на это требуется порядка трех суток и какой-то охрененный артефакт. Думаю, они будут шуршать по старинке, набирая критический объем информации и до потери пульса анализируя все то, что мы говорим и делаем.
Девушка флегматично пожала плечами:
– Пусть слушают и запоминают – нам скрывать нечего.
– Оль, ты не поня-…
– I understood everything, that mentioned at the time when these are her, one day shall be remembered and analyzed. Any ambiguous matter or cause for misinterpretation attributed to the improper yet unjustified conduct of our behavior can be levered against us. Therefore, I caution a more desirable conduct for us to adhere to despite the moral injustice to do so and we should better chatter less[21]… – насмешливо улыбнувшись, заявила она.
Снайпер уважительно хмыкнул и тоже перешел на английский:
– Do you recall that according to legacy, you are my beloved wife?[22] Девушка помрачнела:
– Am I so unpleasant for you?[23]
– No, but…[24]
– There is no «but»! Is this part of the legacy that has already been cemented?[25]
– Угу… – кивнул Вересаев, задумчиво поскреб подбородок и… улыбнулся: – Ха! Как завещал великий Ленин, мы пойдем другим путем…