Бегом по лестнице Эшера. Глава 1 (Виктория Лик)

Я не особо удивилась, услышав: «Привет, дорогая», проходя мимо старого деревянного дома, который простоял бог знает сколько времени и пережил немало. Я оглянулась, но никого не увидела. Только на скамейке перед домом сидела черная кошка и приветливо жмурилась на солнышке.

– Присаживайся, поговорим, – тот же голос ниоткуда.

Я присела на самый краешек скамеечки, воровато оглядываясь. Я ведь явно слышала голос, но понять, кто и откуда говорит, никак не могла. А кошка спокойно и неторопливо принялась вылизывать лапу, косо поглядывая на меня.

– Ну, не стоит так напрягаться. Подумаешь: говорящая кошка. Что никогда не встречала? Так давай знакомиться. Пойдем за мной, – кошка прекратила умываться, пристально посмотрела на меня, спрыгнула на землю, взмахнув хвостом словно крылом, и с гордо поднятой головой двинулась в сторону крыльца. Она подобно особи королевских кровей, даже не допускала мысли, что я могу не пойти вслед за ней. А я, оцепенев от такой наглости, продолжала сидеть, уставившись на эту странную кошку. Меня не особо удивило поведение кошки и ее манера разговаривать, меня поразила ее наглость и самоуверенность. Скорее всего, в прошлой жизни она действительно была королевой. А я ранее никогда не общалась с особями королевской крови и совсем не знала, как себя вести в подобной ситуации.

Дойдя до крыльца и сообразив, что я и не собираюсь двигаться за ней, кошка наконец соизволила обернуться, фыркнула и возмущенно посмотрела на меня:

– Ну? Ты долго собираешься думать?

– Да иду я, иду, – почувствовав себя виноватой в неподчинении приказу королевской особы, я поспешно подскочила, словно зазевавшаяся фрейлина ее величества, поднялась на ветхое крыльцо и открыла дверь. Та противно заскрипела, словно ее не открывали сотню лет. «Не пристало ее величеству жить в таком старом и скрипучем доме» – иронично подумала я, глядя в след неспешно входящей в дом кошке, для которой он явно был ее дворцом.

Дом этот с детства внушал мне священный ужас. Священный – потому что от этого дома веяло странными ароматами, напоминающими мне церковные. Я вообще-то в церкви не хожу. Но когда я была совсем маленькая, бабушка таскала нас с сестрой на все службы. Я не помню многого из этих служб, но запах преследует меня до сих пор: запах пота большой возбужденной толпы в смеси с запахом свечей, масла и чего-то такого странного, чему я не могла дать определения. Одним словом: запах священный. Почему «ужас»? Просто дом был такой старый и не вписывался в наш современный многоквартирный район. Маленький, согнутый в три погибели, сдвинутый на правый бок так, что уперся наличниками в землю, дом был так стар, что трудно было понять, как он до сих пор сохранился и почему его не снесли в угоду развития современного строительства. Никакой мемориальной доски на доме не было, и он не являлся достопримечательностью архитектурного строительства или народного зодчества. К этому дому никогда не приезжали на экскурсию нарядные автобусы. Он просто жил своей отстраненной жизнью, вопреки цивилизации и вопреки всем законам сохранения энергии. По идее он давно должен был сгнить и развалиться в труху, но дом не хотел сдаваться, словно его миссия на этой земле еще не окончена. Вот поэтому он и вызывал у меня священный ужас. С детства я выдумывала самые различные истории про Дом. Мы с детворой любили играть в прятки вокруг Дома, так забавно было выпрыгивать из-под крыльца на водящего и пугать его. В том доме жила бабушка, такая совсем одинокая и неразговорчивая. Но она никогда не ругала нас и не гоняла, когда мы, заигравшись, залезали на ее маленький огородик с тремя яблонями. Иногда она подзывала нас и угощала кислыми зелеными яблоками или разрешала самим полазить по старым ветхим яблоням и нарвать себе угощение. Сколько себя помню, бабушка жила в том странном доме и вместе с тем домом. Скорее всего, они были ровесники и на тот свет должны будут отправиться вместе.

И вот впервые в жизни я зашла внутрь этого дома. Не могу сказать, что мне этого очень хотелось. Я остановилась на пороге со странными ощущениями страха, желания войти внутрь и опасениями, что там внутри дома все не так загадочно и таинственно. Ощущения такие, словно войдя внутрь дома, я вдруг разрушу ту таинственность детства, которая сопровождает нас всю жизнь. И все же, на секунду остановившись на пороге, я вошла и, осторожно прикрыв за собой скрипучую дверь, огляделась не без любопытства. Комната оказалась большой и светлой, вопреки моим ожиданиям чего-то маленького и темного. Большая белая печка, но явно декоративная, так как в углу стояла обычная газовая плита. Стол в центре, покрытый белой кружевной скатертью, явно связанный тем, кто живет в этом доме. Такие скатерти продают бабушки на всех рынках нашей многострадальной Росси. Фотографии на стенах: вот молодые в белом. Явно свадьба. Вот парень в военной одежде – улыбается, словно он идет покорять весь мир, подобно Македонскому, еще не зная, что он навсегда останется только фотографией на старой стене. А на этой фотографии они вдвоем. И весь мир существует только для них двоих. И все мировые проблемы им ни почем: они любят друг друга и даже фотограф в тот миг перестал быть реальностью. Я не могла оторвать взгляда от этой фотки. Я всю жизнь мечтала о таком моменте: чтобы только я и он. И никого больше. И чтобы мир растворился в моей любви, перестал существовать. И вот передо мной эти двое: из моей мечты. Не видят никого и ничего. Просто любят друг друга той любовью, которая бывает только в романах и в голливудском кино. А в реальности такой любви я не встречала. Но это не мешает мне мечтать о такой любви. Ждать ее. Надеяться на то, что я в этом мире мне суждено встретить свое счастье в образе милого и страстного друга. «Мечтать не вредно» – говорят мои подруги. «Живи настоящим, перестань мечтать и верить в чудеса!» – говорила мне моя мама. А мне уже далеко не двадцать, не хочу даже говорить: как далеко. Как-то мне рассказали анекдот: «Лучшие десять лет в жизни женщины между двадцать девятью и тридцатью годами». И я верю в то, что эти самые лучшие десть лет в моей жизни. И словно маленькая девочка, верю в чудеса.

Посмотрев направо, увидела герань на подоконнике. А у меня тоже герань. Мама говорила, что герань не любит моль. Нет, не в том смысле, что Герань не любит моль. Весь смысл в том, что если в доме цветет герань, то моль предпочитает не заводиться в шкафах и не будет есть ваши меха. У меня нет мехов, но моль исправно есть мои носки и свитера. И я завела себе герань, хотя очень не люблю запах ее цветов. Но моль тоже не любит этот запах, и поэтому стала облетать мой дом стороной.

Смотрю дальше с опасением и непонятным возбуждением: слева открытая дверь в другую комнату – голубые обои в мелкий цветочек, солнечные блики на стенах, желтые занавески с рюшечками, все та же герань на окне. Явно здесь не любят моль и предпочитают ее изгонять с помощью герани.

Несмотря на открытые окна, в доме было тихо, уютно. Воздух был необычно свежим, и пахло чем-то знакомым. Все как в обычной избе простого русского человека. Не удивительно, что для кошки дом был дворцом.

– Проходи, дочка, – вдруг раздался живой человеческий голос откуда то из-за печки. Я вздрогнула от неожиданности. Я не знаю, чего ожидала, но явно не человеческого голоса. Я настроилась на что-то сказочное, и скорее всего, ожидала что кошка превратится в молодую особу, которая предложит мне что-то эдакое, из не нашего мира, чуждое моему пониманию. Но уж никак не голос старухи. Я прошла и увидела за печкой большую кровать. Кровать была словно из кинофильма: высокая с большими медными шарами по углам стоек. На кровати поверх покрывала с тремя медведями (обычно такой коврик вешали на стену у кровати, а тут им постелили постель) лежала бабуля, прикрывшись большим пуховым платком.

– Проходи, не стесняйся. Я тут приболела чуток, лежу вот. Второй день не встаю, ноги болят. Я Лушку попросила привести кого понадежней, помочь мне. Вот она тебя и присмотрела. Ты не смотри, что она всего лишь кошка, она у меня умная. Мы с ней почти ровесницы, по ее кошачьим меркам.

– А я и не боюсь, – как-то слишком быстро, не подумав, ответила я.

– Ты уж прости нас старых, если мы тебя чем-то напугали. Я как-то не подумала, что ты можешь испугаться. Проходи, не стесняйся. Мы тебе ничего плохого не сделаем. – Бабуля явно была обеспокоена тем, что я так напряглась.

– Да я и не боюсь, – снова ответила я. И задумалась: а чего это я на самом деле так испугалась? Дом как дом. Кошка, хотя и странная, но вполне обычная. Таких во дворе нашего дома пруд пруди. И бабушку я знаю давно, чего мне бояться?

– Ты, деточка, садись, чайку выпьем. Шарлотку покушаем, яблоки-то у меня свои, шарлотка вкусная получается. – И правда, как я не поняла сразу: в доме удивительно вкусно пахло свежеиспеченной шарлоткой.

– Лушка, покажи Сашеньке, где у нас чай и угости шарлоткой.

Лушка послушно подскочила, мяукнула, и снова так выразительно посмотрела на меня, что у меня мурашки побежали по спине, взмахнула хвостом и пошла к плите. Села рядом и стала поджидать меня. Этакая королевна на троне.

Судя по запаху, шарлотка стояла в духовке. Так оно и оказалось. И чайник только что вскипел. В тот день я не придала этому никакого значения, просто налила чаю себе и бабушке, отрезала себе ломоть побольше, и уселась за столом слушать бабулю. Я как-то так сразу поняла, что все это не спроста и мне придется выполнить какую-то просьбу: сходить в магазин или в собес. Или разыскать непутевых родственников. Но мне было так уютно и хорошо сидеть вместе сними за столом, что я заранее уже решила, что выполню любую просьбу. И когда бабуля попросила, для меня это уже не являлось неожиданностью.

– Просьба у меня к тебе, дочка. Нужно одному человеку передать вон ту шкатулочку, – бабушка указала на старинный резной сервант, – да, там, на второй полочке справа. Видишь? – я взяла в руки маленькую красную шкатулку, которая едва умещалась на ладошке и напоминала футляр для колечка. Только была выполнена из какого-то странного камня, была легкой и теплой на ощупь.

– Эту? – я протянула бабушке коробочку.

– Да, эту.

Шкатулка была закрыта. Я потрясла ее в руках: никакого звука. Я попробовала приоткрыть, но крышка не открывалась.

– Она так просто не откроется, шкатулочка с секретом, а секрет я забыла. Ну да бог с ним, с секретом. Она откроется тогда, когда ее возьмет достойный человек. Вот и нужно найти этого достойного человека и передать ему. Это важно и срочно. А я совсем старая стала, ноги не идут. Надо отнести ее в дом номер 17, квартира 17 по улице Болотная. Но только отдашь мужчине, никаким женщинам, как бы они не просили оставить у них. Либо дождешься его, либо в другой раз передашь.

– А как зовут-то мужчину?

– Никак. Забыла я. Склероз у меня. Но тебе сердце подскажет, оно у тебя верное и чуткое.

«Вот странная старуха, – подумала я, – просит отдать что-то важное неизвестно кому совершенно постороннюю девушку»

– Я тебя, Сашенька, с детства знаю, ты тут с мальчишками часто играла, да и Лушка тебе доверяет. Она кого попало в дом не пускает, – словно прочитав мои мысли, заговорила бабуля, – да и как тебе не доверять, ты посмотри на себя в зеркало: ты такая чистая и светлая.

Я встала и подошла к зеркалу. На меня смотрела обычная женщина немногим за 30, уставшая, одинокая и абсолютно несчастная. Волосы короткие ежиком торчат. Я уже и пенки пробовала для укрощения непослушных локонов, и гели разные. Но волосы упрямее меня, растут, как хотят и куда хотят. Моя парикмахерша Наташка отказывается с ними бороться. Последний раз подстригла почти что под ежика: иди, говорит, сама договаривайся со своими волосенками, кто хозяин у тебя на голове. Ты или они. Я сдалась без боя. Если им, моим волосам хочется расти именно так, да пусть растут. А мне по фиг. Я и так проживу. Но вот то, что первые морщинки уже появились в углах глаз, меня совсем не радует. Рановато они появились, надо бы крем хороший купить. Спрошу завтра у Ленки, она толк в кремах знает, все на себе уже перепробовала. И выглядит сногсшибательно. Я одернула себя: чего это я тут рассматриваю, что хочу увидеть: светлый и чистый образ? Глупость какая-то.

– Ладно, бабуль, схожу я. А если не смогу передать, я вам обратно принесу. Спасибо за вкусный чай, он у вас на травках? Давно такого не пила, все в пакетиках последнее время. И шарлотка отличная. Спасибо.

– Пусть с тобой удача идет рука об руку. – Загадочно улыбнувшись, попрощалась бабуля.

Лушка проводила меня до крыльца. Подождав, пока я не спустилась на последнюю ступеньку, она муркнула что-то себе под нос и все также по-королевски повернулась и ушла обратно в дом. Дверь, со вздохом уставшей за день торговки, медленно закрылась, и я снова оказалась в современном мире, шумном и пыльном.

Постояв немного у дома, я побрела домой. Ощущения нереальности не покидало меня. Пока я шла к своей квартире, я все пыталась осознать, что меня так настораживает, что кажется нереальным и чудным, но так и не смогла ухватить за хвост ускользающую мысль. Ладно, выполню просьбу бабули завтра после работы, зайду к ней отчитаться о проделанном задании, и забуду все как странный бредовый сон.

Весь день мне некогда было думать о задании, я только по карте посмотрела, где находится улица Болотная и как мне туда добираться. Оказалось, что улица Болотная совсем рядом с нашей улицей и там всего несколько домов, даже странно, откуда номер «17» выплыл.

Пока пили с девчонками чай, я вспомнила о шарлотке и рассказала про бабулю.

– А кто ей шарлотку испек? Ты же говоришь, она не встает, – первой насторожилась Ленка. Она у нас сама мудрая в отделе. Живет по принципу Козьмы Пруткова: «Подвергай все сомнению»

– Я как-то не подумала. Странно? Действительно, бабуля говорит, что второй день не встает, а тут свежеиспеченная шарлотка. Может, она притворилась, что болеет? – стала сомневаться и я.

– А зачем? Чтобы самой не ходить? Могла бы попозже передать. А что там в шкатулке-то?

– Она закрыта, а я не спросила.

– Ну ты и дура. А вдруг там яд какой-нибудь или взрывчатка. Привлекут потом за соучастие, – Ленка начала развивать свою мысль, – будем мы тебе передачки носить. Папироски, мыло… Ты какое предпочитаешь: детское или вазелиновое? – саркастически задала мне вопрос.

– Да ладно тебе, не каркай. Бабулька не террористка. Она давно живет в этом доме. Я ее с детства знаю. У нее действительно никого нет. И обманывать меня ей нет смысла. И она же меня тоже знает. Говорит, с детства.

– А может она в секте? Мормонов или адвентистка какая-нибудь? Вон их сколько развелось, – встряла в разговор Светка, прожевав свой бутерброд. – Будешь потом у них посыльной бегать. Квартиру отдашь, деньги отстегивать будешь. Знаешь, мормоны десятину платят. От всех доходов 10 процентов отдают секте. Представляете: от всех доходов, а не только официальных. Чокнутые!

– Нет, она явно не из секты, и уж точно не мормонка, у нее иконы в красном углу. Она обычная. Хотя на колдунью смахивает, и кошка у нее странная – разговаривает.

– Как это разговаривает? – удивилась Светка

– Ну, молча так разговаривает. Я ее слышу в голове у себя. Она просто мурлычет или мяучит, а я слова слышу. Вот тут, – я постучала себя по лбу и рассмеялась. – Глупо как это звучит. Кошка – телепат!

– Это тебе так кажется, просто кошки умные бывают. Посмотрят так и мурашки по коже бегут. У моей соседки была кошка, умнее я не встречала. Сидит под дверью, молчит и ждет хозяйку. И шипит, как змея, на всех мимо проходящих. Соседка ее змеюкой звала. Однажды она уехала, а кошку оставила на улице, чтобы в доме не гадила. И задержалась дня на четыре. Я иду, Мурка сидит, как обычно под дверью квартиры, ждет, когда ее впустят. Но не шипит. Смотрит на меня и молчит. Я спрашиваю «Кушать хочешь? Ну, пошли со мной». Дверь открыла в свою квартиру и жду ее на пороге. Мурка шмыг в мою квартиру и на кухню. Села у стола и ждет меня. Я ей молока налила, хлеба покрошила, поставила. Она съела, молча посмотрела на меня, мол, спасибо говорит, и обратно на полусогнутых лапах к двери побежала. Я ее выпустила. Она в ответ что-то прошипела и ушла. И так два дня подряд приходила, ела, шипела. Когда соседка приехала, Мурка больше ко мне не подходила. Но каждый раз, когда встречаемся на площадке, молча смотрит на меня, будто что-то говорит или спрашивает. Только я ее не понимаю и боюсь. Ведьма она, а не кошка, хотя и рыжая. А твоя какая?

– Лушка то? Черная как смоль, даже пятнышка белого нету. Нет, ошибаюсь. Маленькое белое пятнышко на груди, как звездочка. Сразу и не заметишь. А ведет себя словно королева. Так и хочется сказать: Ваше Высочество. Благородных кровей кошка, это точно.

– И она с тобой говорила? Снизошла до общения с простой смертной? Значит, что-то от тебя ей надо. Не королева она, а точно ведьма, – уверенно сказала Светка, доедая второй бутерброд.

– Хватит жрать, снова на диету придется садиться, – рассердилась отчего-то я, – пошли девки работать. Схожу вечером на эту Болотную. Посмотрим, что там.

– Может с тобой сходить? – как-то неуверенно спросила Светка.

– Спасибо, я сама. Схожу и расскажу, что там такое.

– Может жениха встретишь! – стряхивая крошки со стола, проворчала Светка. Мы все знаем, что для нее жених – самая больная тема.

Знала бы я, что меня ждет, никогда бы не пошла…