Глава 3
Маргарита Ярополковна разбудила Соню с утра пораньше.
– К тебе мужчина! – шепотом сообщила она.
– Рыбак? – обрадованно подскочила с постели Соня.
– Нет, не Рыбак, но, по-моему, очень даже привлекательный молодой человек. Весь такой аккуратный, в строгом костюме, гладко выбрит…
Глаза Сони сразу потухли.
– А жаль…
– Что жаль? – удивилась Маргарита Ярополковна. – Что аккуратный?
– Да нет. Что не Рыбак.
– А кто это?
– Представления не имею. С такими данными, как ты описала, давно никого не встречала.
– Он ждет тебя в гостиной.
– Скажи, что я сейчас переоденусь и приду.
– Хорошо.
Кряхтя, скрипя колесами, укатило из Сониной комнаты инвалидное кресло. Софья открыла шкаф и почесала затылок. «Может, на всякий пожарный, надеть что-нибудь понаряднее и попривлекательней?» – мелькнуло в голове.
В гостиной Софью Невзорову ожидал Владимир Светлинский. Вот уж кого-кого, а его Соня никак не ожидала увидеть. Аккуратный, в строгом костюме, гладко выбритый. Таким Соня его еще не видела.
– Привет, – махнул рукой Владимир. Вид у него был чрезвычайно обеспокоенный.
– Привет. Что-то случилось?
– Да. Честно говоря, я ничего не понимаю.
– Вот как? А с чем связаны сии выводы?
– Представляете? Сегодня утром я вышел из дома, дабы совершить небольшую прогулку. Очень, знаете ли, помогает с утра.
– Не пробовала.
– А вы попробуйте. Но дело, конечно, не в этом. Дело в том, что я у выхода со двора заметил очень подозрительного человека. Подозрительного потому, что он то и дело прятал лицо под воротником спортивной куртки. Но это еще не все. Я долго блуждал по окрестным улочкам и несколько раз видел, как этот тип пытается скрыться за углом. Исходя из этого, я сделал вывод, что за мной кто-то следит.
– Не слишком сложное логическое умозаключение, – заметила Соня.
– Да. А когда я шел к вам, тоже пару раз пересекся с этой загадочной личностью.
– У вас есть предположения, кто это мог быть?
– В том-то и дело, что никаких! Абсолютно! Мало мне проблем с милицией, так тут еще и это! Но согласитесь, история с самого начала была окружена тайной.
Софья кивнула.
– Быть может… – хотела она сделать собственные предположения на этот счет, но ее прервали. В дверь кто-то нагло и настойчиво позвонил несколько раз.
– Что-то сегодня прямо наплыв гостей какой-то, – сказала сыщица. – Подождите минутку, я посмотрю, кто там. Не хочу тревожить маму.
Соня глянула в глазок. Там она увидела искаженное увеличительным стеклом, а оттого до нелепого смешное, вызывающее ассоциации с хомяком, мужское лицо. На бандита вроде не похож, а потому Софья решила открыть дверь.
Перед лицом Софьи распахнулась красная корочка сотрудника МВД.
– Майор Михаил Александрович Цереберов, – представился мужик гнусным блеющим голосом. – Разрешите пройти?
– Конечно.
Следом за ним в квартиру нырнули еще двое. Один в форме сержанта милиции, другой – в спортивной куртке с поднятым воротником.
– А где этот мерзавец Светлинский, который жену настолько не любил, что даже бухать не удосуживался с собой брать? Оч-чень подозрительно! Не так ли?
Соня пожала плечами и посмотрела на часы. Те показывали без пяти девять.
– Он в гостиной.
– Оч-чень подозрительно, – повторил Цереберов.
Когда непрошеные гости прошли в комнату, Светлинский вскочил со стула, ткнул пальцем в сторону человека в спортивной куртке и заорал:
– Это он! Это он! Он меня преследовал! Неужели милиция ничего не предпринимает против таких вот типцов, без спросу вторгающихся в чужую личную жизнь…
– Спокойно, – слащавым голосом отрезал Цереберов. – Это наш человек, лучший из внештатных агентов. Это я поручил ему вторгнуться в вашу жизнь.
Он повернулся к Софье.
– Девушка, вы не заварите для нас чайку?
Соня удивилась такой наглости, но возражать не стала.
– Сейчас поставлю.
Когда она вернулась, Цереберов уже развалился на диване и внушал Светлинскому:
– В последний раз спрашиваю! Почему жену бухать с собой не взял? Оч-чень подозрительно!
Часы показывали девять.
Соня принесла чай. Цереберов принял чашку, широко улыбнулся и сказал Светлинскому:
– Чай лучше бы пил, а не водку! А если водку пьешь, почему жену бухать с собой не берешь? Оч-чень подозрительно!
На часах натикало пять минут десятого.
– Зря вы в это дело ввязались, девушка, – хмыкнул майор, поворачиваясь к Соне. – Преступник – он, и это очевидно!
– Но доказать это невозможно.
– А-а-а… – отмахнулся Цереберов. – Все можно доказать, было бы желание. А оно у меня есть, и очень сильное. Я за добычу держусь мертвой хваткой!
«Как Цербер!» – с ужасом подумала Соня.
– Вот скажите, – он снова перевел взор на Светлинского. – Скажите мне, пожалуйста. Вы действительно рассчитываете на то, что эта девушка поможет вам отмазаться от тюремной решетки, или желаете поступить с ней так же, как со своей женой?
– Что? На что вы намекаете!
– Я намекаю на то, что, возможно, вы – маньяк!
– Ну уж позвольте!
– Заманиваете несчастных женщин к себе в сети, а потом… Чик – и готово! А что, по теории вероятности такое вполне может быть! А мне так хочется звездочку подполковника получить…
– У нас сугубо деловые отношения, – надула губки Соня.
– Никакой любви! – усмехнулся Цереберов. – Сделал дело – гуляй смело! Так у вас? А что? По-моему, очень даже удобно… Тем более в наш век…
Софья покраснела, потом побагровела от ярости. Спутники Цереберова угрюмо рассматривали что-то в своих чашках.
– И тут ведь дело не только в теории вероятностей! – увлеченно продолжал майор. – Стоит мне только глянуть на ваше, девушка, декольте, как мне тут же в соответствии со всеми правилами дедукции приходит в голову одна замечательная мысль. Сейчас я поясню. Когда между людьми деловые отношения, будет ли девушка с утра пораньше надевать декольте, когда к ней приходит клиент?
Сыщица прикусила губу от досады.
– Бухать-то он с собой вас хоть берет? А то оч-чень подозрительно получается!
Десять минут десятого.
– И еще один момент! – поднял палец Цереберов. – Если бы у вас были обычные отношения, как это бывает между мужчиной и женщиной, вы, конечно, имеете право наряжаться. Но вот с утра пораньше, по идее, вы должны иметь очень уставший и потрепанный вид. А тут… тут, знаете ли, попахивает грубыми извращениями! Быть может, вы – маньяки-сообщники!
– Я не позволю так оскорбительно… – начала было Соня, но голос ее предательски задрожал.
– Какие эмоции! Какие бурные эмоции! – радостно воскликнул Цереберов и захлопал в ладоши. – А вы, я слышал, бывшая актриса и привыкли к грому аплодисментов. Аплодисменты будут! Обещаю вам!
Он с садистской улыбкой наблюдал за дрожащей от гнева и обиды Софьей Невзоровой. Человек в спортивной куртке выудил что-то из чая и стал внимательно рассматривать.
– Вы… Вы… – задыхаясь, пыталась выразить свое негодование Соня, но у нее не получалось.
Цереберов допил чай и поставил чашку на стол.
– Хватит в чае ковыряться! – гаркнул он на своих «сообщников». – Сегодня мы тут все равно ничего больше не выловим! Но за этой парой стоит проследить!
Майор обратился к Соне:
– Вы нас проводите?
– Да у меня муж – сотрудник милиции! Олег Рыбак! – в отчаянии выкрикнула Соня и сама удивилась тому, что сказала.
Цереберов только усмехнулся.
– Поставь чашку на место! – цыкнул он на молодого человека в форме сержанта. – Пойдем!
Вся троица потянулась к выходу. Соня все-таки отправилась их проводить.
– Не забывайте о нас! – сказал Цереберов уже в дверях. – Кстати, девушка, бухать-то он с собой вас берет? А то оч-чень подозрительно!
Он вытянул перед собой руку и глянул на часы.
– Пятнадцать минут десятого, – покачал головой майор. – Что-то я припозднился… Давайте скорее отсюда! Дел полным-полно!
Дверь за непрошеными гостями затворилась. Соня вернулась к Светлинскому.
– Ну как вам Цереберов? – усмехнулся Владимир.
– Мразь! – только и нашлась Софья.
– Угу. Чрезвычайно въедливый тип!
– Это еще мягко сказано!
– Вы сегодня намерены продолжать расследование?
– Еще как намерена! Я уж постараюсь поставить этого хомяка на место! Обломается ему его звездочка!
Владимир слабо улыбнулся.
– Послушайте, эта Надежда Любовьевна Верящая… По-вашему, какой наилучший способ можно выбрать, чтобы подступиться к ней? На какие кнопки ее психики можно нажать, чтобы она начала выдавать информацию, способную навести меня на размышления?
– Даже не знаю. Надя – человек бывалый… Ее мало чем проймешь… – почему-то Владимир при этих словах чрезвычайно смутился.
– Это как понять – бывалый?
– Неважно, я просто не то слово подобрал… Знаю! Знаю!
Соня вскинула брови.
– Суеверная она до ужаса! А точнее, верующая! В церковь постоянно ходит грехи отмаливать. Больше всего на свете боится угодить после смерти в ад.
– Это какие ж у нее грехи? – удивилась Соня. – Чтобы вот так сразу – раз – и в ад!
Светлинский отчего-то снова смутился.
– Да так… Мелкие всякие там прегрешения…
– Э-э-э… Вы что-то темните! Ну-ка, выкладывайте начистоту. За мелкие прегрешения сразу в ад не отправляют!
– Это как сказать… А если они имеют свойство накапливаться? Там ведь ангелы вроде как на весах все взвешивают.
– Не темните! Какой смертный грех у нее за душой?
– Понимаете, красивая она очень. Влюбляются мужики в нее, а она надежду им дает. Имя у нее такое. Надежда! Не может она страдающему по ней сердцу отказать! А полюбить никого тоже не может. Меня вот только полюбила…
– Стоп-стоп-стоп! А мужики эти, которым она надежды направо и налево раздает, они как, состоятельные люди?
– Видите ли, Надя привыкла вращаться в кругах бизнесменов и политиков. А сама она бизнес иметь не хотела бы. И в политику ни за что на свете не полезла бы…
– Еще бы! – хмыкнула Соня. – Зачем собственный бизнес, когда кругом полно потенциальных богатых любовников?
– Вы все не так понимаете…
– Скажите честно, она дорогая проститутка?
– Что вы, что вы!
– Значит, очень дорогая и чрезвычайно привередливая.
– Надежда просто не любит человека сразу лишать надежды. Ведь речь идет не только и не столько о похотливом животном чувстве, сколько о духовной, высшей любви.
– Тем хуже. Торгует любовью. А прелюбодейство – один из смертных грехов. Вот она и бегает постоянно в церковь, кается. На этом можно неплохо сыграть.
– Конечно, но только…
– Что еще?
– Пожалуйста, не называйте ей мое имя. А то у меня есть подозрение, что Надежда до сих пор меня любит, а мне не хотелось бы оказаться неблагодарной свиньей…
– У вас подозрение или надежда?
– Не понял?
– У вас подозрение или вы все еще тешите себя надеждами на искреннюю любовь со стороны Верящей?
– Вы поступаете нечестно!
– Просто мне кажется, эта дама на самом деле никого не убивала, а тем более ради вас. Вы можете смело отбросить это предположение.
– Но она могла сделать это и ради корысти…
– Вы думаете – как вам ни обидно это будет слышать, – у нее не было кавалеров побогаче и повлиятельнее вас?
– Да, но я еще и красивый!
– Думаю, для таких, как она, красота ничего не значит. По крайней мере, судя по вашим словам, ее у Верящей в избытке.
– Все равно стоит проверить, – упрямо гнул свою линию Светлинский.
– Ладно. Разберемся. Предоставьте это мне. А я бы вам сейчас посоветовала больше думать не о прекрасной Надежде.
– А о ком же?
– О Цереберове!!!
Дома Соня тщательно продумала план действий и сама поразилась своей изобретательности. Она позвонила одной из своих бывших коллег по театру, Татьяне, и попросила подругу о помощи. Требовался очень экзотический театральный костюм. Договорились, что Соня зайдет в театр после обеда.
Софья Невзорова мечтала оказаться в уютной гримерной, где на нее разом навалится куча будоражащих душу воспоминаний. Однако пришлось довольствоваться захламленным подвалом.
Таня подвела подругу к большому картонному ящику, откуда тотчас выбежала большая жирная крыса. Соня угрюмо уставилась на дырку, проделанную крысой в одном из углов коробки.
– Вот здесь у нас лежит последний оставшийся в относительной сохранности костюм небесного ангела, – представила реквизит Таня. – Светочка Зараева играла в нем, когда у нас ставили «Божественную комедию» Данте.
– Он, наверное, очень пыльный, – заметила Соня.
– Есть немного. Но ведь ты можешь и постирать!
Татьяна принялась вынимать по частям на свет божий (или в полумрак подвальный, что гораздо точнее) содержимое коробки. Заклубилась пыль. Софья принялась отчаянно чихать. К ней присоединилась Таня.
Пышное платьице. Пушистые крылышки. Чепчик.
– Ну как? Нравится? – радостно вопросила Танька.
Соня поморщила нос.
– По-моему, в этом я буду похожа не на ангела, а на черта. На Мефистофеля!
– Это почему же?
– Да оно же все черное от пыли!
– Но постирать-то недолго!
– А это что за дырка на макушке чепчика?
– А это крыса, наверное, постаралась.
– Бр-р-р!!! Какой ужас!
– Да какая разница? Кто там на макушку твою смотреть будет?
– И крылышки несколько облезлые, – Соня брезгливо приподняла одно крыло.
– А ты их шампунем! «Пантином» с кондиционером! Они сразу станут мягкими и объемными. Давай-ка примерим!
– А может, не стоит? – с сомнением спросила Соня.
– Это как же не стоит? Конечно, стоит! Кто, кроме меня, сможет дать тебе рациональный совет, пойдет тебе это одеяние или не пойдет. Дома будут только льстить.
– Ну, не факт, – попробовала возразить Соня. – Моя мама обладает очень даже тонким вкусом.
Но Таня ее не слушала. Она взбивала платье, так, как обычно встряхивают половики. И пыли, кстати, было не меньше. Не успела Соня опомниться, а подруга уже напяливала на нее платье. Софье показалось, что ее схватили разбойники с большой дороги и пытаются запихать в грязный мешок. При помощи английских булавок Таня повесила Соне на спину крылышки, нацепила на голову будущего ангела чепчик.
– На ноги ничего нет, – сказала Таня. – Но могу дать добрый совет. Если не захочется ходить босиком, можешь приобрести на любом рынке белые тапочки. Я думаю, они не будут слишком дисгармонировать с твоим костюмом.
– Какой кошмар! – только и смогла выдохнуть Софья.
– А теперь можно пройти наверх, посмотреться в зеркало.
Соня громко чихнула.
– А я не буду выглядеть слишком эпатажно?
– По-моему, в самый раз!
По дороге в Танину гримерную Софья ловила на себе изумленные взгляды. Почему-то проходившие мимо люди шарахались от нее, после чего неизбежно раздавались смешки.
В гримерной Соня приблизилась к зеркалу и не узнала себя. Лицо ее было перепачкано пылью. Если бы она увидела кого-нибудь в таком наряде здесь, в театре, то, может, и подумала бы о «Божественной комедии» Данте, но неизбежно бы решила, что актер собирается сыграть черта. А еще она подумала бы, что актер забыл приладить к костюму рожки и хвост.
– Клок волос из-под чепчика торчит, – заметила Софья. – Как-то неестественно смотрится.
– А ты заплату не забудь дома поставить. Да! Еще момент! Сейчас я принесу тебе белокурый парик с локонами. Настоящий ангел должен выглядеть именно так! Уж поверь мне!
«Интересно, откуда она с такой точностью знает, как должен выглядеть настоящий ангел?» – подумала Соня.
Тем временем Таня уже надевала на голову Софьи парик.
Почему-то наивная Сонечка полагала, что это будет что-то в духе Мэрилин Монро. Но этот кошмар почему-то больше напомнил ей фильм «Лев ушел из дома».
– Парик давно никому не нужен, – пояснила Таня, – и ты можешь его… э-э-э… Несколько подстричь!
– Подстричь???
– Ну да. Пообкромсать. Чтобы больше соответствовал типажу ангела. У них должны быть более жидкие волосы.
– Хорошо, – Соня расстроилась. Ее ожидания не оправдались.
– Это все, – сказала Таня. – Конечно, костюм в несколько непрезентабельном, я бы даже выразилась, в нетоварном виде, но ты же творческая личность! Ты можешь что-нибудь придумать из всего этого!
– Конечно, – не в силах прийти в себя, промолвила Соня.
– Ну вот и ладушки! Будешь снимать костюм?
– Да, конечно. Чуть не забыла.
Соня принялась стягивать с себя платье. Ее вновь окружило облако пыли.
– Надо было это делать, наверное, в подвале, – задумчиво проговорила Таня.
Когда костюм упаковали в полиэтиленовый пакет, Соня с сомнением оглядела свою одежду.
– Такое впечатление, что я отработала восьмичасовой рабочий день в кочегарке, – сказала она.
Таня махнула рукой.
– Ничего, дома бросишь одежду в стирку.
«Стирка, стирка! – с досадой подумала Соня. – Знала бы ты, как это тоскливо – стирка!»
По дороге домой Софья все же заглянула на рынок и на всякий случай приобрела пару белых пушистых тапочек.
Костюм, как ни удивительно, процедуру стирки воспринял вполне положительно. Крылышки действительно словно ожили после мытья шампунем с кондиционером. На чепчик удалось наложить заплату. А посмотрев на новую стрижку парика, Соня решила, что безбожно загубила в себе талант парикмахера.
Она вновь примерила костюм перед зеркалом. И все же, несмотря на все попытки привести его в ангельский вид, выглядел он по меньшей мере убого. Скорее серый, чем белый. Чепчик напоминал головной убор санитара из морга. Крылышки болтались на честном слове и как-то обвисали. И только новые тапочки цвета первого снега заставляли сердце прыгать от радости.
– Ну что ж, – вздохнула Софья. – Авось пронесет. В крайнем случае скажу: времена сейчас тяжелые, люди совсем грешными стали, а потому даже их ангелам-хранителям туго в таких условиях лямку тянуть…
До вечера оставалось время, и Соня решила помедитировать. «Какую бы медитацию выбрать, чтобы получше приготовиться к предстоящему действу?» – задумалась Соня, открывая книжку под названием «Сборник медитативных упражнений».
Ароматические палочки уже успели придать комнате мистический образ, когда Соня наткнулась на следующую статью:
«МЕДИТАЦИЯ АБСТРАКТНЫХ ПОНЯТИЙ
Сядьте в позе лотоса и выберите любое абстрактное понятие, то, которое вам ближе. Жизнь, мудрость, Космос. Выбор может быть любым. Откройте чакры, как это описано на стр. 123, и установите с понятием эмоциональный и ментальный контакт. Попробуйте ощутить логические и чувственные зоны понятия, соответствующие вашим чакрам. Попробуйте сами стать выбранным вами понятием. Ведь природа любого понятия, как и природа человека, – атманическая! Продолжайте упражнение до полного слияния с понятием. Закончив сеанс, обратите внимание, насколько более полно вы теперь чувствуете и осмысливаете выбранное вами понятие. Упражнение желательно повторять не реже трех раз в день».
«Помедитирую-ка я на понятие «ангел», – решила Софья.
– Ты какая-то загадочная, – заметила Маргарита Ярополковна, когда Сонечка вышла из своей комнаты.
– Ангелы всегда оставались загадкой для грешных людей, – голосом, будто получившим благословение с неба, проворковала Соня.
– Ангелы? А ты, я вижу, скромница!
– Конечно, скромна и чиста, как подснежник…
Маргарита Ярополковна рассмеялась.
– Ах ты, мой ангел! Тебе снова мужчина звонил. Не Рыбак. И не Светлинский…
– Страсти грешные отвращают от истинного блага, Царства Божия, – смиренно молвила Софья.
– Спрашивал, как у тебя дела! – не обращала внимания на просветление дочки Маргарита Ярополковна. – И голос, по-моему, вполне приятный. Я все-таки добилась от него имени. Он долго не хотел говорить, утверждал, что это будет сюрпризом, когда он сможет поболтать с тобой лично. Он так и сказал: поболтать. Ах, романтик! Очень красивое у него имя!
– Лишь одно имя мне дорого, имя Господа нашего!
– Михаил Александрович Цереберов!
– Вот дьявол! – со злостью воскликнула Софья, и чакральный контакт оборвался.
Действовать Соня решила ночью. А поскольку ночью девушке одной разгуливать по городу не полагается, она решила снова прибегнуть к помощи Олега Рыбака. Только у него была возможность оказать ей услугу по реализации замыслов.
Олег приехал к Соне в девять часов вечера.
– Я помню, ты прекрасно умеешь пользоваться отмычками, проникать за запретные двери, – сказала Соня Олегу за чашкой кофе.
– Ты хочешь провернуть очередной взлом?
– Да. Ты можешь вскрыть замок бесшумно?
– Постараюсь.
– Дело в том, что в квартире будет хозяйка.
– А это не опасно, Соня? Вдруг она проснется?
– Ничего страшного. Я сама собираюсь ее разбудить.
– Ничего не понимаю!
– Я все объясню. А еще необходимо будет проделать какую-нибудь штуку, чтобы в квартире погас свет.
– Можно попробовать.
– Вот и ладушки. А теперь слушай, что я задумала.
– Отвернись, пожалуйста, я переоденусь, – сказала Соня Рыбаку, находясь в парадной перед дверью в квартиру Верящей на последнем этаже. На полу стояла, излучая тусклый свет, свеча. В парадной было темно. Олег случайно вырубил пробки во всем подъезде.
– Конечно, – с неохотой ответил Олег и отвернулся.
Соня принялась наспех переодеваться. Одна последняя деталь оставалась никак не разрешенной, заставляя нервничать Рыбака. Новенькие белые тапочки. Потом Соня все же решила, что пол в подъезде достаточно холодный и грязный, а потому отказываться от тапочек было просто глупо. Когда все было завершено, она сказала Олегу:
– Начинай!
Олег, увидев Соню в столь странном обличье, усмехнулся:
– Ну вылитый падший ангел!
– Зря ты смеешься. Ты не представляешь, каким чистым ангелом я была после медитации абстрактных понятий!
– Ну-ну! – покачал головой Олег и вынул из кармана кусок проволоки, который нашел по дороге к дому Верящей.
Он углубился в процесс вскрытия замка.
Софью же угнетали проблемы. Во-первых, только что обнаружилось, что крылышки, которым было суждено болтаться у нее за спиной, оказались несколько подпаленными. И как Софья не заметила этого раньше? Понятно – там, на складе, когда костюм был совершенно черным, но потом… И почему Танька не предупредила? Ведь это наверняка произошло при каких-то особых обстоятельствах! А во-вторых, занозой в душе засел Михаил Александрович Цереберов. И какого черта ему пришло в голову ей звонить!..
Что-то громко лязгнуло. Соня в испуге метнулась в сторону.
– Извини, – сказал Олег. – Совсем тихо не получилось. Зато теперь все.
– Подстрахуешь меня здесь?
– Конечно.
Соня прокашлялась и взяла в руки свечу. Потом она подумала, что для пущей убедительности хорошо что-нибудь петь. Тихонько так, высоким-высоким голосом. Как назло, ничего подходящего не вспоминалось. Зато прочно обосновала позиции в голове песня, слышанная в маршрутке, когда они с Рыбаком ехали сюда: «Черный бумер, черный бумер, стоп-сигнальные огни…» Соня решила, что если будет петь совсем тихо, а именно так должен петь настоящий ангел, то Верящая ничего не поймет. А потому, решительно переступая порог квартиры со свечой в руке, Соня замурлыкала себе под нос песенку про «черный бумер». Уже в гостиной она с досадой обнаружила, что тапочки неэстетично шаркают по полу.
Соне повезло. Спальню Верящей она обнаружила почти сразу.
Надежда Любовьевна напоминала спящую красавицу.
Спала она без одеяла, в кружевных трусиках и бюстгальтере.
Фигура ее отличалась идеальными пропорциями, а гладкое милое личико выражало безмятежность. Соня сама чуть не залюбовалась этим шедевром перекомбинации хромосом.
Словом, способность Верящей дарить мужчинам надежды не показалась Соне сверхъестественной. «Как хорошо, что Олега здесь нет!» – обрадовалась она и вспомнила, что ей необходимо играть роль.
Соня расправила крылышки и замурлыкала:
– Надежда-а! Надежда-а!
Та сладко потянулась и сексуально выгнула спинку.
– Надежда-а! – повторила Соня, взывая к грешной душе.
– Милый, это ты? – услышала Софья голос, который сразу ее смутил, так как должен был принадлежать настоящему ангелу.
– Раба божия Надежда!
Верящая пошевелилась. Мерцало в темноте пламя свечи.
– Кто там? – недовольно спросила она и открыла глаза.
– Это я! Твой ангел-хранитель!
– Господи всемогущий! – закричала Верящая и набожно перекрестилась.
– Я твой ангел-хранитель! – настойчиво повторила Соня. – Я пришел передать тебе предупреждение Господа!
«О том, как низко пала твоя грешная душонка!» – чуть было не вырвалось из уст, но она вовремя сдержалась.
– Как ты сюда попал?
– Мы, ангелы, – бесплотные существа. Нам нет нужды в греховном теле. Мы можем проникать сквозь любые двери.
– Но я ничего не сделала! Я ни в чем не согрешила! – Похоже, Надежду Любовьевну посетила паника. Соня с удовлетворением отметила этот факт. Еще немного, и наступит искреннее покаяние.
– Как же так? А грех прелюбодеяния?
– Но ведь я отмолила этот грех!
– Знаешь ли ты, что это – один из смертных грехов?
– Да, но Христос прощает все!
– Но ты ведь торговала не только телом, но и душой!
– К-как так, д-душой?
– Ты давала влюбленным в тебя людям надежды, а сама использовала их ради своей красивой жизни!
Соня почувствовала, что чепчик предательски сползает на лоб. Изящным, граничащим со святым величием, взмахом руки она исправила ситуацию.
Конец ознакомительного фрагмента.