Глава 7
Расставшись с забывчивой и излишне нервной девушкой Татьяной, Гуров наконец допил чай и вышел из дома. В списке людей, с которыми он хотел сегодня побеседовать, остались трое: егерь Эльдар Муртазин, охранник Борис Глушаков и садовник Александр Вишняков. Вначале ему хотелось побеседовать с садовником или егерем и только потом – с Глушаковым. «Так, и где же мне их искать? – подумал он, оглядываясь. – Ни у егеря, ни у садовника кабинетов нет». И решил пройтись по парку – где-то там он мог рассчитывать встретить садовника Вишнякова.
И его надежды оправдались. Он прошел одну аллею, свернул в другую – и увидел человека в синем комбинезоне. Присев на корточки, тот пропалывал участок, на котором густо росли нежно-сиреневые цветы.
– Добрый день, Александр Ермолаевич! – приветствовал его Гуров.
Человек, не вставая, обернулся и внимательно посмотрел на сыщика. Затем произнес «добрый день» и снова вернулся к работе.
– Я полковник полиции Гуров, звать меня Лев Иванович. Егор Борисович Кривулин попросил меня принять участие в расследовании убийства Петра Тишкина. В связи с этим я расспрашиваю всех живущих в усадьбе. Вы не против, если я задам вам несколько вопросов?
– Хорошо, задавайте ваши вопросы, – согласился садовник, однако позы не изменил.
– Мне сказали, что обычно вы уходите домой после семи вечера, – начал сыщик. – Однако вчера вы почему-то задержались. Вас видели в парке около десяти часов. Можно узнать, почему вы так задержались? Для этого была какая-то особенная причина?
– Нет, никакой особой причины не было, – ответил садовник. – Просто работа накопилась.
– А какая именно работа, вы можете сказать? Что вы делали вчера такого срочного?
– Какая именно работа? – повторил Александр вопрос Гурова. – Что срочного? Почему же, могу сказать. Но лучше покажу, может, тогда вопросов меньше будет.
С этими словами он неожиданно легко поднялся и проворно двинулся вперед по аллее. Гуров последовал за ним, причем идти ему пришлось быстро. Они дошли до перекрестка с другой аллеей, повернули, поднялись по ступенькам и остановились перед группой пальм.
– Перед вами трахикарпус – типичный обитатель субтропиков, – начал объяснять Вишняков. Тоном лектора или экскурсовода в ботаническом саду. – Ее характерная черта – лохматый ствол, который придает пальме чрезвычайно живописный вид. Трахикарпус охотно растет на Черноморском побережье Кавказа, однако требует постоянного ухода. В частности, необходимо вовремя убирать лишние ветки, а также дикорастущие побеги и, разумеется, защищать ее от вредителей. На этом экземпляре мы можем видеть следы такого ухода. Вот, смотрите: это остатки срезанных веток. И срезаны они были не далее как вчера. А если принюхаться, то можно уловить слабый запах ядохимикатов, которыми был опрыскан ствол для защиты от тли. А вот рядом совсем другая пальма – слоновья. Видите, какая красавица? Но этой красавице требуется регулярная подкормка. Вот вчера эту подкормку и вносили. Идем дальше.
И садовник вновь быстро двинулся вперед, а Гуров за ним. На этот раз они шли дольше и остановились перед высокими кустами, на которых росли крупные белые цветы. Гуров вспомнил, что видел такие кусты перед домом.
– А здесь у нас магнолия, – все тем же лекторским тоном произнес садовник. – Эта уроженица Северной Америки очень живописна, но тоже требует ухода. Например, на этих кустах давно не проводилась обрезка сухих и неправильно растущих веток. И вчера такая обрезка была сделана. Вот, можно видеть следы срезов. Хотите посмотреть?
– Нет, не хочу, – ответил Гуров. – Я понял: вы вчера были заняты обычной работой. Просто ее накопилось чуть больше, чем вы предполагали, поэтому пришлось задержаться. Я правильно все излагаю?
– Совершенно правильно, – кивнул Вишняков.
– Тогда я перейду к следующему вопросу. Я понял, что вечером вы работали в нескольких местах. Правильно?
– Да, в нескольких. Вот здесь, а еще в той аллее, где мы только что были, и еще в одном, ближе к морю.
– Но все эти места находились достаточно далеко от дома, верно?
– Ну, вот это место, где мы сейчас стоит, от дома не слишком далеко, но его отсюда не видно.
– Поэтому вы смело можете мне сказать, что никого не видели и ничего не слышали. И это будет выглядеть совершенно правдоподобно. Но я вижу, что вы человек чрезвычайно правдивый, более того – болезненно воспринимаете всякое подозрение во лжи. Поэтому я вас спрошу: видели ли вы кого-то из обитателей дома, начиная с семи вечера и до того времени, когда вы ушли из усадьбы?
Как видно, слова Гурова произвели впечатление на садовника. Он пытливо взглянул на него, немного подумал, потом сказал:
– Да, кое-кого я видел и слышал. Ну, прежде всего нашего управляющего, Константина Семеновича.
– Да, конечно, вы должны были его видеть, – согласился Гуров. – Ведь он ходил, проверял вашу работу…
– Работу проверял? – удивился Вишняков. – Это с какой стати он мою работу станет проверять? Никогда такого не бывало! Мою работу и сам Егор Борисович никогда не проверяет. Даже не спрашивает, что я там сделал. Я сам все решаю, иногда, конечно, с хозяином советуюсь, особенно в тех случаях, когда вложения требуются. Без его согласия я не рискую деньги тратить. Но Константин Семенович в мои дела никогда не лезет. И вчера он ко мне даже не подходил. Он в основном с Лешей-поваром беседовал.
– Во сколько это было? – заинтересовался Гуров.
– Да поздно уже, наверное, около десяти.
– Вы не путаете – управляющий беседовал именно с поваром? Может, он говорил с охранником?
– Да, у Леши с Борисом голоса немного похожи, – согласился Вишняков. – Но я людские голоса хорошо различаю. Так же хорошо, как и птичьи. Я птицами всю жизнь интересовался, все их трели знаю. Нет, ошибки быть не может, управляющий беседовал с Лешей, и ни с кем другим.
– И где проходил этот разговор?
– Совсем недалеко отсюда, вон за теми кустами. Они от дома метров пятьдесят отошли, так, чтобы их не видно было, и беседовали.
– И о чем же они разговаривали?
– Сначала о продуктах – какой расход, да не много ли уходит, и что надо купить срочно, а что подождет. А потом, слышу, другой разговор у них зашел. Константин Семенович начал Леше за что-то выговаривать. Очень сердито выговаривал, но почему-то вполголоса. Это на него вообще-то не похоже: Константин Семенович человек шумный. А тут такой разнос – и на полутонах.
– А за что был разнос, вы не слышали?
– Вроде бы за какие-то траты. Может, все те же, по хозяйству? А может, какие другие. Я ведь особо не вслушивался. Просто неподалеку на магнолии ветки обрезал, потом подкормку вносил и, пока не ушел, слышал, как они ругаются. То есть Константин Семенович ругался, а Леша обещал исправиться и все заплатить.
– Заплатить? То есть он был должен деньги?
– Ну, вроде так. Но я мог неправильно понять… Лучше вы у них самих спросите.
– Хорошо, спрошу, – пообещал Гуров. – А кого еще вы видели?
– Понимаете, какая незадача, я вот сейчас начал вспоминать, и получается, что все, кого я вчера видел или слышал, вели себя как-то необычно. Константин Семенович почему-то делал выговор повару вполголоса. А егерь Эльдар зачем-то на ночь глядя гулял по парку.
– Вы видели егеря? Мне еще никто не говорил, что он вчера был здесь. Кстати, мне с ним тоже надо побеседовать. Где его можно найти?
– В том-то и дело, что Эльдара найти не так легко, – объяснил Вишняков. – Он, как и я, живет в поселке. Только мы с ним на разных концах – он на южном, ближе к Адлеру, а я на северном. В усадьбе бывает редко – когда они с Егором Борисовичем к охоте готовятся, или приезжает, чтобы о своих поисках отчитаться. А все остальное время проводит в горах, в лесу.
– И что он там делает, в лесу?
– Так я и говорю: поисками занимается. Где куропатки гнездятся, или ищет тропы, по которым косули на водопой ходят.
– Значит, ваш хозяин страстный охотник?
– Да, это у него главное увлечение, – подтвердил садовник. – Парк тоже, но это так, скорее для престижа или для гостей. Вообще, надо признать, Егор Борисович растениями не слишком интересуется. Другое дело – животные. Вот будете у него в кабинете – убедитесь. Там и чучела стоят, и ружья на стенах.
– Значит, егерь в усадьбе бывает редко, – резюмировал Гуров, возвращая беседу в прежнее русло. – Но что странного в том, что вы его вчера видели? Наверное, приехал рассказать о какой-нибудь кабарге или кабане.
– Да ничего бы странного не было, если бы Егор Борисович на месте был, – ответил Вишняков. – Но он ведь еще часов в шесть в Адлер уехал. Зачем же тогда приходить?
– Так Эльдар, наверное, не знал, что хозяина нет, – предположил Гуров.
– Видимо, не знал, – согласился Вишняков. – Только странно это. Егор Борисович ему разрешил себе на сотовый звонить. Из всех, кто тут живет, он только ему это разрешил. Ну, еще покойному Петру.
– А как же управляющий?
– Нет, Константину Семеновичу такого права не дали. Если у него какой вопрос возникал – он обращался к Тишкину. А тот или сам вопрос решал, или записывал и потом хозяина спрашивал.
– Ну, есть здесь, наверное, еще один человек, который может звонить Кривулину, – заметил Гуров. – Это Татьяна.
– Да, может быть, – сказал садовник. – Но я в их дела не вникаю. Это сфера личной жизни, меня она не касается.
– Хорошо, значит, вы вчера видели егеря Эльдара Муртазина и слышали разговор управляющего с поваром Алексеем, – резюмировал Гуров. – А больше никого?
– Больше… – Садовник подумал немного, потом исподлобья взглянул на сыщика и сказал: – У каждого ведь есть право на личную жизнь, верно? И если это никому не угрожает, я это право уважаю. Поэтому мой ответ такой: нет, никого больше я не видел.
– То есть я должен понимать ваш ответ так: вы кого-то видели, но не хотите говорить, потому что тут какие-то личные отношения, и вы уверены, что это не имеет отношения к убийству? – спросил Лев.
– В общем, правильно, – кивнул садовник.
– Ладно, пусть так. Но если у меня будет впечатление, что эти «личные отношения» все же как-то связаны с убийством, вам их придется раскрыть. И у меня есть еще один вопрос, уже не связанный напрямую с расследованием. Скажите, а кем вы были до того, как поступили на работу к Кривулину?
– А почему вас это интересует? – насторожился Вишняков.
– Просто вы меня заинтересовали, вот и все, – признался сыщик. – У меня сложилось впечатление, что вы не всю жизнь обрезали мимозы и вскапывали грядки.
– Да, вы угадали. Правда, не совсем. Мимозы я обрезал и раньше, только делал это, так сказать, в интересах науки. Я работал в местном филиале Тимирязевской академии, занимался изучением субтропической флоры. Кроме того, преподавал в Краснодарском университете. Ну, а когда прежняя жизнь рухнула… Сами знаете, что тогда случилось с наукой. Денег не стало, зарплату не платили… Все разбежались кто куда. Мои более молодые коллеги пошли или цветы выращивать и продавать, или стали агрономами у богатых фермеров. А я мыкался несколько лет, перебивался случайными заработками. А потом Егор Борисович задумал строить здесь виллу и создать при ней парк. Вот и пригласил меня в садовники.
– То есть весь этот парк высажен вашими руками?
– Ну, не только моими. Приглашали рабочих, конечно. Тут много чего надо было сделать. Но вся агрономическая работа – да, моя.
– Большое вам спасибо, Александр Ермолаевич, – поблагодарил Гуров. – Вы мне очень помогли. Что ж, теперь осталось только наведаться в поселок, нанести визит вашему егерю.
– Желаю успеха, – сказал на прощание садовник, и Лев направился к дому с намерением разыскать водителя – его услуги наконец потребовались сыщику.
Однако сразу уехать из усадьбы ему не удалось. Едва он прошел десяток метров, как увидел спешащего навстречу управляющего:
– Лев Иваныч, дорогой, как хорошо, что я вас встретил!
– А что случилось?
– Да ничего не случилось, – заверил Чанба. – Просто Егор Борисович вернулся и хочет вас видеть. Вот, меня послал: «Найди, говорит, Льва Ивановича и пригласи в дом». Вот я вас и приглашаю.
Хозяин усадьбы встретил Гурова в гостиной.
– Ну, как прошел день, Лев Иванович? – спросил он. – Удалось вам что-то выяснить?
– В такого рода преступлениях за один день ничего не выяснишь, – ответил Лев. – Но кое-что полезное я узнал. Побеседовал со всеми вашими людьми, кроме егеря. Он, как оказалось, здесь бывает редко, так что собираюсь сейчас наведаться к нему домой. Ведь мне нужна полная картина, каждый кусочек должен встать на свое место. Да, кстати, насчет егеря. Ваш садовник только что мне рассказал, что видел Муртазина вчера вечером в усадьбе и очень удивился – что он здесь делает? Ведь вас здесь не было, и егерю это должно было быть известно. Вот я и вас хочу спросить: случайно не знаете, что вчера ваш егерь здесь делал?
– Случайно знаю, – сказал Кривулин. – Мы с ним накануне – то есть сейчас это уже позавчера – договорились встретиться. Мы регулярно проводим такие встречи, Эльдар мне рассказывает о своих походах в горы, что там нового, кого видел. Мы задумываем новые вылазки… Вот и вчера должна была состояться очередная такая встреча. Но вечером мне неожиданно позвонили из Адлера и попросили приехать, чтобы решить вопрос о поставках щебня. Для меня это, сами понимаете, гораздо важнее, чем охота, поэтому я начисто забыл о назначенной встрече с егерем и уехал. Так что он приехал напрасно. Еще какие-то вопросы есть?
– Да, есть еще один вопрос, – признался Гуров. – Он касается вашего водителя. Догадываетесь, что именно я хочу спросить?
– Да, догадываюсь, – кивнул строительный магнат. – Вас, наверное, удивило, что я пригласил на должность своего телохранителя человека с уголовным прошлым. Я угадал?
– Да, вы правы. Почему же вы так поступили?
– Понимаете, я пригляделся к этому человеку и понял, что, по сути, он человек честный, просто попал в дурную компанию. Мне стало его жалко и захотелось дать парню еще один шанс. Может, это и плохое объяснение, слишком примитивное, но другого у меня нет.
– Почему же плохое? – сказал Лев. – Вполне нормальное объяснение. Ну, а теперь мне осталось только одно: осмотреть место преступления. То есть ваш кабинет.
– Да, конечно! – воскликнул Кривулин. – Милости прошу!
Они поднялись на второй этаж, миновали несколько дверей. В конце коридора была еще одна дверь. Кривулин достал ключ, открыл ее и остановился, пропуская гостя вперед.
Гуров вошел и огляделся. Кабинет магната производил внушительное впечатление. Посередине стоял стол из мореного дуба, на котором находились несколько телефонов и компьютер новейшей модели. Возле стола, а также вдоль стен расположились несколько удобных кресел. Позади стола у стены виднелось несколько шкафов. В проеме между шкафами висела картина: написанный маслом портрет хозяина в полный рост. Егор Кривулин был изображен посреди осеннего леса, с ружьем за спиной, попирающим ногой убитого кабана. Всю правую стенку занимали ружья и карабины, а также охотничьи трофеи: на подставках стояли чучела кабарги, кабана, волка и лисы.
– Значит, Тишкин был убит здесь? – спросил Гуров.
– Да, он сидел за столом, – начал объяснять Кривулин. – Компьютер был включен, на экране остался почти законченный текст обращения, который Петр составлял.
– А веревка? Капитан Синичкин мне говорил, что здесь была найдена веревка, которой удушили вашего секретаря.
– Да, она лежала вот здесь, рядом с креслом.
– Вы не возражаете, если я немного осмотрюсь? – сказал Лев и, не дожидаясь ответа, прошелся по кабинету.
Он потрогал висящие на стене карабины, провел рукой по прикладу каждого из них. Потом подошел к шкафам, открыл один, другой… В одном стояли книги, в другом висела одежда: халаты, сорочки, несколько женских платьев. Этот второй шкаф сыщика особенно заинтересовал: он несколько раз открыл и закрыл створку, затем сдвинул одежду в сторону, присел на корточки и внимательно осмотрел дно шкафа. Хозяин кабинета застыл в ожидании, готовясь ответить на вопросы сыщика, но Гуров ни одного вопроса не задал. Покончив со шкафом, он подошел к окнам, осмотрел их. Затем сказал:
– Ну, пожалуй, на сегодня хватит. Все, что нужно, я увидел.
– Вы увидели какие-то следы? – взволнованно спросил Кривулин. – Нашли зацепки?
– Целую кучу зацепок. Теперь надо только в них разобраться. Немного поразмышлять – и разобраться.
– Конечно, размышляйте! – кивнул магнат. – Я приказал Чанбе – он сейчас временно заменяет горничную, – чтобы он приготовил вам комнату. Оставайтесь, заночуйте у меня. Конечно, сначала мы поужинаем…
– Нет, ночевать здесь я не собираюсь, – отказался Гуров, – вернусь к себе в санаторий. И ужинать тоже не буду. К тому же я не так давно поел – ваш повар меня по-царски угостил. Так что побеседую еще с вашим охранником – он остался единственным, кого я не опросил, а потом мне потребуется только одно – машина, чтобы вернуться.
– Да, конечно, Сергей вас отвезет, – заверил Кривулин. – Хотя я, по правде сказать, надеялся, что вы останетесь. С вами мне было бы спокойней…
– Если опасаетесь за свою жизнь, заприте на ночь двери и возьмите с собой один из этих карабинов, – кивнул на стену Лев. – Или переезжайте в отель, в конце концов.
– Нет, я останусь здесь, – упрямо заявил Кривулин. – Я не стану бегать от убийц, как заяц. Но прежде чем уехать, скажите мне хотя бы вот что: как, по-вашему, кто совершил убийство – свой или чужой?
– Боюсь, что свой, – ответил Гуров. – Так что основания опасаться за свою жизнь у вас действительно имеются.