Глава 6
Темное и влажное помещение, переплетенное грязно-зеленой паутиной, свисающей с потолка и стен. Толстые жгуты нитей сходились в центре этой комнаты, окутывая большой овальный кокон. Уже час пульсировала верхняя часть этой конструкции, подтверждая, что обитатель кокона выходит из анабиозного сна. Раздавшийся треск скорлупы оповестил, что его хозяин проснулся. Между рваных краев кокона показались зеленые мохнатые лапы, с которых сползала отвратительная зеленая слизь. Крупный осколок скорлупы приподнялся, и в темном провале кокона вспыхнули восемь зеленых глаз, расположенных в три ряда. Четыре крупных и подвижных глаза занимали лицевую часть головы и были способны воспринимать форму и цвета предметов. Два глаза поменьше располагались в средней части головы по бокам. Еще одна пара глаз находилась внизу почти на задней части головы.
Резкое движение паукообразного существа раскололо кокон на несколько частей, разлетевшихся к стенам мрачного помещения. Тишину нарушили щелкающие звуки, переходящие в клацанье. В помещение ворвались несколько маленьких пауков и, разбежавшись, начали стаскивать осколки кокона. Шустрые пауки помогли освободить от кокона остальные шесть лап, что позволило твари подняться в полный рост.
В комнату вползла представительница расы Ирков и, сделав неглубокий поклон, присела на четыре лапы. Зеленые глаза мокрой твари были направлены на гостью.
– Зачем ты разбудила меня, Рахтанга, неужели прибыла королева-мать? – клацающие звуки разнеслись по помещению. – По моим ощущениям еще рано или Роллдай обнаружила пищу?
– Нет, принцесса Доарав, королева-мать еще не прибыла… – не успела та закончить, как принцесса совершила стремительный прыжок и нанесла гостье удар передними лапами, который снес Рахтангу, впечатав ее в стену. Лопнувшие жгуты паутины плавно заколыхались.
– Тогда зачем? Что может произойти в мертвой системе. – Доарав в ярости заметалась по помещению, из которого предусмотрительно поспешили скрыться маленькие пауки.
Последняя битва с ящерами, в которой погибла мать роя, унесла с собой и надежды принцессы Доарав вырастить свой улей. Только мать роя могла помочь созреть и переродиться молодой принцессе до основателя своего улья, но эти ящеры оказали слишком сильное сопротивление. За всю историю существования принцесса Доарав не помнила, чтобы у роя были такие потери, исчисляющиеся целыми ульями.
Она двести лет отстаивала права на создание своего маленького улья и когда Доарав уже прошла перерождение и создала свой корабль, началась война с ящерами. За пять долгих лет улей потерял больше половины своих кораблей, что вызвало невероятный гнев королевы-матери. В последней битве улей Доарав должен был вернуть благосклонность королевы-матери, но корабль ящеров пошел на таран улья матери и, пробив его, совершил выстрел из своего смертоносного оружия, чем обрек мать улья на голодную смерть, так как она не может впадать в спасительный длинный сон. Принцесса Доарав бросилась на помощь улью матери, но она уже ничем не могла ей помочь. Корабль принцессы попал под огонь огромного корабля ящеров, и получил серьезные повреждения.
Битва закончилась их победой, по-другому и быть не могло. Королева-мать повела рой дальше, а им было приказано остаться здесь и следить за системой. Когда вернется королева-мать, у принцессы может появиться шанс искупить свою вину. Первые сто лет Доарав собирала во всей системе тела ящеров. Они были и не очень вкусными, но весьма питательными. Пауки-рабочие переработали несколько десятков кораблей ящеров и восстановили корабль принцессы. Но с каждым годом еды становилось все меньше. Сначала Доарав приказала съесть два десятка солдат мужской особи, оставив один десяток для размножения. Помотавшись еще какое-то время по системе, она приняла решение переводить корабль в анабиозный сон. Чтобы сформировать коконы для всех, необходимо было потратить полгода и много ресурсов. Доарав надеялась дождаться королеву-мать, которая могла предоставить достаточное количество пищи со своих кораблей-ферм и присоединить принцессу к одному из ульев. То, что эта шестиглазая Рахтанга решила ее разбудить по какой-то другой причине, страшно взбесило принцессу Доарав.
Количество глаз на голове Ирков было признаком их статуса. У рабочих было всего два глаза и они были небольшого роста. Четыре глаза имели особи мужского пола. В основном это были солдаты, которых было очень много, их никогда не жалели, а в трудные времена употребляли в пищу. Мать улья могла за один раз отложить до тысячи яиц, из которых через три месяца появлялись здоровые воины, готовые умереть за свою мать. Доарав в одну кладку могла заложить только пять десятков. Она была еще молода, да и кормить сейчас выводок было нечем. Маленькая ферма ее корабля не справится с этим.
Особи с шестью глазами были только женского пола, их яйца мать откладывала отдельно и не всегда в достаточном количестве. Из таких яиц иногда могла появиться принцесса, будущая мать улья, если докажет свое право на это. Остальные росли и перерождались в те направления, в которых нуждался улей.
– Прости меня, принцесса Доарав… – шестиглазая Рахтанга поднялась и, прихрамывая на переднюю левую лапу, вновь склонилась в поклоне. – Я посчитала, что это важно для вас, принцесса Доарав.
– Говори! Я сама решу, что для меня важно! – на спине принцессы раздраженно приподнялась шерсть.
– Согласно вашему приказу Роллдай сквозь полусон, в котором она пребывала, отслеживала активность в системе. – Рахтанга почти выпрямилась, держа на весу травмированную лапу. – Тысячу лет назад погасло местное светило…
– Я это знаю! Я тоже получала от нее информацию, – раздражение Доарав все усиливалось, и принцесса боялась не сдержаться, желая убить Рахтангу. – Говори быстрее, иначе я тебя отправлю на ферму в качестве еды.
– Месяц назад в систему вошел корабль, но Роллдай не смогла его отследить из-за большого количества обломков. Через две недели он ушел из системы. Направление нам известно, но в скором времени Роллдай засекла вашего личного врага…
Доарав передали образ корабля, оставляющего за собой два синих следа примитивных двигателей. Корабль пробирался через плотное поле обломков к останкам другого большого корабля. Доарав узнала его. Это был именно тот корабль ящеров, который уничтожил их мать улья, совершив таран. Но Доарав не стала бы принцессой, если бы в такие моменты поддавалась эмоциям. Она помнила, на что способен этот корабль ящеров, и знала, что в прямом столкновении с ним она могла проиграть. Принцесса видела, что корабль ящеров сильно поврежден, на его броне видны следы старых битв. Сейчас он был похож на раненого самца сноука, который представляет собой легкую добычу, но в агонии может сильно ужалить и даже убить охотника.
– Где он сейчас находится, – принцесса Доарав прекратила хождение по помещению и уставилась на Рахтангу.
– Он подошел к останкам большого корабля ящеров и стоит там уже больше двух недель, – Доарав получила четкую картинку корабля, расположившегося возле останков другого большого корабля. – Роллдай проанализировала поведение корабля и утверждает, что он практически слеп и сейчас представляет для нас удобную добычу.
– Буди солдат: для них есть работа. Мы захватим этот корабль! А также узнаем, куда ушел первый корабль. Если там окажется много пищи, мы непременно получим прощение королевы-матери, когда она вернется.
Рахтанга быстро поклонилась и, засучив лапами по полу, выбежала из помещения, освободив принцессу Доарав от своего присутствия. Принцесса проводила ее взглядом и отправила мысленный образ Роллдай, чтобы та следила за кораблем ящеров, пока они будут готовиться к его захвату. Их старшего необходимо доставить живым, чтобы проникнуть в его голову и узнать, откуда приходил первый корабль. Ресурсов корабля Доарав хватит всего на два перехода между системами, поэтому она остро нуждалась в пище для своих подчиненных. Если они ослабнут, то не смогут привести ее к заветной мечте о собственном улье.
Когда-то ящеры дали кораблям Ирков имя, назвав их «Разрушителями». Доарав настолько понравилось это сравнение, что она перестала ощущать себя переросшей этот корабль. В ульях ходили слухи, что королева-мать заинтересовалась технологиями хранителей ящеров и несколько установила на своем корабле, пытаясь лучше понять врага. Но Ирки не смогли взломать хранителей, которые отказались даже общаться. Принцесса Доарав желала получить себе хранителя с этого ненавистного корабля и разговорить его. Она была уверенна, что он не откажет принцессе, которая командует «Разрушителем» Ирков. Эта мысль ей настолько понравилась, что от удовольствия она расслабленно присела на свои восемь лап.
Аарон находился в реакторном отсеке, когда волна тревоги появилась где-то на задворках сознания. Тогда это было списано на повествование хранителя Дража, которое подвергло испытаниям эмоциональное состояние экипажа линейного крейсера. Учитывая свои способности «Слышащего», Аарон не стал отбрасывать возрастающее чувство беспокойства, решив разобраться с этим, когда закончит работу в реакторном отсеке. На завтра планировался запуск реактора, снятого с дредноута.
Еще более настойчивое ощущение опасности охватило Аарона, когда он направлялся в центр управления линейного крейсера. Чувство было настолько сильным, что заставило его замереть на месте. Реальное ощущение чужого взгляда окружило Аарона, вызвав колючий озноб на спине. Он почти бегом продолжил путь.
– Гахарит! – крикнул Аарон, ворвавшись в центр управления. Фатлум подпрыгнул от неожиданности и уставился на Аарона. Чувство опасности все сильнее сжимало Аарона, казалось, что оно стоит за спиной и дышит ему в затылок, заставляя обливаться холодным потом. Еще немного и он впадет в панику. – Боевая тревога, нас атакуют!
Слабую надежду, что он может ошибаться, уже бесцеремонно вытолкали из сознания Аарона. Все можно было списать на банальный нервный срыв, но, если предупреждение реально, то это могут быть только Ирки. Вспыхнувшее красное освещение в центре управления сопровождалось звуковым сигналом, все системы корабля были переведены в боевой режим, закрывались перегородки между отсеками. Проблема корабля была в том, что он не располагал противоабордажными средствами, а оружие состояло из шести лучевых винтовок и нескольких пистолетов.
Сильнейший удар сотряс линейный крейсер. Он был такой силы, что Аарона откинуло к дальней стене и сильно приложило левым плечом. От травм его уберег защитный доспех, который тут же перешел в боевой режим. Шлем закрылся на голове Аарона за мгновение до столкновения со стеной. Раздавшийся голос хранителя корабля имел металлические нотки.
– Целостность корпуса нарушена, вторжение на корабль в области второго яруса. Срочно предпринять противоабордажные меры.