Дизайнер обложки Николай Красненко
© Светлана Сервилина, 2018
© Николай Красненко, дизайн обложки, 2018
ISBN 978-5-4490-9312-7
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Светлана Сервилина
ГЛАВА 1
Июль 1973 год
Регина открыла глаза и потянулась. Как же хорошо у бабули! За год, пока её здесь не было, в доме ничего не изменилось. Перед кроватью стоит все тот же телевизор, накрытый вышитой салфеткой. Рядом с ним – буфет с резными дверцами, в котором обязательно в одной из вазочек лежат ее любимые конфеты «А ну-ка, отними». Настенные часы с кукушкой мерно отсчитывают время, а в углу несколько икон с лампадкой, висящей перед ними.
Регина любит приезжать к бабушке в деревню Зеленые холмы. Здесь можно делать всё, что душа пожелает. Вот выйдет сейчас во двор, и никто у неё не спросит:
– Почему ты так долго спала?
Она спрыгнула с кровати, на ходу натягивая сарафан, потом сбежала по деревянным ступенькам, умылась под рукомойником и помчалась в огород. Аккуратно ступая между грядок среди зеленых резных листьев, она увидела небольшой пупырчатый огурец и, сорвав его, сунула в рот. И захрустела, всасывая сочную мякоть. Девочка подняла лицо и закрыла глаза, энергично работая челюстями. Она подумала, что мама бы обязательно её поругала за то, что она ест немытый огурец.
Да, у бабушки все по-другому, и это ей очень нравится!
– Проснулась моя, пташечка, – услышала она родной голос из-за деревьев, – в летней кухне на столе кастрюля с какао и твои любимые сдобные булочки.
– Спасибо, бабуленька! – Регина подняла с грядки шланг и, направив его на ноги, окатила их вместе с сандалиями, – Я позавтракаю, а потом с девчонками на речку пойду купаться, ладно?
– Ладно-ладно, синичка моя! – засмеялась бабушка, выглядывая из-за листвы.
Когда прощальные лучи солнца опускались за крыши домов, бабушка, закончив все дела по хозяйству, шла в дом напротив. Там, на большой открытой веранде собирались соседки поиграть в лото. Регина с самого детства ходила с ней, приглядываясь к правилам игры. Детям, крутящимся рядом, разрешали иногда «кричать». В лото это значило брать в руки сатиновый мешочек с деревянными бочонками, на которых написаны разные цифры и, вытаскивая по-одному, громко произносить номер. В этом году ей разрешали даже играть со взрослыми, когда кто-то из соседок не приходил. Конечно, ведь она не ребенок, ей уже девять лет! Девочке нравилось, как делают бабушкины подружки: называть не цифру, а имя бочонка. Например, «туда-сюда» – это значило шестьдесят девять. Или «кол» – это единица, а двадцать два – «гуси-лебеди». Именно там, на соседской веранде она впервые увидела Валю. Регина носилась вокруг стола, заглядывая в карточки игроков, когда заметила худенькую девочку, скромно сидящую на ступеньках крыльца. Регина достала из своего кармана конфету и протянула девочке.
– Шоколадная? – с восхищением произнесла та, бережно снимая обертку.
– Ага! – отозвалась бабушкина «синичка» и собралась делать очередной обход вокруг стола, когда заметила, что девочка откусила половину конфеты, а оставшуюся часть опять завернула в бумажку и положила к себе в карман.
– Что, не понравилась? – удивилась Регина.
– Очень вкусная, я потом доем, – смущенно ответила девочка и, протянув руку, осторожно потрогала кружевную оборку у платья Регины, – очень красиво, – вздохнув, добавила она, беззастенчиво разглядывая наряд «городской».
Перед сном Регина спросила у бабушки про худенькую девочку:
– А кто она и почему так бедно одета?
– Это Валя, она сирота, живет со своей бабушкой. Трудно им на одну пенсию.
С того памятного лета Регина, приезжая в Зеленые холмы, всегда привозила вещи, из которых выросла, своей новой подруге Вале. Хорошо, что она была младше её на три года, и ей все было «в пору», как говорила бабуля.
Март 2004 год
– Замечательное время года – весна! – подумала Кира, перепрыгивая через очередную лужу.
И, действительно, наконец-то закончились морозы. На небе, будто кто-то невидимым волшебным утюгом разгладил облака, которые пронзали, как огненные стрелы, солнечные лучи. Молодая женщина сделала глубокий вдох. Во всем и везде ощущалось пробуждение природы, такое еле уловимое дыхание весны. В это время года даже лужи не раздражали: они не такие, как осенью, мутные и черные. Нет. В их зеркальной глади отражается бесконечное небо, и солнечные зайчики слепят глаза, как в детстве. Кире захотелось зажмуриться и бежать!
Она резко стянула с головы вязаную шапочку, и золотистые волнистые волосы рассыпались по плечам.
– Вы меня ослепили, красавица! – крикнул молодой мужчина из приоткрытого окна черного автомобиля. – Так можно и в аварию попасть!
Кира оглянулась и засмеялась. Ей отчего-то стало так хорошо, что она сразу согласилась на предложение сесть в машину.
– Вас куда подвезти? – вежливо спросил он.
– Гостиница «Южная», – ответила она, с любопытством разглядывая из окна автомобиля прохожих.
– Так вы гостья нашего города? – игриво спросил мужчина.
– Пожалуй, да! – улыбаясь, ответила она, демонстрируя свои красивые зубы, – Не была здесь с детства.
Ей вдруг захотелось, чтобы этот красивый мужчина стал ухаживать за ней. Она забросила одну ногу на другую, зная, как представители «сильного пола» реагируют на ее длинные нижние конечности.
– Забыл представиться, – мужчина припарковал автомобиль, и, переведя взгляд от дороги, пристально посмотрел на девушку, – Августин!
Она улыбнулась:
– Кира.
Новый знакомый протянул руку ладонью вверх, а она неспеша стянула лайковую перчатку и нежно коснулась своими пальцами ладони Августина.
Он лишь мимолетно прикоснулся губами к ее кисти и с сожалением произнес:
– У меня сегодня, как назло, бешеный день, милая Кира. Столько дел! Я же не знал, что встречу вас, – извиняющим тоном произнес он, – Надеюсь, вы не уезжаете завтра?
– Нет, у меня тут тоже дела.
– Это прекрасно, – он повернул ключ зажигания, – Значит, мы с вами увидимся, правда?
– Почему нет? – кокетливо откликнулась она.
– Тогда сейчас я вас отвезу в «Южную», а в воскресенье мы с вами будем посещать самые интересные места нашего города! Вы согласны?
– Вы предлагаете культурную программу? – разочарованно произнесла она, изящно одевая перчатку.
– В смысле?
– Мы с вами пойдем в музей? – иронично скривила губы девушка.
– Нет, – Августин громко засмеялся, – мы будем болтаться по ночным клубам, казино и ресторанам. Будем танцевать и дебоширить до утра! Как вам такая культурная программа?
– Я – «за»! – она от восторга даже подскочила на сиденье.
Новый знакомый не обманул Киру. И через день, когда она вышла в назначенное время из стеклянных дверей гостиницы, то была приятно удивлена, увидев его в шикарном кожаном комбинезоне, величественно сидящем на белом мотоцикле.
– Мой прЫнц на белом коне, – прошептала она, идя ему на встречу.
Августин подал девушке шлем и помог его одеть, заботливо поправляя её рыжие кудри.
– Итак, приключения начинаются! – крикнул он, почувствовав ее руки у себя на поясе, и его «конь» рванул с места.
Фары встречных машин светили Ольге Шаровой прямо в глаза, а тут еще какой-то суетливый мотоциклист, который неустанно менял полосы движения, чтобы обогнать поток медленно двигающихся автомобилей, застрявших в пробке из-за аварии. Две помятые машины уже были видны на горизонте.
«Вот только дотянуть до них и объехать, а потом уже можно и газануть, – подумала Ольга, поглядывая в боковое зеркало, – а то на занятие точно опоздаю». Мотоциклист продолжал сновать между разношерстыми транспортными средствами, ни на йоту не продвинувшись вперед.
– Ну вот и финишная прямая, – Ольга аккуратно объехала столкнувшиеся автомобили, искренне посочувствовав женщине, в машину которой врезался «лихач» на красной «Мазде», и помчалась прочь от аварии. Она включила приёмник, чтобы отвлечься от грустных мыслей. Вечер субботы ее радовал и возбуждал своими планами. После фитнес-клуба она заедет к своей школьной подруге Юльке, а потом вернется домой. Из динамика послышался удивительный голос Дмитрия Хворостовского, и автоледи улыбнулась, представив оперного певца на сцене в чёрной рубашке с прекрасной шевелюрой серебристых волос. Он пел душевно и трогательно «Подмосковные вечера», и Ольга, поддавшись обаянию его голоса, стала безмятежно подпевать. Нарушил её идиллию телефонный звонок. Она сбросила газ и потянулась к сумке, лежащей на соседнем сиденье. Сильный удар в окно боковой двери раздался так неожиданно, что она не успела даже вскрикнуть. Стеклянный дождь посыпался осколками на ее руку, плечо и шею… Лишь на мгновение она заметила всё того же мотоциклиста и даже услышала зловещий резкий рев двигателя, а потом все стихло. Но не надолго. Рядом послышались голоса. Кто-то с силой открыл дверь водителя, и стеклянная дробь опять зазвучала в ушах Ольги. Она подняла голову и увидела мужчину, который придерживал дверцу ее машины.
– Живая? – участливо спросил он.
Она растерянно кивнула, увидев боковым зрением, как прохожие обступили её автомобиль.
– Вызывайте скорую! – крикнула какая-то женщина, и неизвестные голоса ей вторили. – Милицию! Скорую! Есть здесь врач? Женщина вся в крови!
Милиция приехала на удивление быстро. А уже через час, отказавшись от медицинской помощи, несчастная жертва ДТП изо всей силы давила пальцем на дверной звонок.
– Шарова, что с тобой? – растерянно проговорила Юля, открыв дверь.
Ольга обхватила шею подруги и разрыдалась.
– Симонова, меня хотят убить, – всхлипывала она, когда бывшая одноклассница заботливо провела гостью в ванную и стала аккуратно снимать оставшиеся осколки с тела. По руке текли кровавые ручейки, а на лбу расплылась живописная гематома.
– В день происходит несколько аварий, и это совсем не значит, что на тебя кто-то покушался! Скорее всего, ты – жертва горе-водителя, который не смог уйти от столкновения, – решила успокоить ее Юля, накидывая на влажное тело большое полотенце после того, как гостья приняла душ.
– В тебе сейчас говорит не подруга, а журналист, – возмущённо прервала её Шарова, – но я видела, понимаешь, отчетливо видела мотоциклиста, который преследовал меня достаточно долго, а на самом пустынном участке дороги врезался в меня. И если бы я не сбавила скорость, чтобы дотянуться до сумки, где трезвонил мой мобильник, результат от рядового, как ты считаешь, столкновения был бы совсем другой!
– Ты запомнила марку мотоцикла?
– Естественно! Это был белый «БМВ».
– Крутой мопед, – усмехнулась Юля, – а номерной знак видела?
– Буквы помню: АА, а цифры, – гостья задумалась, – типа двадцать один, тридцать два. Но я не уверена.
– Но это уже хорошо, – кивнула Симонова, – его быстро найдут!
– Надеюсь, – без особого оптимизма, ответила Шарова, разглядывая себя в зеркало.
– Я так понимаю, что у тебя есть недоброжелатели? – Юля подала свой махровый халат подруге и жестом пригласила на кухню.
– Даже не один, – с вызовом произнесла школьная подруга., – сейчас веду два сложных дела по наследству, – она потянулась за бутербродом и откусила кусок, – в одном – умер мужчина, который работал в банке и оставил приличное состояние. А его сын не хочет делиться квартирой и денежными накоплениями отца с его престарелыми родителями, иначе говоря, с родными бабушкой и дедушкой.
– Но по закону ему придется это сделать, – сразу возразила журналистка.
– Он хочет доказать, что старики невменяемы, и он, как единственный родственник, возьмет над ними опеку.
– А по другому делу? – спросила заинтересованно Юля, подливая горячий чай своей подруге-нотариусу.
– Там ещё сложнее: совершеннолетние дети от двух разных браков делят недвижимость умершего родителя. Такая бойня идет, что твои склочницы-коллеги на телевидении отдыхают!
– И ты думаешь, что кто-то из этих наследников мог напасть на тебя? Зачем? – журналистка удивленно посмотрела на гостью.
– Думаю, что они не согласны с моими аргументами, – вздохнула Шарова, принимаясь за второй бутерброд, – хотя я действую в рамках закона. Просто, закон можно обойти, на что и намекают мне мои молодые клиенты.
– Уверена, этот инцидент нельзя пускать на самотек, – журналистка твердо посмотрела на подругу.
– Согласна, – кивнула та, – только гаишники спишут ДТП на несчастный случай и всё. Неужели, ты думаешь, что сотрудники уголовного розыска будут заниматься этим делом?
– Обязаны, если ты напишешь заявление.
– Главное, чтобы был результат! Вот если мне поможет гениальный сыщик, – Ольга, улыбнувшись, посмотрела на Симонову, – тогда есть надежда найти преступника.
От такого лестного комплемента у Юли появился на щеках румянец, но она ответила без особого оптимизма:
– Если бы сейчас в уголовном розыске работал Осипов, мы бы в два счёта вычислили твоего мотоциклиста, а теперь, – молодая женщина вздохнула, – Андрюша так занят в Москве, что даже на Новый год к нам не приехал. Я его, конечно, понимаю: новый коллектив, серьезная должность…
– Ну хоть звонит? – с сочувствием проговорила собеседница.
– Звонит, – пожала плечами Симонова, – и к себе зовет…
– А ты, моя милая, все никак не разберешься кого любишь, да? Андрея или Виктора?
– Понимаешь, Андрей надежный, добрый, настоящий! С ним спокойно. Он – самый лучший друг!
– Понятно, что друг, – усмехнулась Шарова, поглаживая рукой больное плечо, – и ты его уважаешь, а любишь своего весельчака-оператора!
– Нет, не знаю.
– Как это «не знаю»?
– Я ему не верю, вот в чем дело, – задумчиво проговорила Юля, – ревную, скучаю, внутренне вздрагиваю при его появлении или звуке его голоса, но ложь простить не могу…
– Постой-постой, – засмеялась Ольга, – так вы так и не помирились после того случая, когда ты была свидетелем его прогулки с женой? Кажется, это было ещё в ноябре?
– Если бы ты видела, как они шли, нежно прижавшись, – качнула Симонова головой, – у меня эта картина так и стоит перед глазами!
– Ну ты даешь! А как же вы с ним на работе общаетесь?
– Все просто. Если попадаем на одну съемку, то обходимся минимальным набором слов: «да» – «нет»! Но нас редко ставят вместе.
– Ой, Юлька, не обманывай ни меня, ни себя! Это настоящая любовь! Ты лучше смени гнев на милость и помирись с ним. Послушай свою подругу, я тебе плохого не посоветую!
– Ладно, помирюсь, – улыбнулась журналистка, – тем более, теперь мне нужен напарник, чтобы разобраться в этом странном покушении.
– Значит, ты попытаешься найти мотоциклиста? – с надеждой в голосе проговорила Ольга.
– Я попробую, – Юля обняла бывшую одноклассницу, – только расскажи про всех ненасытных наследников, а я сделаю себе пометки.
– Итак, – начала нотариус, – Скобянников Родион – наглый, самовлюбленный, высокомерный молодой человек. Уверенный, что во всем разбирается (хватается за любое слово, а потом его муссирует). Его бабушка согласна отдать все внуку, приговаривая, что ничего им не надо, но дед подполковник в отставке, крутого нрава. Он считает, что все должно быть сделано по закону.
– И он прав, – кивнула Юля.
– Дед говорит, – продолжила рассказ Ольга, – что на внука Родю мало надежды, что он не поддержит их в болезни и старости! Поэтому, уверен он, надо честно поделить наследство их умершего сына. И я с ним полностью согласна, – твердо сказала она.
– А где работает молодой Скобянников?
– Ему двадцать один год, учится в институте, будущий финансист.
– Опиши мне вкратце его, как человека, – попросила журналистка.
– А можно образно? – улыбнулась Ольга.
– Давай!
– Недавно слышала такую байку: Заходит дама в дорогой магазинчик, там её мило встречает консультант: «Добро пожаловать в наш бутик! Позвольте ознакомить вас с новой коллекцией!» Потом разглядывает потенциальную клиентку и спрашивает: «А у вас валюта есть?» Дама растерялась и машет головой: «Нет». Консультант тут же меняется в лице и презрительно говорит: «Тогда пошла вон отсюда, голодранка! У нас бутик для богатых!» Дама поворачивается к выходу и, смущенно доставая из сумочки «Золотую карту», бормочет: «У меня только это…» Продавец с улыбкой разворачивает клиентку и мило произносит: «И снова, здравствуйте!»
Юля грустно улыбнулась.
– Вот такой этот Родион Николаевич Скобянников! – возмущенно продолжила Ольга, – Именно такой: с наигранной доброжелательностью относится к людям, которые ему могут пригодиться или выше его по положению и с нескрываемым презрением ко всем остальным.
– По второму делу проходят двое, так?
– Да, Кира и Эльдар Ольшанские. Их отец Анатолий Ремирович Ольшанский со своей женой Розой Владимировной попал в аварию. Оба погибли сразу. Остался сын Эльдар, двадцать семь лет. Достаточно спокойный, вежливый молодой человек. Живет в Москве, преподает в университете. Не женат. С нескрываемой ненавистью относится к сводной сестре по отцу. А эта Кира, мягко выражаясь, эгоистичная стерва. Эффектная рыжая бестия, которая выставляет свои длинные стройные ноги где надо и не надо, флиртует, покачивая своей волнистой шевелюрой, со всеми особями мужского пола. Имеет очень неустойчивую психику.
– Как это проявляется? – заинтересовалась Юля.
– С ней невозможно спокойно решать дела, – пожала плечами Ольга, – уж поверь, сколько у меня разных клиентов было, но это что-то! Например, читаю ей пункты в документах, она может неожиданно перебить, привязаться к какому-то слову и начинает это долго обсуждать. Или начнет рассказывать о каком-нибудь «милом пустячке», который она хотела бы приобрести. Может мгновенно менять настроение, в возбужденном состоянии начинает безудержно хохотать, а потом ее смех может резко перейти в навернувшиеся на глаза слезы. Как правило, заканчивается наше общение истерическим хлопаньем дверью.
– Ого! Досталась тебе клиентка! – посочувствовала подруга. – А наша «златовласка» тоже живет в Москве?
– Нет, она приехала из Тулы. После развода с Анатолием Ремировичем мать Киры забрала дочь и уехала к себе на родину. Там они сейчас и живут.
– Хочешь сказать, что Кира Ольшанская живет с матерью и до сих пор не замужем?
– Да, хотя ей уже перевалило за тридцать.
– Очень интересные индивидуумы у тебя, – усмехнулась Симонова, – и все могут быть причастны к «делу».
– Наверное, надо сначала выяснить, у кого из них или их знакомых есть мотоцикл, да? – спросила Ольга.
– Пока ничего не выясняй, – Юля задумалась, – вполне возможно, что за твоими действиями будут наблюдать.
– За мной будут следить?
– Оль, не делай большие глаза, – сказала с иронией школьная подруга, – и лишних движений!
– Ты сама узнаешь?
– Постараюсь, – журналистка подперла ладошкой подбородок и неожиданно поинтересовалась, – а почему у их отца такое странное отчество – Ремирович? Он русский?
– Русский, – улыбнулась Шарова, – мне тоже было интересно, поэтому я спросила у Эльдара. Оказывается, его прабабушка по отцу Серафима Ольшанская была ярая коммунистка и назвала свою дочь Тракторина, а сына – Ремир. Расшифровывается, как РЕволюция МИРовая.
– Были же фанаты в то время, – улыбнулась Юля.
– В наше время тоже фантазеров хватает, – с иронией поддакнула подруга.
Юля уже легла в постель, когда из Москвы позвонил Осипов, и она тут же рассказала ему о возможном покушении на подругу, с трудом сдерживая эмоции.
– Ты сходи в Управление внутренних дел к Вениамину! Все-таки, он – мой лучший друг, – посоветовал Андрей, – а вдруг кто-то из наследников проходил по какому-нибудь уголовному делу?
– Спасибо, Андрюша, – благодарно произнесла журналистка, а мужчина засмеялся:
– Опять ты себе дело нашла? Неугомонная моя! Бросай свое телевидение и поступай на юридический факультет! Сногсшибательную карьеру сделаешь в нашем ведомстве!
– Я журналистику люблю, – тихо проговорила в трубку Юля.
– Нет, ты просто все еще на распутье, – грустно ответил Андрей, и она поняла, что он имеет в виду Николаева.
– Тебе пора определиться, – добавил мужчина.
Тут подскочила Марта и, отобрав у мамы трубку, долго рассказывала Осипову об успехах в школе, напомнив об их планах на майские праздники.
– И не подведи нас, – попрощавшись с Андреем, строго сказала девочка, обращаясь к матери, – на тридцатое мая он нам уже купил билеты в Москву!
Юля обняла дочь и торжественно пообещала съездить с ней в столицу, тем более, что Осипов уже продумал для них культурную программу.
– Жалко, что ещё долго ждать, – уныло проговорила Марта
– Полтора месяца пролетят быстро, и мы уже будем гулять по Красной площади, – успокоила женщина дочь и хитро добавила: – но наша поездка еще зависит от твоих успехов в школе.
Девочка прищурила глаза, посмотрев на мать, но ничего не ответив, отправилась в свою комнату.
Мартовское солнце грело по-весеннему, радуя глаз робким пробуждением природы. Юля спрыгнула со ступеньки маршрутного такси и устремилась в здание Управления внутренних дел. Она заранее позвонила старшему лейтенанту Виталию Кравцову, чтобы тот заказал ей пропуск. На первом этаже бывший подчиненный Андрея Осипова уже стоял, ожидая журналистку.
– Привет, – Виталий пожал Юле руку, – Вениамина Сергеевича вызвали к начальству.
– Что-то случилось?
– Нет, обычное дело – планерка утром в понедельник. Давай, я тебя провожу к нам в кабинет.
Пока шли по узким коридорам Управления, старлей рассказал гостье о кадровых перестановках в их «конторе».
– Подполковник Колесников теперь начальник отдела, – с гордостью сообщил он, – а его заместителем назначен Сабир Мансурович Гусейнов.
– Надо будет поздравить Вениамина с повышением, – улыбнулась Юля, – а этот Гусейнов откуда взялся?
– После юридической академии направили к нам на повышение.
– Ну и как он тебе? – с интересом спросила журналистка.
Виталик сразу как-то сник и тихо сказал:
– Он только неделю у нас работает. Рано делать выводы. Требовательный, дисциплинированный офицер.
Он ещё хотел что-то добавить, но Симонова и так поняла и махнула рукой:
– Короче, непростой, да?
– Да, – согласился Кравцов.
В кабинете он усадил журналистку за свободный стол, а сам стал копаться в документах.
– Ведешь какое-нибудь дело? – вежливо поинтересовалась Юля.
– Нет, так, одна рутина, – ответил старлей.
Но не успела она пообщаться с Виталием, как дверь кабинета резко распахнулась, и в проходе появился мужик в форме майора с туго натянутой рубашкой на выпирающем животе.
– Почему здесь посторонние? – громко рявкнул он, в упор глядя на старшего лейтенанта, даже не поздоровавшись с незнакомкой.
– Товарищ майор, – начал Виталий, но «здоровяк» его грубо перебил:
– Кравцов, уведите свидетельницу в кабинет для допроса, а мне – горячего чая и пару бутербродов из буфета.
Виталий встал из-за стола, растерянно посмотрел на Юлю и вздрогнул, услышав громогласное:
– Шагом марш выполнять задание!
Только в коридоре Юля выдохнула воздух, до боли сжавшийся в ее грудной клетке от возмущения. Так себя никто не вел из сотрудников отдела, где служили ее друзья.
– Виталий, я, наверное, пойду, – почему-то виновато проговорила она старлею, который старался не смотреть ей в глаза, – а Колесникову я потом позвоню.
Она направилась к выходу, но тут же столкнулась с Вениамином.
– Куда это ты собралась? – мужчина по-дружески обнял журналистку за плечи. – Уже передумала со мной беседовать? А я, понимаешь, спешил к ней, как на первое свидание!
Юля поняла, что Колесников пытается рассмешить её, заметив угрюмое состояние, так не свойственное характеру Симоновой.
– У меня дело незначительное, – она вздохнула, – может и подождать.
– Пошли ко мне в кабинет, – подполковник легонько подтолкнул ее к соседней двери, – незначительных дел не бывает.
Лишь увидев свежую вывеску на двери, Юля вспомнила, что не поздравила своего друга с повышением.
– Вениамин, – она торжественно подала руку Колесникову, когда оказалась в кабинете, – поздравляю с назначением на новую должность и с присвоением очередного звания!
– Да, ладно, – Вениамин смущенно пожал ладонь гостьи, – Андрей Борисыч тоже скоро станет «подполом»!
– А у тебя новый офицер в команде, – осторожно заметила Юля.
– Ты про Гусейнова? – Колесников задумчиво посмотрел в сторону и после короткой паузы сказал: – Я к нему еще приглядываюсь. Осипова он мне, конечно, не заменит, но поживем-увидим. Так, что у тебя за дело?
Юля вкратце рассказала о странной слежке за ее подругой, потом дорожно-транспортном происшествии, после которого мотоциклист быстро скрылся.
– Свидетели есть? – по-деловому спросил Вениамин.
– Про свидетелей ничего не знаю, думаю, эту информацию можно узнать у ГАИшников. А вот круг подозреваемых мы с потерпевшей Ольгой Шаровой уже обозначили.
И журналистка кратко описала всех действующих лиц двух историй с наследством.
– А, нотариус Шарова, – Вениамин почесал затылок, – слышал сейчас на планерке. Только расследовать ее ЧП будет восьмой отдел. Думаешь, наезд был умышленный?
– Веня, сам посуди. Сначала она наблюдает через боковое зеркало автомобиля, как некий мотоциклист пытается обогнать поток машин, меняя полосы движения. Для такого облегченного вида транспорта это несложно, однако он все равно не обгоняет автомобиль Ольги, а находится в непосредственной близости от нее. А врезается в нее только тогда, когда на дороге меньше всего свидетелей, и сразу исчезает. Уж слишком это напоминает запланированный акт! Тебе не кажется?
– Да, я согласен с тобой, Юлия! Действия мотоциклиста выглядят странно, но мотив сомнительный, – новоиспеченный подполковник, постукивая шариковой ручкой по столу, продолжил, – если наследники не могут поделить наследство, причем здесь нотариус? Достаточно, в первом случае умертвить старичка-фронтовичка, и все достанется, – он заглянул в записи Юли, – Родиону Скобянникову, а во втором эти двое сводных родственников тоже найдут возможность поделить богатства родителей, причем дочери достанется меньшая часть, потому что с ее матерью погибший Ольшанский не состоял в браке уже много лет. И, в конце концов, можно поменять нотариуса на более сговорчивого! Честное слово, Юля, я не вижу криминального повода нападать на твою подругу.
– На всякий случай хорошо бы узнать: нет ли среди клиентов Шаровой людей, проходивших по какому-нибудь уголовному делу.
– Оставь список. А я поручу старшему лейтенанту Кравцову проверить наследников по нашей картотеке, – согласился Вениамин.
– Может, дело не в ее работе? – с досадой спросила журналистка.
– Может быть. Ты вот что, – он положил свою большую ладонь на ее руку, успокойся и успокой свою подругу. Я возьму под свой личный контроль это дело. Пусть работает спокойно, но если заметит, что-то странное – сразу извещает нас. Дай ей мой номер телефона.
Гостья кивнула и собралась уходить, но хозяин кабинета задержал ее:
– Ты-то как поживаешь? Заходи к нам. И дочки про тебя спрашивают, и Даша, и мама.
– У меня все хорошо, – бодро сказала Юля, – я обязательно зайду. Привет всем передавай!
Вениамин открыл рот, чтобы ответить, но затрещал служебный телефон.
– Подполковник Колесников слушает! – отчеканил он в трубку.
Журналистка заметила, как меняется выражение лица мужчины. Он сдвинул брови к переносице, прищурил глаза, явно, что-то обдумывая.
– Веня, ты даже побледнел, – взволнованно проговорила Юля, когда Колесников вернул трубку на место, – плохие новости?
– Убийство, – не поднимая головы, ответил он.
– Жертва известна? – с нескрываемым любопытством спросила Симонова.
– Валентина Гавриловна Верес.
– Верес? – она даже присвистнула. – Это которая генеральный директор компании «Строй-комфорт»?
– Она, – махнул рукой подполковник.
– А где нашли трупп? – в Юле одновременно проснулись и журналистка, и сыщица.
– На улице Акварельная, во дворе её особняка, – Колесников посмотрел на гостью, – так что, мы в срочном порядке выезжаем на объект, – он грустно усмехнулся, – вижу по глазам, ты тоже примчишься туда.
– Примчусь, – кивнула она.