21. Вечер
– Не иди у нее на поводу! Иногда она вызывает персонал, только чтобы поболтать, когда ей одиноко.
Я в недоумении: разве мы не должны разговаривать с подопечными? Разве не нужен любому человеку собеседник, готовый выслушать?
– Дел у нас очень много, – поясняет Мари, бросив на меня холодный взгляд. – Ты нужна не только Юдит Кляйн. Замечательно, что у вас хорошие отношения, но не позволяй ей думать, что ты полностью в ее распоряжении.
Поэтому я не приближаюсь к комнате номер пять до самого вечера.
Юдит лежит на спине, укрыв ноги пледом, и слушает, как мужской голос торжественно читает какой-то текст. Я уже собираюсь выйти и прикрыть дверь, как она вдруг открывает глаза и выключает радио.
– Некоторые писатели смотрят на людей, как на чучела животных в музее.
– Может быть, когда-нибудь так и будет. Чучела людей в музее.
Юдит смеется, как будто я пошутила, а потом показывает мне фотографию в рамке, которая стоит на тумбочке.
– Кто это, по-твоему?
– Ваш муж. Он умер?
– А что, это заметно? – Юдит внимательно изучает фото. – Что он умер?
– Я просто подумала. Вам его не хватает?
– Не сказала бы. Мы друг другу только мешали. А еще у нас родились два сына. Близнецы.
– Поздравляю… с опозданием, конечно.
Юдит снова смеется и показывает мне еще один снимок: два пухлых малыша в вязаных одежках.
– Хорошенькие?
Я вежливо киваю. Хотя на самом деле меня поражает ее бесцветный, какой-то пустой голос.
В тот же вечер сыновья навещают Юдит. Двое упитанных мужчин средних лет входят, помахивая одинаковыми букетами и одинаково улыбаясь.
– В коридоре не было ваз, мама.
– Поздоровайтесь с Эс, мальчики!
У них потные ладони и одинаковые рукопожатия. Как будто поздоровалась дважды с одним человеком.
– Роберт и Харри, – объявляет Юдит. – К сожалению, оба женаты, – добавляет она с ироничной улыбкой, которая уже начинает мне нравиться.
Я выхожу в коридор и, отыскав две вазы, прошу коллегу отнести их к Юдит. Не хочу больше встречаться с ее «мальчиками».