Тьма. Непроглядная, сплошная, как кусок угля, тьма. Казалось, в этом мире больше нет ничего. Казалось, в этом мире все погибло. Но вот немного спустя мир словно начал проявляться, как будто его только что начали рисовать. Все приобретало краски и оттенки пока только серые и тусклые, но только пока. Наступило утро.
Где-то в глубине леса, четыре фигуры, что расположились у давно погасшего костра, возвращались из мира грез и мечтаний. Кто знает, что им снилось и с какими мыслями они открывали глаза, но одно было ясно наверняка, они неплохо отдохнули и были готовы продолжить путь.
Сначала, тот, кто проснулся раньше остальных, поднялся и довольно потянулся. Осматривая место ночлега и расположившихся в нем товарищей, он по привычке выработанной годами службы пересчитал присутствующих. Это был Нэд.
Нэд отличался от своих спутников не малым ростом и особенными чертами лица. Его лицо как то умудрялось содержать в себе одновременно и гордые знатные черты и харизматичность простолюдина. Хладнокровие и пылкий чувственный взгляд, властность и необыкновенную детскую наивность, все это так лаконично и сбалансировано содержалось в его лике, что его внешность оставляла глубокий след в воспоминаниях знавших его людей. Его черные как сажа волосы темным нимбом обрамляли его лик, а короткая ровная борода придавала всему его существу дополнительную отчетливость.
Направляясь в сторону снаряжения, он по пути ткнул в плечо своего товарища что спал, свернувшись клубком, и принялся искать, что-то в мешках.
Его товарищ лениво потянулся, все еще в полудреме зевая и оглядываясь по сторонам. Присел в своей кроватке, и с вопросом посмотрел на Нэда. Последний услышал этот безмолвный вопрос и кратко ответил.
– Пора.
И тем самым словно подвел черту под размышлениями грузного коротышки насчет продолжения сна. Коротышка встал и медленно принялся собирать свои пожитки, попутно расталкивая и пробуждая остальных путников.
Коротышка он же с рождения нареченный Бенджамином, кратко буркнул, что-то двоим почти одинаковым напарникам, и указал в глубину леса. Чак и Рик так звали ребят. Братья родные, и потому как две капли похожие.
Светловолосые с голубыми глазами они словно были отражением друг друга, однако одно отличие у них все же было. Шрам от подбородка до уха, что украшал или безобразил лицо Чака, полученный то ли в пьяной драке, то ли при каких, то других обстоятельствах.
Чак быстро и ловко поднялся со своего ложа. Из одного из мешков со снаряжением, видимо принадлежащим лично ему, он достал короткий видавший виды топорик, и направился в глубину леса.
В это время Нэд копался с другими мешками и сумками, перекладывая их с места на место то и дело доставая все новые и новые элементы предстоящей мозаики. Теперь уже было понятно, что он достает провизию для завтрака и, судя по разнообразия продуктов, завтрак должен был быть весьма отменным.
***
Бенджамин присел на сваленное дерево напротив груды пепла, что еще вчера было согревающим костром. Присел и задумался, но немного погодя словно одумавшись, достал из-за пазухи джутовый мешочек. Развязал его и достал красивую испещренную непонятными, но наверняка что-то значащими, узорами трубку и принялся набивать в нее табак.
Вынося с собой из леса приличную охапку дров, возвращался Чак. Сбросив весь свой груз рядом с кучей пепла, он принялся укладывать ветки в причудливую звезду.
Ветки поднимали пепел в воздух, и легким туманом он плыл в сторону Бена, от чего тот закашлялся и расчихался, с укоризной посмотрев на Чака. С легкой улыбкой насмешки Чак продолжал начатое дело, делая вид, что ничего не заметил. После недолгого испепеления взглядом, Бен продолжил свои дела, с трубкой, заканчивая набивать ее табаком, но в мыслях все еще бранил светловолосого дровосека.
Теперь он лишь ждал, слегка истекая слюной, особой слюной, слюной курильщика. Ждал, когда костер возгорится и даст ему, то самое недостающее пламя для его ритуала.
Чак принял два небольших камня от своего брата. Пара резких движений породила столб искр, которые упали и исчезли в груде веток. Еще раз и все повторилось. Вовремя как на помощь брат принес еще сухой травы и сухих веток, и, утонув руками вместе с ними в еще большей груде, оставил их там, в глубине, а сам отошел в сторону, освобождая дорогу возжигателю.
Камни еще раз клацнули друг об друга, и искры градом снова осыпали конструкцию, но на этот раз небезуспешно. Вслед за ними появилась легкая струйка дыма. Еще удар и очередной водопад искр все-таки сделал свое дело. Сначала один, а потом все больше и больше язычков пламени охватывали груду веток, жадничая, и отбирая друг от друга ценные лакомства.
Грациозной рысью, хотя скорее неуклюжим медведем, Бен подкрался к огню, и аккуратно вынул тонкую веточку объятую пламенем. Даже не соизволив спросить у нее разрешения, Бен принялся подкуривать от нее трубку.
Вдох. Еще один. И трубка испустила первый клуб ядовитого, но для кого-то приятного дыма.
Коротышка был доволен, первая затяжка придала его сознанию опьяненный оттенок. Этого ощущения он ждал очень давно. Находясь постоянно в пути, ему редко удавалось насладиться своей радостью. Поэтому каждый раз, закуривая свою трубку, он вдвойне удовлетворялся процессом. И вот сейчас с довольной улыбкой на всем его не маленьком лице, он мыслями устранился, куда-то очень далеко.
Клубок дыма дошел до Рика. Рик не разделил полезности этого занятия и, противясь всем своим телом, закашлялся, но не отошел от курильщика. Он продолжал устанавливать котел над костром. А установив начал погружать в воду, еще заранее набранную в котел, куски мяса и овощей.
Спустя некоторое время Рик подсыпал в воду приправу, определяя ее количество на глаз. Как бывалый алхимик он размешал деревянной веслообразной ложкой, вероятно суп, и снял пробу, осторожно отхлебывая из этой же ложки варево.
Немного погодя он задумался и сопоставив с мысленным шаблоном качество насыщенности его блюда добавил еще специй, но на этот раз совсем чуть-чуть. Терпеливо ожидая результата, он кружил вокруг котла и через некоторое время снова попробовал готовность завтрака. Хорошенько перемешав содержимое котелка, он сдвинул его на край перекладины, оставив томиться на удаленном расстоянии от костра.
Все четверо заинтересованные приятным ароматом блюда располагались по местам недалеко от костра, и каждый из них уже держал в руках то самое необходимое, в текущий момент, тарелку и ложку.
Щедро, но без фанатизма Рик наполнял чаши товарищей, но волноваться было не о чем. Котелок был достаточно большой, чтобы приготовить еду на несколько здоровых мужчин. И сейчас даже наполнив все чаши, значительная доля оставалась в нем.
Наконец уважив, всех своими услугами Рик уселся на пенек и принялся наряду с другими товарищами уплетать приготовленное блюдо.
В это время, из глубины леса на запах вкусной и горячей пищи к путникам шел человек почти на голову выше Нэда.
Человек был одет в серый балахон с капюшоном, который полностью скрывал его голову и лицо. Это был старец. Старец шел не торопясь, помогая себе таким же длинным, как и он сам посохом.
Высокую фигуру в балахоне первым заметил Бен, он внимательно наблюдал за старцем в то время как тот приближался все ближе, и наконец достигнув того самого условного расстояния для приветствия старец промолвил.
– Добрый день вам путники. Не помешает ли вашей трапезе мое присутствие?
Из глубины капюшона голос звучал вдвойне загадочнее, его голос, словно гром, сотрясал воздух.
– Нет, отец, прошу, присаживайтесь и откушайте вместе с нами. – с уважением отозвался Нэд.
Старец с облегчением присел на корягу, которая находилась у костра. И коряга оказалась, как будто бы к месту, как стул приходится к месту за обеденным столом.
Время оставило значительные следы, как на балахоне старца так и на нем самом. С минуту старец сидел, молча и неподвижно, словно вместе с его движением остановилась и его жизнь, но нет, не торопясь он положил свой посох недалеко от себя, а немного погодя его громогласный голос прозвучал вновь.
– Благодарю.
Немного подождав, и словно пытаясь продолжить беседу, он спросил:
– Откуда путь держите добрые путники, что привело вас в эти края?
Вопрос взбесил Бенджамина, почему вдруг он должен отчитываться первому встречному, и не найдя, что сказать уместнее небрежно бросил.
– А ты старик? Откуда же ты идешь и зачем?
Бен вопросительно смотрел на старца. Немного повернувшись, он уловил на себе обвинительный взгляд Нэда, который мысленно ругал коротышку за его грубость и дерзость. Чтобы как то сгладить возникшую неловкую ситуацию Нэд торопливо подбирал слова.
– Мы, отец, ищем в этих краях покупателей, мы отец торговцы. Наш товар, возможно, заинтересует кого-нибудь. Но, увы, не всякий купец позволит себе его купить, а вот князьям и королям он вполне приемлем.
Тут же нервно перебивая Нэда вмешался коротышка Бен, он был взбешен еще пуще тем что цель их путешествия раскрыта и более того его значимость растворена в обществе этих невеж.
– Не мы торговцы, а я! Не забывайся Нэд! Я нанял тебя не для трепа! Ты хотя бы в отличие от этих двоих умеешь обращаться с оружием!
Сказал толстяк и тут же уловил себя на мысли, что он сам уже рассказывает слишком много подробностей.
Бен замолчал, гнев на его лице сменился на недовольство, молчать не было больше смысла, тем более что старец мог подсказать, кто здесь может стать его покупателем. Словно делая услугу старцу, Бен важно обратился к нему, пытаясь обозначить свое важное положение.
– Я, старик, – Бен говорил не торопясь, и намерено делал паузы, всем своим видом пытаясь показать величавость своей персоны, – продаю необычный товар. Может ты скажешь, насколько богаты эти земли, как богата местная знать?
Вопрос не заставил долго ждать, старец практически сразу ответил, но все также спокойно и без эмоций в голосе.
– От чего же не знать. Прославили они свои имена не доблестью в сражениях, а золотом, что не только украшает их руки, тела и вещи, что их окружают, но и что лежат в их закромах. Горестно, что алчны они и бездушны и, что правят этими землями они, а не более достойные люди.
Что-то вспыхнуло в глазах у Бена, когда старец назвал их бездушными, как будто в этих словах он уловил всю суть, которую и хотел знать и подвел все итоги.
– Хм. Старик, ты же вероятно знаешь, где владения этих особ?
Нетерпение и волнение Бена нарастало, он уже не обращал внимания на свою игру и словно готов был оседлать старца и галопом помчаться к властителям, но тут в разговор вмешался теперь уже гневный Нэд.
– Куда торопишься ты? Иль жизнь твоя заканчивается сегодня?!
Хоть это и не понравилось коротышке, но он поостыл с расспросами, он хоть и был главным, он так считал, но не смел, спорить с Нэдом, потому что знал, когда вояка сердится лучше не перегибать палку. Однако взгляд свой также не отводил от старца. Его совсем не интересовало, почему старец не показывает свой лик, и почему весь балахон старца в саже, а борода так сильно похожа на пепел. Его волновало только одно, где живут эти бездушные покупатели и как до них добраться.
– Что же продаете вы путники? – нарушил минутную тишину старец.
– Я! Я продаю старик! Не мы, а я! Я один хозяин этого товара! – с нескрываемым раздражением, выпалил Бен.
Но старца ни сколько не смутило такое раздраженное поведение.
– И что же, ты продаешь? – еще раз спросил старец.
Такая постановка вопроса больше устраивала коротышку, его приниженное положение восстановилось, и он снова был важным.
– Это договора старик, остальное тебя не касается. – взвешивая каждое слово и не скрывая грубости, сказал Бен.
Он не боялся спугнуть возможного проводника к покупателям, деньги решали все, и правду говорить он не хотел. Правду, что эти договора есть контракты. Контракты на души.
Как то, находясь на охоте со свитой, Бен в погоне за раненой дичью наткнулся на разодранный диким зверем труп, старого некроманта или демонопоклонника.
Он так и не понял тогда, кто это был, да и не пытался, наверное. По привычке своей и по склонности к наживе он обыскал труп, и нашел в его сумке кучу разных вещей. Свертков, рукописей и незнакомых ему предметов. Но самое главное, что привлекло его внимание это контракты, контракты на души.
Коротышка не понял сразу, что это, бумага да бумага, свернутая и перевязанная льняными нитями, но развернув один их них, все стало предельно ясно. Красная запекшаяся клякса внизу свитка не могла означать ничего другого.
Колдун заключал с людьми сделки, искушая их разными прелестями жизни, он исполнял их желания, но последние, как правило, быстро умирали, а поскольку колдун действительно был одарен и умел в темных делах, контракты подписанные кровью клиента выдирали после исполнения желания душу из тела у горемыки и заточали в себе. Как в дальнейшем использовать свитки, с заключенными душами, знали не многие, лишь колдуны и демоны, которым в конечном итоге все-таки они и доставались.
Овладеть такой ценностью, да еще и задаром, для Бена было просто крайне удачным подарком. Но возникали сложности. Обычный торговец не понимал всей ценности предмета, да еще и обвинил бы владельца в поклонении нечисти, гарантируя визит к счастливчику инквизиторов.
Однако избалованность вельмож и знати, погрязающих в грехе и пороке, оставляла возможность продавцам такой ценности сбыть товар.
Бен все также свысока, смотрел на старца и не отводил глаз. Но вопрос старца был неожиданным и сменил высокомерие на удивление, на лице толстяка.
– Быть может я бы взял у тебя… пару договоров.
Коротышка рассмеялся.
– Старик, зачем они тебе? Что ты с ними будешь делать?
Но потом он вспомнил, что ведь не договора на земли он продает действительно, а души, а это уже было опасно. Неужели старик учуял, что это и если это так, то он либо колдун, либо того хуже демон.
Теперь коротышка стал вести себя иначе, на побледневшее лицо словно нарисовали дрожащей рукой кривую улыбку. Бен знал, что отказать демону, это равносильно подписать себе смертный приговор, да не обычный, а с мучительной кончиной. Но торопиться с выводами он не стал.
Теперь в его глазах старец словно оскалился злобной улыбкой, так показалось Бену, но, не видя лица старца, которое хорошо скрывал капюшон, он лишь предположил, что это так.
– Назови цену дедушка. – слегка дрожащим голосом произнес Бен.
В это время Нэд наблюдал за диалогом и недоумевал, что же вдруг стало с его бесстрашным товарищем, который так дерзко, а теперь так испуганно ведет себя со старцем, однако в разговор не встревал.
Братья же вовсе не могли понять, что происходит с их нанимателем, да и не хотелось им этого понимать, они лишь наслаждались завтраком и ждали расплату за свою работу, и каждый думал о своем.
Тот, что на минуту постарше со страшным шрамом, думал о кабаке, и пышных формах хозяйки таверны Лолиты. О ее манящем, пахнущем чем-то сводящим его с ума теле. Ведь шрам, что достался ему, имеет свою историю.
Именно в той самой таверне, он получил его, когда первый и последний муж Лолиты в пьяной драке за свою жену пырнул, старым охотничьим ножом прямо в горло светловолосому, голубоглазому ухажеру своей жены. Узнав, что тот неоднократно заменял его в семейном ложе.
Чак выжил, чудом, но выжил, а вот муж Лолиты, к сожалению нет. Ведь, просто не суждено, ужиться несовместимому. И мир не знает еще таких случаев, чтобы человек жил, и радовался жизни, с топором в голове.
Чак был умелым дровосеком, и большинство своих попоек обеспечивал именно колкой дров. После того как он выжил и рана его зажила, но оставила неприятный след и воспоминания, он еще долго хвастал, что его рука колола чурбаны и покрепче.
Младший же брат извечный романтик, хоть они и являлись копией друг друга, являлись лишь внешне, внутри они были абсолютно разные.
Рик безумно любил девушку из города, в котором жил. Она жила на соседней улице. Муси. Эту лучезарную дочь местного священника звали Муси.
Девушка выдалась и фигурой и лицом, но больше что производило впечатление в ней это ее характер, дерзкий, беспринципный к другим мужчинам и нежный и чувственный к Рику.
Вместе они словно растворяли мир своими пылкими разговорами о природе, любви, и многом-многом другом. Возможно, не было темы, которую они не затронули бы.
Они любили друг друга страстно и умопомрачительно, но их любовь была чистой искренней и становилась поводом для зависти не одной и даже не десятка девиц, что знали их. Буквально все, или многие знали об этой истории любви и почти все завидовали.
Священник, отец Муси, знал тоже. Сначала его возмущали их отношения, но узнав Рика лучше, он понял, что именно такой парень осчастливит его дочь, и наконец, благословил их.
И вот сейчас вдалеке от дома, нанявшись в этот поход, Рик рассчитывал, что на деньги, полученные за работу, он обеспечит себя и свою возлюбленную и наконец, попросит руку и сердце любимой.
Старец все также сидел на коряге и предложил.
– У меня нет денег, добрый человек. Но может быть, я рассчитаюсь с тобой историями. Мудрость, что заключена в них приносила многим добрым людям спасение. Быть может, и тебе и твоим друзьям они помогут, своей мудростью. И еще я провожу вас, куда вам угодно, где возможно вы найдете то, что хотите.
Бена бесило нелепое предложение старца, но он боялся даже виду подать, что не доволен. Не рисковал он гневить демона.
Отставив в сторону свои недовольства, он осторожно спросил.
– Почему два дедушка? Может ты хотел один, договор? Один договор за твои истории и за то, что покажешь дорогу. – не потеряв своих торговских навыков, пытался выкрутить практически даром отдаваемый контракт Бен.
Коротышка в глубине души надеялся, что он все-таки ошибается и это всего лишь совпадение и старик не демон вовсе, а просто любопытный старикашка, который вдруг пытается нажиться на подвернувшейся возможности.
Спустя пару минут раздумий громогласный голос промолвил.
– Ох, добрый человек. Я бы с радостью согласился на один. Но мне нужно два. Два контракта. – старец поднял голову на коротышку.
Лица его не было видно, из за скрывающего его капюшона. Но Бен ощутил этот взгляд. Своей шкурой ощутил, взгляд леденящий душу и сияющий смертью.
Бена обдал холодный пот, и ноги чуть не подкосились. Они подкосились бы, если бы он в этот момент не сидел на коряге.
Все сомнения были развеяны, перед ним действительно был демон. Старец, если бы он не был демоном, не мог знать, что это контракты, да и никто кроме самого толстого коротышки Бена не мог знать, что это контракты на души. Нэду он сказал, что это земельные договора, а братьям говорить было незачем, они были носильщиками, и знать им подробности было не к чему. Нэд же играл в этом путешествии роль охранника, он бы спас Бена от разбойников, диких животных и всякого рода опасностей, однако все равно лишние подробности знать ему было не к чему. Коротышка, хоть и не любил вояку, но знал Нэда не один год и много раз, этот в прошлом элитный офицер, спасал его от гибели. Много раз толстяк Бен нанимал его в телохранители и был уже почти уверен в нем, если бы не одно но, Бен не доверял никому.
– Х..х..хорошо дедушка. – уже совсем нервничая, заикаясь, выдавил коротышка.
– Вот и славно. Благодарю вас добрые люди. – сказал старик и словно расплылся в довольной улыбке.
Все уже позавтракали, но лишь толстяк Бен ничего не съел. Его глотку, сдавил ужас перед сидевшим рядом демоном.
Старец же отправлял в тьму капюшона куски вареного мяса и овощей, и те пропадали там словно были брошены в бездну, но по шевелящейся пепельной словно зола бороде было видно, что пища все таки не исчезала просто так, а была прожевана и проглочена, устами ли демона, как казалось Бену или же устами обычного старика как казалось остальным.
На мгновение Бену стало любопытно, что же скрывает мрак создаваемый капюшоном, каков он лик демона, но осознав, что за глупая мысль посетила его голову, он спешно отвернулся от старика и уставился в землю. Старик, тем временем закончил, есть, и повернулся в сторону коротышки.
– Ну?
Бен почти подпрыгнул от неожиданного вопроса в его сторону, и испуганно посмотрел на старца, не понимая, что тот от него хочет.
– … договора добрый человек.
– Что? Прямо сейчас? – ошарашено, спросил Бен.
Но вспомнив свое положение мгновенно, нервничая, кинулся к сумке, что лежала поодаль от него.
Бен открыл сумку, и стараясь не показывая содержимое и остальные договора, ловко по обезьяньи достал два свернутых в свитки контракта, но волнение повлияло на него. Сумка выскользнула из его рук и предательски выплюнула пять оставшихся свитков.
Сердце толстяка екнуло, и было готово разорваться от шока, но на его радость его товарищи были отвлечены и никто ничего не заметил.
Бен, нервничая еще больше, что вдруг демон заметил еще контракты и потребует больше, дрожащими руками запихивал свитки в сумку, и бегло оглянулся в сторону старца, посмотреть заметил ли тот свитки или нет. Но старец даже не смотрел в его сторону, старец смотрел в огонь костра и думал о чем-то своем.
Закрыв сумку и запрятав ее, как показалось Бену надежно под спальный мешок, он постарался успокоить себя, что не очень у него пока получилась. Коротышка вернулся с двумя свитками и настороженно подошел к старцу, дрожащей рукой протягивая контракты.
Дрожь его на этот раз была незамечена. Все собирали утварь и готовились отправляться в путь. Нэд собирал и увязывал провизию. Рик помогал ему. Чак же надежно прикрепив, свой любимый острый как бритва топор к наплечному мешку принялся укладывать оставшееся снаряжение.
Старец протянул руку в ответ. Костлявая словно рука смерти с похожими на когти пальцами рука, неторопливо, но крепко и надежно ухватилась за контракты, и тут же отняв их, исчезла в бороде. Так показалось Бену, на самом деле старец убрал свитки за пазуху.
– Благодарю добрый человек. Усаживайтесь же добрые путники поудобнее. Я поведаю вам истории этих мест. Мудростью наполнены они, примите же их. А после отведу вас.
Путники, собравшие к тому времени уже все снаряжение, уселись на свои старые нагретые и уже остывшие места, и принялись слушать высокого старца в драном, старом, местами в саже и гари, балахоне. Голову его укрывал капюшон, который совершенно не позволял увидеть его лик. Лишь борода, выходящая из глубины и мрака капюшона, водопадом пепельных волос снисходила до земли. И старец начал свой рассказ.