Часть первая:
Только факты
Хранитель водопада
Впервые мне довелось побывать на Ямайке в качестве обычного пассажира 16-палубного круизного лайнера, совершавшего неспешный вояж по островам Карибского моря с заходом также в Каракас.
«Стар принцесс» уверенно пришвартовался в порту Очо Риос – одного из трёх основных курортных центров Ямайки, не самого крупного, но, пожалуй, наиболее уютного как в представлении туристов, так и местных жителей. Для сотрудников российского посольства Очо Риос – ближайшее к столице – Кингстону – «пляжное» направление (чуть больше часа езды на автомашине по построенной китайцами современной платной автостраде).
К слову сказать, через Очо Риос никогда не протекали те самые «восемь рек», из чего складывается испаноязычное название этого милого городка, неподалёку от которого, как считается, 20 июня 1503 г. в очередной раз ступил на остров (после его открытия в 1494 г.) Христофор Колумб.
Предполагают, что изначально поселение было названо его первооткрывателем «Las Chorreras» (т. е. «водопады», поскольку там находятся самые известные на острове каскады Даннс-Ривер). А вторгшиеся затем на Ямайку в 1655 г. и двумя годами позже одержавшие верх над испанцами в битве под Las Chorreras англичане просто переиначили акустически сложное для них слово.
Считается, что и само наименование «Ямайка» происходит от «Хайамака» («земля рек и источников») на языке индейцев-араваков, населявших остров до открытия его Х. Колумбом. По свидетельству историков, у коренных обитателей Las Chorreras сохранились не самые лучшие впечатления от испанских гостей, которые нещадно грабили и всячески третировали местное население, уготовив туземцам участь рабов и, к тому же, заразив их завезёнными из Европы смертельными для островитян заболеваниями. Но это – другая история, о которой пойдёт речь ниже.
Сегодня же Очо Риос охотно принимает туристов и пассажиров круизных судов со всего света. Чтобы ещё более повысить привлекательность для них северного побережья Ямайки, Усэйн Болт, например, не так давно, в сентябре 2016 г., на крыльях своего феноменального успеха на Олимпийских играх в Рио-де-Жанейро, открыл в Очо Риос очередной (после Кингстона) ресторан своего имени с кулинарно-музыкально-спортивным профилем и с задумкой распространить эту формирующуюся таким образом сеть не только в странах Северной Америки, но и Европы, и Ближнего Востока. Может быть, дойдёт дело и до Москвы, где У. Болт, как известно, триумфально выступил в 2013 г. на чемпионате мира по лёгкой атлетике…
Но вот и настал для нас, пассажиров круизного лайнера, долгожданный момент высадки с корабля на сушу. Из огромного чрева судна на гостеприимный ямайский берег повалили тысячи туристов из разных стран, жадные до новых впечатлений от острова, на котором «нет проблем».
Нам, пятерым друзьям-путешественникам, искушённым в странствиях по белу свету, пришлось сначала выбрать из добрых двух десятков водителей местных «такси» – компактных лимузинов, а также микроавтобусов, большей частью едва ли по-настоящему лицензированных, – парня, более или менее внушающего доверие и в человеческом плане привлекательного.
Таким оказался после пары минут напряжённых всматриваний в лица и визуальной оценки предлагаемых «богатым иностранцам» средств передвижения молодой дорожный рыцарь Джастин. Он покорил нас зашкаливающей даже для ямайских условий живостью своей натуры, вполне искренним, как мы смогли затем убедиться, желанием продемонстрировать нам за немногие часы стоянки в Очо Риос этот городок и его окрестности во всей их красе, включая «тайные» уголки.
При этом Джастин после каждой фразы, в которой он предлагал нам те или иные варианты экскурсий за приемлемую плату, и наших осторожных, едва заметных кивков бросался к нам в объятия (для ямайцев вообще важен в их непосредственном межчеловеческом общении тактильный контакт), как бы желая тем самым показать нам, сколь безмерно он будет счастлив, если мы выберем его в качестве водителя и экскурсовода для нашего тура. Конечно же, мы выбрали его, хотя бы для того, чтобы поставить точку в этом затянувшемся процессе.
Вначале мы прокатились по дороге вдоль берега моря до «обязательной» к посещению местной достопримечательности – большого поместья «Роуз Холл», расположенного в 15 км от Монтего Бей, второго по значимости города и главного по развитости соответствующей инфраструктуры курортного центра и, по сути, туристической столицы Ямайки. В «Роуз Холле», возведённом в 1770 г. для одного из местных плантаторов, в наше время обустроен небольшой музей, рассказывающий об истории состоятельных рабовладельцев – собственников особняка.
Но интересен и известен он другим: как утверждается, в доме по сей день обитает дух т. н. белой ведьмы Энни Палмер, которая при жизни якобы умертвила разными весьма изощрёнными способами троих своих мужей да ещё и несколько рабов в придачу. За что и поплатилась, приняв смерть от руки измученного ею донельзя раба по имени Таку. Правда, никаких исторических свидетельств этому «ужастику» нет, но дополнительные толпы туристов в «Роуз Холл» он, безусловно, привлекает.
На мой взгляд, гораздо интереснее расположенное невдалеке от «Роуз Холл» другое плантаторское поместье – «Гринвуд», где до сих пор среди великолепно сохранившихся антикварной мебели и старинных музыкальных ящиков живут потомки его первых владельцев, когда-то насчитывавших в собственности более 2000 рабов. Тем не менее, как говорят, это – единственное в округе плантаторское поместье, которое не сожгли в отместку восставшие рабы.
В Монтего Бей, где сосредоточена основная масса гостиничного номерного фонда на острове, расположен крупнейший в стране международный аэропорт имени Д. Сангстера, который принимает наиболее значительную часть туристического потока на Ямайку (более 2 млн человек в год, из которых большинство составляют граждане США, Канады и Великобритании). Именно этим обстоятельством мы руководствовались, когда вносили предложение об учреждении должности почётного консула России в Монтего Бей, которым затем стал Фрэнсис Таллок – известный в стране политический и общественный деятель (в прошлом), юрист, и предприниматель (в настоящем), и просто интеллигентный, обходительный, внушающий уважение и доверие истинный джентльмен.
В этом городе, целиком ориентированном на состоятельных иностранных гостей, сохранились симпатичные каменные строения и деревянные домишки в георгианском стиле. Там же можно обнаружить бесчисленное количество сувенирных лавок. Есть целый ряд вполне достойных ресторанов, в том числе претендующих на т. н. высокую кухню. И, что самое существенное, – немало белоснежных пляжей и первоклассных отелей и гостиниц попроще на любой кошелёк и вкус. Если к ним добавить ещё отлично обустроенные поля для игры в гольф, активную ночную жизнь, то картина будет достаточно полной.
В Монтего Бей мы, однако, долго не задерживались. Джастин предложил вернуться в Очо Риос, где нас ждали, по его словам, «настоящие развлечения». Во-первых, водопады Даннс-Ривер, низвергающиеся в море с высоты почти в 200 м, а также природный парк «Мистическая гора», на вершину которой ведёт канатная дорога (зиплайн), рассчитанная, как мне лично представляется, скорее на экстремалов, пролегающая на высоте 700 м над уровнем моря.
Если бы захотели, мы могли бы искупаться в «Дельфиньей бухте» вместе с её добродушными и понятливыми обитателями. Но двое из нас, привыкшие рисковать и щекотать себе нервы при каждой возможности, включая мужественную представительницу слабого пола, выбрали зип-лайн, а мы, оставшаяся троица, предпочли спуститься к так называемому малому водопаду Даннс-Ривер, низвергающемуся, хотя, понятно, и не с такой силой, как старший «брат», прямо в Карибское море, и там уютно провести время до возвращения на судно.
Узкая тропинка, змеящаяся вниз, неожиданно привела нас на заросшую травой, смешанной с мелкой галькой, площадку на берегу, на которой точно на полпути к водопаду примостилась неказистая, грубо сколоченная хижина. Перед ней монументально восседал преклонных лет растаман со спутанными, казалось, с прошлого века дредами. При этом он попыхивал, как принято, «косячком», заполонившим прибрежную атмосферу легко узнаваемым ароматом. На нём было нанизано (другого слова я не подберу), несмотря на жару, несколько слоёв когда-то по-ямайски яркой разноцветной одежды, но теперь приобретшей единый грязно-коричневый оттенок. Рядом с его обиталищем располагалось некое подобие полевой кухни: колченогий простой гриль, по паре эмалированных кастрюль и видавших виды кружек с пятнами ржавчины на боках, другая, с трудом идентифицируемая разномастная утварь.
Старик настороженно, как нам показалось, проводил нас взглядом до водопада, до которого надо было пройти от его хижины всего несколько метров, и продолжал не отрывать от нас глаз, пока мы примеривались к тому, чтобы окунуться в прохладное озерцо у подножия водопада и затем, держась за руки, начать «обязательное» для туристов, особенно на «большом» водопаде, восхождение по его скользким и потому не вполне безопасным для удержания равновесия и устойчивости вообще камням.
Правда, особых приключений на свою голову мы искать не стали и завершили этот процесс довольно быстро, решив насладиться на берегу прохладой в тени растущих у воды невысоких, но покрытых густой тропической листвой деревьев.
Старик подошёл, держа в одной руке кружку с чем-то, напоминавшим по запаху кофе, а в другой – практически «безразмерный» косячок. Выпустив в нашу сторону лёгкое облачко «дури», абориген спросил глухим, надтреснутым голосом:
– Откуда будете?
– С корабля, – бодро отвечали мы, показав жестами в подкрепление своих слов в сторону покачивавшегося на лёгкой карибской волне громадного «Стар принцесс».
– Да нет, из какой страны? – нетерпеливо уточнил свой вопрос старик. – Из России? Мороз, «Лада», Ленин… – всё, что пришло ему в тот момент на ум. – Камни скользкие, – вне всякой связи с предыдущей сентенцией констатировал новый знакомец.
– Мы заметили…
Нужны тапочки, – продолжал старик, достав откуда-то из-за спины широким жестом некое подобие надорванных в разных местах «вьетнамок». Мы, конечно, благоразумным образом отказались от такого предложения, вежливо поблагодарив.
Пожилой растаман, казалось бы, нисколько не огорчился, лишившись возможности немного подзаработать на российских туристах, которых видят там, понятно, не столь часто, как американцев или англичан.
– Вот так и живу, – вновь без всякой связи с тем, о чём говорилось раньше, промолвил, попыхивая самокруткой, местный старожил. – 20 лет на одном месте, рядом с водопадом. А мне без него нельзя. И ему без меня…
– Куда же он денется, если вы, например, отсюда когда-нибудь переедете? – наивно спросил один из нас.
– Нет, меня не будет, и его не будет, – с настойчивой уверенностью торжественно провозгласил старик. – Мы с ним прочно связаны: я – его хранитель. Я так решил когда-то, 20 лет назад, и с тех пор я здесь…
Конечно, можно было бы усмехнуться про себя, услышав эти речи. Но мы оставались вполне серьёзными. Ямайка всё-таки – мистический остров с неповторимыми ландшафтами, уникальными по красоте водопадами, жизнерадостными, как будто всегда слегка «на взводе», обитателями.
Сегодня мало кто знает, что там, на острове, по-прежнему кое-где практикуют подвид чёрной магии вуду – т. н. обеизм, который в рабовладельческие времена был в том числе инструментом мести невольников белым властителям, а в наши дни официально находится под запретом (но политики уже давно заигрывают с идеей этот запрет снять или хотя бы ослабить). Хранитель водопада – в этом было, как нам представилось, что-то типично ямайское, карибское, иными словами, нереально-реальное.
Ну а как же иначе, ведь водопады на острове – это щедрый подарок природы, прежде всего для туристов. Потому что местным жителям, конечно же, не придёт в голову фанатично преодолевать в резиновых тапочках, отмерив почти 600 шагов, базальтовые кручи и ниспадающие отвесные струи водопада Даннс-Ривер, да ещё и платить за это немалые, по ямайским меркам, деньги. Пока мы размышляли по этому поводу, старик, проводив взглядом ринувшуюся к естественной купальне у подножия «нашего» малого водопада группу ямайских детей, развернулся и направился к своей лачуге. Не выпуская самокрутку изо рта, он тяжело взгромоздился на натянутый между деревьями, окружающими хижину, видавший виды гамак и замер в позиции полулёжа. Изборождённое глубокими морщинами лицо его постепенно приобрело ещё более отстранённое от текущей реальности философское выражение и как бы застыло на ближайшие полчаса в этой маске.
Кстати говоря, некоторые исследователи утверждают, что гамак был изобретён именно на Ямайке. Но однозначно подтверждённых исторических свидетельств на этот счёт, насколько мне известно, нет. Историки сходятся на том, что само слово гамак пришло в мир из языка индейцев-араваков, населявших Карибы, в том числе, как отмечалось выше, и Ямайку. Так что определённый простор для фантазии в данном отношении есть…
Пришло время и нам оторваться от созерцания водопадно-приморских ярких картинок и собираться в обратный путь, к кораблю. «Таксист» Джастин, подъехав к нам, уже забрал по пути наших друзей, глубоко впечатлённых «Тарзан-туром» над ямайскими джунглями, и шутливо, преувеличенно широким жестом пригласил нас в машину.
Хранитель водопада – старый растаман, не меняя своей позиции в гамаке, лениво помахал нам рукой, сопроводив этот лёгкий взмах хотя и прозрачным, но всё же видимым облачком от курения «травки». Сладковатый аромат марихуаны потом ещё долго сопровождал нас на пути к «Стар принцесс», а потом, как нам почудилось, и на самом корабле.
Это было моё самое первое знакомство с Ямайкой. В то время я ещё не знал, что спустя три с половиной года я окажусь там вновь уже совсем в другом, не туристском качестве и не на один, а на целых 1450 дней.
Любимый остров «отца» Джеймса Бонда
Один из самых дорогих по стоимости проживания (хотя, на мой взгляд, не самых «крутых») отелей на Ямайке называется упоминавшийся мной «Голденай» («Золотой глаз») в Оракабессе. На его территории находится пятикомнатная вилла (также сдаётся в аренду состоятельным постояльцам), где создатель Джеймса Бонда, приобретший в 1946 г. участок в 15 акров на северном побережье острова, находил приют всякий раз, когда ему хотелось сбежать из Лондона.
В этом же доме, начиная с 1952 г., были написаны и все 14 романов Я. Флеминга о британском суперагенте. «Золотой глаз» в 1995 г. дал имя 17-му по счёту фильму о Дж. Бонде, роль которого сыграл в нём П. Броснан, на мой взгляд, наиболее подходящий для этого амплуа актёр после Ш. Коннери. Находящийся неподалёку от резиденции Я. Флеминга «пляж Джеймса Бонда» любители кино могли увидеть в первом из фильмов «бондианы» – «Доктор Ноу». Можно по-разному относиться к фигуре Дж. Бонда – не идеального, в том числе с точки зрения буржуазной морали, рыцаря плаща и кинжала. Да и в идеологическом плане мы к нему едва ли могли испытывать большую симпатию, особенно в советское время, когда он лихо расправлялся с противостоявшими ему, оглупленными до неприличия «агентами КГБ». В то же время нельзя не признать, что рождённый фантазией Я. Флеминга британский супергерой был и остаётся культовым персонажем развлекательного кино, собирающим всякий раз полные залы.
Я. Флеминг, как рассказывает Мэтью Паркер, автор изданной в Великобритании в 2014 г. книги о ямайском периоде жизни и творчества «отца» агента 007, всякий раз наслаждался видом небольшого пляжа позади своей виллы, возможностью тут же, в море, выловить рыбу либо лобстеров себе на завтрак, бросая вызов барракудам, муренам и акулам, привилегией чувствовать себя там, в буквальном смысле слова, как дома.
Гостеприимством писателя на Ямайке в разное время охотно пользовались его коллеги по литературному «цеху», в том числе Н. Кауард, ставший со временем соседом Я. Флеминга на острове, Т. Капоте – ещё один фанат Ямайки, а также известный в своё время герой-любовник киноэкрана, голливудский актёр Э. Флинн, прикупивший себе кусочек земли в восточной части острова («Нейви Айленд»).
«Голденай» даже стала во время затянувшегося на целый месяц визита туда тогдашнего британского премьер-министра Э. Идена в 1956 г. своего рода временной «выездной» штаб-квартирой правительства в Лондоне в условиях Суэцкого кризиса.
Мало кто знает, что после смерти Я. Флеминга в 1976 г. виллой «Голденай» в течение года владел король регги Боб Марли, а в 1980 г. после того, как её купил местный мультимиллионер К. Блэквелл, она стала частью гостиничного комплекса, который действует и пользуется популярностью и по сей день.
Как свидетельствует М. Паркер, «Ямайка сделала Я. Флеминга другим человеком, отличным от того, каким он был в Британии. За шесть лет, прошедших между возведением «Голденай» и написанием его первой книги, он изучил Ямайку так же тщательно, как исследовал море и коралловые рифы по соседству со своим домом».
И, пожалуй, действительно верно то, что Я. Флеминг и «Голденай» в значительной мере способствовали тому, что благословенный остров – «самое старое и наиболее романтическое из бывших британских колониальных владений» – открыл для себя туристическую индустрию и стал неплохо на ней зарабатывать.
Х. Колумб, как мы уже знаем, был первым из его заморских посетителей. Для знаменитого мореплавателя, если верить записи в судовом журнале, Ямайка представилась «прекраснейшим из островов, когда-либо увиденных прежде. Похоже, что земля здесь касается неба!».
Действительно, на острове много примечательного, специфического и уникального в своём роде. Здесь цветут, например, три тысячи видов цветов. Одних орхидей более 200 видов, из них 73 произрастают только на Ямайке. Ещё там более 1000 видов различных деревьев, 500 видов папоротника, есть знаменитая «Папоротниковая лощина» – кусочек дороги длиной в три мили, ведущей с севера на юг и проложенной по изгибистому пересохшему руслу реки. Что касается сахарного тростника, бананов, манго, бамбука, плодов хлебного дерева и даже кокосовых пальм, широко распространённых на Ямайке, как почти на всяком тропическом острове, то всё это – завезённые колонизаторами культуры. До того, как они появились там, индейцы-араваки выращивали для пропитания в основном маис и батат.
Ямайка – родина третьей в мире по размеру красивой бабочки махаон, а также второй из самых маленьких на планете птичек – карликового колибри (общая длина тела вместе с клювом – 6–7 см). Ну а уж вымпелохвостый колибри – символ Ямайки – вообще эндемичен, т. е. его нет нигде, кроме этого острова. Там также существует 21 эндемический вид лягушек. Что касается змей, то на Ямайке из былого многообразия осталось всего пять их видов (все они совершенно безопасны для человека), остальных напрочь уничтожили мангусты, завезённые на остров англичанами в 1872 г. в целях защиты сахарных плантаций от крыс. Если уж кого тут и опасаться, то крокодилов. Правда, живут они на Ямайке всего в двух местах, активно подкармливаются организаторами туристских маршрутов и достаточно ленивы и пресыщенны, чтобы доставлять приезжим какие-либо неприятности. Но осторожность при общении с ними всё же, понятно, не помешает!
Помимо своей впечатляющей природы, Ямайка знаменита также тем, что это – первое из государств западного полушария, где была проложена железнодорожная сеть (правда, вот уже почти десятилетие не действует из-за своей убыточности). Это произошло всего лишь 18 лет спустя после появления первой железной дороги в Великобритании. А трубный водопровод в местном Фалмуте появился раньше, чем в Нью-Йорке.
На острове столь хорошо была налажена телефонная связь, что крупнейшая американская коммуникационная, как бы мы сейчас выразились, компания AT&T её попросту скопировала. Ямайка первой из британских колоний основала в 1688 г. почтовую службу (хотя с тех пор в этом ведомстве, видимо, мало что изменилось, так как почтовые отправления, в том числе внутри Кингстона, доставляются адресатам немыслимо долго, нередко в пути исчезают либо попадают не тому, кому надо). В то же время в 1994 г. Ямайка стала первой карибской страной с собственной страницей в интернете, и с информационными технологиями там, в общем, всё в порядке (налажена, в частности, весьма дешёвая, особенно по российским меркам, и в целом довольно качественная и надёжная мобильная телефонная связь).
Для полноты картины стоит добавить, что остров в 1962 г. так же первым из карибских государств обрёл независимость, сохранив по сей день членство в Британском содружестве наций и королеву Великобритании в качестве формальной главы государства (правда, в последние годы в политических кругах Кингстона время от времени дискутируется вопрос о том, чтобы избавиться и от этого последнего атрибута колониального наследия).
И, конечно, нельзя не упомянуть тот факт, что в 1988 г. Ямайка первой из тропических стран приняла участие со своей национальной командой бобслеистов в зимних Олимпийских играх в Калгари, хотя и без особого успеха. Но болельщиков и телезрителей во многих странах мира они, безусловно, покорили. Даже Голливуд впечатлился этой историей, в результате чего в 1993 г. родился кинохит под названием «Крутые виражи», прославивший ямайских «зимних» олимпийцев. К этому мы также ещё вернёмся.
Всегда открытые миру жители острова, сформировавшие свою самобытную культуру, в основном всё же варятся в собственной языковой среде, особенно если не принадлежат к средним и высшим слоям ямайского общества. «Колониальный» английский служит им прежде всего для внешнего общения и, конечно, для обеспечения взаимопонимания с туристами.
Упоминавшийся патуа или ямайский креольский язык, как характеризуют его лингвисты, возник в XVII веке, когда угнанные на Карибы чернокожие рабы из Западной и Центральной Африки вынужденно познакомились с английским языком. Соответственно, патуа содержит как элементы «классического» британского английского, так и западноафриканских языков. Патуа изучают в школах в качестве родного языка наряду с английским, на нём поют исполнители музыки регги, издаются литературные произведения, написанные на «ямайском». Как указывал Вильгельм фон Гумбольдт, внутренняя форма языка является выражением народного или национального духа, основой выражения этноидентичности и способа формирования национального менталитета. На мой взгляд, это полностью применимо и к ямайцам. Не удивляйтесь, если на вопрос: «Как дела?» ямаец бодро ответит вам: «Mi kuul maan, mi chat Patwah» («У меня всё в порядке, к тому же я говорю на патуа»).
Национальный девиз Ямайки, зафиксированный на её гербе, – «из многих – единый народ», отражающий многообразие национальных и расовых групп населения острова – африканцев, китайцев, индусов, выходцев из Сирии и Ливана и, конечно, англичан, а также, например, и немцев.
Последние появились на Ямайке в период между 1835 и 1850 гг., тогда же основав в центральной части острова Сифорд Таун, «немецкую деревню». Имя ей дал местный плантатор, лорд Сифорд, отыскавший подходящих для себя работников в северо-западной части Германии. Так и оказались на Ямайке неожиданно для себя 350 немцев, многие из которых, правда, вскоре погибли от малярии или жёлтой лихорадки. Тогда ещё вакцин либо таблеток от этих тропических болезней у немцев, известное дело, не было.
Долгие десятилетия оставшиеся в живых тевтонцы старались не допускать смешанных браков. Но время взяло своё, обычаи изменились, и деревенские жители перестали следить за «чистотой расы». С тех пор там нередко можно встретить голубоглазых, блондинистых ямайцев, которые с таким своим обличием, понятно, несколько выпадают из общей темнокожей и темноволосой массы местных жителей. Их это, однако, нисколько не смущает. «Немецкая деревня», где никто из её жителей не говорит на языке своих предков из Европы, расположена к тому же далеко от песчаных пляжей северной части острова. Туристы, в том числе и из ФРГ, туда практически не показываются, и только раз в году посольство Германии устраивает там мероприятия культурного плана, чтобы дать возможность ямайской элите и дипкорпусу прикоснуться к местной экзотике «с немецким акцентом».
Когда мы как-то воскресным днём из любопытства приехали в Сифорд Таун, нам так и не удалось попасть в местный музей, отражающий германские корни деревушки. Настоятель расположенной там римско-католической церкви Священного сердца, основанной первыми немецкими поселенцами и весьма похожей по своей архитектуре на северогерманские «кирхи» (восстановленной в прежнем виде после того, как была наполовину разрушена из-за урагана в 1912 г.), поляк по происхождению, приветливо встретил нас у своего «объекта».
Он пояснил, что музей находится в помещении школы, занимая одну из классных комнат, а учебное заведение в воскресенье, естественно, закрыто. В музее представлены предметы быта первых поселенцев, а также картины и рисунки. В дальнейшем в целях привлечения туристов планируется экспозицию расширить, опираясь на помощь спонсоров – состоятельных выходцев из этой деревушки, проживших большую часть своей жизни в основном в США и Канаде и время от времени наведывающихся сюда. Посольство ФРГ в Кингстоне также внесло свой вклад в облагораживание Сифорд Тауна, оплатив, например, сооружение там общественных туалетов, рассчитанных, прежде всего, на использование их будущими толпами туристов…
Поиски директора школы, организованные святым отцом, ни к чему не привели, и нам осталось только прогуляться по сонному посёлку, окружённому зелёными холмами. Его улицы были пустынны, откуда-то издалека доносился собачий лай, время от времени сменявшийся петушиным криком. Идиллия, одним словом…
О роли Ямайки и её месте в большом мире, который не ограничивается кругозором рождённого на острове литературного персонажа в лице агента 007, можно рассказывать довольно долго. Кое-что вы уже знаете из предыдущих страниц. Но стоит, пожалуй, вспомнить и о том, что Ямайка в своё время была первой страной, которая ввела экономические санкции против режима апартеида в ЮАР. «Заштатный» Кингстон стал штаб-квартирой авторитетной специализированной организации системы ООН – Международного органа по морскому дну, в составе которого активно работает и Россия (автору этих строк даже довелось в течение года первым из российских представителей исполнять обязанности председателя Ассамблеи – высшего органа МОМД). Ямайка опять же явилась первой страной, подписавшей соглашение о создании Глобального фонда для борьбы со СПИДом, туберкулёзом и малярией. Остров с населением менее 3 млн человек может похвастаться наибольшим числом завоёванных олимпийских медалей и высших наград чемпионатов мира после США с населением более 300 млн человек.
Как указывалось, например, в обширной статье канадской «Торонто стар» в одном из июньских номеров этой газеты за 2013 г. (в Канаде существует немалая, по оценкам, более 500 тыс. человек – диаспора выходцев с острова), ямайские рабочие помогали строить Панамский канал, трудились на сахарных плантациях на Кубе, собирали урожаи яблок в садах США и Канады и даже способствовали ускорению послевоенного восстановления Великобритании, активно участвуя в налаживании там работы системы общественного транспорта и сферы здравоохранения. Ямайцы были в числе членов кабинетов в Канаде и США (четырехзвёздный генерал и бывший госсекретарь К. Пауэлл – выходец с острова), парламента в Великобритании.
На этом, однако, список не исчерпывается. Ямайка занимает третье место в мире по числу выигранных главных титулов в категории «Мисс мира» после Венесуэлы, Индии и Великобритании. Гольф-клуб в ямайском (не английском!) Манчестере, основанный в 1865 г., – старейший во всём западном полушарии. Согласно Книге рекордов Гиннеса, Ямайка занимает первое место в мире (!) по числу церквей на 1 кв. милю. Есть даже предположение, что остров держит мировой рекорд по числу баров. В любом случае именно там впервые в мире поставили производство рома на коммерческую основу. Так что и с барами на Ямайке всё в порядке.
Вообще-то сами ямайцы не слишком довольны тем, как обходятся за рубежом с «брендом» Ямайка, который, как, на мой взгляд, ясно следует из перечисленных выше заслуг островитян, имеет весьма весомое и своеобычное звучание. Классический, в их понимании, пример – производимый и широко продаваемый в Хорватии, понятно, безо всяких лицензий, использующий в качестве маркетинга успехи У. Болта и его соотечественников-олимпийцев, напиток «Ямайский энергетик», некое подобие любимого ямайцами безалкогольного «хита» – тинга (лимонад на основе грейпфрута), хорошо сочетающегося с ромом. В Кингстоне помнят, с каким трудом они пробивались с тингом на рынок США, куда его долго не пускали, в том числе аргументируя тем, что «тинг» слишком созвучен «тангу» – напитку с фруктовым вкусом, чаще продаваемому в порошковой форме.
Могу на собственном опыте заверить, что тангу до тинга ох как далеко! Так что, когда приедете на остров, покупайте и пейте ямайское!
Пираты Карибского моря
Вообще-то ямайцы не очень любят вспоминать пиратское прошлое своего острова. Тем более что у них сразу возникают при этом не слишком приятные реминисценции с землетрясением 1692 г., которое унесло 5 тысяч жизней и напрочь разрушило Порт Ройял – основное пристанище флибустьеров на южном берегу острова и некогда цветущий портовый город неподалёку от Кингстона.
Сегодня Порт Ройял – тихое замусоренное местечко, где основная историческая достопримечательность – старейший на острове форт Чарльз (изначально – форт Кромвелл), сооружённый англичанами в 1656 г. в форме корабля, в те времена почти со всех сторон окружённый водой. Форт – единственный из подобного рода шести укреплений в Порт Ройял, который хотя и пострадал во время землетрясения, но был восстановлен в 1699 г. На территории форта действует небольшой морской музей, в составе экспозиции которого кабинет и квартира Горацио Нельсона – знаменитого британского флотоводца и вице-адмирала, который прибыл на Ямайку в 1777 г. в возрасте 19 лет и уже два года спустя был назначен комендантом форта.
В наши дни (информация для гурманов) Порт Ройял также славен очень неплохим (хотя и без изысков) рестораном с рыбными блюдами и морепродуктами «Glorias». На самом деле их там два под одним и тем же именем, размещающихся каждый на двух этажах, открытых всем ветрам, с видом на море. Единственное, о чём нужно помнить перед походом в «Glorias», – что там нельзя появляться голодным, поскольку время ожидания блюда после заказа, как правило, составляет 1–1,5 часа. Для меня это был, насколько помнится, первый, отнюдь не пафосный, но известный гостям, в том числе из-за рубежа, ресторан, с кухней которого я познакомился на острове. Несмотря на долгое ожидание, я не был разочарован, – искусно приготовленный на гриле с ямайскими специями и ловко разделанный лобстер был изумителен по вкусу.
Не знаю, баловали ли себя и сколь часто лобстерами карибские пираты, но позволить себе это они вполне могли, поскольку неплохо «зарабатывали» на ограблении испанцев как на море, так и на суше. Собственно говоря, «успехи» пиратов и побудили тогда британцев взять их себе на службу в качестве солдат удачи, чтобы защитить свои новые, отбитые у испанцев владения в Карибском море и подкрепить ими собственную военную силу. Некоторые исследователи полагают, что именно благодаря пиратам, сражавшимся за британскую корону, Ямайка осталась в её владении, а не обрела судьбу одного из испаноязычных островов в Карибском море.
Обосновавшимся в Порт Ройял пиратам под водительством небезызвестного Генри Моргана настолько сопутствовала удача в ограблении тяжело груженых сокровищами испанских галер, курсировавших между Европой и колониальными владениями Нового Света, что Порт Ройял быстро превратился в наиболее бойкий и «греховный», как не без оснований считала католическая церковь, портовый город во всём американском регионе.
Рассказывают, например, что подвыпившие молодые флибустьеры одаривали женщин в порту огромными суммами денег лишь за то, чтобы те просто обнажились перед ними. «Деловая хватка» пиратов и корсаров содействовала росту благосостояния города. Там активно процветала торговля награбленными сокровищами, сахаром, древесиной и другими природными ресурсами, соответственно складывалась и развивалась припортовая «кабацкая» инфраструктура. Всё более значимое место в «экономике» Порт Ройял стали занимать работорговля и контрабанда товаров из Европы.
Образ, пожалуй, самого знаменитого пирата Карибского моря – Генри Моргана – неразрывно связан с Ямайкой (в наши дни его имя, например, носит расположенный неподалёку от Порт Ройял отель, многим знаком ром «Генри Морган», который, на мой вкус, правда, существенно уступает по качеству знаменитому ямайскому «Эпплтону»).
Появившийся на Ямайке впервые в 1662 г. и снискавший к тому времени славу отчаянного головореза Морган быстро награбил столько добра, что мог позволить себе приобрести собственный корабль, и в возрасте 29 лет стал его капитаном. Впечатленный боевыми качествами Моргана, генерал-губернатор Ямайки сделал его адмиралом ямайского флота, придав «королю пиратов» в подчинение 10 судов и 500 членов экипажей. А в 34 года тот уже имел под своим командованием 35 кораблей и 2000 матросов.
Наиболее выдающимся сражением Генри Моргана считается его поход на Панама-сити в 1671 г., который, правда, стоил ему затем свободы с экстрадицией в Лондон в апреле 1672 г., поскольку пиратский военачальник, по сути, проигнорировал заключённый незадолго до того мирный договор между Англией и Испанией. Также пришлось пирату поступиться и немалой частью награбленных сокровищ, отошедших в обмен на его прощение британской короне. В конечном счёте, когда два года спустя хрупкий англо-испанский мир был нарушен, Чарльз Второй возвёл Генри Моргана в рыцарское достоинство и отправил его вновь на Ямайку, на этот раз уже в должности вице-губернатора.
Там он и прожил оставшуюся часть жизни как плантатор в богатстве, почёте и уважении. Когда Генри Морган умер в 1688 г. в возрасте 52 лет, пушки военных кораблей в порту салютовали в его честь, тело усопшего было выставлено для прощания в резиденции генерал-губернатора, а затем водружено на пушечный лафет и таким образом при широком стечении населения доставлено к месту упокоения. Похоронен сэр Генри Морган был, понятно, в Порт Ройял, но могила его не сохранилась, поскольку была, как полагают, смыта в море порождённым землетрясением цунами, как и многие другие захоронения в прибрежной части острова.
История Ямайки знает и других «выдающихся» пиратов – Эдварда Тича по прозвищу Чёрная Борода (который, как утверждается, послужил прообразом пирата Флинта в романе Р. Л. Стивенсона «Остров сокровищ»), Джека Рэкхема (известного более как Калико Джек, поскольку он предпочитал носить одежду из набивного ситца – калико), Чарльза Вейна, бесчинствовавших в Карибском море в первой трети XVIII века.
Все они так или иначе плохо кончили, будучи казнены через повешение британскими властями острова. Безжизненное тело Калико Джека, заключённое в железную клетку, в качестве устрашения для его сотоварищей-флибустьеров было выставлено на публичное обозрение на песчаной отмели вблизи Порт Ройял (теперь эта отмель так и называется – Rackhams Cay).
Калико Джек прославился у берегов Ямайки своей непомерной жестокостью, особенно зверствами в отношении торговых судов и рыбацких шхун и их экипажей. Но во всемирную историю пиратства он вошёл прежде всего как автор и дизайнер «Весёлого Роджера» – пиратского флага с черепом и скрещёнными под ним мечами на чёрном фоне (были, как известно, и другие его, более устрашающие модификации, где мечи «в гармонии» с черепом заменялись костями).
В команде Джека – и это тоже исторический факт – служили две женщины – Мэри Рид и Энн Бонни, до самого конца своей «карьеры» скрывавшие дамский пол под мужским пиратским одеянием. Обе были, как говорят, крайне жестоки и безжалостны и готовы были сражаться с врагами до смерти. Но и они были схвачены в конечном счёте тогдашними британскими силами правопорядка, и только беременность уберегла их обеих от смертной казни.
Можно многое рассказать о пиратском прошлом Ямайки (на эту тему уже написано немало, в том числе небезызвестным Д. Дефо), самым тесным образом связанном с Порт Ройял, который стоит посетить, тем более что бывшая флибустьерская «главная база» находится всего лишь в нескольких минутах езды от международного аэропорта имени Нормана Мэнли в Кингстоне.
Вы наверняка теперь непроизвольно подумаете о Ямайке, когда услышите, что где-то кто-то отмечает «Международный пиратский день» (19 сентября) – есть в нашем толерантном мире и такое. Как говорят, пару лет назад этот весёлый праздник дошёл и до Москвы, и ему отдают ежегодно дань в одном из столичных пивных баров.
Сегодня Карибское море свободно от пиратства. Но пиратство, как мы знаем, вовсе не изжито и по сей день в других частях света. Региональные конфликты, гражданские войны и нищета рождают новые поколения флибустьеров. Так что тем, кто любит морские прогулки вдалеке от больших океанских «дорог», воистину стоит поберечься.
Слава Богу, к Ямайке это предупреждение не относится. Поэтому будем вспоминать о хозяйствовавших здесь пиратах только в историческом контексте.
Долгая дорога в Аккомпонг
Когда мы собрались заглянуть к марунам в деревушку Аккомпонг, в буквальном смысле слова затерянную в горах в юго-западной части Ямайки, куда для того, чтобы добраться, нужны не только терпение, стрессоустойчивость, но и внедорожник вместо лимузина, мы тешили себя иллюзией, что будем, возможно, первыми из россиян, кто в прямом и переносном смыслах найдёт туда дорогу.
Оказалось, нет: ещё в 1977 г., когда визитёры из нашей страны на острове были редки и действовал визовый режим, здесь побывал корреспондент популярного и по сей день у отечественных любителей путешествий и приключений журнала «Вокруг света». Подробный рассказ журналиста о ямайской «горской вольнице» познакомил тогда большей частью «невыездных» советских людей с потомками беглых рабов (всего их сейчас на острове около 7000 человек, из них примерно 600 проживают в Аккомпонге, названном по имени «властителя небес», которому поклонялись первые маруны), сохранившими на протяжении веков свою административную автономию и самобытную культуру.
Началась их история ещё в XVI веке, когда испанцы, овладевшие Ямайкой (называвшейся ими тогда в течение некоторого времени Сантьяго, но это имя не прижилось) в 1509 г., спустя несколько лет привезли на остров первых африканских рабов для работы на плантациях сахарного тростника, табака и какао. В 1655 г. чернокожим невольникам (на тот момент число предпочтивших свободу составило примерно 1500 человек) впервые пришлось спасаться бегством в труднодоступные горы, но уже не от испанских хозяев, которые сами были вынуждены укрыться на Кубе от высадившихся на острове, вблизи нынешней столицы Кингстона, англичан, следуя приказу Оливера Кромвелла, лорда-протектора Содружества Англии, Шотландии и Ирландии. Первое восстание рабов на плантации Саттона в Сент-Джеймсе датируется 1690 г. Практически с этого времени идёт отсчёт борьбы ямайцев за свою независимость вплоть до 1962 г., когда Ямайка наконец-то обрела её.
Весьма интересен не слишком широко известный факт, что первыми рабами, доставленными туда британцами, были не африканцы, а… ирландцы. Так, в 1656 г. О. Кромвелл распорядился «отгрузить» 2000 детей из бедных ирландских семей на Ямайку, чтобы продать их там первым британским поселенцам. Вплоть до XVIII века ирландские рабы сосуществовали на острове параллельно с африканскими товарищами по несчастью. Причём, по свидетельству исследователей данной темы, рабовладельцы обходились с европейским «товаром», насчитывавшим сотни тысяч человек, гораздо хуже, чем с выходцами из Африки, да и ценили его гораздо меньше. Так, за африканца на карибских невольничьих рынках просили 50 фунтов стерлингов, а за ирландца – не более 5.
Но вернёмся к марунам. Британских властителей, конечно же, не устраивало то обстоятельство, что кто-то на острове отказывается им подчиняться и скрывается в дикой сельве и горной глуши. Но все попытки экспедиционного корпуса англичан добраться до непокорных окончились безрезультатно. Здесь сыграли роль не только воинская доблесть марунов, хорошо освоенные ими навыки ведения партизанской войны, но и неплохо поставленная работа их разведгрупп, вовремя фиксировавших приближение армейских подразделений в районы расположения «борцов сопротивления».
В результате англичанам пришлось пойти на подписание в 1739–1740 гг. мирных договоров с двумя группами марунов (6 января стало памятной датой о тех событиях). Этими документами были гарантированы их безопасное проживание в пяти основных традиционных местах дислокации и довольно широкие самостоятельные административные права. За это, правда, маруны обязались более не принимать в свои ряды беглых рабов и даже должны были участвовать, наряду с колонизаторами, в их поимке. За каждого возвращённого хозяину невольника им полагался «гонорар», что, конечно, не способствовало укреплению отношений «горской вольницы» с их порабощёнными соплеменниками. Сегодня «особые» права марунов по-прежнему действуют, разумеется, за исключением участия в охоте на рабов.
Правда, никакой поддержки с государственной стороны маруны практически не получают. 90 % мужчин заняты в сельском хозяйстве, их жёны, как правило, не работают и занимаются хозяйством и детьми. В Аккомпонге высоки безработица (16 %) и уровень неграмотности среди населения. Условия их жизни поэтому самые простые и достаточно тяжёлые.
Во главе марунов в каждом их поселении стоит «полковник», возглавляющий совет из 14 наиболее уважаемых граждан, где обсуждаются и решаются все вопросы жизни и быта общины. При этом полковник в ней, несмотря на коллективный характер местного самоуправления, – абсолютный авторитет. Сказывают, что были у марунов полковники, которые не стеснялись использовать обеизм – чёрную магию, с тем, чтобы заставить отдельных непокорных из своей «зоны ответственности» подчиниться власти лидера общины.
Понятно, что в таких сравнительно небольших и гомогенных по своему составу общинах все друг друга знают. Преступности как таковой там, в отличие от большей части Ямайки, практически нет. Правда, иногда, как нам рассказывали сами жители, мелкие правонарушения, в основном, кражи, всё же случаются. Но преступника быстро находят, и тогда ему среди марунов, понятно, больше не жить.
Полковник Ф. Уильямс (отставной офицер полиции), одетый в многоцветный, напомнивший тунику, «парадный» костюм, возглавляющий общину марунов в Аккомпонге (он был переизбран в 2015 г. на очередной пятилетний срок), сам лично провёл нас по деревне, показал своего рода клуб, где заседает совет и проводятся общинные собрания, местную начальную школу, где забавные на вид детишки с большими круглыми глазами старательно внимали объяснениям учителей, кося любопытным взглядом на «пришлых из большого мира», а мы, при всём нашем любопытстве, старались всё же не слишком нарушать учебный процесс.
Историки, описывая жизнь и быт этой особой касты бывших рабов и их потомков, отмечали, что маруны, практиковавшие в былые времена многожёнство, мол, не слишком заботились о своих детях. Но такое отношение, если оно и было, видимо, осталось в далёком прошлом. Мы в этом сами смогли убедиться за немногие часы пребывания в Аккомпонге.
Ф. Уильямс и другие члены совета, пригласившие нас на обед в свой клуб (трапеза состояла из разнообразных вкуснейших блюд, которых приносили женщины из своих домов в радиусе нескольких сотен метров и расставляли перед нами, как скатерть-самобранку), много говорили о том, какую роль играет образование для обеспечения будущего общины и её благосостояния. Полковник просил, чтобы мы, по возможности, повлияли на официальные власти в Кингстоне в вопросе выделения одной из стипендий, ежегодно предоставляемых правительством нашей страны на обучение в российских вузах, молодому человеку либо девушке из Аккомпонга. Даже там, вдали от ямайской столицы, по словам Ф. Уильямса, хорошо известно, какую большую практическую пользу принесли за десятилетия Ямайке профессиональные кадры, получившие высшее образование в нашей стране по наиболее востребованным на их родине специальностям.
Важно, отмечали все наши собеседники на острове, начиная с руководителей правительства, независимо от того, какая из двух основных партий его формировала, что ямайцы, обучавшиеся в Советском Союзе или уже в новое время в России, все как один возвращались на остров и работают там, нередко занимая высокие должности в различных сферах экономики, здравоохранения и науки, на госслужбе, в политических и общественных структурах.
Конец ознакомительного фрагмента.