Квазимодо
В детстве я, «беспартийный, не еврей» (впрочем, тут вопрос спорный), профессионально увлекался кроссвордами. Не то что бы я был «очкастым ботаном», просто обожал засорять свой «котелок» всякой бесполезной информацией. А тут как раз под боком жёлтая пресса громко обещала некий приз тому, кто первым притащит им в редакцию их же «макулатуру», разумеется с полностью решённым кроссвордом на последней страничке. Вот я спозаранку и караулил у ближайшей «Союзпечати» тучную тётку, что злобно совала в окошко ту самую газетку за рубль двадцать.
Старательно изложенную в ней «глубоко аналитическую» брехню (полагаю, всецело основанную на слухах) я нервно перелистывал и сразу приступал к заветным квадратикам. Составители тех кроссвордов, видимо, особо и не парились, в итоге получались они, впрочем, как и статейки в самой газете, примитивно-незатейливые. Те же избитые «спутники Марса», «приток Дуная», «столица Лихтенштейна» и «виды попугаев» пестрили в каждом номере. Конечно, нет-нет да попадались пару псевдоинтеллигентных вопросиков, но за рубль двадцать таким образом повышать свой IQ всё равно выходило накладно.
Вопреки качеству самой газеты, её редакция располагалась на 18-м этаже фешенебельного мини-небоскрёба (видимо много было тогда любителей кроссвордов в нашей стране). Дальше столика на первом этаже, где гордо бездействовал красный как в Кремле телефон, меня охрана не пускала. Трое здоровых и вооруженных ВОХРов стояли на пути тощего шестнадцатилетнего мальчика с коряво заполненным кроссвордом подмышкой. Трезво оценивая силы, я полагал, что звонить в редакцию было бы благоразумней. И звонил. Звонил прямо на небеса: на их 18-й этаж. А иногда даже дозванивался, в «надцатый» раз. И каждый раз ответ был лаконичным: «Вы опоздали. Решённый кроссворд уже принесли». Мои отчаянные возмущения в трубке гармонично сливались с короткими гудками.
И так было всегда. Но врождённое ослиное упрямство, не позволяло мне сдаться. Я, как тот забулдыга, который постоянно приходит в пивную, где висит надпись: «Завтра пиво бесплатно!», вновь покупал ту газету, прибегал в редакцию раньше самих охранников, там же за столиком у «кремлёвского» телефона решал этот чёртов кроссворд, но таинственным образом, всё же оказывался «вторым».
Это мне недавно на курсах МВА пояснили, что есть такой маркетинговый приём (пусть и ниже пояса), «обещать приз» в виде заманухи. Вот я, наивный советский мальчик, и заманивался.
А вообще, этот рассказ должен был быть не о том, как меня развели (читай «лоханули»), а о… горбуне-калеке.
Впервые я заметил его сидящего у того самого красного телефона. Я, разумеется, в очередной раз притащил заполненный кроссворд. Охрана, разумеется, в очередной раз не пустила меня дальше, уже родимого мне телефонного столика.
«Квазимодо» сидел, уставившись на меня своим единственным глазом. Всё его тело было неправильной формы. Он был горбат, хром и имел огромную бородавку на правом глазу, а левый у него и вовсе отсутствовал.
– Ну, подходи, малой, не боись, – прошипел горбач. – Тебе же позвонить надобно.
– А я и не боюсь, – пробурчал я в ответ, выжимая из себя смелость, а глазом меря его рост. Он был на голову ниже меня, хоть и было ему лет этак за тридцать.
«Карлик, а ещё меня „малым“ обзывает!» – усмехнулся я, а самому всё же было боязно стоять подле него. Но надо было звонить на 18-й. Честно говоря, я даже хотел, чтоб никто не поднимал трубку, чтоб я смог скорее убежать от горбача. Но там ответили.
– Опоздал? – спросил Квазимодо.
– Опоздал, – ответил я, вешая трубку.
– Я тебя, малой, часто тут вижу, – криво улыбаясь, продолжал горбатый. – И хочу дать тебе дельный совет: плюнь ты на них, а за место их «жёлтой прессы» купи себе весь БСЭ.
– БСЭ?
– Большая Советская Энциклопедия. Дорого, но нужная вещь.
Затем он взял мой кроссворд и начал его изучать.
– Вот, к примеру, ты пишешь тут «Деймос». Ты это просто вызубрил или же знаешь, что оно с греческого значит? А ты в курсе, что ещё за 150 лет до официального открытия спутников Марса ирландский писатель Джонатан Свифт в своём «Путешествии Гулливера» случайно «предсказал» наличие двух спутников у Марса? Мистика, да и только!
Я не помню, сколько часов я общался, а точнее слушал этого горбатого Гения, в прямом смысле этого слова. Он столь детально и завораживающе разъяснял мне про каждое слово в моём кроссворде, что мне, поражённому его кругозором, уже не виделись его жуткие увечья. Я не замечал его верблюжий горб. Его единственный глаз был полон мыслей и светился жизнью. Столько чудных миров было сокрыто в этом тесном изуродованном тельце.
Было видно, что Квазимодо боготворил книги, они, как Собор Парижской Богоматери у Гюго, заменяли ему и семью, которой у него не оказалось, и дом в уездном городе А., что в 100 км от этой лицемерной редакции с красным телефоном, и общество, которое его панически боялось и сторонилось.
Запомнилась его последняя фраза: «Книги это всё, что я люблю».
С тех пор тридцать томов БСЭ, как солдаты на плацу, стоят в моей библиотеке, как символ «Человеческой Воли» и, наверно, я не променял бы их ни на какой Google.