Одна ночь из жизни…
Я тогда только устроился на работу в милицию. Еще стажировку проходил. То есть, понятно – ни формы, ни табельного оружия… И вот послали меня на «отработку». Это, значит, когда в свое свободное время менты должны бороться с преступностью, но не просто так, а организованно под началом отцов-командиров. Потом это стали называть рейдами и спецмероприятиями, а тогда – «отработка». Что-то типа «барщины»…
Велено было от нашего отдела трех человек прислать вечером на инструктаж в ГУВД. Послали меня и еще двух таких же «молодых». Приходим. В актовом зале – толпа народу. Кто в форме, кто, как мы, в гражданке.
Вскоре начальство появилось и распорядилось:
– Сейчас разбиваем всех на экипажи по три человека. Работаете в свободном поиске, каждый в отведенном ему секторе. При необходимости оказываете помощь штатным нарядам, несущим службу в вашем районе.
Я попадаю в экипаж с седым старшиной ГАИ в форме (он будет нас возить на своей «канарейке») и таким же, как я, стажером из УГРо.
– У тебя оружие есть? – Спрашивает меня парень из розыска. – И у меня нет, я всего месяц работаю. Стажируюсь покамест…
– И у меня нет, – опережает вопрос старшина. – Я с послезавтра уже на пенсии, отобрали ствол-то… Да, кстати, рация в машине работает только «на прием»…
Обрадовал… Но делать нечего, выдвигаемся в заданный район. Занимаем позицию и слушаем рацию, настроенную на частоту дежурного по городу. Какое-то время в эфире идет обычная рутина, но вдруг: «Внимание всем нарядам, задействованным на отработке! Срочно прибыть на улицу Овражную в район центрального кладбища. Поступаете в распоряжение опергруппы ГУВД. Повторяю…»
Снимаемся с места, прибываем. Мрачноватое местечко. С одной стороны – промзона, какие-то склады, заводы, с другой – кладбищенский забор. Ориентируемся на синие всполохи «мигалок». Кроме нас здесь – опергруппа ГУВД, патруль местного РОВД, ГАИ и еще несколько «отработчиков». На обочине – желтая «Волга» с шашечками. На переднем сиденье – водила с запрокинутой головой и следом удавки на шее. В «УАЗе» -буханке дежурный опер принимает объяснения от пассажира.
– Я впереди сидел… Они голосуют, таксист говорит: «давай возьмем, а то у меня сегодня день неудачный, а план нужен». Я говорю: «ну, давай». Едем, один говорит: «шеф, тормозни-ка». Он остановился, а они ему на горло. Мне хотели тоже, я вырвался, убежал. А тут патруль…
Опер ставит задачу:
– Проческа местности. Искать двоих мужчин. Приметы: один европейского типа, рост примерно метр восемьдесят, кожаная куртка, второй маленький – азиатский тип. Больше пока ничего. При задержании соблюдать осторожность, возможно, они вооружены. Задержанных везите в Московский РОВД, у нас там будет временная база. Ваш сектор – между улицами Толстого и Достоевского… Всё, поехали!
Конечно, поехали. Чего ж не поехать? Наш сектор оказывается тем еще «шанхаем» – какие – то убогие домишки, свалки, склады, ни одного фонаря на дороге. Ни одного прохожего. А вот если выскочат сейчас под свет наших фар эти двое убивцев, что делать? Возможно, вооружены… А у нас ни одного ствола на троих и рация «только на прием». Фары навстречу. Мимо пролетает еще одна «канарейка» – местная охрана. Резко тормозит, сигналит, сдает назад.
– Мужики, вы с «отработки»? Мы тут по приметам взяли одного похожего, а у нас склад сработал. Отвезите его в РОВД, а? Скажите, Московская охрана взяла на Добролюбова.
– Ладно, давай.
– За что, начальник?
– За европейскую внешность, браток. Садись, не выеживайся…
В РОВД сдаем задержанного и, доложив об отсутствии оружия и о наличии рации «только на прием», получаем команду вернуться в свой сектор. На обратном пути замечаем, что во дворе одной из хрущевок кто-то возится возле «запорожца». Угонщики! Задержать! Мы со стажером спешиваемся и, не торопясь, идем к «объекту». Старшина в «канарейке» отваливает за угол, чтоб не спугнуть. Запорожец заводится и, включив фары, быстро движется на нас. Еле успеваем отпрыгнуть, чтобы не попасть под колеса. Проносится мимо. Бежим вдогонку, машем руками и, поскольку носимой рации у нас тоже нет, кричим старшине: «Давай! За ним!». «Канарейка» вылетает из-за угла, запрыгиваем почти на ходу. Погоня заканчивается у ворот ближайшей стоянки. За рулем – парнишка чуть помладше нас. Машина папина. Папа выпил и велел сыну отогнать «Запор» на стоянку. Садясь в агрегат, парень увидал двух неизвестных, которые медленно приближались к нему с явно недобрыми намерениями. Вот и газанул от греха подальше… Права? Вот они. Доверенность на машину? Нету. Отвозим пацана домой, где ГАИшник пытается провести разъяснительную работу с папашей. Тот в ответ кивает и обещает «впредь никогда…».
Движемся по маршруту. Старшина:
– Мужики, может я «поработаю»? В последний раз перед пенсией, а? А вы в машине посидите?
Останавливаемся на перекрестке. Берет жезл, выходит на дорогу.
– Знаешь, чем ГАИшник отличается от ишака? – Спрашивает напарник.
– Нет.
– Ишак пасется возле дороги, а ГАИшник – на дороге! – смеется.
Взмах жезла. Возле нашего старшины останавливается «Жигуль». Короткий разговор, машина уезжает. Старшина возвращается. Он расстроен. «Свой оказался, майор из Ленинского РОВД. Плохая примета. Если первый, кого остановишь – мент или армеец, ничего сегодня не заработаешь. Ладно, поехали покатаемся»…
Начинается дождь.
– Кстати, – сообщает старшина, – у меня и «дворники» не работают…
Попытки на ходу протирать окно тряпкой успехом не увенчались. Но нет предела солдатской смекалке. Из бельевой веревки, найденной в багажнике, изготовлены «вожжи». Привязаны к щеткам. Вручены мне, сидящему на заднем сиденье. И поехали: правая рука назад, левая вперед – дворники вправо; правая вперед, левая назад – они, естественно, влево. Чувствуешь себя кучером на облучке. И, эх, пошла родимая! Левой-правой, левой-правой. Только устаешь быстро. Но ведь можно меняться с коллегой…
Магазин. Дверь приоткрыта. Крадучись входим. На полу – тело сторожа. Наклоняюсь и трогаю его. Тело мычит и дышит перегаром. Звоню коллегам в местную охрану, благо телефон тут же на стене записан.
– Тут у вас в магазине «Ландыш» сторож «в дрова» и двери нараспашку.
– Слушай, побудь там, я сейчас пришлю кого-нибудь.
– Ладно, только быстрее, а то вдруг нас вызовут…
Накаркал. Вызывают. Розыск едет брать урода, прибившего жену топором. Нужно оказать помощь. Ставят под окно. «Если прыгнет, вали его и вяжи. Оружия нет? На, с возвратом». Самодельная дубинка из куска кабеля в резиновой изоляции. Надо будет сделать себе такую же. За шиворот льет с карниза, надо бы отойти чуть подальше. Нет, нельзя, тогда меня будет видно из окна. Из подъезда выходят опера.
– Не открывает, что делать будем?
– Дверь ломать.
– Понятые нужны, а где их в три часа ночи возьмешь?
– Соседей…
– Ага, иди, постучись, щас такого наслушаешься. Ну его на хрен, давай завтра днем. То есть, сегодня уже. Никуда он не денется… Эй, стажер, дубинку верни!
Стоим в укромном месте… Рация молчит, только какие – то шорохи в эфире. Старшина дремлет, положив седую голову на руль, стажер из розыска похрапывает на заднем сиденье. Я привалился лбом к холодному стеклу. Скоро рассвет. Вернемся в ГУВД, напишем рапорта и по домам. Два выходных, законных… Да, тогда начальство еще давало отдохнуть после отработок.