Базовый прорыв. Глава 1. Австрия, юг страны, 1 сентября 2003 года,. 11.00 местного времени (А. А. Тамоников, 2006)

В уютном, аккуратном двухэтажном особняке на самой окраине небольшого городка, в гостиной, обставленной в стиле модерн, в удобных кожаных креслах сидели двое мужчин, подданных ее величества королевы Великобритании, Дэвид Лески и Эшли Бридж. На столике перед ними стояли бутылка виски, два пузатых бокала и коробка кубинских сигар. Из динамиков музыкального центра умиротворяюще растекалась по комнате тихая инструментальная музыка. Лески, раскурив сигару, взглянул на часы:

– Через полчаса гость должен быть здесь!

– Если не застрял где-нибудь на границе. Сам знаешь, как сейчас в Европе относятся к азиатам, особенно выходцам из Афганистана и Ирака.

– Наш уважаемый клиент путешествует как гражданин Франции.

– Ну и что? Все равно их проверяют тщательно.

– Простых иностранцев – да, но не миллионеров, Эш!

– Что ж, посмотрим, насколько пунктуален наш восточный друг!

Эшли плеснул в бокал немного спиртного, сделал пару глотков.

– А виски здесь неплохое.

– Не увлекайся! Разговор с гостем предстоит серьезный! Как и работа. Пять миллионов фунтов на ветер не выбрасывают даже такие люди, как наш гость, превращающий героин в золотой песок!

Бридж повторил:

– Посмотрим! Пока мы знаем, что работать предстоит в России. Вновь наши пути с русскими пересекутся. Как в восьмидесятых в Афганистане, помнишь, Дэвид?

– Я предпочитаю не вспоминать прошлого.

– Ну, испытание «Койотов» у Саланга забыть, по-моему, невозможно. Кстати, я давно хотел тебя спросить, почему ты тогда, в восемьдесят пятом, расстреляв «вертушку» с десантом на борту, пощадил русского капитана, командовавшего разбитой автомобильной колонной?

– Нашел о чем спрашивать!

– И все же?

– Какая теперь разница, Эш? Не помню, то ли патроны в тот момент кончились, то ли еще какая причина была, мы же тогда как раз начали отход. Прошу, не спрашивай меня об этом. Иди-ка лучше свяжись с Робби Дасселом, узнай, где он сейчас находится с гостем!

Бридж поднялся из кресла, ответив подчеркнуто официально, однако улыбаясь при этом:

– Слушаюсь, босс!

Он прошел по лестнице на второй этаж, где в одной из спален была размещена аппаратура спутниковой связи, которой англичане пользовались для связи с людьми, чей приезд ожидали в уютном домике мирного австрийского местечка.

Лески, оставшись один, также налил себе немного виски, сделал глоток, затянулся ароматным дымом сигары. Задумался, откинувшись на мягкую спинку кресла.

Память, потревоженная подельником, невольно перенесла его в далекие восьмидесятые годы. Да, Дэвид не любил вспоминать прошлое, но тот жаркий июльский день в районе перевала Саланг забыть не мог! Как, впрочем, все, связанное с далекой страной, где еще его предки усмиряли мятежи гордых пуштунов. Он командовал спецгруппой наемников, находясь в непосредственном подчинении самого Хикматияра. Группой, в которую входили и Эшли Бридж с Робби Дасселом. Эти ребята оказались в Пешаваре, как и Лески, в поисках приключений и, соответственно, приличного заработка.

Отряд Лески, состоящий из пятнадцати отборных головорезов, действовал отчаянно, смело, дерзко, но аккуратно, если можно как-то совместить эти понятия. Наемники устраивали засады на автомобильные колонны, небольшие разведывательно-поисковые группы, нападали на блокпосты русских. И заслужили среди душманов славу истинных воинов. Однажды во время отдыха после очередного рейда в Афганистане Лески вызвал к себе один высокопоставленный господин из ближайшего окружения Хикматияра. Афганец чисто говорил по-английски. И начал инструктаж предстоящего задания безо всякого восточного предисловия. Оно, это задание, состояло в следующем. Применить на практике новейшие переносные кассетные зенитно-ракетные комплексы «Койот», закупленные на Западе. Для чего организовать широкомасштабную акцию против одной из советских автоколонн, зажав ее в ущелье. По замыслу представителя руководства сопротивления, нападение на колонну спровоцирует гяуров-русских на вызов авиации огневой поддержки. По ней, авиации, и применить «Койоты». Для выполнения поставленной задачи Лески передавались восемь «ПКЗРК» и сотня боевиков-афганцев для отработки наземных целей.

Дэвид согласился, и через трое или четверо суток, точнее он уже не помнил, его отряд и банда Ахмада, которую подчинили Лески, выдвинулись в Афганистан. Неделя ушла на тяжелый горный переход. Двое суток на организацию засады в ущелье, по одному из склонов которого проходила транспортная магистраль советских колонн. Еще сутки – ожидание. И вот настал тот день, когда, по данным разведки моджахедов, через участок засады должна была проследовать довольно крупная воинская колонна русских. Она появилась в секторе обстрела около полудня, когда южное солнце вовсю растопило и подернутый дымкой воздух, и камни, среди которых устроили позиции подчиненные Лески. Бой начался, как и было задумано, гранатометным обстрелом бронетранспортеров боевого охранения, а также переднего, среднего и замыкающего автомобилей колонны. Автомобильное подразделение, окутавшись черным дымом от подрыва топливозаправщика, следовавшего посредине колонны, остановилось, тут же огрызнувшись интенсивным автоматным огнем. Со стороны моджахедов действовали только снайперы, методично выбивая солдат вражеской армии, укрывшихся за колесами своих машин и близлежащими камнями. Еще тогда, в самом начале боя, Дэвид отметил, что засада для русских хоть и явилась неожиданной, но паники в ряды личного состава не внесла. Чувствовалось умелое управление командира подразделения. Он сумел в считаные секунды организовать оборону колонны. И… вызвал воздушную поддержку. Этот вызов был перехвачен связистом отряда Лески. Зенитчики, рассредоточенные по хребту, привели зенитные комплексы в готовность к пуску ракет лазерного наведения. Осталось дождаться «вертушек» и выполнить основную часть задания – обстрелять их из «Койотов». Авиация появилась минут через пять. Сначала на бреющем прошли две «спарки» афганских правительственных военно-воздушных сил, беспрерывно выстреливая в стороны тепловые заряды – защиту от переносных зенитных комплексов. За ними на малой высоте показались «крокодилы» – звено вертолетов огневой поддержки «Ми-24» – и чуть выше десантный «Ми-8». «Крокодилы» заходили на хребет, где были люди Ахмада и его, Дэвида, отряд. Лески отдал приказ на открытие огня операторам «Койотов». С четырех позиций вверх ушли восемь ракет. Они не реагировали на отвлекающие тепловые заряды «вертушек», имея наведение не на тепловое излучение, а по лазерному лучу. Вскоре все четыре вертолета разорвались в воздухе, не успев ни выпустить свои неуправляемые реактивные снаряды, ни высадить десант. Всего восемь стреловидных труб малого диаметра, и воздушная поддержка русских была уничтожена. В салоне «Ми-8» заживо сгорело не менее двадцати человек, как и девять пилотов вертолетов. Оставались самолеты. И они, развернувшись за перевалом, заходили на цель. Интересно, видели ли летчики-афганцы огневые шары, в которые превратились «вертушки»? Наверное, видели, так как непосредственно на подлете к участку засады резко взяли вверх. Придурки, они сами подставили брюхи «МиГов» под обстрел. Лучшей цели для операторов «Койотов» и придумать было невозможно. Самолеты, как и вертолеты, сгорели в воздухе. Пилоты катапультироваться не успели. Новые зенитные комплексы полностью оправдали себя.

После отработки воздушных целей надо было уходить, и Лески приказал силам Ахмада атаковать колонну, пустив свой отряд в арьергарде афганцев. Последующие события вновь показали Лески, что автомобилистами командует опытный офицер. Колонна встретила спускающихся боевиков поредевшим, однако все еще достаточно насыщенным огнем. Но силы были не равны. Потеряв половину своей сотни, Ахмад завершил атаку, выйдя на трассу, чем предрешил исход наземного боя и участь оборонявшихся советских солдат. Бойцы Ахмада, смяв оборону русских и выдавив основную часть личного состава к склону, пленили оставшихся в живых, в основном раненых солдат. И только от горевшего переднего бронетранспортера кто-то из гяуров продолжал отстреливаться. Ахмад послал туда десяток боевиков, остальным приказав заняться пленными. Блеснули клинки, и камни склона ущелья обильно обагрились кровью. Люди Ахмада резали безоружных и беззащитных солдат, как баранов, с дикими воплями, поднимая над собой их окровавленные срубленные головы. Подчиненные Лески не участвовали в этой оргии и смотрели на происходящее с нескрываемым отвращением. Дэвид вообще отошел за разбитые машины. Там его и застал доклад группы, выдвинувшейся к переднему БТРу. Доклад о том, что захвачен живым офицер, который и отстреливался с фланга. Лески прошел к началу колонны. В окружении боевиков у пробитого ската сгоревшего бронетранспортера лежал русский капитан. Один из афганцев показал Лески на гранату и сказал, что офицер хотел подорвать себя, но не успел. Дэвид отдал приказ всей группировке к отходу в сторону перевала по склону, где горела советская автомобильная колонна. Сам же задержался. Он окликнул офицера. Тот перевернулся на спину и, скрипя зубами от боли, приподнялся на локтях, устремив взгляд своих глаз на Лески. Дэвид направил ствол винтовки «М-16» прямо в эти глаза, ожидая, что русский закроет их перед выстрелом. Но русский не закрыл глаза. Он умел не только командовать подразделением, но и бесстрашно, даже как-то презрительно смотреть смерти в лицо. Взгляд русского офицера словно обжег Лески. И это было впервые в боевой практике английского наемника. Еще никто не вел себя так, как этот капитан. Он хотел взорвать себя гранатой, но… не успел. Опоздай головорезы Ахмада, и русский сделал бы это! Предпочел бы смерть пленению. Так же поступил бы и сам Дэвид, окажись в положении этого капитана. Англичанин видел перед собой настоящего солдата, выполнившего до конца свой офицерский долг. И неважно, что был этот капитан врагом. Лески не мог убить ТАКОГО противника, пользуясь его беззащитностью! В бою другое дело, но в сложившейся ситуации нет, не мог! Он опустил ствол винтовки, резко развернулся и бросился догонять быстро удаляющийся отряд. И только Эшли Бридж, оставшись на прикрытии командира, видел, что Дэвид не убил русского офицера. Эш никогда не вспоминал тот случай, только вот сегодня отчего-то напомнил о нем.

На лестнице показался Бридж.

Лески, оторвавшись от воспоминаний и затушив сигару, спросил:

– Ну что там, Эш?

– Все в порядке, босс! Гости на подъезде.

– Надеюсь, ты предупредил Робби о порядке прибытия в населенный пункт?

– Конечно! Они въедут в поселок на машине и оставят ее возле ратуши. Сюда же проследуют пешком.

– О’кей! Убери выпивку со стола! Азиаты спиртного не переносят, особенно убежденные исламисты!

– Возможно, у себя на родине – да, но…

Дэвид оборвал подчиненного:

– Делай то, что сказано, Эш!

– Как угодно, Дэв!

Бридж убрал виски и бокалы в бар, сел напротив Лески.

– Ты доволен, босс?

– Перестань, Эш! Ты сегодня ведешь себя странно. Что за причина?

– Никакой причины! Просто настроение хорошее. Наконец-то после стольких лет безделья появилось стоящее, а главное, весьма солидно оплачиваемое дело!

– Ты знаешь, что за пустяки большие деньги не платят! И неизвестно, что за предложение везет с собой наш достопочтенный восточный гость.

Эшли небрежно махнул рукой:

– После того что мы делали в Афганистане, лично для меня невыполнимых заданий не существует!

– Не переоценивай себя! Неблагодарное это дело и опасное!

– Я всегда отмечал твою удивительную способность, Дэв, портить другим настроение! У тебя это получается отменно!

– Благодарю! А вот, кажется, и гость прибыл.

За открытым окном скрипнула чугунная кованая дверь декоративного ограждения усадьбы и послышались шаги, приближающиеся к дому.

Бридж поспешил в прихожую и вскоре вошел в гостиную с Робби Дасселом и пожилым, но стройным мужчиной в шикарном строгом костюме; пальцы мужчины украшало несколько дорогих перстней; аккуратная бородка с проседью на лощеном лице, тонкими чертами выдававшем в нем человека Востока.

Лески поднялся и, протянув руки вперед, сделал несколько шагов навстречу прибывшим гостям.

– Салам аллейкум, уважаемый Гурбани! Рад, рад тебя видеть в добром здравии!

Афганец ответил тем же:

– Ва аллейкум, дорогой Дэвид. Смотрю, ты совсем не изменился за последнее десятилетие. Наверное, неплохо живешь. Дом? Семья?

– О чем ты, Гульбеддин? Разве люди нашей профессии могут позволить себе те излишества, о которых ты упомянул? Наш дом – мир, семья – те, кто рядом. Проходи, присаживайся.

Гурбани подошел к одному из кресел.

Лески отвел в сторону Дассела, который сопровождал высокого гостя:

– Все нормально, Робби?

– Нормально, босс!

– Никто за вами не наблюдал?

– Нет. Все было чисто! Я проверял!

– О’кей! Приготовь, пожалуйста, зеленый чай и займись охраной дома. Лишняя предосторожность не помешает!

Дассел согласно кивнул головой и вышел в коридор.

Лески сел напротив Гурбани. Сбоку устроился Бридж.

– Сейчас, уважаемый шейх, ведь так теперь тебя следует величать согласно ныне действующим в Афганистане правилам этикета, будет чай!

Гульбеддин достал из кармана четки, начал медленно перебирать их.

– Оставь этот напыщенный тон, Дэвид. Поговорим как старые добрые друзья, немало повидавшие вместе во времена вторжения неверных в мою истерзанную страну.

– Да, Гульбеддин, ты прав. Было время, когда ты представлял самого Хикматияра и являлся моим непосредственным начальником.

Пуштун усмехнулся:

– Нелегкое это было дело, управлять своевольным и гордым капитаном Лески! Не любил Дэвид, когда ему диктовались условия. Все решения он предпочитал принимать сам.

– Что было, то прошло, Гульбеддин. Сейчас другие времена.

Лески оглянулся на шум за спиной. Это вошел в гостиную Дассел, неся на подносе большой чайник и три пиалы с вазочкой, в которой лежали сахарные подушечки – любимое лакомство Гурбани при чаепитии.

– А вот и чай! Виски не предлагаю, знаю, откажешься, так что отметим встречу более полезным, нежели спиртное, напитком.

За пиалами ароматного зеленого чая разговор пошел более предметно. Гурбани достал из своего кейса свернутый вчетверо лист бумаги, положив его рядом с чайником. Лески спросил:

– Что это?

– Карта одного из районов северной части России. Района, где тебе, дорогой Дэвид, предстоит заработать неплохую сумму денег.

Лески перенес карту на рабочий стол, расстелил ее:

– Так! Что мы здесь имеем? Ого! Объект № 17? Завод по утилизации химического оружия и крупные склады вокруг него? И это твоя цель, Гульбеддин?

– Нет, Дэв! Это твоя цель! Мои – деньги!

– Гм! Ты хоть представляешь, насколько должен быть укреплен этот объект?

– Прекрасно представляю!

Афганец достал кожаную папку:

– Здесь подробная информация о системе охраны, а при необходимости и обороны важного стратегического объекта России. Я с ней ознакомлен! Ознакомься и ты! Данные сжаты, но полностью отражают степень недоступности завода со всеми прилегающими территориями.

Дэвид взял папку, сел в кресло и начал смотреть листы, закрепленные в ней. Читал текст и просматривал схемы опытный диверсант очень внимательно. Перевернув последнюю страницу, взглянул на Гурбани:

– И ты, Гульбеддин, решил, что горстке пусть даже самых лучших профессионалов по силам ТАМ провести диверсию?

Гурбани скривил рот в подобии улыбки:

– Если бы, дорогой Дэв, я решил иначе, наша встреча не состоялась бы!

– Но это же безумие! Безумие просто пытаться подойти к заданному объекту! Я не говорю уже о каких-либо действиях внутри его территории. Три периметра проволочных заграждений, второй под током высокого напряжения. Минные поля, наверняка радиолокационная система обнаружения, плюс к этому батальон охраны с техникой, зенитно-ракетная батарея, взвод радиотехнической разведки, да еще служба внутренней охраны. Ты считаешь, что все вышеназванное проходимо? Да такую оборону полноценный пехотный полк не пробьет!

Гурбани выставил ладонь перед собой.

– Не горячись, Дэв! Остынь! Я уверен, что твое отношение к предстоящей работе изменится, когда ты узнаешь весь спектр мероприятий, которые я планирую провести для достижения, казалось бы, такой недостижимой цели!

Лески спросил:

– И что это за мероприятия?

– Ты расстелил карту? Подойдем к ней.

Гурбани, Лески и Бридж поднялись, подошли к рабочему столу. Афганец взял в руки карандаш, используя его как указку:

– Обрати внимание, Дэв, на городок Тура, что примерно в восьмидесяти километрах от объекта 17.

– Обратил.

– И на водохранилище, которое раскинулось с запада.

– Вижу и водоем.

– Так вот, первый этап общей операции «Ядовитый дождь», назовем ее так, я планирую провести здесь.

Англичанин удивился:

– Почему именно там? Каким образом связаны между собой гражданский город и режимный объект?

– Никаким! Но первый удар мы нанесем по Туре. Объясняю, почему. Видишь ли, Дэв, с некоторого времени, а точнее, с момента, когда русский спецназ в одном из ущелий Чечни перехватил мой караван с десятью миллионами долларов, я имею все основания подозревать, что в моем ближайшем окружении работает «крот»! Агент российской разведки.

Лески воскликнул:

– Еще не легче! Мы собираемся проводить акцию, имея за спиной действующего «крота»?

– Да, мы планируем акцию в таких условиях!

– Ничего не понимаю!

– Все просто, Дэвид! Когда я потерял деньги и один из лучших своих отрядов, то первым моим желанием было вычислить предателя!

– Это естественно!

– Но потом я подумал: а что изменится, если я уберу этого «крота»? Русские спецслужбы тут же засадят мне нового агента, благо их агентура на севере Афганистана еще со времен помощи Масуду столь разрослась, что это не составило бы им труда. Русская разведка не выпустила бы меня из своих лап, раз сумела в свое время зацепить. Так что нейтрализация ее агента, по сути, занятие бесполезное. Важно то, что я знаю, – рядом действует враг. Не стоит даже выяснять личность. Ею наверняка окажется тот человек, на которого меньше всего можно подумать. И я сказал себе – не трогай «крота»! Это не выход. Разумнее использовать его в своих целях.

Вставил реплику молчавший до сих пор Бридж:

– Что-то я плохо понимаю вас, господин Гурбани.

Это вызвало неодобрительный взгляд Лески. Но Гульбеддин, словно опытный преподаватель, продолжил излагать свои мысли.

– Я решил использовать вражеского агента. Предстоящая акция в России среди моих людей в Афганистане представлена диверсией только в районе поселка Тура, а точнее, подрывом плотины, сдерживающей водные массы водохранилища. Этой информацией, без сомнения, обладает и русский агент. А следовательно, соответствующая спецслужба уже информирована о том, что тринадцатого сентября сего года мной будет переброшена боевая группа для проведения террористического акта на плотине Туринского водохранилища. Диверсионное подразделение под командованием одного из моих полевых командиров, Омара, состоит из девяти человек, агенту разведки же известно лишь о семи бойцах, двоих я припас в качестве резерва, чтобы преподнести русским сюрприз. Группа имеет целью затопление одноименного городка с населением в несколько десятков тысяч человек.

Лески прошелся по комнате. Остановившись у окна, спросил:

– Так это будет отвлекающая акция?

Гурбани подтвердил:

– Точно так, господин Лески.

– И вы намеренно подставляете своих людей под удар российского спецназа?

– Не подставляю, дорогой Дэв, а оттягиваю на них силы вражеских спецслужб.

– Это одно и то же!

– Пусть так, но тебя это, Дэвид, никак не касается!

– О’кей! Меня это не касается. Но чего ты достигнешь этим отвлекающим маневром в плане отношения к главной цели? То, что будет происходить на плотине, главный объект не коснется никак!

И тут афганец согласился:

– Да, не коснется. Напрямую. Но силы спецназа, которые могли бы действовать в районе объекта, будут связаны у Туры.

– Подожди, подожди! Я пока не могу понять, каким образом в общем плане связаны между собой поселок Тура и объект № 17?

Гурбани, поиграв четками, отложил их в сторону:

– Выслушай меня до конца, Дэвид! Лишь когда я открою суть всего плана, все отдельные моменты сложатся в единый логический ряд.

– Ну хорошо! Я слушаю!

Гульбеддин продолжил:

– Итак! В понедельник пятнадцатого сентября к пяти утра боевая группа Омара выходит к плотине, где вооружается из подготовленного тайника и вступает в бой с силами спецназа, переброшенными к водохранилищу благодаря информации, которая уйдет от агента русской разведки. А за два часа до этого из аэропорта Мехрабад в Иране поднимется в воздух «Боинг-737» и возьмет курс на Москву. Еще через пару часов полета первый и единственный на тот момент пилот лайнера доложит на землю о неполадках в управлении. Борт изменит курс и станет отклоняться на север. Затем связь с ним оборвется, и пассажирский самолет рухнет на землю. Произойдет авиакатастрофа. И упадет лайнер как раз на южный сектор оборонительных сооружений интересующего нас объекта № 17. В результате падения вся электрическая защита, радиолокационная система охраны будут обезврежены, минные поля южного сектора от взрыва самолета сдетонируют. А за несколько минут до катастрофы борт покинут десять человек. Покинут на парашютах и приземлятся приблизительно здесь.

Гурбани ткнул грифелем карандаша в точку карты, расположенную почти на границе внешнего периметра проволочного ограждения территории режимного объекта.

– Катастрофа иранского лайнера вызовет дезорганизацию в системе охранения химического предприятия и откроет путь диверсионной группе для проникновения на территорию объекта. Да, бреши в обороне русские заделают, переведя охрану на особый резервный режим, но бойцы боевой группы должны успеть укрыться внутри объекта. И день отсидеться там. Чтобы ночью начать действовать, применяя гранатометы.

На этом Гурбани прервал речь, подойдя к столу совещаний и усевшись в удобном кресле.

Лески, внимательно взглянув на афганца, спросил:

– И, как понимаю, этой группой, которой предстоит покинуть падающий лайнер, будут мои люди?

Гульбеддин утвердительно кивнул головой:

– Да, Дэвид! Этой группой будешь командовать ты.

– А пассажиры? Ведь их может быть около 130 человек?

Гурбани поморщился:

– Дэв, зачем спрашивать глупость? Сам прекрасно понимаешь, что все находящиеся в том самолете пассажиры и члены экипажа будут обречены на гибель! Кроме, естественно, десятка твоих бойцов.

– Слушай, Гульбеддин, а это не ты, случаем, организовал воздушную атаку на США?

– Нет, не я! Но опытом воспользовался. Кстати, весьма ценным опытом! Уверен, что такие атаки еще повторятся. Бдительность неверных притупится, тогда-то шахиды и нанесут новый удар! Так будет!

Лески также вернулся на свое место. Жестом указал Бриджу на мебельную стенку и выразительно приложил палец к горлу. После услышанного от афганского моджахеда ему просто необходимо было выпить. Чего-чего, а такого расклада матерый диверсант-наемник никак не ожидал.

Эшли налил боссу и себе. Оба дружно выпили изрядную дозу крепкого спиртного напитка.

Гурбани заметил:

– А вот этого вам, господа, не следует делать! По крайней мере, на время подготовки и проведения операции!

Англичане проигнорировали реплику афганца.

Наступило молчание. Недолгое, которое прервал Лески:

– Каким оружием ты намереваешься снарядить группу?

– На выбор, Дэв, на твой выбор. У нас есть практически любое вооружение.

– Но ты говорил о гранатометной атаке.

– Да, это будет самое эффективное в конкретном случае оружие. И я предлагаю несколько видов гранатометов. От российских до американских.

– Ладно, с этим разберемся. Кроме оружия, каждый боец должен иметь средства химической защиты.

– Естественно. И они будут входить в вашу экипировку.

Руку поднял Эшли:

– Позвольте вопрос, господин Гурбани?

– Конечно, спрашивай!

– Почему вашему пилоту-смертнику сразу не направить «терпящий катастрофу» «Боинг» на химический объект? Это решало бы проблему и безо всяких отвлекающих маневров у Туры, и без применения нашей группы.

Гульбеддин сложил руки на животе:

– Нет, господин Бридж, это не решило бы проблемы.

– Но почему?

– Вы забываете о средствах противовоздушной обороны объекта, зенитно-ракетной батарее. Как только ее радары засекут приближение воздушной цели, батарея собьет самолет на подлете.

Напарника поддержал и Лески:

– А что помешает зенитчикам сбить наш самолет? Ведь он так же будет сближаться с объектом?

– Я понял твой вопрос, Дэв, и отвечу так. Батарея ПВО, несомненно, открыла бы огонь по нашему да и по любому другому самолету, но при условии, если тот стал бы сближаться с объектом, заходя на него, то есть идя на завод, наша же воздушная цель будет аварийно сближаться параллельным заводу курсом, даже падением непосредственно не угрожая объекту. В этом случае ПВО будет молчать! Атаковать цели, проходящие стороной, пусть и в непосредственной близости, но не представляющие реальной угрозы конкретно объекту защиты, зенитно-ракетной батарее права не дано. А именно в этом режиме и будет «терпеть бедствие» наш «Боинг»!

– Ну, хорошо! Хотя, конечно, ничего хорошего в этом нет. Упал самолет, разорвал оборону объекта, моя группа успешно десантировалась и проникла на его территорию. Где мы сможем укрыться, чтобы пересидеть целый день в условиях, когда вокруг будет твориться непонятно что? Когда весь боевой контингент охраны и обороны поднимут по тревоге?

Гурбани, блеснув перстнем, направил указательный палец на рабочий стол:

– Там, Дэв, на карте, есть отметка красным карандашом. Это полоса кустарника вдоль складов, в которых имеются лазы в подземный коллектор. Можешь разместить свою группу в кустах, можешь спустить под землю. Ни в том, ни в другом случае у самых складов вас искать никто не станет. У русских других забот будет по горло. Единственно, что вам предстоит сделать быстро, незаметно для противника и слаженно после приземления, так это организованно совершить марш-бросок на территорию объекта, к той самой красной отметке на карте.

Лески прикурил сигару. Гурбани неодобрительно посмотрел на наемника. Бридж, также потянувшийся к коробке, перехватив этот взгляд, курить передумал. Дэвид выдохнул плотное облако дыма.

– Допустим, все пройдет по вашему плану. Мы проникнем на территорию химического завода, укроемся в кустах или в подземном коллекторе, пересидим до определенного времени. Затем, облачившись в средства химической защиты, выйдем на рубеж ведения огня. Какие цели нам предстоит уничтожить?

Гурбани в который раз утвердительно кивнул головой:

– Своевременный вопрос, Дэв!

Он поднял свой кейс, вытащил из него стандартный лист бумаги, положил его на стол. Лески увидел какую-то схему и синие стрелы, обозначающие сектора ведения огня. Гульбеддин же пояснил:

– На этой схеме указаны и позиции, которые твоим ребятам, Дэв, предстоит занять, и цели, которые вам нужно будет уничтожить. Желательно в ночь с пятнадцатого на шестнадцатое сентября, но конкретное время установишь сам, исходя из обстановки. Главное, чтобы объект был уничтожен, а когда по времени и дате, не столь важно. Однако, повторюсь, желательно как можно быстрее. Впрочем, это и в твоих интересах, Дэв!

– О’кей! Теперь о самом главном. Как мы будем уходить от объекта?

– Обстреляв склады с двумя производственными цехами самого завода и вызвав разрушения, что приведут к интенсивной утечке ядовитых компонентов химического оружия, вы покинете объект тем же маршрутом, каким и проникните на территорию, с одним уточнением. Вам придется преодолевать и минные поля, и электрозащиту, которые за день успеет восстановить служба безопасности. Но сделаете это без проблем, применив специальное снаряжение, которым вы также будете оснащены. Выйдя за пределы объекта, выдвигаетесь в квадрат 26—14, он тоже помечен на карте. Там на опушке леса вас будет ждать вертолет «Ми-8» одной из нефтяных компаний. Он доставит вас на резервную скважину, где неделю проведете в режиме ожидания дальнейшей эвакуации. По истечении названного срока тем же вертолетом вас как российских нефтяников перебросят в город Халанск, где в аэропорту встретит человек, который будет знать тебя, Дэв, в лицо. Он, используя самолет иностранной компании, перебросит вас туда, где мы встретимся! За пределами России.

Лески задумчиво потер подбородок. Спросил:

– Порядок оплаты работы?

– Обычный! Тридцать процентов аванса до убытия к объекту, семьдесят после возвращения. Перевод денег на любой указанный тобой счет!

– Хорошо! Признаюсь, Гульбеддин, ждал от тебя многого, но ТАКОГО, что услышал, не ожидал никак!

Гурбани откинулся в уютном кресле:

– Кажется, мы все обсудили?

– В общих чертах, да!

– А конкретно решение принимать, Дэв, будешь ты! Я лишь довел до тебя то, что считал нужным довести. Цель и возможные варианты достижения ее. Ну а если у тебя родится в голове другой, более надежный план, я всегда готов рассмотреть его.

– Ты не вернешься в Афганистан?

– До окончания операции нет!

– Агент вражеской разведки не будет волноваться?

– Это его проблемы. Не должен. Ибо для всех, поставив задачу Омару, я убыл на месячный отдых в Арабские Эмираты. Так будет надежнее.

– Так ты что, в Австрию прибыл один?

– Да! Совершенно один!

– Если срочно понадобишься мне, хотя бы для обсуждения возможных предложений по изменению некоторых деталей плана, как я смогу найти тебя?

– Очень просто, Дэв. По мобильному номеру.

– Так назови его!

– Зачем, вот тебе визитка, там все отмечено.

Лески принял пластиковую карточку, на которой значился араб Хусейн Адан – генеральный менеджер аравийской нефтяной компании «Трансконтиненталь». Ниже были нанесены цифры мобильного номера высокопоставленного «менеджера».

Гурбани поднялся:

– Если до пятнадцатого числа не понадобится встреча, то встретимся в тегеранском аэропорту. Там обсудим окончательный вариант плана, и я изложу порядок ваших действий непосредственно на борту «Боинга». Заодно и с пилотом познакомитесь.

– Да, интересно будет взглянуть на идиота, жертвующего собой ради каких-то виртуальных ценностей.

– Не говори так, Дэв. Не так уж виртуальны эти ценности. Да, пилот идет на самопожертвование в основном ради идеи, но зная, что его обедневшая в последнее время многочисленная семья после его смерти не будет нуждаться ни в чем!

– И все равно, не понимаю я ваших шахидов. Хотел бы понять, но не могу!

– Не та вера у тебя, Дэвид, чтобы понять наши идеалы и обычаи.

– Ты прав, Гульбеддин.

– Ну что ж, закончили разговор? Проводи меня, Дэв.

Лески прошел с Гурбани до прихожей. Там передал гостя Дасселу и приказал:

– Робби, проводи господина Гурбани до ратуши, убедись, что за ним не следят, и возвращайся, не мешкая, сюда!

– Понял, босс!

Лески обернулся к афганцу:

– До встречи в Тегеране, Гульбеддин?

– До встречи, Дэв! Да хранит вас всех Аллах!

– Спасибо. Вот, держи, мой счет в одном швейцарском банке. Перед посадкой в обреченный на гибель «Боинг» я хотел бы с последними инструкциями получить и подтверждение того, что аванс переведен на него!

– Ты убедишься в этом!

– О’кей! Счастливого пути!

– Спасибо!

Гурбани вышел из дома, прошел по бетонной дорожке, отворил дверь декоративных ворот, пошел по улице. За ним двинулся Дассел.

Закрыв дверь, Лески вернулся в гостиную. Молча прошел к бару, наполнил бокал виски, в два глотка опрокинул обжигающую жидкость в себя.

Упал в кресло, посмотрел на Бриджа:

– Ну, как тебе задумка Гурбани, Эш?

– Ни к черту, Дэв, если честно!

– Ты прав. Но рискнуть стоит! Если все сложится так, как спланировала эта хитрая коварная лиса Гульбеддин, шансы на успешное решение поставленной задачи у нас неплохие. Где-то сорок к шестидесяти. Это нормальный в нашей профессии расклад!

Бридж согласился:

– Рискнуть можно! Но как легко приговаривает людей к смерти этот немытый абориген? Аж мне жутко!

– Брось, Эш! Мало ли невинных жертв мы сами положили в землю?

– Ты прав!

Вернулся Дассел, доложил:

– Гостя проводил. Все нормально!

– О’кей!

– Что дальше будем делать, босс?

– Неужели не ясно? Готовиться к акции. Людей вызовем непосредственно в Тегеран, а сейчас проанализируем план Гурбани!