Потягивая из граненного стакана минеральную воду вприкуску с заварным пирожным, Аглая сидела в плетенном кресле в тени раскидистой кроны огромного дуба. Поднимающиеся со дна пузырьки газа игриво щекотали небо и били в нос, отчего девушка жмурилась и улыбалась самой себе.
От нечего делать она наблюдала за снующими по дорожкам Московского зоопарка людям, замирающим около высокой сетки ограждения вольера. Редкие покупатели заглядывали в окошко ларька с витиеватой вывеской «Воды». Получив стакан газировки или пирожное, они присаживались за свободный столик с голубой в белый горошек клеенкой или же просто прислонялись к стволу дерева. Если женщины бросали колкий, завистливый взгляд на Аглаю, то девочки с любопытством оглядывались на нее и шушукались между собой. Представители же сильного пола, от шумных мальчишек до взрослых мужчин, откровенно или украдкой, но не без интереса засматривались на красивую, одиноко-сидящую девушку.
Сзади к Аглае подошел Тимофей и она, не оборачиваясь, узнала его по шаркающей походке «вразвалочку». Мужчина положил широкую пятерню на ее плечо и девушка запрокинула голову, одарив Тимофея лучезарной улыбкой.
– День добрый, красавица, – обронил он, игриво перегоняя окурок папиросы из одного угла губ в другой.
– Здравствуй, Тимоша, – ответила она.
Мужчина сплюнул окурок в сторону через плечо и резко наклонившись, поцеловал Аглаю в губы. Девушка ответила взаимностью, не сопротивляясь и не обращая внимания на осуждающие вздохи свидетельниц происшедшего.
– Чем охлаждаешься? – оторвавшись от ее губ, спросил Жиган.
– Газировка, – ответила та. – Хочешь?
Она опустила подбородок к груди, но вид стакана с минеральной водой загораживал букетик полевых цветов, тайком протянутый Тимофеем, пока она была занята поцелуем.
– Да ну ее, – брезгливо поморщился мужчина. – Может махнем в ресторацию, да по шампанскому, а?
– Потерпи, – попросила Аглая.
Жиган обошел сидящую девушку и плюхнулся в соседнее плетенное кресло, забросив ногу на ногу и выуживая очередную папиросу из мятой пачки.
– Чего терпеть? Лавэ имеется, – пожал могучими плечами тот, снимая кепку и протирая рукавом пиджака вспотевший, гладко выбритый череп.
– Квартирные вопросы деда я решила, – полушепотом и с улыбкой сказала Аглая. – Расчет получу и махнем с тобой на юг. Дед обещал отпустить, да еще подсобить с хорошим пансионатом.
– На юга, это хорошо, – признал Тимофей. – Да только…
– Дед сказал, там хорошие люди встретят.
– Тем более! – отмахнулся мужчина. – Тебе ли не знать, красава…
– К чему ты клонишь, любимый? – нахмурилась Аглая.
– Мы же с тобой, – ответил он, указывая взглядом на украшающий указательный палец девушки наколку-перстенек. – По особой дорожке ходим.
Мужчина сбросил ногу с колена и всем телом подался вперед, к самому лицу Аглаи. Она вопросительно заглянула в глаза возлюбленного.
– По воровским понятиям, Аглаюшка, – продолжил Жиган заговорщицким шепотом. – Коронованные не имеют такого права обзаводиться законными супругами.
– А я замуж и не прошусь! – резко отстранившись от Тимофея и откровенно рассмеявшись в голос, сказала девушка. – Любить всегда буду, как давеча обещала, а большего и не проси. Да и мне от тебя ничего не надо.
– Базара нет, – оскалился в улыбке Жиган, вскинув обе руки вверх, открытыми ладонями к Аглае.
– Пошли, проводишь, – поднимаясь с кресла, сказала девушка. – Женишок!
– Пошли, – поднимаясь вслед за ней, кивнул Тимофей.
Выйдя за ворота Московского зоопарка, влюбленная пара прогулочным шагом направилась по Красной Пресне к центру столицы. Предвечерний ветерок ласкал теплым дыханием и ничто не сулило перемен к худшему. Аглая и Тимофей говорили на отвлеченные темы и строили планы на грядущую поездку к морю, легко избегая блатного жаргона, что могло бы привлечь внимание не только бдительных граждан, но и сотрудников правоохранительных органов.
На перекрестке Большой Никитской и Моховой они остановились. Аглая приподнялась на носочках и нежно поцеловала Тимофея в губы, но ему показалось этого мало. Мужчина схватил девушку в охапку, оторвал от земли и закружил на руках, ловя ее губы своими.
Конец ознакомительного фрагмента.