© Жан Гросс-Толстиков, 2017
ISBN 978-5-4485-9235-5
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Дребезжащий и натужно стонущий трамвай скользил по рельсам в меру своих сил, сонно отсчитывая остановки в направлении Тушино. Тускло мерцали лампочки, то теряя подпитку электроэнергией, то неожиданно ярко вспыхивая желтоватым светом. Салон старого трамвая опустел еще несколько остановок назад, и только одна единственная женская фигура все еще оставалась сидеть около окна. Неразборчиво, искаженно частотами охрипших динамиков вагоновожатая пробубнила название следующей остановки.
Поднявшись с места, молодая, чрезвычайно красивая девушка прошла по салону трамвая и повисла на поручне около закрытых дверей. Аглая устало смотрела в непроглядную ночь за пыльным стеклом.
Пятидесятые годы были непростым временем для Советского Союза – страна с трудом восстанавливалась после кровопролитной войны. Во многих регионах жизнь оставалась такой же трудной, как и в сороковые годы: не хватало самого необходимого, и проходилось много работать, чтобы хоть как-то прокормить себя. Но настроение у людей было радостным – война осталась позади, и от будущего ждали только хороших перемен.
Аглая не была исключением в ожидании светлого будущего, но вместо тяжелого труда на благо Родины всецело и придирчиво следила за своим внешним видом. Весь ее наряд крикливо отрицал принадлежность к коренным жителям Подмосковного Тушино, слишком занятых строительством коммунизма и не так рьяно следующих за модой. Длинная, расклешенная клетчатая юбка свисала колоколом от строгого приталенного пиджачка, приоткрывая таинство стройных ног от узких щиколоток до чуть ниже колена.
Пиджачок же с облегающим лифом в свою очередь четко выражал женские формы: крутые бедра, узкую талию, налитую жизненным соком грудь. Нитка жемчуга плотно обвивала длинную женскую шею, игриво поблескивая в желтоватом свете электрических ламп. Завершали наряд модная шляпка с выбивающимися из-под нее густыми локонами стильной прически и пара перчаток с миниатюрной сумочкой мягкой формы, напоминающей ридикюль.
Редкие фонарные столбы пятнами желтого света выхватывали из темноты очертания деревенских домиков за низкими заборчиками и утопающих в благоухающей зелени.
Выскочив в открывшиеся перед ней створки дверей, Аглая оступилась на неровной дорожке и чуть не упала. Оперевшись рукой о фонарный столб, девушка проверила исправность каблука. Последний, к счастью, оказался цел. Затем она стянула перчатки и достала из сумочки крошечное зеркальце. Данные от природы, выразительные черты лица – черные дуги бровей, густые ресницы, обрамляющие огромные карие глаза – отрицали необходимость косметики, за небольшим исключением светлой помады на губах. Аглая лишь поправила шляпку, самовлюбленно улыбнувшись отражению в зеркальце и только тогда смело шагнула в темноту давно спящей улицы.
К монотонной дроби женских каблучков неожиданно прибавился шаркающий шаг чьей-то тяжелой походки. Не сбавляя темп, но и не ускоряясь, Аглая продолжала идти вперед. Оглянулась она лишь перед тем, как свернуть в более глухой переулок. Незнакомый мужчина неторопливо нагонял ее в десятке шагов позади. Именно в эту минуту он шагнул в свет уличного фонаря и тот предательски выхватил из темноты грузную, широкоплечую фигуру в широком мешковатом костюме. Гладко выбритая голова сверкнула отразившимся в ней светом.
Мужчина с помощью языка игриво перекинул тлеющую папиросу из правого угла губ в левый, не доставая сильных рук из карманов брюк. Аглая пренебрежительно цыкнула сквозь зубы и резко свернула в переулок, но уже через мгновение перед ней выросла другая фигура. На этот раз это был молодой парень в солдатской гимнастерке и брюках-галифе, заправленных в нечищеные сапоги, и в надвинутой на глаза кепке. Сизое облако табачного дыма вырвалось навстречу Аглае и девушка остановилась, замахнувшись сумочкой и готовая дать отпор.
Но тут же сильная рука легла на ее плечо и резко рванула в сторону, прижимая Аглаю спиной к неотесанным доскам старого забора. Мгновение назад рука, схватившая ее за плечо, переметнулась к шее и крепко сжала пальцы под широкими скулами девушки. Глядя глаза в глаза обидчику, Аглая не показывала и толики страха. Мужчина же по-прежнему игриво перекатывал окурок папиросы из одного угла губ в другой, оценивая ситуацию.
– Глянь-ка, Кирпич, какую фройляйн к нам занесло, – насмешливо процедил сквозь зубы мужчина.
– А то, Жиган! Может ее сначала того… на пару? – предложил молодой парень, злорадно облизываясь из-под кепки и делая шаг ближе к намеченной жертве. – А потом отпустим с миром да без кошелька.
– Можно, – согласился Жиган. – Я бы даже…
Но не успел он договорить, как Аглая цепко обхватила запястье мужчины одной рукой, в то же время легко выбросив вторую навстречу Кирпичу. Сталь заточки сверкнула около шеи парня, мгновенно остановив того на месте.
– На гоп-стоп решили взять, фраера позорные? – прохрипела девушка, сильно сжимая удушающую ее руку Жигана за запястье. – Берега попутали?
Переводя взгляд на девушку, мужчина нырнул рукой в карман своего пиджака, но заточки там не оказалось. Взгляд упал на красивые, длинные пальцы, цепко сжимающие его запястье и рука Жигана разжалась сама собой. На указательном пальце Аглаи красовалась редкая наколка – перстень с короной, без сомнений указывающий на принадлежность его обладательницы к «ворам в законе».
– Так то, мальчики, – усмехнулась девушка, все еще упираясь острием заточки в шею Кирпича и медленно отрываясь спиной от забора.
Жиган отступил на шаг назад, поднимая обе руки открытыми ладонями вверх. Ведомый жаждой жизни, Кирпич так же послушно шагнул назад, не сводя бегающих глаз с девушки и холодной стали заточки. Последняя удалилась от его шеи, но гарантировать, что Аглая не метнет оружие вдогонку, парень не мог.
– Простите, фройляйн, – первым нарушил затянувшееся молчание Жиган. – Бес попутал.
– А ты красивый, – с улыбкой отметила Аглая, кокетливо поправляя шляпку. – Жаль было бы убивать.
– Ага, – торопливо согласился Жиган.
– Я надеюсь, наш инцидент исчерпан? – уточнила девушка, отходя в сторону от замерших уличных грабителей и постепенно скрываемая темнотой.
– Чего? – хрипло промямлил Кирпич, все еще не веря во избежание смерти и поэтому поглаживая вспотевшую шею рукой.
– Я говорю, могу идти? Не обидитесь? – улыбнулась Аглая.
– Ага, – не сводя с нее глаз, кивнул Жиган.
– Доброй ночи, – девушка резко развернулась на пятках и шагнула в темноту переулка.
– Как звать-то тебя? – неожиданно для напарника и самого себя, мужчина крикнул вслед девушке.
– Демидова… Аглая, – отозвалась темнота.
– Да ладно! – выдохнул Кирпич.
– Заточку верни! – снова крикнул Жиган. – Аглая!
В следующую же секунду что-то с хрустом впилось в доску забора в паре-тройке сантиметров от лица мужчины. Жиган медленно перевел взгляд вправо, тупо уставившись на рукоятку торчащего из забора оружия. Кирпич подошел ближе, взялся за рукоятку и с трудом выдернул заточку из доски.
– О, как! – восторженно ухмыльнулся парень.
– Че ты? – нахмурился мужчина.
– Это ж сама Демидова была, – протягивая заточку напарнику, пояснил Кирпич.
– И кто это?
– Аглая… это, Михайловна, – пожал плечами тот.
– Прям так: Михайловна? – придирчиво заметил мужчина. – Девице и двадцати лет-то наверное нет.
– Двадцати нет, – согласился Кирпич. – Да, авторитет наработала. – Городушница она. Фартовая, страсть… Хотя пару раз уже по малолетке чалилась. Красивая, умная, словом огонь-баба! Авторитетные воры к ее мнению прислушиваются, а для жуликов вовсе, как икона.
– Ты-то откуда знаешь? – недоверчиво хмыкнул Жиган.
– Я не в понятках, почему ты про нее не знаешь, – парировал Кирпич, бросил взгляд в темноту, где исчезла Аглая и восторженно вздохнул. – Видал, как заточку вернула?
– Не попала ведь, – отмахнулся мужчина.
– Хотела бы, попала, – часто закивал в ответ парень. – Люди сказывали, Демидова что заточкой, что финкой владеет в совершенстве. не хотел бы я на ее пути недругом стать. Считай, Бог миловал… надо бы завтра в церковь зайти, свечку поставить.
– Тьфу, дурак! – огрызнулся Жиган и быстро зашагал прочь.
– Надо бы, надо бы, – бубнил на ходу Кирпич, спеша вслед за напарником.