предложения
Хотели бы Вы
черту пересечь межсезонной Москвы, сочиняя слова, те, что принято говорить, оставляя страну, как жену, приближаясь, предчувствуя горизонтальную вышину, к Шереметьево-2,
и по трапу взойти, и ремни пристегнуть, обозначив начало пути, поглядеть за окно, где асфальт побежит под крылом, где останется тень от крыла, громогласные марши, Высоцкий и Comedy Сlub, но уже все равно,
и уйдя в высоту, приземлиться в венецианском аэропорту, где крылатые львы, и вступить в этот город, где мирно соседствуют сто островов и каналов, четыре сотни мостов, плюс теперь еще Вы,
может год или два подработка в газете, где пишут чужие слова, в амальгаме с утра солнце плывет от Кастелло до Санта-Кроче, в сваях бормочет вода, мимолетные ночи и домов номера,
потом еще год, небольшой, но доход, и вообще без особых невзгод, слушать радиоволн перебор и найти себе женщину, что будет с Вами, чьи стыд и одежда при шепоте штор будут падать на пол,
но расстаться пришлось, безболезненно просто, как будто бы что-то зажглось и погасло, прошло, как и время проходит, как, не сознавая вины, зелень воды завивается в буруны, обтекая весло…
Хотели бы вдруг разорвать этот круг, свою продолжая игру, и расчет получив, воздух вечерней лагуны пригубить острей, венецианским каналам от старых дверей отдавая ключи,
и ремни пристегнуть, словно вечность назад в самолете, уйдя в вышину, под мигание ламп приземлиться без происшествий с другой стороны своей жизни, в окошке увидеть знакомой страны подъезжающий трап,
и примчаться туда, где на крышах средь тонких антенн заблудилась звезда,
где идет не спеша тихий снег, где опять фонари и пруды, чей-то номер набрать, и услышать: «Алло! Это ты?..» и молчать, не дыша…
…и смотреть на знакомое снежное небо январской Москвы, что ничуточки не изменилась…
хотели бы Вы?