20.V
Я не думал, что сам к перекрестку приду,
Но созвездья сирени метались в бреду,
Как слюда витражей, отдаваясь стыду.
Улыбался, как зверь, и сжимал рукоять
Слов, что внешне – цветок, а по сути – змея,
И серебряный серп в синеве просиял.
Ты была ровно в 20.00. За тобой
Время вилось спиралью с обратной резьбой,
И теплела ладонь с пентаграммой-судьбой.
Твои губы вином были обожжены,
И глаза так бессовестно обнажены,
Что архангелы падали вниз с вышины.
Как огня мотыльки достигая кричат,
Как садист-энтомолог тебя изучал,
Удивляясь, как крылышкам, хрупким плечам.
А безумное сердце под занавес дня
Билось, словно хотело сбежать из меня
На проспект грозовой к фонарям и теням.
Перепутав дыханья в тебе и во мне,
Болью истина в будущего глубине
Проступала, как звездная соль на спине.
А потом был рассвет. И проспект розовел,
По которому я, улыбаясь, как зверь,
Уходил от тебя. И рыдал соловей.
Но опять возвращался, хоть не было дня,
Чтобы я не зарекся дороги к дверям,
Где кричат мотыльки, достигая огня…
Потому что я знал, что ты любишь меня.