3 марта 2013
От кого: Пьер-Мари
Кому: Аделина
Я сказал вам, что напишу, и вот пишу. Помимо моих многочисленных недостатков у меня есть одно и несомненное достоинство: на меня можно рассчитывать. Я надежен как ломовая лошадь. Как вы там, живы? Признаюсь, что думал о вас почти весь день, который провел в разъездах, и торопился вернуться домой, чтобы (попытаться) оказать вам обещанную помощь. Что же такого ужасного произошло с вами вчера вечером, около 22:00, во время вечеринки, ради которой вы так старательно прихорашивались? Кстати, меня всегда умиляло, с каким прилежанием женщины наводят красоту, вне зависимости от исходного состояния и конечного результата. Выглядит это донельзя трогательно, кто бы это ни был – маленькая девочка, взрослая женщина или бабуся. Как она причесывается, подкрашивается, наряжается – и взыскательным оком осматривает себя в зеркале. Вдвойне трогательна эта картина, если женщина некрасивая.
Так что там с вами случилось вчера вечером? Вас постигло любовное разочарование? Если это так, то позвольте сказать вам, что он – унылый придурок (или, возможно, унылая дура). Он (она?) вас не стоит. Или кто-то назвал вас толстухой? И все баррикады, сооружаемые годами, рухнули в единый миг, словно соломенный домик первого поросенка? А может, вы просто поддались приступу уныния, которое имеет обыкновение накатывать на нас без видимой причины? Я хорошо представляю себе, что это такое. Впервые я испытал его в детстве, когда у нас в деревне проходили престольные праздники (ох уж эти сельские соревнования, в которых невозможно победить!); затем подростком пережил во время вечеринок с танцами, неуклюжим столбом (я успел дорасти до метра 92!) возвышаясь над ровесниками; наконец, уже взрослым, снова ощутил на двух-трех свадьбах, куда имел дурость притащиться, получив приглашение. Когда-нибудь я объясню вам, почему похороны кажутся мне в сто раз предпочтительнее. Если забуду, напомните мне, хорошо?
Итак, я ломал себе голову над тем, что же могло вчера, около десяти вечера, до такой степени выбить вас из колеи, и, разумеется, все мои предположения не имели ничего общего с действительностью.
Кстати, вы замечали, что жизнь намного изобретательнее любых наших фантазий? Вот вы не желаете признавать за собой творческих способностей, утверждая, что пересказываете мне исключительно реальные факты, тогда как я, по вашему мнению, ими обладаю, поскольку умею выдумывать несуществующее. Но известно ли вам, что читателю глубоко наплевать, правду ему говорят или нет, для него главное – чтобы было интересно читать. Так вот, мне читать ваши письма интересно.
Девять причин, доказывающих, что жизнь прекрасна? Но разве одной недостаточно? Нет-нет, я не собираюсь прятаться в кусты. Мне ничего не стоит привести вам целый список таких причин, пронизанных поэзией и оптимизмом, – это моя работа. В него войдут природа, вкусная еда, литература, Моцарт, Шекспир, Сервантес и «Роллинг Стоунз». Но если я должен назвать одну-единственную причину, по которой вам следует попытаться выжить среди бешеных акул, то извольте: обещаю, что завалю вас шутками, хохмами и анекдотами с таким терапевтическим эффектом, что все на свете лексомилы и прозаки окажутся ненужными. Я заставлю вас хохотать так, что у вас живот от смеха заболит. Вы мне верите?
Мне пора. Соседи ждут на рюмку полынного ликера – это у нас такая традиция. Потом расскажу (или не расскажу; вообще у меня такое впечатление, что мы с вами задаем друг другу кучу вопросов, обещая позже дать на них ответы, и эта куча растет не до дням, а по часам; например, вы так и не сказали мне, что у вас за профессия, позволяющая побеждать зло при помощи слов. Может, вы адвокат? Или логопед? Или школьная учительница?). Желаю вам спокойной ночи. Как говорят англичане: sleep tight, don’t let the bedbugs bite[3]. Не давайтесь этим мерзким мелким насекомым! Давите их без всякой жалости!