Глава 18
Периодически кто‑то из пилотов информировал представителя ГРУ о ходе выполнения задания. Пока всё шло в штатном режиме, поэтому лейтенанту оставалось наблюдать и ни во что не вмешиваясь. Чтобы чем‑то занять себя, Игорь уже от корки до корки прочёл старый номер журнала «Юность» (к сожалению, кроссворд разгадали до него), выпил две чашки кофе из термоса штурмана. Теперь все его мысли занимало предстоящее вечером свидание с Мариной. В нагрудном кармане оставшейся на аэродроме куртки лежали билеты на киносеанс какой‑то сопливой индийской мелодрамы. Замечтавшись, лейтенант и не заметил, как заснул под убаюкивающий гул турбин.
Его разбудил второй пилот. Оказалось, из Москвы всё время приходят противоречивые распоряжения. Когда ракетоносец находился над Средиземным морем, неожиданно пришло сообщение следующего содержания: «Временно прекращайте движение по маршруту, вставайте в круг и ожидайте дальнейших приказов». Около сорока минут самолёт описывал гигантские круги, бесполезно сжигая сотни галлонов керосина в ожидании непонятно чего. Затем поступила новая вводная: садиться на военной авиабазе под Киром. Всё это напоминало большую склоку придворных партий. Похоже, на самом верху нашлись желающие вновь разыграть уже почти битую карту одиозного африканского царька – в борьбе за влияние на нового генсека Леонида Брежнева.
– Большая политика! – только развёл руками майор Кабаненко в ответ на недоумевающие взгляды подчинённых. – Мы ведь, братцы, – последний довод королей! Пока существует возможность договориться, они там у себя, на Олимпе, пытаются это сделать…
Сразу после посадки сверхсекретного русского «бомбера», египтяне отбуксировали его в ангар, вокруг которого выставили двойное оцепление солдат. Уже ожидающий прибытия соотечественников атташе ВВС советского посольства, усадил экипаж в свою огромную машину американского производства и повёз на посольскую виллу, расположенную на берегу моря. Здесь лётчикам предстояло ожидать, пока на уровне ЦК, Министерства обороны и КГБ всё‑таки сумеют окончательно договориться, что делать с бывшим африканским союзником. Впрочем, после утомительного многочасового полёта все были рады беспечно потягивать коктейль возле голубого бассейна. Во всяком случае, особого энтузиазма как можно скорее вернуться обратно в тесную кабину, никто открыто не проявлял. Конечно, все они люди военные, и если прикажут, то сразу ответят «есть», но к чему суетится, коль появилась возможность немного покейфовать на берегу экзотического тёплого моря.
Атташе развлекал коллег рассказами о местной жизни, обещал на следующий день свозить на своей машине к пирамидам, если вопрос об их вылете до того времени не решится. Но через девять часов пришёл приказ продолжить выполнение задания.
К прибытию экипажа тягач уже вытянул ракетоносец из ангара. Крылатую машину срочно дозаправили. Можно было выруливать на старт, если бы не Славик Мячиков, который внезапно куда‑то запропастился: пока прощались возле самолёта с гостеприимными хозяевами из советского посольства, радист крутился здесь же, а как стали занимать свои места в кабине, выяснилось, что «Шурик» исчез!
– Где этот любитель сувениров! – потихоньку начинал свирепеть командир. – Говорил же я себе: надо на всё время стоянки от греха подальше запереть обормота в самолёте! Не послушался внутреннего голоса и вот‑те, пожалуйста! Где его теперь искать?!
В глазах второго пилота читалась лукавая настороженность. Остальные тоже добродушно гадали про себя, что на этот раз выкинет «Шурик». С диспетчерской вышки уже в третий раз недоумённо запрашивали: «Почему не взлетаете?».
Наконец, в люке появилась сияющая физиономия Славика.
– Михалыч, смотри! – радостно объявил Мячиков, демонстрируя командиру и всем остальным какой‑то пакет. – За такую рубашку в Москве полтораста «рэ» спекулянты дерут.
– На что выменял‑то? – поинтересовался бортинженер.
– Почему выменял?! – обиделся радист. – Мы что, бедуины какие, натуральным обменом заниматься?!
Мячикову не терпелось поскорее примерить обнову, и он тут же принялся рвать целлофановую упаковку. Глаза его при этом блестели.
– А тебе известно, что иностранную валюту из НЗ17 по возвращении на базу придётся до последнего цента и тугрика сдать в финчасть? – вкрадчиво осведомился майор Кабаненко.
– Ничего! – беззаботно отмахнулся Славик. – Могут у нас, в конце концов, случится непредвиденные расходы во время незапланированной посадки?
– А ведь он прав, – с энтузиазмом поддержал Шурика бортинженер. – Впервые сели в капстране и даже сигарет хороших не купили.
– Ни‑и‑чего! – с ласковой улыбкой на сердитом лице осадил инженера командир. – «Беломор» покуришь, если не хочешь, чтобы тебя затаскали за растрату казённых средств.
Между тем охваченный покупательским ажиотажем Шурик взахлёб рассказывал о только что сделанном им открытии:
– Мужики, тут оказывается у всех местных офицеров и сержантов своя торговлишка в городе имеется. У кого лавка, у кого «шопик» какой. Стоило мне отойти на десять шагов от самолёта, как ко мне тут же подвалил какой‑то местный торгаш в хаки и принялся доставать из сумки всякие шмотки, японские часы, женскую косметику. И на смеси ломаного русского и английского мне лапочет: «Не желаете ли, господин, вот эту вещь или вот эту?».
– А где этот купец сейчас, ушёл что‑ли? – заинтересованно осведомился оператор по вооружению. – Я бы тоже жене хороший подарок хотел привезти.
– Я ему только свистну, он тут же снова нарисуется! – уверенно заявил Мячиков. – Мы со своими долларами для местных, как продавцы печёнки для уличных котов.
Прилетевшие из страны, где пустые магазинные прилавки являлись нормой жизни, лётчики принялись азартно обсуждать возможность потратить хотя бы малую часть командировочных на импортные товары.
И тут с Мячиковым вышел комичный конфуз. Достав из упаковки обещанную ему английскую нейлоновую рубашку, он вдруг обнаружил, что держит в руках женскую блузку из стопроцентного египетского хлопка с кокетливым бантиком в районе декольте, перламутровыми пуговками и рюшечками…
После тог как сил хохотать над незадачливым покупателем ни у кого не осталось, наступил момент для вынесения приговора.
– И что мне с тобой делать, «король барахолок»? – чуть склонив голову набок, командир с задумчивым прищуром разглядывал зачинщика чуть было не вспыхнувшего на борту финансового мятежа.
– Командир, а ты прикажи ему в будущее воскресение явиться в этой обнове на танцевальный вечер в Дом офицеров – предложил штурман.
Последовала новая волна шуток и острот в адрес «туриста». Впрочем, вскоре всем стало не до смеха…
Уже поглядывающие в сторону Запада коварные сыны Востока так торопились поскорее выпроводить самолёт русских союзников, что чуть не спровоцировали катастрофу. Из‑за ошибки местного диспетчера курс взлетающего ракетоносца неожиданно попытался пересечь военный вертолёт. В этот момент шасси самолёта уже оторвались от полосы. Никакой другой многомоторный лайнер не смог бы уйти столкновения. Русский экипаж спасла удивительная манёвренность и мощь их машины. Матюгнувшись, командир рывком двинул ручки управления двигателями до отказа вперёд, одновременно штурвалом на себя выводя самолёт на запредельный угол атаки. Имея большой запас по тяге двигателей, они перепрыгнули винтокрылую преграду. Однако запаниковавших вертолётчиков это не спасло. Шарахнувшись в сторону от мчащейся на них с оглушительным рёвом белой громадины, «вертушка» зацепила лопастями несущего винта за радиовышку…
Правда, падения и последовавшего за ним взрыва злополучного вертолёта экипаж советского военного самолёта уже не видел. О трагической развязке досадного происшествия товарищам сообщил Мячиков, который ещё долго слушал заполнившие радиоэфир вопли египетских диспетчеров и командиров, среди которых иногда звучали проклятия в адрес русских лётчиков.
После взлёта экипаж постарался своими действиями сбить с толку египетских диспетчеров. Пускай союзники думают, что их советские гости выполнили учебное задание и возвращаются на базу. Нельзя было исключить вероятность того, что кто‑нибудь из местных военных оперативно «сольёт» информацию о визите советского стратегического бомбардировщика тем же израильтянам, а от них важные сведения быстро попадут к американцам.
Но над Средиземным морем огромная белая птица совершила стремительный нырок с десяти километров до ста метров. Выйдя из пикирования с перегрузкой в два с половиной G, ракетоносец понесся над самыми волнами к своей цели.
Оставшуюся часть пути прошли без осложнений. В зоне ожидания у африканского побережья их уже поджидал летающий танкер. Стыковка с заправщиком сильно осложнялась тем обстоятельством, что сближение с ним приходилось выполнять в условиях быстро ухудшающейся погоды и полного радиомолчания. Экипажи обоих самолётов сильно нервничали. Необходимо было спешить: в любой момент на ракетоносце могли принять кодовое сообщение из Москвы, означающее, что необходимо немедленно начинать то, ради чего они здесь появились.
Ветер постоянно усиливался, океанская поверхность приобрела свинцовый цвет и покрылась белыми гребешками волн. Там внизу бушевал шторм…
Лётчикам долго не удавалось попасть своей заправочной штангой в приёмный конус топливного шланга танкера. Игорь напряжённо следил за усилиями коллег. Оказывается, даже групповой пилотаж в тесном строю истребителей не требует такой микронной точности и стальной выдержки, как стыковка на высоте семи километров, когда разгулявшийся ветер мотает огромную машину из стороны в сторону. Вот уж поистине ювелирная работа! Похоже даже в идеальных условиях заправка требовала от обоих экипажей высочайшего профессионализма. Чего уж говорить о нынешних условиях! Временами это напоминало Нефёдову попытку вдеть нитку в иголку, сидя верхом на скачущем галопом жеребце! Только парням удавалось хорошо прицелиться и подойти к «дойной корове», как внезапный порыв ветра отшвыривал огромную машину в сторону или того хуже – бросал прямо на крылатый танкер.
– Совсем папой в маму попадать разучился! – скрипел зубами командир, в который раз прицеливаясь заправочной штангой к приёмному конусу.
У обоих пилотов пот струился по лицам, хотя в кабине было совсем не жарко.
Лишь с восьмой попытки стыковка состоялась. Весь процесс: подход к заправщику, перекачка топлива и расцепление занял не 10 минут, как положено по нормативу, а в три раза больше времени.
Но главное, что они успели как раз вовремя. Отдавший им доставленное топливо танкер ещё не исчез из виду, как Мячиков сообщил, что получил долгожданный сигнал.
– Работаем! – объявил командир.
Игорю передалось общее возбуждение. Вот оно началось то, ради чего они преодолели огромное расстояние!