ВЕРЕСАЕВ Викентий Викентьевич (настоящая фамилия – Смидович)
(04/16.01.1867–03.06.1945)
Писатель-реалист, публицист.
Родился в Туле в семье врача. Окончил медицинский факультет в Дерпте. Еще в студенческие годы ездил в Екатеринославскую губернию «на холеру», полученные впечатления отразил в первой повести «Без дороги». Служил ординатором в Боткинской больнице в Санкт-Петербурге. Во время русско-японской войны ездил в качестве врача на Дальний Восток в действующую армию. Впечатления от этой поездки описаны в «Очерках», печатавшихся в «Образовании» и «Мире Божием», а впоследствии изданных отдельно. В 1897 г. опубликовал повесть «Поветрие», в 1902 г. вышла книга «Записки врача», в 1911 г. – литературно-критические статьи о Ф.М. Достоевском и Л.Н. Толстом под общим заглавием «Живая жизнь», в 1922 г. – роман «В тупике», в 1933 г. – роман «Сестры», в 1940 г. – «Невыдуманные рассказы о прошлом». В 1943 г. был награжден Государственной премией. Умер в Москве.
В.В. Вересаева называют художником-историком русской интеллигенции. Его творчество действительно описывает этап за этапом в развитии русской интеллигенции и отличается глубокой правдивостью в отображении среды, лиц, а также любовью ко всем, мятежно ищущим разрешения социального вопроса.
Брак по любви… О, это, конечно, очень хорошая вещь! К сожалению, такие браки очень редки. Чаще всего под ними разумеются браки по влюбленности. Да ведь такие браки – самые ужасные из всех! Ужаснее даже, чем холодные браки по взаимному расчету. Там люди, по крайней мере, видят, что берут.
В детстве мы видим жизнь собственными, непредвзятыми глазами и улавливаем то, что взрослыми совершенно не замечаем.
В жизнь нужно входить не веселым гулякою, как в приятную рощу, а с благоговейным трепетом, как в священный лес, полный тайны.
Великие художники в пророческом вдохновении высоко поднимаются над путающимися в их ногах людишками и указывают им на невозможные идеалы, которые, однако, блистательно осуществляются в будущем.
Врач может обладать громадным талантом, уметь улавливать самые тонкие детали своих назначений, и всё это остается бесплодным, если у него нет способности покорять и подчинять себе душу больного.
Глаза – зеркало души. Какой вздор! Глаза – обманчивая маска, глаза – ширмы, скрывающие душу. Зеркало души – губы.
И хотите узнать душу человека, глядите на его губы. Чудесные, светлые глаза и хищные губы. Девичьи невинные глаза и развратные губы. Товарищески радушные глаза и сановнически поджатые губы с брезгливо опущенными вниз углами. Берегитесь глаз! Из-за глаз так часто и обманываются в людях. Губы не обманут.
До чего глуп становится самый умный человек, когда больно задето его самолюбие.
Добродетель, которую нужно стеречь, не стоит того, чтобы ее стеречь.
Если хочешь ценить человека, то заранее нужно скинуть со счета его самолюбие и тщеславие. Иначе может быть не останется для тебя ни героя, ни подвижника, ни мудреца.
Женщина мала в малых делах и велика в великих. Никогда мужчина не бывает так мелочен в мелочах и так самозабвенен в подвиге.
Жизнь – не бремя, а крылья творчества и радость; а если кто превращает ее в бремя, то в этом он сам виноват.
Искренность – дело трудное и очень тонкое, она требует мудрости и большого душевного такта. Маленький уклон в одну сторону – и будет фальшь; в другую – и будет цинизм. Способность к подлинной искренности, правдивой и целомудренной, великий и очень редкий дар.
Меня трогает, когда люди благодарны мне за сделанное добро. Я благодарен, когда мне сделали хорошее. Но меня глубоко возмущает, когда сделавший мне добро ждет от меня благодарности. Тогда всё его добро обесценивается, мне хочется заплатить ему с процентами за сделанное и отвернуться.
Мы стыдимся и не уважаем своего тела, поэтому мы и не заботимся о нем; вся забота обращена на его украшение, хотя бы ценою полного его изуродования.
Нет ничего отвратительнее и нет ничего прекраснее старческих лиц. И нет их правдивее. С молодого упругого лица без следа исчезают черточки, которые проводятся по коже думами и настроениями человека. На старческом же лице жизнь души вырезывается всем видною, нестираемою печатью.
Нечего отягощать людей своим горем, если помочь они не могут.
Публика совершенно лишена собственных мыслей, она с одинаковым энтузиазмом рукоплещет совершенно противоположным мнениям.
Самое трудное в науке счастья – научиться ощущать настоящее как прошедшее.
Человек – не «образ божий», а потомок дикого, хищного зверья. И дивиться нужно не тому, что в человечестве так много этого дикого и хищного, а тому, сколько в нем всё-таки самопожертвования, героизма, человеколюбия.
Честными могут быть только достаточно богатые люди.
Ясность духа, бесстрашие перед жизнью и перед страданиями – вот счастье.