Глава 8
Подбежал начальник заставы.
– Валер, ребят напоим чаем, покормим.
– Спасибо, Сань. Сафаров, парней в землянку, а «духа» – на КП командира.
– Есть.
Хотелось самому взглянуть на результат адского труда, ради которого было затрачено столько сил, энергии, здоровья, нервов.
– Идем ко мне, – взял под руку Александр, – там разберемся.
Ног своих я не чувствовал, не слушались и подгибались. Опираясь на стенки траншеи, я шел за Александром в его «апартаменты», бухнувшись на табурет, вытянул онемевшие ноги. Неужели закончилась дикая гонка по снегу и можно прикрыть глаза? Усталость сковала тело, «вырубала» со стула.
– Валер, не упади, сейчас сообразим.
– Сообразим?
– А то!
Перед глазами стоял кишлак, снег, звук «бесшумника» с короткими «бзык» три раза и «духи», осевшие на землю. Шедший последним душман, возможно, увидел опасность и сделал движение к оружию. Не успел, проваливаясь вперед, на АК. Сходу не удалось вытащить ствол, так и остался он с хозяином в пролете открывшейся двери. Первые «духи» ничего не поняли – все развивалось стремительно…
Зашел солдат с паяльной лампой, гудевшей синим пламенем и приспособлением, на котором разогревалась пища, затем Сафаров с пленным.
– Распеленай его, Сергей.
Заместитель размотал чалму, которой спеленали душмана, усадил его на глиняный пол. Затекшие руки душмана повисли плетями.
– Присаживайся, Сергей, на скамейку.
Пленный, раскачиваясь, забормотал что-то невнятное.
– Что он лопочет?
– Молится, думает, что убьют.
– А что, хорошая мысль, так и скажи ему, будет молчать, прибьем и выбросим на помойку собакам, – сказал вошедший Александр.
– Ладно, спроси, как зовут, и попробуй «разговорить».
Сафаров перевел. Пленный оставил его без внимания, продолжая разговаривать с Аллахом.
– Может, лампой «пройдемся» по «духу»? – не унимался Александр.
– Не надо, товарищ старший лейтенант, – вмешался Сафаров, – он считает себя великомучеником и готовится к смерти, чтобы оказаться в раю. Физическое воздействие еще больше убедит его в этом, и мы от него ничего не добьемся.
– Во, бля… Ну, говори с «земляком».
Сафаров знает психологию мусульманина, подождем, не убудет. Вскоре пленный притих, огляделся, и я бы не сказал, чтобы он был чем-то напуган, взгляд, напротив, выражал достойное спокойствие.
– Сергей.
Сафаров заговорил с пленным душманом. «Борец за веру», согревшись молитвой или уютом землянки, отвечал не торопясь, взвешенно, пытаясь жестикулировать руками, покрытыми коростой.
– Он дехканин, товарищ лейтенант, живет в кишлаке, где схватили его.
– Ясно, спроси про оружие и когда он спустился с гор?
Сергей перевел, пленный пространно что-то объяснял: «куаст», «забистан» (горы, зима) и говорил бы еще долго, но Сафаров остановил.
– Короче так, товарищ лейтенант, в горах отряд около тридцати человек, все с оружием. В пещерах плохо – холодно, зима, мало еды, больные. Их командир сказал моджахедам, что скоро они в Кабуле выступят против русских и Кармаля. Отряд, спустившись с гор, сосредоточился в кишлаке, а сегодня днем под видом мирных жителей им приказано просочиться в Кабул. Оружие они спрятали в арбах под тюки с хозяйственным грузом. В городе их встретят.
– Спроси, кто те двое, что были с ним?
Сафаров перевел. Пленный ответил и замолчал.
– Ну что?
– Говорит, что они из одного отряда, готовили вьючных животных для поездки в Кабул. Утром собирались выехать.
– Сколько единиц оружия подготовили к переброске?
Сафаров перевел.
– 12 автоматов, два гранатомета, много патронов.
– Где планировали въехать в город?
– Здесь, – был ответ.
– Где – здесь?
– Возле заставы «шурави» безопасней.
– Почему?
– «Шурави» не досматривают машины, груженые повозки, а «сорбозы» проверяют и берут бакшиш.
– Спроси – сколько человек этой ночью спустилось с гор и находятся в кишлаке?
Пленный, разминая затекшие руки, ответил:
– Несколько отрядов по 20–30 человек в каждом. Вооружены.
– Ничего себе, – воскликнул я, – вот бы прессанули, вляпайся им!
Ответ «языка» вызвал холод не только в кишках, переглянувшись с Сашкой, мы поняли – пленный давал информацию особой важности.
– Товарищ лейтенант, «духовские» отряды к вечеру должны быть в Кабуле, – уточнил Сафаров.
– Понял, Сергей, понял.
В голове стучали молоточки – действия группы по варианту быстрого отрыва, возможно, спасли нас от гибели в снежной долине. Кто его знает, может, «духи» пытались устроить погоню, но опоздали с перехватом у Черной горы, впрочем, это уже из области лирики. (Пройдет чуть более года. Командуя разведывательной ротой 350-го гвардейского парашютно-десантного полка, именно здесь, в Тарахейле, я со своими разведчиками встречусь в бою с группировкой противника, которую мы будем уничтожать в течение нескольких дней. Будут раненые, убитые…) Сегодня же мы выполнили очередное задание командования по захвату «языка», чтобы получить информацию о намерениях противника.
– Сергей, ты понял, какого мы взяли «душка»?
– Да уж, товарищ лейтенант, – кивнул заместитель.
– Береги его, как зеницу ока, и держи рядом с собой.
– Понял.
– Давай к ребятам, скоро на базу.
– Есть.
Александр был весь на иголках, едва дождался, когда я отправлю сержанта к разведчикам.
– Давай быстрей, – толкнул меня в бок, – скоро машина.
Хозяин лихо плеснул в кружки желто-зеленую жидкость – шароп. Ну, и… черт с ним.
– Валер, давай.
Опрокинули в рот самогон, вызывающий рвотный рефлекс, но ничего, прокатилось. Чего уж там, сейчас все пойдет…
– Саш, давай Мажмунова, пусть покрутит «душка», глядишь, что-нибудь и накрапает.
– Дневальный! Мажмунова, – крикнул взводный.
Прикрыв глаза, я прислушался к себе – шароп разносил по жилам мерзкую дурь. Что же получается? «Духовские» отряды спускаются с гор и размещаются перед самым Кабулом. Таким образом, в кишлаках образуются перевалочные базы, пункты сбора для последнего броска в столицу. В них же складируется оружие, боеприпасы, задействуются жители для операций в Кабуле. Одним словом, оппозиция готовит активные действия.
– Товарищ старший лейтенант, прибыл майор Скрынников, – доложил начальнику заставы вбежавший в землянку сержант.
Пытаюсь вскочить, чтобы доложить начальнику разведки, но едва получилось встать, ноги не слушались. Совсем не ожидал, что Михаил Федорович лично прибудет за группой. О «языке» он знает, видимо, хочет сам допросить, а то армейская разведка заберет к себе в штаб и оставит нас без информации. Кое-как вышли наружу. Михаил Федорович направлялся в нашу сторону.
– Товарищ гвардии майор, разведывательная группа боевое задание выполнила. Произведен захват «языка» и первичный допрос. Потерь не имею. Командир разведгруппы гвардии лейтенант Марченко.
– Валер, ты молодец, конечно, но я-то всю ночь не спал, – хитро улыбаясь, жал мою руку начальник.
– Знаю, товарищ майор, но у меня ночь тоже была вроде как без сновидений.
– Не подначивай старого майора.
– Никак нет! Как можно? Да и какой вы старый?
Скрынников повел носом.
– Успел?
– Немного, камкам (чуть-чуть).
– За что тебя люблю – не врешь.
Какой «не врешь» – шаропом несло за версту.
– Устали?
– Не то слово, товарищ майор, едва стою.
– Ну, ты – это ладно, а народ?
– В порядке, выдержали. Надо представить к наградам.
– Давай «языка» посмотрим, а там разберемся.
– Есть. Баравков, «языка» на КП начальника заставы.
Подмигнув Александру, я обратился к начальнику:
– Товарищ майор, не возражаете, если переводчиком будет Мажмунов – солдат с заставы, таджик, призванный из забитого кишлака – он больше расположит «земляка» для беседы.
– Давай.
Александр вызвал на КП лучшего «друга» разведчиков, куда вскоре прибыл Баравков с пленным душманом. Начальник разведки сходу взял «языка» в оборот, но минут через десять допрос прекратил.
– Валера, твой душман – бесценный кадр, его нужно в разработку. Он дает такую информацию, на которую необходимо реагировать сегодня, сейчас, иначе мы опоздаем по многим позициям.
– Понял, товарищ майор.
– Быстро в штаб дивизии, – дал команду Михаил Федорович.
– Гена, в машину!
Махнул Баравкову рукой. Геннадий уже понял задачу, потянув пленного к выходу с КП командира взвода. Повернувшись к Александру, я пожал ему руку:
– Спасибо, Сань, кажется, оживаю. Удачи тебе и прими меры к «бородатым парням». Все слышал сам, сметут неожиданной атакой. Кстати, что-нибудь есть по работе с «бачатами»?
– Так, отдельные намеки, но всего-то пару деньков работаем. Маловато.
– Хорошо, не скучай, дружище, – хлопнул Александра.
На базе встретились с Тютвиным.
– Знаешь, Валер, когда прикинул по времени, что ты уже в кишлаке, заволновался – у тебя пауза в передаче сигналов оказалась большой.
– Так получилось, Коля…
– Да-а-а, ночью в горах жутковато, представляешь, Валер, ветер воет в скалах, за каждым камнем мерещатся «духи».
– Еще как представляю! Мне и сейчас душманы мерещатся, а ты говоришь в горах… там в любую секунду атака…
Под вечер, проснувшись бодрым и здоровым, я потихоньку размялся. Но как болели ноги! Старшина за столом сверял материальные запасы роты по приходным и расходным книгам, составлял меню на прием пищи личным составом. Толик Родин, о чем-то мечтая, лежал на кровати и вяло переговаривался с Коробицыным. Больше в расположении никого не было.
Умылся, побрился – надо заглянуть к разведчикам.
– Коля, я у своих.
– Давай.
Расположение взвода через пару палаток, рядом. Часть разведчиков готовилась к службе в наряде, другие писали письма, отдыхая в курилке, обсуждали последние новости.
– Товарищ гвардии лейтенант, во время вашего отсутствия происшествий не случилось, – доложил Сафаров.
– Хорошо, Сергей, покушали?
– Так точно.
– Как самочувствие народа?
– Нормально, вот ноги гудят.
– Гудят, Сергей, гудят! А что делать? Возьми «таблетку» и проверь ноги бойцов, проследи, чтобы ногти обрубили. Командир роты в штабе дивизии, похоже, по нашим делам… может, еще и сегодня махнем за хребет.
– Понял, товарищ лейтенант. Начальник разведки не ругался, что на связь выходили нечасто?
– Да, обошлось, он же понимает и волнуется не меньше нашего.
– Вчера, когда вы стреляли «духов», было слышно, как пули пробивали тела – «плюх», «плюх»…
– Мне тоже показалось, Сергей, – нервный озноб коснулся лопаток, – а вы с Геной молодцы, сработали быстро и чисто, я краем глаза видел, как дернули «духа». Дальше работал на «автомате»… Хорошо, кучкой шли, а если бы еще находились внутри?
Помолчали с заместителем, заново переживая прошедшую ночь.
– Повезло, Серега, ушли, а ночью в кишлак спустилось до сотни «духов».
– Получилось же вроде нормально, товарищ лейтенант?
– Если сидим с тобой и разговариваем, то – да, нормально, но нужна наработка нескольких вариантов с гранатами. В кишлаке они сгодятся, и знаешь, почему?
– Нет.
– Первых двух «духов» я валил мгновенно, но третий реагировал на опасность, правда, не успел – пуля быстрее. Получается, что по трем целям работаю на одном дыхании, но следующие уже способны к защите, сопротивлению, значит, нужна подстраховка. Ладно, Сергей, что-нибудь придумаем, а расклад сложился, как надо – действовали быстро и решительно, почти по «домашней заготовке». В разведке везение необходимо, но рассчитывать на него глупо.
– Да, товарищ лейтенант.
– Пойдем к парням, поговорим.
– Здравия желаем, товарищ гвардии лейтенант, – приветствовали разведчики.
– Вольно. Садись. Продолжай, Архипов, посмеемся вместе.
– Он иссяк на Сокурове, товарищ лейтенант.
– Тогда поговорим о дембеле, – разведчики опять засмеялись.
Дембель неизбежен, кто этого не знает? О нем можно говорить сколько угодно.
– Дембель, товарищ лейтенант, это о-о-о… – продолжил Сокуров, закатив глаза за уши. Володя – импровизатор, сощурившись в улыбке, может долго философствовать на свободные темы.
– Время быстро летит, ребята! Меня, кажется, совсем недавно провожали в армию, а уже 7 лет на службе. Вот такая штука – время, не останавливаясь, движется вперед. Мы взрослеем, мужаем, становимся старше. Мудреем.
Разведчики, придвинувшись ближе, устроились на табуретках и соседних кроватях. Продолжаю неторопливый разговор о службе, доме и вообще о своем месте в жизни.
– Мечтал я стать офицером-десантником – стал им. Горжусь, что связал свою жизнь с ВДВ. Вы также будете вспоминать службу в десанте, рассказывать друзьям, близким, знакомым.
Помолчали, каждый, думая о своем, сокровенном.
– Кто-нибудь думал о военном училище?
Тишина. Вопрос не то, чтобы завис в воздухе, он был неожиданным и ответ на него не требовал быстрой реакции.
– Я, товарищ лейтенант, – поднял руку Ивонин, – у меня отец военный, буду поступать в десантное училище.
Еще посидели, посмеялись, я рассказал парням о десантном училище, принципах подготовки офицеров ВДВ, системе обучения.
– Рота. Смирно! – послышалась у «грибка» команда дневального – из штаба дивизии вернулся командир роты.
– Сафаров, порядок в расположении. Сейчас отдыхайте. Не забудьте про письма. Проверю.
– Есть, товарищ лейтенант.
Выскочив на линейку перед палатками, я увидел Комара с Андрейчуком. Он что-то обсуждал со старшиной.
– Подумаем, – сказал Николай.
– Давай, прикидывай, но баня нужна.
– Понял, Иван Геннадьевич, решим, – старшина пошел к хозяйственному пункту. Несомненно, у Ивана хорошее настроение, значит, в штабе дивизии новости были не самыми плохими.
– Отдохнул, Валера? Как парни?
– Нормально, Иван. Ломает, конечно, но отойдем понемногу.
– Твой «язык» дал такую информацию, что в него вцепилась разведка армии и увезла с собой. Становится ясным положение в Кабуле и контуры намерений мятежного сопротивления.
– В чем же роль «духовских» банд, спустившихся с гор?
– Пленный показал, что за последние дни в Кабул просочилось большое количество боевиков, одним словом, вскрылись серьезные планы «духов» по столице Афганистана. Они проводят мобилизацию местного населения, сосредотачивают их в городе, вооружают, в итоге готовят восстание по свержению правительства Кармаля.
– Душман говорил, что просачиваются в Кабул и собираются в отряды, строят планы – все так и есть, Иван. Но я думаю вот о чем. Первый этап операции они завершили, то есть вышли на исходный рубеж перед Кабулом и собираются в кишлаках по периметру города. Теперь приступят ко второму этапу исполнения своих намерений – выведут силы на ближние подступы к Кабулу и возьмут столицу в кольцо. Следующий шаг душманского руководства – формирование группировки в столице аналогично «пятой колонне», чтобы в нужный момент взорвать обстановку захватом ключевых объектов.
Комар повернулся в сторону хребта за аэродромом – Паймунар.
– Значит, и там «духи»?
– Ночью, Иван, я спустился к юго-восточной окраине кишлака – в нем я не зафиксировал посторонних… Как бы это сказать? С наступлением ночи жизнь в кишлаках замирает, стоит непробиваемая тишина, слышен иногда отдельный лай собак, крик ишаков. Шум, производимый собаками, животными характерен и мне знаком. Наличие посторонних звуков ночью определяется сразу: скрип дверей, тихий лязг засовов, шарканье ног по улочкам – звуки чувствуются каждой клеточкой тела. Прошлой ночью в Паймунаре стояла тишина. В Тарахейле другое дело, тайную жизнь кишлака мы почувствовали сразу: возня во дворах, перебирание ног копытными, собачий лай, тени, запах дыма, жилья. Совершенно понятно, люди не спали, что-то делали, кишлак поздней ночью жил своей жизнью.
– Возможно, «духи» еще к Паймунару не вышли, подойдут сегодня, завтра?
– Вполне.
Ссутулившись, Иван закурил «Столичную» и смотрел на яркий закат, ушедшего за хребет солнечного светила.
– Может, в ночь сходить на север, посмотреть со стороны, и все станет ясно? – осторожно спросил командира.
Комар о чем-то думал и, как бы в никуда, произнес:
– Люди измотаны, Валера, да и у тебя, кроме глаз, ничего не осталось.
– Ночью в направлении Баграма Тютвин наблюдал световую информацию, возможно, это сигнал выхода на исходный рубеж.
– Ладно, Валера, отдыхай, готовься на завтра, не будем горячиться.
– Понял, Иван, пойду-ка напишу письма.
А из головы не выходила информация от Тютвина. Вчера он отметил световую передачу сигналов, но кишлак не вызывал беспокойства ни у нас, ни у штаба дивизии. Теперь стало понятно – «духи» стягивали силы к Кабулу, обмен информацией у них носил рабочий характер. Душманские отряды придут в Паймунар не сегодня-завтра. Если этот факт зафиксируем разведкой, дело хреновое: с одной стороны, подтвердятся мои опасения, что противник стягивает силы к Кабулу, и в столице Афганистана назревают события, с другой – базовый городок 103-й гвардейской воздушно-десантной дивизии и Кабульский аэропорт становятся объектами внезапной атаки душманов.
Именно поэтому кишлак Паймунар и территорию вокруг него необходимо проверить не позднее следующей ночи. Местность открытая, но она изобилует множеством не очень глубоких оврагов, которые играли роль ирригационной системы и подводили воду к виноградникам, раскинувшимся в долине на десятки километров. Еще был важный момент – дневная разведка района мраморного карьера. Зацепимся взглядом за груз вьючных животных, досмотрим, страхуясь группой прикрытия. Не исключено, что караваны с оружием сопровождаются «духовской» охраной в скрытом режиме, которая находится рядом с обозом и до поры до времени себя не проявляет. Она отслеживает действия афганских сорбозов, «шурави» и включается в бой только, если ситуация выходит из-под ее контроля. Но каким же образом мне с группой включиться в работу? Пойдет ли на это комдив? Посты афганской армии проверяют транспорт, гужевые повозки, следующие в Кабул и надо быть очень аккуратными в выборе места захвата и принятия мер противодействия, чтобы не нарваться на пули «зеленых».
– Рота. Смирно! – крикнул за палаткой дневальный.
Из штаба дивизии прибыл ротный. Забежав в палатку, Иван спросил на ходу:
– Не обедали?
– Тебя ждали, Иван Геннадьевич.
– Обедаем, заодно поделюсь новостями, – снимая портупею с фуражкой, сказал командир.
Сели за стол, из общего котла разлили первое. Комар начал делиться последними событиями, которые обсуждались в дивизии.
– В штабе суета, господа. Разведданные по Тарахейлю дали основания к принятию срочных мер по нейтрализации мятежного подполья. Ожидается, что в ближайшее время в городе вспыхнут волнения, которые могут перерасти в вооруженное сопротивление частям правительственной армии. Принято решение – советские войска поддержат афганские регулярные силы в ликвидации вооруженного подполья. Особое внимание уделяется объектам государственной важности: посольствам в Кабуле, аэродромам, объектам зоны ответственности.
Иван, отхлебнув наваристого супа, продолжил:
– Валера, завтра в ночь на Паймунар, задача прежняя – разведка противника на рубежах предполагаемых атак.
– Есть, Иван Геннадьевич.
– «Язык» остается важной составляющей! Валера, дерзай! «Твой» «душок» дал серьезные показания, которые проверяет ХАД и наши чекисты.
Мы молча слушали Комара, пили чай вприкуску с сахаром, каждый из нас, командиров, думал о вопросах, которые необходимо было решить в ближайшее время. Сколько осталось этого времени? Никто не знал!
– Вот, кажется, и все, – закончил Иван, – почту я отдал дежурному.