Глава 8 (пограничник)
С почти отвесной, высотой с девятиэтажный дом горы, подножие которой находилось в ста пятидесяти метрах от расположившейся под ней в очень невыгодной позиции блока посыпались камни, заранее выложенные бойцами так, что при приближении противника к краю произойдёт их обвал, сигнализируя об опасности. Растяжки и пехотные мины были бы идеальным вариантом, но они были запрещены командованием, так как в ходе их сработке могли пострадать гражданские лица. Пулемётчик с сержантом заняли боевые позиции. На начинающем темнеть тёмно-синем фоне неба появилась голова с рогами, а затем и весь силуэт. Это был горный козёл. Он стоял и смотрел вдаль, как бы за Аракс, в сторону Ирана.
– Конь, а ну давай-ка завали его, – прошептал Бес, не сводя с козла глаз. – Я такого вам барашка сделаю, пальчики оближешь.
Вдавив плечо в приклад пулемёта, уперевшегося стволом в сошки, не отвлекаясь, Конев перевёл оружие на одиночную стрельбу и прицелился. Звук выстрела разорвал тишину вековых гор, эхом разлетаясь в пространстве. Трассёр, который уже было достаточно видно, прошёл меж рогов животного, слегка чиркнув того по шёрстке головы и ушёл в небо.
– Мазила! – с огорчением выдохнул сержант.
– Не понял, как это я мог с такого расстояния промазать, – как бы сам себя спросил Конев вслух, подняв оружие и посмотрев на прицел. – А, ну всё понятно, у меня на планке четвёрка стоит, со «вчерашней прогулки» ещё не перевёл. А у тебя какая прицельная дальность на автомате выставлена?
– Блин, тоже стоит четыре сотни метров, – глянув на ствол, ответил сержант.
– Здесь нам двойку или на кройняк тройку надо на планке выставлять, поэтому пуля чуть вверх и ушла, – сделал вывод Конев. – Кстати, это твоя задача как сержанта определять
и контролировать расстояние до цели, – неопровержимо оправдался за свой промах пулемётчик.
– Да, верно, но ты и сам уже не мальчик, чтобы тебя носом в прицел тыкать, – с лёгкой иронией парировал Бес, у которого в глазах уже дымили и шкварчали барбекю на косточке. – Ладно, сегодня мы всё равно в выигрыше, сигналка-то наша сработала на славу, – подвёл итог сержант.
– Один-один, животное ушло, но и мы теперь точно знаем, что к нам просто так не подобраться, что тоже немаловажно, нам тоже чьим-то мясом быть не хочется. Так что считай, что это просто проверка нам была, – философски заметил Конев.
– Дотемна надо успеть восстановить нашу сигналку, а это надо крюк по горам дать в несколько километров, так что выдвигаемся прямо сейчас, – формально командовал сержант.
– Позже уже и некуда, – согласился пулемётчик, щёлкнув предохранителем, перебрасывая оружейный ремень через голову, переводя пулемёт с одиночной стрельбы на автоматическую.
В армии Советского Союза командовать срочник мог, только если он старше призывом по отношению к бойцам подразделения, и даже не особо важно, чтобы он был в звании сержанта, а если одного призыва, то должен иметь ну уж очень большой авторитет среди военнослужащих. Про молодых сержантов и речи о командовании старшим призывом быть не могло.
Что-что, а сгущёнку Лена любила больше всего. Ни конфеты, ни пирожное, ни мороженое, ничто так не прельщало, как банка сгущёнки. Это можно сегодня сравнить с грызуном и жёлудем из мультфильма «Ледниковый период». При виде банки отражение голубовато-серебристого цилиндра уже не пропадало в её глазах, и Лена всегда строила планы, как бы ей завладеть, причём в самые кратчайшие сроки, несмотря на последствия. Сделав две маленькие дырочки, она с превеликим удовольствием высасывала её внутренности, временно усыпляя божественным нектаром свой мозг от ответственности.
Зная слабость дочери, её мать Вера как только ни прятала доставшиеся по блату банки со сгущённым молоком, которые всегда берегла для торта на случай праздника. На носу первомай, и Лена знала, что где-то в доме находится любимое лакомство. Взрослой девочке в поисках целебного эликсира не было равных. И вот, баночка пуста. Как сказал Винни-Пух – «вот горшок пустой, он предмет простой, он никуда не денется». И, чтобы отодвинуть подальше разборки по данному факту, перевернув банку дырками вниз, ставила её на место. По крайней мере визуально создавалось впечатление, что объект на месте. И, когда обнаруживался подлог, в содеянном Лена никогда не признавалась, боясь ещё больше разозлить свою маму. Благо у неё был младший брат, и мать не знала, кого ей ругать за данное деяние, то ли аккуратную и прилежную во всём дочь, девочку-подростка, то ли сына, шкодливого мальчишку, постоянно попадающего в нехорошие истории.
Металлическая дверца телефонного аппарата, которую Маэстро быстро рубил с торца топором не поддавалась, а ужасающий в тишине металлический звук, исходящий от ударов по броне ящика морозил кожу. Но служащие в оглушающе-звонкий коридор главпочтамта, где все происходило по плану налетчиков на шум не выходили. Пацаны у которых от страха вперемешку с дерзостью душа ушла в пятки переглянулись.
– Валим, – произнес Конев неестественно ледяным тоном, захлебнувшись от волнения в ожидании, что их вот-вот накроют.
– Да уже почти всё, смотри щель какая! – не унимался подельник, которому Сергей невольно позавидовал в выдержке.
– Тогда дай я тресну, наше время уже истекло! – зашипел Конев, осознавая, что без друга бежать, оставив его один на один в создавшейся ситуации будет не только трусливо, но и гнусно. Не споря, напарник быстро передал холодное оружие, которое спустя века опять было в деле.
После второго размашистого удара дверка отлетела, обнажив пятиугольный плосковатый опломбированный сейф. Маэстро не мешкая ни секунды, выхватил увесистый, набитый монетами ящик из разбитого аппарата, и они стрелой вылетели в дождливый, по осеннему продрогший ночной город.
– Видишь? – остановившись и опустившись на одно колено, спросил сержант пулемётчика, который в унисон принял такую же стойку для стрельбы с колена, понижая тем самым свою уязвимость.
– Откуда это здесь? Вроде как на тело похоже, – предположил пулемётчик.
«Телом» бойцы называли обычного человека, чтобы не зацикливаться и не брать в голову, «если что». Прямо по курсу, метров пятьсот вперёд, у дороги, на обочине со стороны гор, как будто сидел человек. Но из-за мелкого кустарника, маскирующего объект, было плохо видно, а бинокли в войсках мог иметь только офицерский состав, а уж с ночным видением – один на батальон, так как это было слишком дорогое удовольствие для страны, постоянно помогающей не только нефтью и вооружением дружественным странам, но и дорогостоящим оборудованием и техникой.
– Вчера такого не было, давай-ка прикрой меня, а я обойду со стороны гор, – предложил Конев.
– Не, лучше ты прикрывай, у тебя оружие помощнее и стреляешь ты лучше, а я обойду, – возразил рациональными доводами сержант.
– Валяй, – согласился пулемётчик, подойдя к валуну, и, откинув подствольные сошки, принял стойку для стрельбы. Ожидание затянулось, и Конев уже начал подумывать о плохом, как на дорогу вышел сержант подав знак, что всё в норме. Не опуская оружие, десантник двинулся вперёд и, подойдя, увидел следующую картину: сержант стоял с двумя автоматами, один – его десантный АКС-74, висел, как обычно, вдоль корпуса, а второй – АКМ калибра 7,62, с нескладным деревянным прикладом старого образца, принятый на вооружение в СССР ещё в 1959 году, он держал в руках. Рядом, на обочине, сидел совсем молодой боец славянской национальности с двух-трёхдневной щетиной, в зачуханных кирзачах поверх галифе грязно-засаленного обмундирования, поверх которого был надет замызганный, неопределённого вида бронежилет, хрен догадаться какого года выпуска, голову же венчала почти новенькая каска. Он сидел на корточках, оперевшись спиной о валун, и спал! Весь этот сюрреализм создавал картину, будто бы боец был не из нашего времени.
– Я сначала рядом пошарил, вдруг ловушка, как-то подозрительно показалось, поэтому долго возился, потом подошёл и автомат аккуратно забрал. Хоть бы хны! Дрыхнет, как слон, – констатировал сержант.
– Да, подозрительно, – согласился пулемётчик, – расслабляться ещё рано, теперь ты прикрывай, – и, подойдя к солдату, постучал по каске пулемётными сошками, сложенными вдоль ствола. – Эй, дома есть кто? Подьём!
Солдат подскочил от неожиданности с перепуганными вращающимися зрачками, не понимая толком, где он находится.
– Я не спал, я не спал, – затараторило тело.
Он даже не понимал, как близко он мог быть от гибели, если бы вместо десантников были боевики либо диверсанты с другой стороны.
– Что здесь делаем? Какое подразделение и вид войск? – тут же спросил Конев.
Вытянувшись в струнку, сбиваясь и заикаясь, солдат рапортовал, забыв даже о своём оружии и, конечно же, не понимая, кто его допрашивает:
– Пограничный отряд такой-то части, проверяю пограничную систему.
– Что ты проверяешь, она не в рабочем состоянии, разве не видно? – подойдя поближе, сказал сержант. – А один почему? В одиночку погранцы не патрулируют. Как тебя одного командир послал, да ещё при боевых действиях?
Видать, у местных погранцов дела совсем хреново обстоят по сравнению с нами, – проведя визуальный осмотр, пронеслась мысль у Конева.
– Мне сказали визуально проверить, всё посмотреть. А какие боевые действия? – обеспокоенно пролепетал пограничник, внешний вид которого не внушал никакого доверия.
– Всё понятно, дезертир, придётся с собой тащить, если оставим, точно ему рано или поздно башку отрежут, а скорее всего, в плен угонят в горы, или на ту сторону в Иран продадут, как барана, – сделал выводы Конев, не обращая внимания на лепет и вопрос солдата.
– Да, забираем. И откуда ты на нашу голову свалился, снимай штык-нож, – приказал сержант, – подсумок с рожками и флягу с водой можешь пока себе оставить.
Больше тело при себе ничего не имело.
– Отпустите, не дезертир я, – захныкал задержанный.
– Заткнись, руки за спину и стой смирно, а то пострадаешь у меня сейчас, – рявкнул на него сержант, перебрасывая за спину трофейный автомат, явно недовольный тем, что придётся тащить чужое железо. – Из-за этого барана останемся сегодня на ночь без сигнализации, как «три тополя на плющихе», – процитировал сержант героя кинокомедии «Джентльмены удачи». – Так, Конь, давай-ка его на следующий соседний блок доставим, у них рация, пускай машину с патрулём вызывают для его доставки на базу. До соседей километров десять, пока дойдём, не торопясь, там погостим полчасика и обратно вернёмся, глядишь, и смена закончится.
– Ну, вот видишь, не всё так хреново. Иногда и тебя, Бес, умные мысли посещают, несмотря на то, что ты сержант, – улыбнувшись, с иронией заметил Конев напарнику, и пока тот не начал «кусаться», привёл свои доводы: – За всё это время, думаю, духи уже собрали информацию – где и в каких местах расположены наши блокпосты и в чём их уязвимость. Так что нам этой ночью без «сигналки» лучше всю смену прошарахаться вдоль нашей зоны, – согласился пулемётчик.
– Не делай добра, Конь, не получишь зла, – сделав загадочное лицо, произнёс Бес.
– Это ты про мой промах? – все еще улыбаясь с юмором спросил пулеметчик.
– А то, теперь вместо нормального барана, нам подделка досталась, – и, подкурив, деловито продолжил, подчёркивая своё командование:
– Выдвигаемся, тело идёт первым, в трёх метрах, – обратился он к солдату, – расстояние не увеличивать и не советую бежать, сам знаешь, что будет.
Позже, не раз вспоминая этот случай, Конев пожалеет, что не спросил тогда пограничника, – какой сегодня год.
Щенок, освоившись, носился по квартире и радостно лаял, трепал всё, к чему мог добраться, чем и озадачивал взрослых. Это был маленький, оранжево-жёлтый комочек с белой грудкой и карими любопытными глазками, до этого рассматривающими свою будущую хозяйку из коробки с надписью «овчарка колли». Он был такой миленький, что выбирать больше не хотелось, и Лена, не раздумывая, сказала:
– Всё, это мой, – несмотря на то, что продавец предупредил, что взрослая собака будет размером значительно выше среднего роста, девочка заметила папе:
– Ну я ведь тоже вырасту.
– Расскажите нам про этого колли, – сказал Алексей продавцу, – он не злобный вырастет?
– Да что вы! Колли самый дружелюбный из овчарок и одновременно верный и преданный пёс, для детей это вообще подарок, к тому же он легко обучаем и чрезвычайно игрив.
Радости Лены не было пределов, теперь у неё есть не какаянибудь игрушка, а настоящий живой пёс! Пёс, конечно, это в будущем, ведь он так быстро растёт. И когда он подрастёт, он будет её защищать, а пока что в роли защитницы питомца выступала сама Лена. Она по-хозяйски отгоняла от него на прогулке мимо проходивших и подозрительно смотревших соседских собак и котов. Гуляли они тут же, недалеко от дома, во дворе, где росли большие деревья, и щенок между ними бегал, как в лесу, изучая жизнь такого интересного внешнего мира. Спал же друг человека в комнате девочки, у кровати своей хозяйки, на её старом и сложенном в несколько раз одеяле.