Глава 4
На окрашенных закатом волнах у причала в Сен-Тропе лениво покачивалась яхта. Корма, скрытая под навесом, крепилась к причальным битенгам двумя крепкими пеньковыми тросами; оба борта защищали аккуратные кранцы, выкрашенные белым и синим. Блестела на солнце палуба из тикового дерева, сияла белая краска на бортах, сверкало выведенное золотыми буквами название «Шансон-II» и чуть ниже – слово «Панама».
Роскошная яхта, игрушка богача – одна из полутора десятков плавучих дворцов, гордо стоящих у причала, у всех на виду, напротив множества кафе и ресторанов, где тысячи отдыхающих, смешавшись со счастливыми обладателями собственных вилл, пили кофе с молоком, угощались огромными порциями мороженого в стеклянных вазочках, глазели на белоснежные суда и на проходящих мимо красоток.
В длину «Шансон-II» составляла сто сорок футов. На ней имелось четырнадцать пассажирских кают, каждая с ванной или душем, а также просторные и удобные помещения для команды из шестнадцати человек. Одна из кают представляла собой просторную гостиную: в смежной с ней спальне имелась круглая кровать, зеркальные стены и потолок, в ванной – джакузи и ванна на двоих. В углу гостиной стоял цветной телевизор «Бэнг энд Олуфсен» с двадцатишестидюймовым экраном, а рядом стереосистема той же фирмы. У стены, под окном, больше напоминающим венецианское окно, чем корабельный иллюминатор, – антикварный письменный стол времен Георга III, и на нем два телефона.
Телефоны, стол, стереосистема, телевизор, ванная, спальня и сама яхта – все принадлежало человеку по имени Дейк Шледер, сорокашестилетнему гражданину Германии. Фамилию Шледер хорошо знали читатели глянцевых журналов и колонок светской хроники. Владелец гоночных машин, яхт и самолетов, женатый пять раз – на богатой наследнице, на двух кинозвездах, на рок-звезде и в последний раз на чернокожей фотомодели, он регулярно давал пищу для гламурных репортажей и сплетен.
Однако Дейк Шледер умел не только прожигать жизнь. Не реже встречалась его фамилия и в «Форчун», «Бизнес уик», «Файнэшнл таймс» и «Уолл-стрит джорнал» – в публикациях о бизнесе как пример успешного предпринимателя, на которого стоит равняться. Унаследовав от отца состояние более 400 миллионов дойчмарок, вложенных в самые разнообразные предприятия – от текстиля до нефти, от взрывчатых веществ до выращивания пшеницы, от шарикоподшипников до колес железнодорожных вагонов, своим трудом он приумножил это богатство и создал синдикат, приносящий более пятисот миллионов фунтов стерлингов в год. Быть может, Дейк Шледер и держался за имидж плейбоя, но мозги у него работали как надо.
К ограде в конце причала подъехало такси; из него выбрался коротенький и толстенький американец в кричащем клетчатом пиджаке, оранжевого цвета брюках, белых мокасинах с кисточками, с серебряной цепочкой на толстой шее. Вывалился наружу, сражаясь одновременно с огромным чемоданом, французским языком и французской валютой – и, судя по физиономии таксиста, в сражении с французской валютой победил.
Американец подхватил свой чемодан и бодро зашагал по причалу, вглядываясь в названия яхт, пока не остановился перед «Шансон-II». Здесь он удовлетворенно кивнул и начал взбираться по трапу – и не заметил, как человек, сидящий на террасе кафе, опустил развернутую «Франс-суар», внимательно взглянул на американца через 200-миллиметровый объектив «Никона» и спустил затвор.
Американец был очень доволен жизнью и собой. Не часто в Адамсвиле, штат Огайо, поступали предложения провести выходные на яхте в Сен-Тропе! Американец надеялся развлечься на полную катушку – хоть и предполагал, что большую часть времени придется посвятить обсуждению важных деловых вопросов. В этом он заверил свою жену – от чистого сердца, поскольку именно так сказал ему хозяин яхты. Любопытно, думал американец, что за срочное дело заставило этого европейского богача вызвать его сюда и оплатить перелет, да еще и первым классом?
За обвисшим брюшком и попугайным нарядом американца скрывался довольно острый, хоть и ограниченный ум. Он был сейчас на пике своей карьеры – и, пожалуй, мог бы подняться и выше, если б захотел. Трудился он на «Американскую корпорацию полезных ископаемых» – крупный синдикат, специализирующийся на производстве авиационного и ракетного топлива, в должности директора одного из заводов корпорации, расположенного в Адамсвиле. В деловом мире не было секретом, что АКПИ недавно поступило предложение о поглощении от «Гебрудер Шледер Гмбх» и что владеет «Гебрудер Шледер» не кто иной, как Дейк Шледер. В тайне держалось кое-что другое: основное нынешнее занятие АКПИ, и особенно адамсвильского завода, – производство урановых топливных стержней для атомных электростанций.
Американец шагнул на палубу – и двое плечистых парней в синих двубортных блейзерах, белых брюках, парусиновых туфлях и в фуражках, материализовавшись из кормовой каюты, шагнули ему навстречу.
– Чем можем помочь? – поинтересовался один из них по-английски, очевидно, догадавшись, что перед ним американец, однако с сильным немецким акцентом.
– Э-э… Моя фамилия Слэн. Гарри Слэн. По приглашению мистера Шледера.
– Добрый день, мистер Слэн, – проговорил верзила в фуражке. – Герр Шледер вас ожидает. – Протянув руку, он взял у Слэна чемодан. – Прошу следовать за мной. Герр Шледер уверен, что после долгого путешествия вы захотите отдохнуть. Он будет ждать вас за аперитивом перед ужином через два часа – в восемь вечера.
С этими словами человек в фуражке повел Гарри Слэна внутрь яхты, а второй верзила остался на палубе. Слэн не заметил, что тот, обернувшись, переглянулся со странным человеком на террасе, читающим «Франс-суар» с фотоаппаратом, и быстро подмигнул ему.
По лестнице блестящего полированного дерева гость и охранник спустились на два пролета вниз и двинулись по устланному мягким ковром коридору. Прошли мимо кают с табличками «Тирпиц», «Граф Шпее» – и остановились у двери с позолоченной табличкой «Бисмарк»[5]. Здесь человек в фуражке повернулся к Слэну:
– Ваша каюта. От имени и по поручению герра Шледера желаю вам приятного отдыха. – Он поставил чемодан и удалился.
Гарри Слэн подхватил чемодан, вошел в каюту… и замер на пороге как вкопанный. Посреди комнаты лицом к нему стояла девушка – высокая, темноволосая, с прекрасной спортивной фигурой, пышущая молодостью и здоровьем. Стояла, положив руки на бедра, с улыбкой смотрела на него, и полные упругие груди ее чуть покачивались при дыхании. Из одежды на девушке были только крохотные трусики-бикини; с обеих сторон из-под них выглядывали завитки черных волос.
Гарри Слэн сглотнул и попятился.
– Ох, простите… я… я, должно быть, ошибся каютой…
– Вы, наверное, Гарри? – спросила она с легким немецким акцентом.
– Да… я… простите…
– Добро пожаловать в вашу каюту, Гарри. Мне поручено вас принять. Позвольте, я приготовлю вам выпить и распакую чемодан. Что предпочитаете – холодное пиво или американский коктейль?
С этими словами она подошла ко входу в каюту, подхватила чемодан в одну руку, самого Слэна – в другую и ногой захлопнула дверь.