О бомбе – впервые!
Науку власть упрекала всегда в одном, мол, нет никакого выхода в практику. Подобные обвинения приводили к многочисленным трагедиям, особенно в 30-е годы, когда ученым приходилось менять свои кабинеты и лаборатории на нары в лагерях, реже – в «шарашках».
Сгустились тучи и над А.Ф. Иоффе.
Академик Н.И. Вавилов в генетике и биологии, академик В.И. Вернадский в науках о Земле, академик А.Ф. Иоффе в физике, – вот три кита, на которых держалась тогда академическая наука.
Николай Иванович вавилов уже был арестован, и, казалось бы, наступила очередь Абрама Федоровича Иоффе.
Ленинградский Физико-технический институт и его директора начали упрекать «в отрыве от жизни». Первым на его защиту бросился начальник лаборатории А.П. Александров. Пожалуй, это был единственный человек, который тогда мог сказать: «Мы спасаем наш флот!» Кстати, возразить против такого утверждения никто не мог: научные сотрудники под руководством Александрова разработали метод размагничивания боевых кораблей, а именно с помощью магнитных мин немцы намеревались нанести главный удар по нашему военно-морскому флоту.
Через несколько месяцев грянет война. Естественно, все претензии к Ленинградскому физтеху и академику А.Ф. Иоффе сразу же будут отметены, так как ни один из кораблей, размагниченных группой Александрова, не погибнет. А он сам побывает не только на Балтике, но и на Черном море, на Волге. Чтобы проиллюстрировать, как ему приходилось работать в это время, привожу свидетельство очевидца мичмана Василия Кабанова:
«Гитлеровцы с воздуха ставили сотни мин разных классов на Волге: гидроакустические, фотоэлементные и ударные. И вот в один из августовских дней 1942 года магнитоакустическая мина оказалась на левом берегу Волги. Мы шли на катере с Анатолием Петровичем в Красноармейск. Он увидел эту мину и приказал мне подойти к берегу. Вышел на берег, а мне приказал уйти в безопасное место. Я наблюдал за происходящим. Анатолий Петрович осторожно осмотрел мину и приступил к ее разборке. Примерно через час мина была на борту катера. Этот героический поступок я вспоминал и раньше, но он заслуживает внимания и сейчас, хотя прошло много лет. Потому что в сотни килограммов смертоносный груз был обезврежен ученым…»
Но вернемся назад. Итак, в канун войны от А.Ф. Иоффе потребовали план работ по помощи Армии и Флоту. Он был представлен власти. И рядом с размагничиванием кораблей, созданием новых взрывчатых веществ (этим занимался Ю.Б. Харитон) было записано: «работы по атомной бомбе». Эти исследования вел профессор И.В. Курчатов. Однако с первыми залпами войны ему пришлось прервать их, так как надо было помогать А.П. Александрову.