Глава 3
Дворец Верховного жреца бросал изогнутую тень на ступени широкой лестницы, круто вздымавшейся от аллеи могучих эвкалиптов. Хронос тяжело шагал по ровным и гладким ступеням, его пурпурная мантия, перекинутая через плечо, медленно тянулась за ним. Каждый шаг по нагретой солнцем мраморной тверди давался ему с трудом, печаль и тоска неимоверной тяжестью лежали на сердце.
Наконец, он взошел на самую вершину дворцовой лестницы. Как когда-то давно, когда также с тяжелым сердцем шел к Верховному жрецу, он оставил свою свиту у дворца, перед колоннадой из красного гладкого камня, а сам направился к массивным дверям, венчающим широкую галерею, где, застыв в почтительном полупоклоне, его уже ждал служитель дворца Верховного жреца. Тот отворил дворцовую дверь и Хронос неторопливо ступил под его сень.
В жилище Верховного жреца ничего не изменилось, прошедшее время не наложило ни малейшего следа на внутреннее убранство. Подвластными времени оказались только люди. Хронос отметил про себя, как изменился облик Верховного жреца, с которым они после их давнишнего разговора встречались лишь несколько раз, да и то уже давно, морщины мелкой сетью легли на его одухотворенное лицо, голубые глаза поблекли и, казалось, потухли, теперь они с усталостью и отрешенностью смотрели на мир.
– Мир тебе и народу твоему, правитель Хронос, – неторопливо приветствовал Микар пришедшего.
– Зачем звал, о святейший Микар?
– Не торопи меня вопросами. Наш с тобой разговор будет длинен и труден. Скажи мне, что твой народ? Надеешься ли ты унять смуту?
– Недовольство растет. Земледельцы не хотят отступать.
– Они не отступят, – уверенно сказал Микар.
– Я надеюсь найти способ утихомирить их. Я найду его.
– Нет, не найдешь, – покачал головой Микар. – Они никого не станут слушать. Никого. Даже тебя.
Хронос молча смотрел на Верховного жреца. А тот спрятал глаза под седыми нахмуренными бровями. Казалось, он полностью углубился в свои мысли, но вскоре он заговорил вновь. Голос его зазвучал торжественно и громко, как если бы он стоял перед людной площадью.
– Я решил сказать тебе, о Хронос, всю правду.
Микар замолчал, устремив на Хроноса испытывающий взгляд.
– Данной мне Высшими Силами властью, – вновь заговорил Микар, – говорю тебе сегодня: трагические предсказания судьбы сей страны будут скоро воплощены в жизнь.
Сильнейшее волнение каменной глыбой сдавило грудь Хроноса, горячая волна прошла по его телу, иссушая все внутри.
– Трагические предсказания? О чем ты говоришь? – воскликнул Хронос.
– Есть такие предсказания в книгах древности. Сроков и времен не названо, но события уже ясно указывают на сие. Атлантида должна умереть, приближается сие трагическое время.
Меж них наступило гнетущее молчание. Первым нарушил его Хронос.
– Когда этому быть?
– Время близко.
– Но раз так, почему ты молчал до сих пор, о святейший Микар? – с болью в сердце вопрошал Хронос. – Почему не обмолвился об этом раньше?
– А разве ты что-то смог бы изменить? Разве сейчас, когда начались распри среди твоего народа, ты знаешь, как их потушить? Почему не уймешь земледельцев, недовольных своими наделами?
В воздухе вновь повисла тяжелая гнетущая тишина. Микар, успокоившись, вновь заговорил обычно, негромко и неторопливо.
– Впрочем, я не хочу тебя винить в этом, это было бы несправедливо. Ты один не сможешь изменить свой народ. Никто, даже Сыны Небес, мудрые Боги, не могут его изменить. Народ Атлантиды, избранный небесами и обласканный ими, теряет свет Богов. Богатство, благополучие, плодородная обильная земля, солнечное, доброе к ним небо избаловали атлантов. Они больше не хотят любви и мира, они жаждут множить свои богатства, отбирать у слабых их земли, воевать с другими народами и властвовать. В их душах растет темнота. Тебе об этом известно. Поэтому ты печален и встревожен, даже сон покинул тебя, о правитель Хронос. Ты, как и многие из твоих подданных, хотя и не обладаешь глазом Богов, но уже предчувствуешь плохое. Тебе, твоей душе известно, что нельзя повернуть время вспять. Ничего изменить нельзя.
– Но если бы раньше… раньше ты сказал… я бы мог спасти свой народ…
– Нет, – жестко бросил Микар, – не мог. Наступило время твоей стране умереть. Такова воля Богов.
– Но она не может умереть! Она, такая цветущая и прекрасная, должна жить вечно. О, святейший Микар, тебе подвластны тайны, укажи путь спасения для моей страны. Я тебя молю! Не дай ей погибнуть! Ты же спас от голода Атлантиду, ты один знал, знал тогда, как ее спасти. Ты и теперь знаешь. Скажи.
– Знать сие мне не дано… Изменить сие не под силу даже Великим Богам… Ибо всему живому приходит конец… Будь то человек, материк, планета или даже звезда. Час смерти Атлантиды приближается… Твой народ должен быть готов к нему, он разделит судьбу своей страны.
– Какая смерть уготована нам?
– Начнется страшное сотрясение земли… Потом же дно океана разверзнется и земную твердь поглотит вода… Большая беда наступает… Многие, очень многие умрут…
– Я не могу в это поверить. Эта земля существовала веками, твердь ее незыблема, многие поколения атлантов нашли в ней последнее успокоение. В ее порталах стоят быстрые корабли, готовые отправиться в дальний путь для торговли или путешествия, дома атлантов богаты, а сами они – красивы и статны. Я уже не говорю о наших науках и искусствах. Атлантида – великая и могучая страна, равных ей нет на всем свете. Поэтому я не могу поверить в ее конец. Но я не могу сомневаться и в тебе, о святейший Микар, достойнейшем из достойных, потомке Сынов Неба. Мои чувства в смятении, а в душе разлад с самим собой.
В этот тяжелый час Хроносу очень трудно было совладать со своими чувствами. От величайшего внутреннего напряжения на его бледном почти без следов загара лице блестели мельчайшие росинки пота, руки же с тонкими окольцованными золотом пальцами нервно и сильно сжимали темный от времени витой обруч кресла.
– Ты, сбросив большой груз, ушел бы отсюда, если бы я признал свое пророчество ошибочным или, по крайней мере, сомнительным. Разве и мне самому не хотелось бы этого? Но это не так. Тебе прекрасно известно, что мои знания и власть даны свыше. Я живу уже очень давно и не было еще случая, чтобы мои знания и способности узнавать неведомое для настоящего оказались ложными. Все, что я тебе поведал, правда. Тебе надо достойно принять этот удар и подготовиться к худшему. Ибо земное существование предельно для всего живущего – животного, человека, страны, самой планеты. На долю твоего народа выпала суровая и страшная участь – разделить смерть со своей Атлантидой.
– Но, святейший Микар, даже ты не знаешь, когда именно это произойдет. Может быть…
Микар, покачав седовласой головой, проницательно и печально улыбнулся:
– Я понял тебя, правитель Хронос. Нет, этого не будет. Пусть я не знаю дня и месяца, но мне известно доподлинно, что последним правителем Атлантиды станешь ты. Тебе уготовано небесами испить эту горькую чашу. Будь мужественен и стоек. Боги тебе помогут.
– Если все, что ты говоришь, правда, то мне никто не поможет! – с горечью воскликнул Хронос.
– Боги помогут тебе, они пошлют тебе силы и мужество.
Микар вознес по-старчески исхудавшие руки к небу, будто призывая его в свидетели своим словам.
Хронос, как занемогший от старости человек, преодолевший многотрудный и длинный земной путь, медленно и тяжело шагал по галерее дворца Верховного жреца, шаги его гулким эхом звучали под ее высокими каменными сводами. Казалось, правитель стал меньше ростом, он, вдруг ощутивший на своих плечах огромный, непосильный для одного человека груз ответственности и великого знания, выдержать который лишь под силу Богам, сгорбившись и опустив голову долу, шел по гладким мраморным плитам, а следом за ним медленно тянулась его пурпурная мантия, перекинутая через плечо.