Глава 2
Амфир прошел по широкой аллее между прекрасных красных роз и тюльпанов и остановился за дивными деревьями, которые своими ветвями могли скрывать его присутствие. Там, впереди, на небольшой поляне, окруженной многочисленными висящими скамейками, он увидел своего сына, который смеялся и болтал с приемной дочерью царя Атласа. Это была Литея, одна из прекраснейших девушек, которой завидовали даже его родные дочери. Ей было четырнадцать лет, и она выглядела непревзойденной принцессой. Ее длинные каштановые волосы свисали на худенькие плечи, а голубые глаза светились от общения с юношей, который сейчас составлял ей компанию. Они давно знали друг друга, но Амфир никогда бы не подумал, что его сын способен так свободно общаться с таким прекрасным созданием. Он стоял за развесистым деревом и прислушивался к их беззаботному разговору, который они вели между собой.
– Давно не появлялись вы в наших владениях со своим отцом, – заметила радостная Литея. С ее лица не сходила улыбка, и она не отрывала своего взгляда от прекрасного юноши.
– У моего отца много дел, а меня одного он не смеет отпускать от себя, – вздыхал Герд.
– Мой отец нас всех тоже держит в твердых руках, – пыталась жаловаться Литея. Она настороженно оглядывалась по сторонам и продолжала: – Мои сестры, каждая сама по себе сходят с ума, и я не могу понять почему.
– Твои сестры старше тебя, поэтому им дозволено больше, чем тебе. Ты же еще ребенок.
– Я ребенок? – вспылила девушка. – Ты на себя посмотри. Что ты думаешь, если вымахал ростом больше меня, то можешь позволить себе такое говорить? А ты тогда кто? Воин или что-то вроде этого? – Литея неожиданно перешла на «ты» в общении и заметно занервничала. Слова, произнесенные Гердом, ее задели.
– Я бы очень хотел стать воином, – признался Герд. – Но отец напрочь запрещает мне думать об этом. Я хочу биться с врагами за океаном, куда они часто отправляются, но мне об этом даже думать запрещают мои предки.
– Какой ты воин? – усмехнулась Литея. – Тебе еще около мамкиной юбки вертеться надо.
Возмущенный юноша вскочил с места и принял вызывающую позу, сжал от злости губы и заскрипел зубами.
– Если бы мне об этом сказал кто-то другой, то я непременно бы приказал ему отрубить голову.
Литея громко рассмеялась и замотала головой.
– Какой ты грозный! Думаешь, тебя кто-то станет бояться? Я, например, тебя совершенно не боюсь.
– Зачем ты мне такое говоришь? – продолжал возмущаться Герд. – Ты просто хочешь меня обидеть. Я не думал, что дочь Атласа на такое способна.
– Прости, я не хотела тебя обидеть.
Литея соскочила с места и подошла к юноше, чмокнула его в щеку.
– Этого достаточно? – тихо спросила она.
Юноша вытер ладонью свою щеку и покраснел.
– Я думал, что за то время, которое тебя знаю, у тебя другое мнение обо мне. Меня еще узнает вся Атлантида, я это обещаю. – Он резко развернулся и зашагал в сторону, где стоял его отец.
Амфир вышел из укрытия и подозвал сына к себе.
– Так нельзя с женщинами разговаривать, – заметил отец.
– Вы все слышали? – растерялся Герд от неожиданной встречи.
– Ничего я не слышал. Идем к экипажу и уезжаем домой. Нам пора.
Герд еще раз оглянулся назад, взглянул на Литею и незаметно помахал ей рукой. Она мило улыбнулась и побежала в сторону дворца.
– Возьмете меня на войну в следующий раз? – спросил Герд своего отца. – Я желаю, стать мужчиной, и не хочу выслушивать от посторонних, что я неудачник.
– Неудачник? Почему ты решил, что тебя так кто-то называет?
– Даже эта паршивая девчонка. Она толком ничего не понимает, а только треплется своим длинным языком. Как я ее ненавижу!
Амфир прикрыл ладонью рот своему сыну и настороженно огляделся по сторонам.
– Ты не имеешь права так говорить о своих родственниках. Она же твоя двоюродная сестра, и, к тому же, она тебе нравится.
– Кто – она? С чего это вы взяли? Какая она мне родственница? Тоже нашлась королева. Есть и получше.
За пределами дворца их дожидался экипаж из восьми великолепных лошадей и золотой кареты.
Молодые, высокие и крепкие воины склонились перед царем Амфиром и распахнули двери кареты.
– Ниор, – обратился Амфир к одному из воинов, и тот поднял голову. – Через три дня ты меня будешь сопровождать на совет во Дворец царя Атласа. Я так желаю.
Воин покорно поклонился и взглянул на строгое и сосредоточенное лицо сына царя, улыбнулся.
– Отец, он опять улыбается, – сказал раздраженно Герд. – Он всегда улыбается, когда на меня смотрит.
– Пусть улыбается, – согласился Амфир. – Ему можно.
Герд фыркнул и скрылся в карете.
– Когда я останусь один, – сказал юноша воину, выглядывая из окна кареты, – то прикажу тебе делать самые невероятные вещи, с которыми ты не справишься. Вот тогда я отведу свою душу на тебе, чтобы меньше улыбался. Тоже, нашелся мне вояка!
Кони не мчались, а летели. За окнами кареты мелькали поля и луга, на которых работали люди, пасся скот, и проплывали чудесные пейзажи лесных насаждений с цветущими деревьями.
Герд прижался к отцу и поднял на него свои большие прекрасные глаза.
– Вы мне не ответили, возьмете ли меня с собой в поход, который намечает царь Атлас.
– С чего это ты взял, что твой дядя что-то намечает? – удивился Амфир.
– Когда вы все собираетесь вместе, то через некоторое время от берегов Атлантиды уходят множество кораблей с воинами, и вы исчезаете надолго, – ответил Герд. – Я прекрасно знаю, куда вы уплываете.
– И куда же?
– На войну. Я знаю ваш характер и всех своих родственников, ваших братьев. У вас постоянно ведутся разговоры о войнах.
– Ты не прав, Герд, – возразил Амфир. – В последнее время мне это все уже наскучило, и хочется спокойной жизни. Я против любых войн вообще.
– Значит я никогда не стану воином, – вздохнул юноша.
– Зачем это тебе? Даже я понимаю, что это неблагородное дело.
– Это не в ваших правилах, – возразил Герд. – Вы прирожденный полководец и никогда не измените своим принципам. Моя мать всегда говорила, что мой отец никогда не променяет то, с чего началась ее сумасшедшая жизнь.
– Она ничего не понимает, – вздохнул Амфир. – Ты чего до меня привязался? Не хочу, чтобы ты выбрал мой путь. Твои, а равно как и наши потомки не были такими, какими стали все мы в этой жизни в последнее время. Это большой грех – лишать людей жизни.
– Даже если они этого заслуживают?
– Никто не заслуживает своей преждевременной смерти, – снова возразил Амфир. – Это человеческий грех – лишать кого-то ее. Мы все раньше были совершенно не такими. Ты мне в этом поверь.
– Я буду просить богов и Посейдона о том, чтобы он помог стать мне именно воином. Я упаду перед их статуями на колени и буду их молить, чтобы они услышали меня. Пусть меня услышат все боги на свете, которых я только знаю.
Амфир прижал к своей груди сына и положил свою голову ему на плечо.
– Я хочу, чтобы ты выбрал совершенно другой путь, сын, не тот, что твой отец, – прошептал царь.
– Если б я начал свою жизнь сначала, то многое бы в ней изменил в другую сторону. У каждого человека написано на роду свое личное предназначение, поэтому я не желаю видеть тебя среди тех, с кем сам имею дело. Я теперь стал намного проще и против тех войн, которые еще предстоят мне в этой жизни. Я об этом уже неоднократно говорил Атласу и другим братьям, но не все меня понимают. Я чувствую, как сгущаются тучи над нашей землей, а это к добру никогда не приведет. Не стоит гневить богов пролитой кровью, они этого не простят. К сожалению, я это понял слишком поздно.
– Я не думаю, что вы кого-то боитесь в этой жизни, – удивился Герд.
– Человек всегда должен кого-то бояться. Такова его сущность. Ничего не боится только дурак.
– И кого боитесь вы?
– Я боюсь разгневанных богов. Милый мой мальчик, я бы рассказал тебе еще больше, но ты еще молод и вряд ли меня поймешь.
Герд нахмурил брови и поднял голову.
– Говорите, я все пойму, – настойчиво произнес он.
– Как-нибудь в следующий раз, – пообещал Амфир.
– Сейчас нас ждут в наших владениях, и я не желаю о чем-то думать особенном.
– Вы обещаете мне все рассказать?
– Обещаю. Я никогда от своих слов не отказывался.