26. Киборг
Все-таки дело дошло до киборгов. Ну или почти до киборгов. Ибо что не говори, но данный киборг выглядел весьма жалостливо. Ножки у него почти не умели двигаться. Ручки тоже можно было бы сделать получше. Пальчики левой, правда, были достаточно сильными – могли при случае легко, непринужденно колоть орехи, но насчет точной работенки они все-таки нуждались в коррекции. Благо, пальцы правой состояли не из электро-активного пластика, а из натуральной протоплазмы, и потому вполне умели совершать тонкие манипуляции. Правда, в эстетическом плане они были даже уродливей левых собратьев, ибо не имели атавистического подарка из прошлого – ногтей. Не все было в норме и с головой… Нет-нет, только с внешней атрибутикой. Отсутствовало одно ухо и – вообще-то наличествовал, абсолютно ничего не видел левый глаз. Он относился к дешевым моделям; даже не к моделям, к муляжам. В общем, этот киборг нуждался в серьезной доработке. И вообще-то Средневековье давным-давно миновало, хотя возможно оно совсем не сдохло, а просто, сиганув через пару пролетов, снова растянуло сеть на лестнице истории. Однако сейчас, в две тысяча тридцатом, перспектива была в тумане, и технология вполне обладала свойствами сделать киборга много лучшего вида. Но, наверное, имелись обстоятельства, по которым этого не случилось?
Представьте, одним из главных было нежелание самого киборга. Конечно, можно было бы особо не спрашивать, а дорабатывать по максимуму и все дела. К сожалению, такой номер не прошел. Не то, что данный киборг был совсем против модернизации и рационализации, однако время он считал более важным критерием.
– Это что же? – вопросил он беседующих с ним по данному поводу и совсем ему незнакомых товарищей. – Я буду тут прохлаждаться, наращивать, подращивать, вживаться, а мои друзья биться с империалистической гидрой и лить кровушку в одиночку? Они же и так меня с боя вынесли, руки надрывая. И для чего получается? Чтобы я тут лежебокствовал на северо-американских харчах? Может, мне еще тут «Пурпурное сердце» за ранение подождать? И вообще почитывать «Нью-Йорк тайм» на подушечках, покуда пенсию героя войны не назначат? Нет, братцы-кролики, такая песня не по мне. Когда еще выдастся возможность послужить Родине-маме, наконец-то из летаргии очнувшейся. Да как я смогу этот пластик подвижный с чистой совестью носить, если все главные события пройдут от меня стороной? Вы что, не секете? На черта мне жить-доживать, когда главное в жизни пройдет по околице?
И естественно, незнакомые товарищи посмотрели в его честный правый глаз и совершенно бесстрастный, не моргающий левый, да и согласились с аргументацией. А что получалось сделать? Разве что придумать, как использовать этого с брачком собранного киборга с максимальной эффективностью.
Звали киборга Дмитрий Львович Казаков.