#3
В Архитектуру редко попадают люди, никогда ранее не сталкивавшиеся в жизни с представителями этого закрытого сообщества. Архитектор – это профессия династийная, а это значит, что при наличии в семье хотя бы одного архитектора очень велика вероятность, что дети изберут именно такой путь. Причин у этого много, и среди них особенности воспитания в архитектурных семьях, проистекающего из искусственно сформированного круга общения, где с ранних лет детей знакомят с различными видами искусства и творчества. Свобода самовыражения в такой среде ставится во главу угла системы воспитания, что подкрепляется посещением специализированных школ с творческим уклоном подачи информации. В них дети с ранних лет учатся собирать под руководством педагогов из разных, подчас совершенно непривычных, материалов самые невероятные объёмные конструкции, очень отдалённо напоминающие привычные предметы, но это позволяет подсознательно сформировать у детей чувство гармонии правильных пропорций составных частей моделей и их конструктивное устройство. Конечно, они и рисуют, но по-своему, не так и не то, что обычно рисуют в привычных художественных школах. Если вы хотите вырастить из ребёнка настоящего архитектора, не стоит отдавать его в традиционную художественную школу. Ему будет потом очень тяжело перестраивать мышление с образного, свойственного художнику, на структурно-конструктивное, отличающее способ мышления архитектора.
И всё же архитекторы очень любят рисовать, хотя порой их эскизы к проектам, в отличие от графических шедевров архитекторов эпохи Возрождения, выглядят, с точки зрения обывателя, совсем не эстетично и уж точно не обладают, вне привязки к весу самого имени автора, самостоятельной художественной ценностью. Архитектору сегодня приходится мыслить существенно быстрее, нежели его коллеге из прошлого. Алгоритмы, применяемые им в этом процессе, включают в себя значительно больше вводных и приводят к тому, что его эскиз выглядит как символьная запись пространственной модели, а не самодостаточное произведение искусства. Но это вовсе не значит, что современные архитекторы не умеют рисовать или создавать живописные полотна. Более того, многие из них могут похвастаться персональными творческими выставками и членством в союзах художников. Произведения, созданные архитекторами, нередко отличают особый взгляд на мир и необычная техника исполнения, правда, эта часть их творческой жизни, как правило, не относится к профессиональной деятельности и служит своего рода способом переключения сознания.
Изначально многомерная работа архитектора не ограничивается только эскизной зарисовкой своей идеи. Архитектор выпускает на основе своих эскизов подробные чертежи, являющиеся необходимым техническим этапом донесения до строителя задуманного архитектором объёмно-пространственного замысла, на которых в понятных для исполнителя проекциях отражены все детали и узлы будущего здания и без которых строительная реализация проекта просто невозможна.
Архитектором быть непросто. Сложность профессии состоит в том, что в процессе формирования идеи в полной мере и одновременно задействованы оба полушария мозга, на что в реальности способно очень ограниченное количество людей. Симбиоз творчества и математического расчета – это особое пограничное состояние, в котором мозг в режиме мультизадачности анализирует проблему, сформулированную архитектором в качестве суперзадачи, в результате решения которой рождается то, чего раньше не существовало в природе вещей. Как это происходит, не знает даже сам архитектор, потому что это происходит как мимолётная вспышка, фиксирующая за мгновение сложившийся результат сложнейшего баланса десятков, а то и сотен составных элементов. В этом и кроется магия рождения произведения архитектуры, и именно это позволяет даже неподготовленному стороннему наблюдателю легко отличить здание, несущее в себе результат этой сложной работы мозга, от объекта, рождённого без вспыхивания этой искры.
Освоение архитектуры очень непростой и долгий процесс. Первые шаги в этом направлении родители помогают делать детям с 5—6 лет, и тогда ребёнок впервые переступает порог детской архитектурной студии. Следующим этапом становится чертёжно-графическая и художественно-рисовальная подготовка, предшествующая поступлению в одно из профильных высших учебных заведений. Но здесь стоит немного оговориться.
Сегодня методы подготовки архитекторов в России и во всём остальном мире существенно отличаются, несмотря на вступление России во Всемирную торговую организацию и принятие Болонской образовательной системы. Архитектурное образование в СССР было основано на классическом формате с последовательным изучением комплекса стандартных предметов, определяющих высшее образование, и набора специальных профильных дисциплин, характерных только для подготовки специалистов-архитекторов. За широту охвата и уровень образования эта система была в свое время признана ЮНЕСКО лучшей среди всех программ всех профильных образовательных учреждений мира.
Россия, будучи вынужденной, перестраивает всю образовательную модель, адаптируя её к стандартам, предписываемым общепринятой в мире образовательной системой, что должно унифицировать её и интегрировать в единое образовательное пространство. В результате этого постепенно утрачивается комплексность и широта получаемых знаний. Ведущий профильный институт России МАРХИ (Государственная академия) пытается в этих условиях сохранить самое ценное в старой системе и минимизировать неизбежные потери при переходе на новый стандарт. На сегодняшний день он по-прежнему остаётся лидером архитектурного образования в стране и, конечно, является главной и самой вожделенной целью среди абитуриентов.
Поступление в МАРХИ – задача не из простых, и тут вступают в игру как раз те подготовительные стадии в развитии ребёнка, о которых я упомянул ранее. Если проигнорировать первый школьный подготовительный этап, то упущенное ещё можно нагнать и поступить на подготовительные курсы, набор на которые осуществляется каждый год ранней осенью. Лучше всего воспользоваться самой длинной программой, во время прохождения которой даются все необходимые для поступления навыки в области специальных дисциплин и черчения. И если общеобразовательные предметы и результаты ЕГЭ в какой-то степени создают равные условия для поступающих, то отсутствие архитектурных навыков в рисунке и черчении делает задачу поступления для такого абитуриента практически невыполнимой. Конкурс традиционно очень большой, и даже далеко не каждый прошедший предварительную подготовку способен поступить с первого раза.
Помимо МАРХИ в России есть ещё достаточное количество архитектурных вузов и факультетов, в которых можно получить архитектурное образование, но он по-прежнему остаётся главным, со своей историей и уникальными преподавательскими кадрами. Недаром в его структуре наряду со штатными преподавателями профессиональных дисциплин считают за честь вести группы лучшие практикующие архитекторы.
Справедливости ради необходимо отметить, что международные архитектурные образовательные программы также представлены в России. Одной из наиболее успешных является Московская архитектурная школа (МАРШ), представляющая альтернативную образовательную модель, основанную на западноевропейской традиции.
Какую архитектурную школу выбрать – ответ на этот кажущийся довольно простым вопрос на самом деле не так однозначен. Выбирая МАРХИ или иную школу, основанную на классической программе подготовки, абитуриент может рассчитывать на получение огромного объема информации общекультурного плана, что впоследствии позволяет ему существенно скорректировать свои профессиональные планы и найти себя в не ограниченном ничем количестве смежных профессий от дизайна до живописи, от истории архитектуры до разработки инновационных инженерных конструкций, от реставрации до индустрии моды. Выбирая же школу, базирующуюся на альтернативных образовательных программах, он оказывается в достаточно жёстко ограниченных профессиональных рамках подготовки специалиста-архитектора или гражданского инженера, жертвуя широтой охвата знаний в смежных областях и получая больше узкоспециальных знаний о тектонике и свойствах материалов, экономике девелопмента, углубленно изучая инженерно-строительные дисциплины.
Получается, что высшее архитектурное образование, освоенное по классической программе, – это приобретённый за годы обучения широкий набор возможностей дальнейшей самореализации в одной из творческих профессий, связанных так или иначе с открытым мышлением. То есть это по меркам глобальных стандартов и не профессиональное образование вовсе, с чем в некоторой степени можно согласиться. В то же время образование, полученное в рамках программ зарубежных университетов, – это гарантированное соответствие предъявляемым к их выпускнику требованиям в области узкопрофессиональных знаний, которые могут быть востребованы работодателем сразу после окончания учёбы. Правда, это значительно ограничивает выпускника в сфере применения своих знаний, так как они не выходят за рамки специализации подготовки. За время такого обучения даётся только необходимая информация, а все, что не может оказать практического влияния на предмет изучения, в программу подготовки не включается. Предполагается, что впоследствии молодой специалист может продолжить обучение и дополнить недостающие знания, скорректировав свою будущую профессиональную активность.
Получается, что золотую середину, как всегда, получить не удаётся. Приходится выбирать из двух крайностей: либо сначала получить всеобъемлющее культурно ориентированное образование, а потом заниматься профессиональным выбором в пределах широкого поля возможностей, добирая недостающие знания на практике и путём дополнительного профессионального образования, либо, точно определившись с будущей профессиональной судьбой, в деталях освоить все ремесленно-технические знания и навыки профессии, а впоследствии слегка скорректировать их для работы в основной или смежной областях. Выбор состоит в степенях свободы, остающихся у выпускника бакалавриата архитектуры, что полностью отвечает текущему международному тренду на ограничение широты мышления человека, выходящего за пределы его профессиональных задач. Ореол исключительности творца, тысячелетия окружавший деятельность архитектора, постепенно утрачивает, если уже почти не утратил, своё сияние. Архитектор против собственной воли стал лишь одной из многих составных частей огромного механизма строительного процесса, где ему отведена далеко не определяющая роль.
В России при выборе образовательной модели молодые люди традиционно склонялись к первому пути, но практичность нового поколения и стремление к максимально быстрой материальной капитализации полученных знаний уже значительно сместили приоритеты в сторону второго.
Если бы мне задали сегодня вопрос: «Кого бы я взял к себе на работу?», то мой ответ был бы для вас, возможно, неожиданным: «Взял бы обоих». Только вот для решения разных задач. Для творческого поиска и диалога, конечно, комфортнее и продуктивнее работать с обладателем открытого сознания, то есть с лучшим выпускником традиционной школы, а для технической части, отработки узлов и деталей, реализации проекта лучше подойдёт выпускник узкопрофильного бакалавриата. В этом случае и будет получен искомый высококачественный результат применения их знаний и навыков.
Какой сделать выбор – решать вам, но я склонен считать, что, имея за спиной обширный интеллектуальный багаж классической подготовки, всегда проще скорректировать свою дальнейшую профессиональную судьбу. Ведь сложности, поджидающие на творческом пути новоиспечённого архитектора, могут показаться ему непреодолимыми, и, честно признаться, сложностей этих хватит на весь его творческий век с лихвой.