20
– Кажется, на хвосте у нас – два прокурорских дебилоида! – сказал Тимур тоном, в котором, как показалось Дровосеку, было мало оптимизма.
Хотя, вполне возможно, что ему так лишь и впрямь почудилось!..
– Ну, не совсем на хвосте… А так! Копают они там что-то!
– Клад, что ли, нашли?! – невпопад сострил Дровосек.
– Ага! Сокровища Монтесумы – бывшего депутата Государственный Думы!.. Слыхал про такого?!
– Нет!.. Я… Как его?.. Про Монте-Кристо читал!..
Стараясь обратить все в шутку, Тимур давал понять Дровосеку, что контролирует ситуацию: иначе и быть не могло!..
– Так, вот! Разберешься хотя бы с одним из мусоров для начала, но без самодеятельности!..
– А ты уверен, что у меня получится?
– Это ты должен быть уверен, а не я!.. За убийство своей жены ты уже заработал пожизненный срок! Разве не так?.. И не заставляй меня лишний раз напоминать тебе об этом!.. Пусть лучше будет одним мусором меньше, чем одним уркой больше!.. Слишком много и тех, и других развелось! Уже по улице спокойно пройти нельзя: или в КПЗ заберут, или кошель, не успеешь моргнуть, из кармана выудят!..
Тимур умел убеждать!
– Это – твоя следующая ступень на пути к свободе!..
Дровосек с облегчением вздохнул, словно и впрямь ощутил ту самую свободу, о которой говорил ее ярый приверженец из преисподней…
Тимур догадывался, что по своей, уже отчасти подпорченной плесенью житейских невзгод сути, его странный зомби был философом. Иначе говоря, несколько трусоват. Поэтому, прежде, чем решиться на что-то, он должен был обосновать для себя целесообразность этого поступка. Это придало бы ему гораздо большую уверенность в себе, а, значит, обеспечило бы успех в том, в чем, как считал Тимур, сосунок этот, еще не очень-то и преуспел. Хотя нельзя было сказать, что Тимур был чересчур недоволен Дровосеком. Нет!.. Не чересчур, а так, самую малость…
– Это – тебе на чупа-чупсы!
Скомкав, Тимур швырнул к нему через стол несколько долларовых банкнот. Прямо на колени!
Лучше бы он не был с ним так пренебрежителен и груб! Дровосек испытывал двоякие чувства к своему Учителю. С одной стороны, он ощущал все большую нужду в деньгах, которыми регулярно снабжал его Тимур, поскольку был теперь в некотором роде человеком семейным. С другой, он все больше начинал откровенно недолюбливать Тимура. Но тот, как будто бы этого не замечал… Или делал вид?..