Введение
De cours en cours le flambeau des generations se rallume[1].
Прежде чем приступить к описанию тех рысистых заводов, которые я видел, считаю необходимым сказать несколько слов. Мне пришлось посетить и осмотреть, помимо чистокровных верховых и тяжеловозных заводов, около ста рысистых заводов, причем 82 из них я намереваюсь описать в этой книге. Вот список заводов (по именам их владельцев), составленный в алфавитном порядке:
Аркас Н. Н.
Афанасьев И. Г.
Бабёнышев Н. И.
Бутович Г. Н.
Бутович В. И.
Бутович И. И.
Бутович Я. И.
Вельяминов Г. Н.
Воейкова М. В.
Воронцов-Дашков И. И.
Вяземский Л. Д.
Голицына А. С.
Горвиц М. А. (наследники)
Горшков А. И.
великий князь Дмитрий Константинович
Елисеев Г. Г.
Живаго С. В.
Значко-Яворский П. А.
Казаков И. И.
Карузо С. Г.
Коноплин Н. М.
Красовский В. А.
Красовский П. А.
Кривцов А. Н.
Кулешова О. П.
Куприянова Ю. Д.
Курлин И. Г.
Лейхтенбергский Г. М.
Лёвшин Д. Д.
Ливенцов В. И.
Лодыженский Ф. И.
Малютин Н. П.
Марков П. В.
Мекк Н. К.
Мещерская Е. П.
Микулин В. П.
Москалёв С.
Новосильцов А. Ю.
Орлов Ал. Н.
Офросимов А. П.
Павлов Н. А.
Перепёлкина А. М.
Петров В.
Петрово-Соловово М. Г. (наследники)
великий князь Пётр Николаевич
Писарева В. Н.
Платонов К. И.
Позняков П. С.
Понизовкин Н. А.
Ралли П. С.
Расторгуев Д. А.
Рибопьер Г. И.
Родзевич Н. И.
Ропп А. Н.
Ртищев Н. А.
Руссо Л. А.
Рымарев А. И.
Савельев Ю. К.
Салтыков В. Н.
Секерин И. И.
Семиградов М. Ф.
Смирнов В. П.
Соловьёв Н. М.
Стахович А. А.
Сухотин М. Я.
Телегин Н. В.
Терещенко А. Н.
Терещенко К. С.
Терещенко Ф. А. (наследники)
Толстая А. Ф.
Толстой А. Л.
Устинова Н. Н.
Хомяков А. С.
Хреновской государственный завод
Хрущов Н. В.
Цевловский Н. А.
Шереметев В. Ф.
Шибаев Н. С.
Шишкин А. К.
Щербинский Д. С.
(наследники)
Щёкин А. А.
Якунин А. В.
Прежде всего должен сказать, что описывать заводы я буду отнюдь не в алфавитном порядке, а по другому принципу. Сначала опишу заводы юга России, где провел свое детство и юность. Тогда я совершил первые поездки по заводам и об этих впечатлениях и буду говорить. Нередко я предпринимал маршрутные поездки, например Хреновая – Чесменка – Поды – Хлебное, и об этих заводах я расскажу в том порядке, в каком я их посетил. Были случаи, когда я осматривал в одну поездку целое гнездо заводов, объединенных общей кровью. Тогда порядок описания будет иной: первоначально я опишу старейший из заводов такого гнезда, а затем те, которые от него пошли или же сильно заимствовали у него крови. Так будет по отношению к елецким заводам Стаховича, Красовских и Хрущова – группе заводов, которую прежние коннозаводчики и охотники так метко называли «Елецкой академией».
Давая описание каждого отдельного завода, я буду неизменно останавливаться прежде всего на личности самого коннозаводчика: постараюсь нарисовать его портрет, дам характеристику его коннозаводской и спортивной деятельности, приведу некоторые анекдоты из его жизни, если таковые имеют связь с лошадьми, – словом, буду стремиться воссоздать живой образ этого лица. Затем, насколько мне позволит память, буду приводить сведения о самом заводе, то есть о постройках имения, в котором завод находился, угодьях, способах кормления, тренировке, продаже молодняка и т. п.
Особое внимание я уделю истории каждого завода и его генеалогическому составу. Этому я, как генеалог, придаю особое значение, ибо каждый завод жил тогда не одно десятилетие и, покуда он жил, видоизменялось его генеалогическое лицо. Эти изменения вполне естественны, понятны и являются непременным условием существования каждого завода. Для нас, генеалогов, каждый завод является до некоторой степени открытой книгой, в которую каждое новое поколение вписало свою страницу.
Осмотрев почти сотню рысистых заводов России, я видел в них как лучших орловских производителей своего времени, так и лучших маток. Поэтому с особой тщательностью я буду описывать свои впечатления об отдельных знаменитых лошадях, помня, что имена их принадлежат истории и в будущем эти имена чаще всего станут повторяться в родословных, а зна чит, привлекать к себе наибольшее внимание. Хотя я редко вел записки, осматривая тот или иной завод, однако при описании знаменитых лошадей я вполне могу положиться на свою память, так как в свое время обратил особое внимание на их формы, тип и особенности.
Попутно я дам всевозможные другие сведения и нарисую различные бытовые картины, по мере того как они будут возникать в моей памяти, и укажу на круг лиц, связанных с тем или иным заводом. Они подчас имели весьма большое влияние на жизнь отдельных заводов, потому я присваиваю им наименование «друзья завода». Так, например, вокруг Ф. Н. Измайлова в Дубровском заводе группировалось четыре человека: Скаржинский, Карузо, Бутович и Кондзеровский. Измайлов с ними постоянно совещался и часто проводил в жизнь их указания. Такой круг друзей был у каждого знаменитого коннозаводчика, и я думаю, что читателю будет интересно узнать имена людей, так или иначе влиявших на судьбы знаменитых заводов.
Наконец, мне следует объяснить, почему я описываю свой собственный завод и даю краткий очерк его развития и жизни. Пусть не подумает читатель, что в этом случае мною руководит тщеславие, желание поговорить о себе и своих успехах. Отнюдь нет. Это чувство сейчас, когда я пишу свои воспоминания в трагической обстановке, которую все мы, русские люди, переживаем, нам и непонятно, и совершенно чуждо! Не тем заняты теперь мысли, не о том болит душа, не тем переполнены сердце и ум русского человека! Если я все же буду описывать свой завод и отмечу лучших лошадей, в нем родившихся, то сделаю это, лишь исполняя обязанность, которая лежит на мне, как на генеалоге и историке коннозаводства. Я чувствую, что должен написать воспоминания о моих лошадях, ибо и они сыграли свою роль в рысистом коннозаводстве.
Более четверти века занимаясь изучением истории коннозаводства, я всегда скорбел о том, как мало материалов документального характера оставили после себя наши коннозаводчики. Достаточно сказать, что мемуары, которые я сейчас пишу, пока что единственные во всей нашей литературе и других, написанных кем-либо из коннозаводчиков, не существует. Точно так же в периодической печати почти нет статей и заметок исторического характера о прежних деятелях коннозаводства и о лошадях, и если бы не труды В. И. Коптева, то прошлое нашего рысистого коннозаводства покрылось бы мраком неизвестности. Как часто, проводя время за чтением заводских книг и других источников коннозаводского характера и смакуя состав того или иного знаменитого рысистого завода, я сожалел о том, что ни Дубовицкий, ни Кожин, ни Казаков, ни Воейков, ни кто другой не оставили нам если не мемуаров, то хотя бы заметок и записей о своих знаменитых лошадях. Какой исключительный, совершенно особенный, прямо-таки непередаваемый интерес представляли бы такие записки, сделанные хотя бы покойным «ловцом человеческих сердец» и знаменитым коннозаводчиком А. А. Болдаревым! Из них мы узнали бы, как он ценил таких великих маток, как Гильдянка, Горностайка, Грузинка, Козявка, Косатка, Кривая, Награда, Машистая, Самка, Чародейка и др., которые все были у него в заводе. Нужно ли напоминать читателю, что Гильдянка – мать роговского Степенного, Горностайка хреновская – родная бабка кожинского Потешного! Козявка дала Добрыню, а стало быть, она бабка Ночки 2-й и многих других знаменитых рысаков. Косатка – мать Визапура 3-го, Кривая – мать Непобедимого 2-го, Визапура 2-го и Отрада. Награда – мать Полкана 6-го! Машистая – мать знаменитой Буянки, а стало быть, бабка Азартной, Молодецкого, Арабки и Буянки 2-й, от которой в прямой женской линии произошли Громадный и Горыныч. Самка – мать знаменитой Славы и бабка Прелестницы, Догоняихи и Волшебника. Наконец, Чародейка – мать болдаревского Чародея. Все это исторические имена! Приведя их здесь, я не могу лишний раз не воскликнуть: какое у орловской породы славное прошлое!.. Вот о каких поистине великих и исторических лошадях мог написать свои воспоминания Аркадий Африканович Болдарев. В то время, когда он жил и творил, он не знал и не мог, конечно, предвидеть, какую исключительную роль сыграют в истории рысистого коннозаводства все эти крови. А они словно сговорились не выпускать нас из волшебного круга своего обаяния и доныне согревают и утешают наши охотничьи сердца.
Сожалея о том, что ни Болдарев, ни кто другой из знаменитых коннозаводчиков прежнего времени не оставили нам своих мемуаров, я полагаю, что эти воспоминания о коннозаводчиках и выдающихся лошадях современной мне эпохи представят в будущем известный интерес и не без пользы для дела будут прочитаны охотниками и любителями лошадей.
Пройдут года, десятки лет, столетия, сменится не одно поколение орловских рысаков, народятся и прославятся новые линии и новые имена. И тогда мои мемуары в руках будущего историка породы, быть может, явятся ключом к разгадке качеств некоторых великих лошадей будущего.