Первые разведки: по дороге в коммунизм
Весной и осенью Леонид Вячеславович вывозил наш археологический кружок на небольшие учебные разведки по уже известным археологическим памятникам, расположенным в окрестностях Челябинска. Мы учились собирать подъемный материал со стоянок каменного века и поселений бронзового века (в первую очередь – каменные отщепы и фрагменты керамических сосудов), узнавали азы топографии, учились правильно описывать археологические памятники. Естественно, первоначально понимания структуры речных долин было у нас исчезающее мало, поэтому, оставшись без мудрого руководства, мы моментально теряли правильную террасу и начинали искать «подъемку» где на душу взбредет, скорее же всего – там, где ее сроду не было и не могло быть. Так же и среди находок мы поднимали самые разные, отнюдь не только древние, вещи – например, кусочки шифера, весьма похожие на фрагменты керамики. Леонид Вячеславович, которому предъявляли такую «находку», неизменно советовал продолжить поиск и найти более крупные куски, чтобы летом в экспедиции мы смогли покрыть ими туалет.
Также постоянной «находкой», демонстрируемой руководителю, были разнообразные камни, на которые он неизменно отвечал: «Этот камень был в огне, им пользовались древние люди». Этот универсальный ответ запомнился и впоследствии широко применялся уже в наших экспедициях – тем более что там, где речь идет о поселенческом культурном слое, он очень часто соответствует истине: многие камни из него действительно побывали в огне и ими, несомненно, пользовались древние люди, во всяком случае, в качестве элементов конструкции печей и очагов.
Мы с Денисом Шиловым в 1990 году
Набравшись некоторого опыта, мы, естественно, вознамерились проводить разведочные работы самостоятельно. Души наши жаждали свободы и открытий. Родителям несложно было сказать, что мы едем на учебную разведку с Леонидом Вячеславовичем, хотя на самом деле выезд осуществлялся нами в сугубо самодеятельном режиме.
С большим волнением готовился я к первой нашей разведке без старших. Необходима была метровая фотографическая рейка – чтобы вести фотосъемку площадок археологических памятников. Я изготовил ее из какой-то детали деревянной кроватки, найденной на балконе, и покрасил в две найденные дома краски – коричневую и белую. Получился совершенно уникальный, хотя и весьма слабоконтрастный, артефакт: как правило, рейки красили в черно-белые или, в крайнем случае, в сине-белые цвета. Зато моя рейка была необычайно массивной, и ею можно было отбиваться от врагов, если бы они встретились на нашем пути.
Разведка на Втором озере, возвращение «из коммунизма»
Кроме того, надо было подготовить полевую сумку – конечно, не такую красивую, как старые офицерские планшетки наших руководителей, но хотя бы в чем-то на них похожую; взять миллиметровку для вычерчивания планов, карандаши, линейки и ластики. В горячке первых сборов была забыта такая абсолютно необходимая вещь, как компас – и этот факт нашел отражение в словах песни Дениса Шилова, посвященной нашей первой разведке.
Итак, первая самостоятельная разведка нашего кружка состоялась под Челябинском, по берегу Второго озера. Помню, что в ней участвовали Денис Шилов, Женя Давыдов, я, Марик Вербовецкий, Виктор Лысенко, Марина Кузнецова и Света Шумакова; может быть, был кто-то еще. Кажется, именно Женя и Марина первыми нашли в прибрежной размываемой полосе фрагменты керамики эпохи бронзы – свидетельство расположения здесь древнего поселения.
С большим энтузиазмом мы собирали их в холодной воде, затем я закатал штаны и отправился искать находки на глубину. Глубина никак не наступала, склон берега оставался очень пологим, и я ушел в озеро весьма далеко, на что товарищи начали кричать, что я ухожу «в коммунизм».
Впоследствии мы выезжали еще несколько раз: переобследовали поселение на берегу Шершневского водохранилища в районе станции Смолино, долго ходили полями и перелесками между станциями Смолино и Бутаки – в этой разведке нашли только один скребок, правда, красивый; осматривали берега Миасса ниже Шершневской плотины; обобрали весь кремень со стоянки на озере Новосинеглазово – ее площадку буквально в тот же год застроили новыми садовыми домиками.
Всё найденное мы пытались документировать и, конечно же, немедленно относили в археологическую лабораторию пединститута. Страсть к личному коллекционированию находок не была присуща никому из нас, все мы были увлечены не находками как таковыми, а самой археологией. Николай Борисович с большим скепсисом относился к нашему энтузиазму и несколько неумеренной активности, однажды довольно сильно отругал за то, что обобрали стоянку буквально до последнего, самого маленького отщепа – никакого смысла в хранении такого количества отщепов в фондах он не видел, а вот пятно подъемного материала, маркирующее археологический памятник на местности, мы основательно и без всякой на то необходимости проредили. Вообще говоря, такого рода самостоятельные разведки без соответствующего документа – Открытого листа – запрещены законодательством, но четверть века назад на такие вещи смотрели проще, да и в любом случае мы совершали эти выходы не «от себя лично», а «от кружка и археологической лаборатории», хотя зачастую и по собственной инициативе.
В экспедиции
Образы нашей первой разведки сохранились в словах песни, написанной где-то вскоре, «по горячим следам», Денисом Шиловым. Первую строфу я забыл, помню только две последние строки:
…Второе озеро – не Крым,
Здесь поселенья не найти.
Вторая строфа начиналась с упоминания о моих достижениях:
Пусть Федор компас позабыл
И ищет пальцем, где восход.
Пусть он случайно допустил
Ошибку градусов на сто…
Да и наводит мятый план
Ассоциации не те,
Но мы найдет такой курган,
Что ахнет университет;
Да, мы найдем такой курган,
Что сдохнет университет.
Упоминание университета – «конкурирующей» археологической организации здесь, конечно же, не случайно и должно в том числе продемонстрировать лояльность перед тем, кому посвящена третья строфа – перед нашим шефом, Николаем Борисовичем Виноградовым:
Мы вспоминаем шефа здесь,
Хоть лучше бы не вспоминать,
От той лишь мысли, что он есть,
Холодным потом вся спина,
Да что ему авантюризм,
Он не поймёт наверняка,
Как можно топать в коммунизм
В непромокаемых носках.
Но, может, всё-таки поймет
И скажет даже: «молодцы»,
И лишь легонько упрекнет,
Что не разведка, мол, а цирк.
Тогда в наш следующий поход,
Я вам ручаюсь головой,
Что кто-то солнце принесет
В кармане сумки полевой.