Москва до москвичей: древнейшие находки на территории Москвы
Традиционно интерес к Москве искусственно ограничивается XII веком – временем первого упоминания столицы. Однако люди стали населять эти территории гораздо раньше. Академик А. П. Деревянко, прогуливаясь около здания Президиума Академии наук, впервые находит палеолитические орудия. Здесь же, в Нескучном саду, в ходе раскопок обнаружены более поздние слои, относящиеся к каменному веку. Оказалось, что современный ландшафт Москвы значительно отличается от древнего – Москва-река протекала, например, на месте Ленинского проспекта.
Уникальные орудия труда следующего хронологического периода каменного века обнаружили археологи, участвующие в программе «Моя улица». В районе дома 10 на Покровском бульваре нашли еще один артефакт каменного века – фрагмент концевого скребка, который относится к более «молодому» периоду – мезолиту (VII тысячелетие до н. э.).
Скребок был сделан из удлиненной пластинки камня с заостренным лезвием на конце. Ширина найденного фрагмента составляет 1,5 см, а длина – 3 см. Древние люди могли использовать его в быту и хозяйстве. Например, скребки применяли для работы со шкурами животных. С их помощью шкуры выскребали с внутренней стороны, чтобы они становились более тонкими и мягкими, а затем их кроили кремневыми ножами на части, чтобы сшить одежду.
Кремневый резец эпохи неолита. Раскопки на Сретенке в 2017 г. ООО «Археологические изыскания в строительстве»
На Сретенке около дома 34/1 во время работ по замене коммуникаций нашли кремневый резец, представлявший собой орудие с заостренным краем. Древние люди использовали его для обработки костей, кожи, рогов и некоторых пород камней. Ширина орудия – 2,5 см, а длина – почти 4 см. Резец является одним из универсальных орудий труда древнего человека. Он сохранился полностью, включая черешок с боковыми симметричными углублениями для крепления рукояти из кости, рога или дерева. Такие орудия труда относят к эпохе неолита (V–III тысячелетия до н. э.), завершающей период каменного века, когда люди в основном пользовались каменными, костяными и деревянными орудиями труда. Для эпохи неолита характерен переход от потребляющих форм хозяйства к производящим, таким как земледелие и скотоводство. Резец – одно из наиболее распространенных орудий труда того времени. Возраст находки археологи определили, проанализировав способ обработки внешней поверхности резца. На нем нашли признаки использования техники отжимной ретуши, характерной для неолитических изделий. При помощи этой техники орудие заостряли, отделяя от него тонкие чешуйки.
Древние скребок и резец объединяет то, что археологи нашли их в более позднем культурном слое, который относится к XVI–XVII векам уже нашей эры. Специалисты предполагают, что вряд ли их использовали повторно. Скорее всего, они попали на поверхность из более глубоких и древних культурных слоев случайно – в ходе земляных работ, которые проводились в городе 400–500 лет назад.
Для археологов такие древние находки очень важны. Они подтверждают теорию об освоении этих территорий еще в ранние времена. Мы понимаем, что этот район был когда-то заселен древними людьми. И это произошло задолго до того времени, когда здесь появились улицы, дома.
Недавно при проведении работ на территории парка «Зарядье», а также в Соймоновском проезде были найдены фрагменты каменных топоров бронзового века. Их относят к III–II тысячелетиям до н. э., а это значит, что обнаруженные резец и скребок древнее топоров как минимум на 1000 лет.
Фрагмент каменного топора «фатьяновской культуры» (эпоха бронзы). Из раскопок в Соймоновском проезде. 2017 г. ООО «Столичное археологическое бюро»
Фрагменты каменных топоров с круглым отверстием
Обнаружены фрагменты каменных топоров с круглым сверленым отверстием. Аналогии изделиям можно найти в фатьяновско-балановской археологической культуре бронзового века. Оба топора характерны для рубежа II–III тысячелетий до н. э. и хотя сохранились не полностью, но даже их фрагменты позволили археологам предполагать, что тысячи лет назад они были одинаковыми. Каждый из них некогда представлял собой гладкий продолговатый камень с остро заточенным концом. Посредине камня было высверлено ровное отверстие. В него вставлялось древко. Похожее оружие находили на территории от Центральной Германии до Поволжья, оно могло быть как боевым, так и ритуальным.
Фатьяновско-балановская археологическая культура представляет собой часть огромной культурно-исторической общности – культуры боевых топоров (шнуровой керамики), которая была распространена на обширной территории в древности: от центральной Европы до Поволжья.
Памятники фатьяновско-балановской культуры (могильники и поселения) локализуются на территории центральной России от Новгородской области до Татарстана (в том числе в Москве и Подмосковье). В отличие от племен, населявших эти территории в неолите (занимались в основном охотой и собирательством), у фатьяновцев было развито производящее хозяйство, прежде всего – животноводство и металлообработка. Здесь необходимо отметить, что ученые дают археологическим культурам имена, связанные с наименованием ближайших населенных пунктов. Среди ученых племя получило условное название «фатьяновцы» в честь деревни Фатьяново в Ярославской области. Именно там в 1873 г. впервые были найдены могильники, предметы быта, говорящие об особой культуре у этих людей. Мы не знаем, как по-настоящему называли себя представители этого племени.
Долгое время фатьяновцев считали кочевым племенем, но это предположение было основано на том, что не было обнаружено поселений. Однако состав фатьяновского стада (свинья, овца, коза, корова, лошадь) доказывает, что они не могли кочевать постоянно и поселения должны были существовать. На это указывают и кладбища, в которых встречается до сотни захоронений. Вероятно, кладбища являлись родовыми и располагались недалеко от поселений. Основание нового поселения взамен «старого» могло осуществляться после истощения кормовой базы для скота.
Такое поселение было обнаружено и исследовано в 1996 г. на территории Москвы в Нескучном саду (раскопки проводил К. В. Воронин). В Московской области археологом Н. А. Кренке в 2000-х гг. изучено поселение РАНИС-пойма.
Обнаружение фатьяновского топора в средневековом культурном слое свидетельствует о его вторичном использовании – жители района могли применять его в качестве грузила для рыболовных сетей или точильного камня. Не исключено использование и в качестве культового предмета или детской игрушки.
Однако место обнаружения топора в Средневековье остается загадкой – на территории Зарядья до настоящего времени не были зафиксированы напластования, относящиеся ко времени до XII в. Однако обнаружение артефакта, который вряд ли был перемещен на значительное расстояние, может говорить о наличии памятника фатьяновско-балановской культуры недалеко от Зарядья.
Обложка книги гр. А. С. Уварова «Археология России. Каменный период» с изображением погребения бронзового века. 1881 г.
В течение XX века в Москве найдено всего порядка 5 таких предметов. Недавно обнаруженные два каменных топора бронзового века существенно расширяют наши знания об этом древнем периоде и вводят нас, наследников данных времен, в общеевропейскую археологическую общность.
Уникальной находкой и настоящей археологической удачей специалисты считают обнаруженную в траншее на Сретенке финно-угорскую «шумящую» подвеску. Это женское украшение, сделанное из бронзы. Его длина – около 4 см, а ширина – 2 см.
Свое название – «шумящая» – она получила и-за издаваемого при движении звука. К нижней части подвески прикреплены два колокольчика. При движении они звенят. По одной из версий, такие подвески защищали женщин от злых духов и помогали обрести удачу и счастье.
Эта находка датируется X–XII веками. Для археологов, проводящих раскопки на территории Москвы, всегда очень важно и интересно, когда они находят артефакты, связанные с финно-угорскими племенами, потому что это существенным образом иллюстрирует историю заселения Москвы. Так, по одной из научных версий, считается, что древнейшими жителями Москвы были именно финно-угры.
Финская шумящая подвеска. (Из книги И. Р. Аспелина: Aspelin J. R. Antiquites du Nord Finno-Ougrien publiees a laide dune subvention de L`Etata. Ages de la Pierre et du Bronze. S. Petersbourg – Helsigfors – Paris. 1877.)
Шумящие подвески финского типа из археологических раскопок на Сретенке в 2017 г. ООО «Археологические изыскания в строительстве»
К данному этническому ареалу относится и найденная на Гостином дворе круглая умбоновидная подвеска из медного сплава диаметром 4,3 см с полукруглыми петельками по краям. Способ изготовления подобной фибулы – напайка, а не литье, может свидетельствовать о ее достаточно раннем (не позднее XI–XII вв.) происхождении, в отличие от литых подражаний финно-угорским украшениям более позднего времени (Седов, 1987. С. 270).
Славянские племена вятичей и кривичей стали проникать на территорию нынешних Москвы и Московской области с IX–X вв. н. э. Анализ письменных источников, некоторых этнографических данных и всего комплекса археологических материалов IX–XIII вв. из районов Волго-Окского междуречья позволяет предполагать, что славянская колонизация территории нынешней Московской области, начавшаяся в IX–X вв. и продолжавшаяся, вероятно, позднее, происходила из разных районов и осуществлялась представителями разных восточнославянских племенных союзов. Север и Восток этой территории был занят кривичами (Горюнова, 1961. С. 205–248; Монгайт, 1961. С. 115–140; Седов, 1960), пришедшими сюда главным образом с верховьев Волги, юг – верхнеокскими и среднеокскими вятичами (Никольская, 1981). Не исключен приток на крайний запад нынешней Московской области и смоленских кривичей. Граница между зонами вятичской и кривичской колонизации определена в Московском регионе по распространению в курганных погребениях характерных для тех и других женских украшений – височных колец XI–XIII вв.
В историческом центре города фрагменты височных колец, принадлежащих представителям разных славянских племен, попадались археологам не раз. Так, фрагмент, относящийся к семилопастным кольцам, является основным этническим признаком племен вятичей и датируется XII–XIII вв. Он сделан из белого металла (серебра или сплава на его основе) со штампованным орнаментом. Толщина металла – 0,04 см. (Спицын, 1899. С. 301–340; Успенская, 1967).
Погребальный инвентарь из курганных погребений XI–XIII вв. из книги «Историческая записка о деятельности Императорского Московского Археологического общества за первые 25 лет существования». М., 1890. Т. XXXI. Tab. II.
Рядом с Гостиным двором обнаружено височное кольцо ладожского типа XIII–XVI вв., представляющее собой овал размером 31х34 мм, толщиной 2,5 мм. С одного конца кольцо сужается до толщины в 1,5 мм, с другого конца завершается рельефной стилизованной головкой животного, вероятно, лося, причем в пасть его вставляется противоположный конец кольца. Аналогичная серьга в виде кольца с объемной, хорошо смоделированной головкой дракона, держащего в пасти стержень на одном конце, была обнаружена в Мякинино-2 – комплексе, датируемом второй половиной XVI в. Серьга была отлита в двусторонней форме, возможно, по выплавляемой модели, и покрыта позолотой методом нанесения золотой амальгамы. Диаметр кольца – 30 мм, диаметр дужки – 2 мм. Сохранность почти полная, не считая обломанного конца стержня, торчащего из пасти дракона (Векслер, 1996. Табл. 7, 9). Наиболее ранней аналогией можно считать локальный тип височного кольца с лопастью, напоминающей увенчанную рогами голову лося с открытой пастью: один экземпляр найден в Киснемском могильнике и два – на Белоозере в горизонте XIII в.
Бронзовое многобусинное височное кольцо. Археологические раскопки А. Г. Векслера в Старом Гостином дворе, 1996–1999 гг.
Височное кольцо из желтого металла со следами позолоты найдено в том же районе. Сохранилась лишь часть дужки округлого сечения диаметром 1,85 мм с зооморфным окончанием в виде головы зверя с прижатыми ушами, широко разинутой пастью и далеко выступающим прямым языком. Голову от стержня дужки отделяет утолщение в виде шарика. Сохранность хорошая. Позолота частично сохранилась на голове зверя.
Кроме того, терялись и оказывались в культурном слое другие находки – браслеты. По трассе улицы Ильинки обнаружен фрагмент створчатого браслета из белого металла: литая створка прямоугольной формы (6,1х2,2 см) в виде рамки, разделенной перегородкой на 2 части; каждая заполнена орнаментом в виде ажурной косой решетки; с обоих концов – петли для крепления с другими частями; толщина – 0,1 см. Створчатые браслеты появились в XII в. как типично городские украшения и являлись дорогими и трудоемкими изделиями, принадлежавшими городской знати. В середине XII в. стали изготовляться литые подражания дорогим изделиям. Все браслеты, найденные в Новгороде, – литые и происходят из слоев середины XII–XIV вв. Точных аналогий найденному браслету не отмечено. (Седова, 1997. С. 116). Но он стилистически близок угро-финским подвескам.
Часто с пальцев горожан обоего пола спадали перстни. Ярким представителем данного типа находок является широкосрединный пластинчатый медного сплава перстень с незамкнутыми концами (толщина металла – 0,2 см; диаметр – 2,3 см; ширина в середине – 1,3 см) со штампованным геометрическим орнаментом. В Новгороде подобные перстни являлись наиболее распространенными в X–XIV вв. (Лесман, 1990. С. 48–49).
Решетчатый литой перстень, найденный в зоне Гостиного двора на Ильинке (диаметр 2 см, ширина средней части – 1,3 см; толщина металла – 0,2 см; концы заходят один на другой), считается этническим признаком племен вятичей. В Новгороде подобный перстень найден в слое 60–70-х гг. XII в. (Седова, 1997. С. 123, 130. Р. 45; 26). В данном случае решетчатый перстень, очевидно, переотложен.
Найденный рядом рубчатый перстень диаметром 24 мм отлит из металла на медной основе в жесткой разъемной форме (Рындина, 1963. С. 240). На утолщающейся половине внешней стороны перстня нанесена насечка, подражающая витью. Датируются перстни XII–XIII веками (Городцов, 1929, С. 555. Р. 6) и считаются самым распространенным украшением славянских племен. В Новгороде их найдено 17 экземпляров в слоях конца XI – конца XIV вв. (Седова, 1981. С. 122. Р. 45, 5, 6; Рындина, 1963. С. 240).
Разновидностью круглодротовых гладких перстней следует считать другой раскопанный артефакт. На его утолщенную внешнюю сторону нанесена косая насечка, подражающая витью; с внутренней стороны гладкие сомкнутые концы суживаются. Подобные перстни были одним из самых распространенных украшений у всех славянских племен. (Недошивина, 1967. С. 253–254). По-видимому, их можно считать этническим определяющим признаком славян. В Новгороде перстни подобного типа встречены в XI–XIV вв. Изготовляли их способом литья в разъемной жесткой форме. Насечку на тыльной стороне углубляли зубильцем. Материал, использовавшийся для отливки перстней, – оловянистая или же свинцово-оловянистая бронза.
Интересной находкой является фрагмент фибулы цветного металла. В основе формы изделия лежит прямоугольная пластина размерами 41х22 мм, украшенная с лицевой стороны ложноплетеным рельефным орнаментом. В верхней части пластины имеется три дугообразных выступа, также украшенные рельефным ложновитым и точечным орнаментом. В нижней части пластины имелись три петельки (две из которых утрачены), предназначавшиеся, очевидно, для закрепления мелких шумящих подвесок. Данная находка относится к типу пластинчатых кольцевидных фибул; по материалам раскопок в Новгороде они датируются серединой XII–XIV вв. (Мальм, 1967. С. 149–190).
Обнаруженные артефакты интересны не только как яркие предметы средневекового ювелирного искусства. Поскольку эти находки сделаны на территории, которая потом будет известна как Великий посад Москвы, мы можем проследить, как городской быт постепенно приходит на землю бывших сельскохозяйственных угодий и леса, и определить этническую принадлежность предшественников, а где-то и уже современников первых горожан-москвичей.