Глава 2
Самый большой в мире
Бухта Хельсинки, Балтийское море
Огромное морское чудовище, кракен, простерло к поверхности океана ребристые щупальца. Вслед за ними подтянулось и обрюзгшее тело. Единственный глаз бешено вращался в глазнице, а широко распахнутый изогнутый клюв размером с нос шхуны гнал потоки воды к пульсирующим жабрам.
Кракен был голоден, и за все время пути из глубины наверх, к туристическому парому, в его крошечном мозгу нашлось место только для одной мысли: «Убить… убить… УБИТЬ…»
– Чушь троллячья, – фыркнула капитан Подземной полиции Элфи Малой, отключив в шлеме трансляцию аудиофайла. – Во-первых, у кракена нет никаких щупальцев, а что касается «убить-убить-убить»…
– Знаю, – раздался в наушниках голос Жеребкинса, через коммуникатор руководившего выполнением задания. – Просто мне показалось, что этот отрывок тебя позабавит. Не забыла еще, как смеяться?
Элфи смеяться вовсе не собиралась.
– Это так типично для людей. Взять что-нибудь абсолютно естественное и придать ему демонический облик. Кракены – воплощение спокойствия, а люди превратили их в каких-то кровожадных гигантских кальмаров. «Убить-убить-убить»! Лучше избавь меня от этого.
– Перестань, Элфи. Обычное бульварное чтиво. Сама знаешь, как вершки умеют фантазировать. Успокойся.
Жеребкинс прав. Если переживать всякий раз, когда люди изображают какое-либо из мифических существ в неверном свете, придется полжизни пребывать вне себя. За многие столетия волшебный народец изредка попадался на глаза вершкам, и те всегда искажали истину до неузнаваемости.
«Хватит об этом. Есть ведь и приличные люди. Вспомни Артемиса и Дворецки».
– А ты видел человеческие фильмы о кентаврах? – поддела она собеседника по ту сторону коммуникатора. – Они там такие благородные и лихие. Как гаркнут: «Мой меч к вашим услугам, ваше величество!» – и тут же галопом скачут драться. Подтянутые кентавры – вот это действительно смешно!
В нескольких тысячах миль от нее, под Ирландией, в недрах земной мантии технический консультант Подземной полиции погладил себя по животу.
– Элфи, ты меня обижаешь. А Кобыллине мое пузико нравится.
Пока Элфи с Артемисом спасали демонов на Гибрасе, Жеребкинс успел жениться. «Надел хомут», как это называли сами кентавры. Многое изменилось за прошедшие три года, и порой капитану Малой приходилось нелегко. Жеребкинс все свободное время проводил с новоиспеченной супругой, а старого друга Элфи, Трубу Келпа назначили командующим Подземной полицией. Сама же она вернулась в разведку и теперь служила в оперативной группе Кракенского Дозора.
– Прости, дружище, – вздохнула капитан Малой. – Свинство с моей стороны так шутить. Мне тоже нравится твое пузико. Жаль, я не видела его перетянутым свадебным шарфом.
– Ничего. В следующий раз.
Эльфийка улыбнулась:
– Обязательно.
Согласно древней традиции, кентавры могли иметь несколько жен, но Кобыллина придерживалась современных взглядов. Элфи глубоко сомневалась в том, что супруга Жеребкинса потерпит присутствие еще одной дамы в стойле.
– Не волнуйся, я пошутил.
– Надеюсь, потому что на этих выходных мы с Кобыллиной договорились встретиться в оздоровительном центре.
– Как тебе новое снаряжение? – поспешил сменить тему Жеребкинс.
Элфи широко раскинула руки, ловя кончиками пальцев стремительный трепет ветра. Внизу сине-белыми полосами проносилось Балтийское море.
– Замечательно, – ответила она. – Просто чудесно.
Капитан ЛеППРКОНа Элфи Малой лениво описывала широкие круги над Хельсинки, с наслаждением вдыхая врывавшийся в шлем чистый воздух Скандинавии.
Едва пробило пять утра по местному времени, и первые лучи восходящего солнца играли на золоченой луковице Успенского собора. Знаменитый городской рынок уже расчертили вдоль и поперек снопы света автомобильных фар: продавцы спешили занять места за прилавками. Самые ретивые чиновники подъезжали к сине-серому фасаду здания ратуши.
Однако цель Элфи находилась на некотором расстоянии от того места, где вскоре предстояло развернуться оживленной торговле. Капитан Малой шевельнула пальцами, и датчики, размещенные в перчатках, мгновенно преобразовали движения в сигналы управления механическими крыльями за спиной, направив ее вниз по спирали к расположенному в полумиле от порта островку Уунисаари.
– Контактные датчики работают прекрасно, – доложила она. – Воспринимают малейшее движение.
– Ты стала птицей, насколько это возможно без интегрирования, – прокомментировал Жеребкинс.
– Спасибо, как-нибудь обойдусь. – Элфи передернула плечами. Летать она любила, но не настолько, чтобы позволить полицейскому хирургу набить ее мозжечок имплантатами.
– Очень хорошо, капитан Малой. – Жеребкинс перешел на деловой тон. – Последняя проверка. КОП, пожалуйста.
Термин «КОП» в разведке обозначал ряд тестов, предписываемых оперативнику непосредственно перед входом в зону проведения операции. Крылья, Оружие, Пути отступления.
Элфи пробежала глазами по прозрачным мониторам вывода информации, расположенным на забрале шлема.
– Блок питания полностью заряжен. Индикаторы оружия – зеленые. Крылья и костюм полностью функциональны. Красные индикаторы отсутствуют.
– Превосходно, – сказал Жеребкинс. – Проверено, проверено и проверено. Наши показания совпадают.
Элфи услышала, как кентавр защелкал клавишами, вводя данные о предстоящей операции. Все знали о его пристрастии к старомодным клавиатурам, хотя он сам недавно запатентовал исключительно эффективную виртуальную – виратуру.
– Элфи, не забывай, у нас обычное рутинное задание. Просто спустись вниз и проверь состояние датчика. Этим штуковинам почти двести лет, и проблема, скорее всего, заключается в банальном перегреве. Тебе надо только отправиться туда, куда я скажу, и сделать то, что я скажу. Никакой беспорядочной пальбы. Понятно?
Элфи фыркнула:
– Теперь я понимаю, почему Кобыллина в тебя влюбилась. Она не устояла перед твоим обаянием.
Жеребкинс тихо заржал:
– Я больше не встаю на дыбы по любому поводу. Женитьба сделала меня мягче.
– Мягче? Если ты проведешь десять минут в одной комнате с Мульчем и не начнешь бить копытом, я в это, пожалуй, поверю.
Гном Мульч Рытвинг успел побывать Жеребкинсу и Элфи и врагом, и партнером, пока наконец не сделался другом. Самое большое удовольствие в жизни он получал, набивая брюхо, а также доводя своих многочисленных врагов, партнеров и друзей до белого каления.
– Ну, для достижения такой мягкости потребуется несколько лет супружеской жизни. А лучше несколько веков.
Окаймленный белоснежной пеной прибоя остров занимал уже почти весь экран. Как бы Элфи ни хотелось еще покружить в небе и потрепаться со старым другом, настала пора прекратить болтовню и приступить к выполнению задания. А ведь они разговаривали по-настоящему едва ли не впервые после ее возвращения с Гибраса. Жеребкинс продолжал жить своей жизнью, для Элфи же три года отсутствия проскочили в несколько часов. Она совсем не постарела, но все же считала это время украденным у нее. Полицейский психиатр сказал бы, что капитан Малой страдает от депрессии, вызванной смещением внутренних координат из-за перемещения во времени, и выписал бы тонизирующие инъекции. Впрочем, Элфи доверяла уколам счастья ничуть не больше, чем мозговым имплантатам.
– Захожу на цель, – доложила она.
Первую сольную операцию после возвращения с острова демонов следовало выполнить безупречно. Пусть это всего лишь Кракенский Дозор.
– Понял тебя, – ответил Жеребкинс. – Датчик видишь?
На острове располагались четыре биодатчика, передававшие информацию на Полис-Плаза. Три индикатора пульсировали мягким зеленым светом на дисплее забрала. Четвертый горел красным. Тому могли быть разные причины, но в любом случае все показатели существенно превышали норму. Температура, частота сердечных сокращений, мозговая активность – все достигло опасного уровня.
– Вероятно, он действительно неисправен, – хмыкнул Жеребкинс. – Иначе показания остальных датчиков выглядели бы по-другому.
– Вижу его. Отчетливый сигнал.
– Хорошо, включи экран и иди на сближение.
Элфи сильно, до хруста шейных позвонков, крутанула головой влево, вводя себя в магическое состояние. На самом деле необходимость в подобном движении отсутствовала, поскольку магия являлась по большей части функцией мозга, но у всех подземных жителей имелись собственные приемы ее активации. Через мгновение эльфийка ощутила, как тело, наливаясь волшебной силой, начинает вибрировать так быстро, что глаза не в состоянии его увидеть. Костюм определил частоту вибрации и усилил ее настолько, что для закрепления эффекта хватило одной-единственной искорки магии.
– Я невидима и приближаюсь к цели, – доложила она.
– Понял, – ответил кентавр. – Элфи, будь осторожна. Запись будет просматривать сам майор Келп, поэтому постарайся не нарушать правила.
– Хочешь сказать, что иногда я позволяю себе отступать от буквы устава? – Судя по тону капитана Малой, одно лишь упоминание о подобной возможности приводило ее в ужас.
Жеребкинс хихикнул:
– Ну, скорее всего, у тебя и самого-то устава нет. А если и есть, то ты вряд ли когда-нибудь открывала его.
«Угадал», – подумала Элфи и устремилась к поверхности Уунисаари.
Самыми крупными млекопитающими на Земле принято считать китов. Но это неверно. Кракен может достигать пяти миль в длину и играет важную роль в скандинавских легендах начиная с тринадцатого века, когда в саге об Орваре-Одде впервые упоминается вызывающий ужас лингбакр. Ранние описания кракена являются наиболее точными: морское животное размером с небольшой остров, причем опасность для кораблей представляет не само существо, а водоворот, возникающий при стремительном погружении кракена в океан. Но к Средним векам легенда о кракене смешалась с легендой о гигантском кальмаре, причем каждому существу приписывали самые ужасные черты другого. Кальмара изображали огромным, как гора, у мирного кракена отросли щупальца и развилась кровожадность, достойная самой прожорливой акулы.
Сложно нарисовать картину, более далекую от истины. Кракен – безобидное создание, главными средствами защиты для него являются размеры и прочная броня. Газовая и жировая прослойки окружают мозг размером с небольшую дыню – его вполне достаточно, чтобы животное осознавало необходимость кормиться, ну и когда-нибудь сбросить панцирь. Под коркой скал, водорослей и кораллов кракен более всего напоминает обычный морской желудь, правда, в его скорлупе легко поместится олимпийский стадион или даже два.
Благодаря невероятно медленному обмену веществ и огромной сети вспомогательных систем, окружающих уязвимые центры, срок жизни кракена составляет несколько тысяч лет. Селиться эти существа предпочитают в богатой кормом или магией местности и остаются на месте, пока не иссякнет то или другое. Расположение в центре архипелага, желательно рядом с человеческим портом, обеспечивает им не только хорошую маскировку, но и богатый источник корма. Именно поэтому кракенов чаще всего можно обнаружить в подобных местах: присосавшись, подобно гигантским моллюскам, ко дну, они фильтруют жабрами городские отходы и перерабатывают их в метан в огромных желудках. Впрочем, городские отходы являются не только спасением, но и проклятием кракенов, ибо чрезвычайно высокое содержание токсинов в рационе лишает гигантов способности к размножению, и в настоящее время в океане осталось не более полудюжины этих древних существ.
Кракен, к которому направлялась Элфи, считался патриархом. Судя по отметинам на панцире, старику Ракушке, как любовно называл его малочисленный Кракенский Дозор, перевалило за десять тысяч лет, а начиная с шестнадцатого века он выдавал себя за островок в бухте Хельсинки, правда, город тогда назывался Гельсингфорсом.
Все это время Ракушка в основном ел, спал и не испытывал ни малейшего стремления к миграции. Любая потребность к перемещению, если таковая и возникала, притуплялась сточными водами лакокрасочного завода, выстроенного у него на спине около ста лет назад. По всем параметрам кракен пребывал в состоянии кататонии, и за последние пятьдесят лет были зарегистрированы всего два крупных выброса метана. Короче, наиболее вероятной причиной красного цвета индикатора следовало считать обычное замыкание старых проводов, разомкнуть которые Элфи, скорее всего, и предстояло. Стандартное задание после возвращения на службу. Никакой опасности, никакой срочности и крайне низкая вероятность обнаружения.
Капитан Малой, выставив ладони против ветра, снижалась до тех пор, пока подошвы ее ботинок не коснулись крыши небольшого ресторана. На самом деле Уунисаари – это не один, а два острова, соединенных небольшим мостом. Один настоящий, а второй – присосавшийся к скале Ракушка. Элфи быстро произвела тепловое сканирование и не обнаружила ничего, кроме нескольких грызунов и сауны, наверняка работавшей в режиме автоматического прогрева.
Капитан взглянула на дисплей, дабы определить точное местонахождение датчика. Как оказалось, тот находился на глубине четырех метров, чуть ниже каменистого выступа.
«Под водой. Естественно».
Спланировав к морской поверхности, она сложила крылья и ногами вперед вошла в балтийские волны, одновременно слегка изогнув корпус, дабы всплеск получился как можно менее шумным. Впрочем, прислушиваться все равно было некому. Сауна и ресторан открывались лишь в восемь утра, а ближайшие рыбаки покачивали удилищами, будто пустыми флагштоками, на материковом берегу.
Элфи продула шлем, уменьшая плавучесть, и нырнула. Согласно показаниям дисплея, температура воды не превышала десяти градусов, но защитный костюм надежно защищал эльфийку от переохлаждения и даже компенсировал небольшое повышение давления.
– Используй криммеры, – раздался кристально чистый голос Жеребкинса в вибрационных блоках над ее ушами.
– Прочь из моей головы, кентавр.
– Повторяю, используй криммеры.
– Мне не нужны маркеры. Датчик прямо передо мной.
Жеребкинс вздохнул:
– Значит, они умрут, так и не выполнив свою задачу.
Кодированные радиационные маркеры представляли собой микроорганизмы, обработанные излучением той же частоты, что и искомый объект. При точном указании параметров в мастерской Жеребкинса они безошибочно вели прямо к цели. Правда, всего в двух шагах от попискивавшего на дисплее датчика необходимость их применения выглядела некоторым излишеством.
– Ладно, – простонала Элфи. – Просто не люблю, когда из меня делают подопытное животное.
Она открыла водонепроницаемый клапан на перчатке и выпустила в воду облачко светящихся оранжевых существ. На мгновение они собрались вместе, затем устремились к датчику.
– Плавают, летают, роют землю, – выдохнул изумленный собственным достижением Жеребкинс. – Да хранят небеса их крошечные души.
Криммеры оставили за собой светящийся оранжевый след, по которому и поплыла Элфи. Обогнув острый каменистый выступ, она обнаружила сам датчик. Светящиеся микроорганизмы суетливо очищали его от растений.
– Ну, ведь удобно же? Скажешь, они не помогают оперативнику в его нелегком труде?
Они, конечно, помогали, учитывая, что воздуха у Элфи осталось всего на десять минут, но Жеребкинс и так слишком важничал.
– Лучше бы выдал мне шлем с жабрами, раз уж знал, что датчик находится под водой.
– Воздуха достаточно, – возразил кентавр. – Тем более криммеры расчищают для тебя рабочее место.
Микроорганизмы поглощали водоросли и растворяли мелкие камни, пока наконец датчик не засверкал, словно в тот день, когда сошел с конвейера. Закончив работу, крошечные существа, мигнув напоследок, умирали и с легким шипением таяли в воде. Элфи включила фонари на шлеме, направив оба луча на прибор, изготовленный из прочного сплава. Размерами и формой он более всего походил на банан, покрытый электролитическим гелем.
– Благодаря Ракушке вода достаточно прозрачная. Я получаю изображение вполне приличного качества.
Элфи, повысив плавучесть защитного костюма до нейтральной, замерла в воде, насколько это было возможно.
– Ну, что ты видишь?
– То же, что и ты, – ответил кентавр. – Датчик с мигающим красным индикатором. Если дотронешься до экрана, я сниму некоторые показания.
Элфи коснулась ладонью гелевого слоя, и многоцелевой датчик в перчатке синхронизировался со старинным прибором.
– Жеребкинс, не забывай, осталось девять с половиной минут.
– Я тебя умоляю, – с усмешкой произнес кентавр. – За девять с половиной минут я успею откалибровать целую флотилию спутников.
Да уж, с него станется… Капитану Малой осталось лишь дождаться, пока ее шлем завершит системную проверку датчика.
– Ммм, – произнес через тридцать секунд Жеребкинс.
– Ммм?! – с некоторым беспокойством переспросила Элфи. – Не мычи, кентавр. Порази меня научными терминами, только не мычи.
– Судя по всему, датчик в полном порядке. Находится в поразительно исправном состоянии. А это значит…
– Что неисправны три других датчика, – сделала вывод Элфи. – Где твоя хваленая гениальность?
– Не я их придумывал, – обиженным тоном произнес Жеребкинс. – Это работа Опал Кобой.
Элфи вздрогнула всем телом. В свое время ее заклятый враг – пикси по имени Опал Кобой прославилась как один из самых одаренных изобретателей волшебного народца. Правда, затем она предпочла заняться противозаконной деятельностью, вознамерившись стать владычицей всего мира. Сейчас пикси находилась в специально сконструированной одиночной камере, исполненной в виде куба, подвешенного в Атлантиде, и занималась тем, что бомбардировала политиков письмами, умоляя о досрочном освобождении.
– Прости, дружище, что я позволила себе усомниться в твоих исключительных способностях. Полагаю, необходимо проверить остальные датчики. Надеюсь, они расположены над уровнем моря.
– Ммм, – снова отозвался Жеребкинс.
– Прошу тебя, перестань. Должна же я проверить оставшиеся датчики, раз уж оказалась здесь.
Последовала пауза – Жеребкинс запрашивал доступ к другим файлам. Наконец он заговорил отрывистыми фразами, одновременно просматривая полученную информацию.
– Оставшиеся датчики… в данный момент… не являются неотложной проблемой. Надо выяснить, почему поступает аварийный сигнал… именно от этого датчика. Сейчас посмотрю… возникала ли когда-нибудь подобная ситуация.
Элфи оставалось лишь поддерживать контакт с прибором, чуть подгребая ногами и не спуская глаз с показаний счетчика воздуха на дисплее.
– Так, – подал голос Жеребкинс. – Есть только две причины для подачи кракеном аварийного сигнала. Первая: у Ракушки должен родиться детеныш, что совершенно невозможно, ибо он – бесплодный самец.
– Остается вторая, – подытожила Элфи, заранее уверенная, что эта вторая причина ей не понравится.
– И вторая… он сбрасывает панцирь.
Капитан Малой с облегчением закатила глаза:
– Сбрасывает панцирь. Это звучит не слишком страшно.
– Ну-у, на самом деле все немного страшнее, чем звучит.
– Что значит «немного»?
– Почему бы не обсудить данный вопрос, когда ты уже улетишь оттуда? И чем скорее, тем лучше.
Элфи не требовалось повторять дважды. Если Жеребкинс рекомендует офицеру сматываться перед тем, как прочесть одну из своих обожаемых лекций, значит положение действительно серьезное. Она широко раскинула руки. Крылья за спиной тут же повторили ее движение.
– Контакт, – произнесла эльфийка, выбросив ладони вверх.
Мгновенно сработавшие двигатели, вспенив воду, вознесли ее над поверхностью Балтийского моря. Костюм высох почти сразу, поскольку влага скатывалась с водоотталкивающего материала, а последние капли и вовсе сдуло. Подгоняемая беспокойством в голосе Жеребкинса, она за несколько секунд поднялась на сотню метров.
– Кракен сбрасывает панцирь лишь единожды. Согласно имеющимся данным, Ракушка менял его порядка трех тысяч лет тому назад, и мы решили, что на этом все закончилось.
– Тогда в чем дело?
– Судя по всему, он прожил достаточно долго, чтобы повторить процедуру.
– И почему нас это так волнует?
– Нас это так волнует потому, что кракен сбрасывает панцирь посредством взрыва. Новый панцирь уже образовался, и Ракушка избавится от старого, взорвав слой насыщенных метаном клеток под ним.
– Ты хочешь сказать, Ракушка громко пукнет? – уточнила Элфи, дабы убедиться, что правильно поняла услышанное.
– Громко – не то слово. Он накопил столько метана, что Гавани бы на год хватило. Такого пука не случалось со времен последнего племенного собрания гномов.
На дисплее появилась компьютерная модель взрыва. Для большинства подземных жителей изображение выглядело бы размытым пятном, но офицерам Подземной полиции пришлось выработать умение одновременно отчетливо видеть дисплей и место, к которому они направляются.
Когда, судя по картинке, Элфи оказалась далеко за пределами предполагаемой зоны распространения ударной волны, она опустила ноги и, набрав высоту по широкой дуге, развернулась лицом к кракену.
– Мы ничего не можем сделать?
– Ну разве что пару снимков. Слишком поздно. Осталось всего несколько минут. Внутренний панцирь Ракушки уже нагрелся до температуры горения, поэтому советую опустить светозащитный фильтр и насладиться представлением.
Элфи опустила фильтр.
– Эта новость разнесется по всему миру. Острова просто так не взрываются.
– Взрываются. Сейсмическая активность, утечки газа, химические аварии. Поверь мне, если вершки чему и научились, так это объяснять, почему произошел взрыв. Американцы придумали «Зону Пятьдесят один»[3] только потому, что сенатор воткнулся в гору на реактивном самолете.
– Материку опасность не угрожает?
– Скорее всего, нет. Разве что мелкие осколки долетят.
Элфи расслабилась, предоставив крыльям поддерживать тело в воздухе. Она не могла и не должна была ничего делать. Разворачивался вполне естественный процесс, и кракен, в конце концов, имел полное право сменить панцирь.
«Взрыв метана. Мульч бы скакал от восторга».
С недавних пор Мульч Рытвинг, на пару с пикси Штукой Фартом, заправлял частным детективным агентством в Гавани. В свое время гном и сам неплохо повеселился с метаном.
В одном из окон теплового сканирования едва заметно запульсировало красное пятно. На острове присутствовали живые существа, не грызуны и не насекомые. Несколько человек.
– Жеребкинс, там кто-то есть.
Несколько раз моргнув, Элфи изменила формат окна, пытаясь определить источник сигнала. Внутри сауны она различила четыре горячих тела.
– Жеребкинс, сауна! Как мы их не заметили?
– Их тела по температуре не отличались от кирпичных стен, – ответил кентавр. – А сейчас, полагаю, один из вершков открыл дверь.
Элфи включила шестикратное увеличение и сразу же заметила, что дверь в сауну приоткрыта и сквозь щель на улицу клубами валит пар. Здание остывало быстрее человеческих тел, и теперь они отчетливо отображались на дисплее сканера.
– Что делают здесь эти вершки? Ты говорил, что все закрыто до восьми часов.
– Не знаю, Элфи, и знать не могу. Это же люди. Они непредсказуемы, как демоны в полнолуние.
Не имело смысла выяснять, почему люди оказались здесь, да это и не играло особой роли. Времени оставалось в обрез.
– Жеребкинс, я возвращаюсь.
Кентавр направил камеру на себя, передавая в шлем капитана Малой свое изображение в режиме реального времени.
– Элфи, внимательно посмотри на меня. Какое у меня лицо? Правильно, суровое. Не делай этого. Не возвращайся на остров. Люди гибнут каждый день, и мы не вмешиваемся. ЛеППРКОН никогда не вмешивается.
– Я знаю правила. – Элфи отключила звук.
«Ну вот, снова конец моей карьере», – печально подумала она, настраивая крылья на крутое пике.
В предбаннике сидели четверо весьма довольных мужчин. Еще бы – им снова удалось перехитрить островное начальство и насладиться бесплатной сауной до начала рабочего дня. Один из них, служивший на Уунисаари охранником, имел доступ к ключам и небольшой плоскодонке с пятисильным мотором. На ней-то он и переправил на остров своих друзей, а также ящик пива «Карелия».
– Славно нынче протопили, – заметил один.
Другой протер запотевшие очки:
– А по мне, так жарковато. Даже ногам горячо.
– Прыгни в Балтику, – посоветовал охранник, обиженный тем, что приятель не оценил его старания. – Охлади свои бедные пальчики.
– Плюнь ты на него, – произнес четвертый, застегивая ремешок часов на руке. – У него слишком чувствительные ступни. Вечно ему то жарко, то холодно.
Мужчины, друзья детства, смеялись и потягивали пиво. Однако смех и возлияния резко прекратились, когда часть крыши, озарившись странной вспышкой, прекратила свое существование.
Охранник поперхнулся пивом:
– Кто курил?! Я же сказал, не курить!
Даже отзовись ему кто-нибудь из оторопевших любителей утренней сауны, он бы его все равно не услышал, поскольку каким-то непостижимым образом устремился из дома прямо в новообразовавшуюся дыру.
– Пяткам вот совсем жарко, – пробормотал очкарик, словно в надежде на то, что новая тема для разговора развеется сама собой, если он продолжит упрямо цепляться за старую.
Остальные ничего не сказали. Они предавались обычному занятию, свойственному мужчинам, оказавшимся перед лицом опасности, – лихорадочно натягивали штаны.
Знакомиться или входить через дверь не было времени. Элфи, достав из кобуры «Нейтрино», вырезала в крыше двухметровую дыру и увидела четверых вершков. Бледных и перепуганных.
«Я бы тоже дрожала. А ведь все только начинается».
Проблему, как удалить четырех человек из зоны поражения за четыре же минуты, она решала уже в полете.
Кстати, сравнительно недавно у нее бы возникла и вторая проблема, грозящая поставить под угрозу саму идею спасти людей. Согласно Книге волшебного народца, эльфийка не могла войти в жилище человека без приглашения. Наложенное десять тысяч лет назад заклятие по-прежнему действовало, вызывая у нарушителя тошноту или лишая его сил. Подобный закон давно сделался анахронизмом и серьезно мешал работе Полиции Нижних Уровней, поэтому после серии публичных обсуждений и референдума заклятие было снято Номером Первым. Чтобы решить проблему, над которой эльфийские колдуны бились на протяжении многих веков, маленькому демону понадобилось всего пять минут.
Впрочем, пора вернуться к главной проблеме. Четверо крупных вершков. И вот-вот грянет мощный взрыв.
Выбрать первого оказалось просто. Здоровенный дядька, чьи одеяния составляло полотенце и крошечная фуражка охранника, сидевшая на нем подобно скорлупке ореха на голове у медведя, загораживал остальных.
Элфи поморщилась.
«Нужно убрать его с глаз долой как можно быстрее, иначе сия картина останется у меня в памяти навсегда. У этого вершка мускулов больше, чем у тролля».
Тролль! Ну конечно!
Пока Элфи пребывала на Гибрасе, снаряжение офицера разведки пополнилось некоторыми устройствами, изобретенными и запатентованными, естественно, Жеребкинсом. В частности, появились обоймы с дротиками для «Нейтрино». Кентавр называл дротики антигравами, а офицеры – просто «поплавками».
«Поплавки» действовали по принципу, схожему с ранее изобретенным Жеребкинсом «Лунным поясом». Устройство обладало способностью снижать гравитацию вокруг объекта, к которому его крепили, до одной пятой нормального значения. Изначально пояс использовался при транспортировке тяжелого оборудования, затем боевые офицеры приспособили его для собственных нужд. Например, к нему посредством карабина цепляли связанных пленников, что значительно облегчало перемещение последних.
В отличие от «Лунного пояса», дротик для передачи заряда использовал плоть самого беглеца, в результате делая того практически невесомым. Даже тролль выглядит не таким уж грозным, если покачивается на ветру, словно надувная игрушка.
Элфи отстегнула от пояса магазин и резким ударом ладони вогнала в «Нейтрино».
«Дротики, – скривилась она. – Назад в каменный век».
Огромный охранник с прыгающими от ужаса губами находился точно на линии огня.
«Даже лазерный прицел не нужен. С такого расстояния промахнуться невозможно».
Эльфийка и не промахнулась. Крошечный снаряд вошел в плечо здоровенного вершка, успевшего лишь вздрогнуть, прежде чем вокруг него образовалось антигравитационное поле.
– О-о! – Он поперхнулся пивом. – Кто…
В следующий момент Элфи приземлилась рядом с ним, схватила за бледную ногу и изо всех сил швырнула вверх. Стремительный, как выпускающий воздух шарик, громадный дядька взмыл к дыре в крыше, и его полные изумления вопли еще долго сотрясали утреннее небо.
Остальные вершки торопливо пихали ноги в штанины. Двое споткнулись, стукнулись лбами и рухнули на пол. Тарелки с булочками, кетчупом и моцареллой посыпались с опрокинутого столика, а пивные бутылки с грохотом покатились по керамическим плиткам.
– Мои бутерброды! – воскликнул один из людей, путаясь в лиловых джинсах.
«Некогда паниковать!» Элфи пригнулась, продолжая оставаться невидимой и неслышимой. Уклоняясь от беспорядочно мельтешащих бледных конечностей, она выпустила еще три дротика.
В сауне воцарилась странная тишина. Трое взрослых мужчин один за другим с ужасом ощутили, как какая-то неведомая сила вознесла их над полом.
– Мои пятки… – неуверенно произнес очкарик.
– Да заткнись ты со своими пятками! – заорал любитель бутербродов и попытался двинуть его кулаком.
Удар не достиг цели, а привел лишь к тому, что человек перекувырнулся в воздухе и запрыгал от стены к стене, как шарик в пинболе.
Тем временем Жеребкинсу удалось отключить блокировку звукового сигнала.
– Д’Арвит, Элфи! У тебя осталось всего несколько секунд. Секунд! Немедленно улетай! Даже броня твоего костюма не выдержит взрыва такой мощности.
Лицо эльфийки покраснело и покрылось потом, хотя климат-контроль в шлеме работал в полную силу.
«Осталось всего несколько секунд. Сколько раз я слышала эту фразу?»
К черту приличия. Она упала на спину, настроила «Нейтрино» на ударный луч и выпустила рассеянный заряд перпендикулярно вверх.
Невидимая волна подхватила вершков, как бурная река подхватывает пузырьки воздуха. Отскакивая от стен и друг от друга, они вылетели сквозь круглую дыру в крыше, все еще обрамленную по краям сияющими искрами.
Последний из покинувших баню взглянул вниз и рассеянно удивился, почему это он не вопит от страха. Полет такого рода, несомненно, мог послужить достаточным основанием для истерики.
«Вероятно, испуг придет потом, – решил мужчина. – Если у меня будет это „потом“».
Тут ему привиделось окутанное клубами пара существо, имевшее некоторое сходство с человеком. Миниатюрная крылатая фигурка распласталась на полу, затем вскочила на ноги и устремилась к болтавшимся в воздухе любителям прогреть косточки.
«Значит, это правда, – подумал он. – Совсем как во „Властелине колец“. Фэнтези не врет! Все правда!»
Но тут взорвался остров, и вопрос о фэнтези перестал волновать мужчину. Гораздо большее беспокойство у него теперь вызывали загоревшиеся штаны.
Подняв всех четверых вершков в воздух, Элфи сочла возможным и самой убраться подальше от мнимого клочка суши. Подпрыгнув из глубокого приседа, она одновременно включила крылья и понеслась навстречу утреннему небу.
– Ловко, – заметил Жеребкинс. – Ты в курсе, что этот трюк в твою честь прозвали «малолётом»?
Капитан Малой, направив оружие на потерявших вес людей, короткими импульсами отогнала их подальше от кракена.
– Жеребкинс, не время болтать. Если ты заметил, я пытаюсь остаться в живых.
– Прости, друг. Я волнуюсь, а когда я волнуюсь, то много болтаю. Кобыллина говорит, это защитная реакция. Кстати, о «малолёте». Точно так же ты взлетела во время перестрелки на крыше в Дармштадте. Майор, я хотел сказать, командующий Келп, снял этот эпизод на видео. Теперь ту запись используют в Академии. Ты не представляешь, сколько кадетов сломали себе лодыжки, пытаясь повторить твой трюк.
Элфи как раз собралась вежливо, но твердо попросить старого друга заткнуться, но тут Ракушка подпалил наполненные метаном камеры. Тонны обломков его старого панциря с диким грохотом устремились вверх. Взрывная волна великанским пинком поддела Элфи снизу, и капитан закувыркалась в воздухе. Она всем телом ощутила, как прогнулся, поглощая силу удара, костюм. Крошечные чешуйки сомкнулись подобно щитам воинов демонского батальона. С шипением надулись мешки безопасности, защитившие от повреждений головной и спинной мозг. Экраны в шлеме померкли, изображение заметалось, но практически сразу все вернулось назад.
Мир по ту сторону забрала превратился в череду размытых серых и синих пятен. Искусственный горизонт перед глазами несколько раз перевернулся, хотя Элфи, конечно, прекрасно понимала, что кувыркается она сама, а не дисплей.
«Жива. Пока жива. Но рано или поздно везение прекратится».
Ее грустные мысли прервал Жеребкинс.
– …Частота пульса повысилась, уж не знаю почему. Мне казалось, ты уже привыкла к подобным ситуациям. Вероятно, тебе будет приятно услышать, что все четверо вершков уцелели, ведь ради них ты рисковала собственной жизнью и моей техникой. Ты хоть представляешь, что произойдет, если один из моих поплавков попадет к людям?
С помощью сложной комбинации жестов и морганий Элфи активировала двигатели крыльев. Из двенадцати уцелели лишь несколько…
Выровняв полет, она подняла забрало.
– Огромное тебе спасибо за беспокойство, я в полном порядке. – Капитан Малой откашлялась и сплюнула. – Да, если кто-то забыл, все оборудование Подземной полиции оснащено функцией дистанционного уничтожения. Даже я! Поэтому твои драгоценные поплавки могут попасть людям лишь в одном случае – если подведет твоя хваленая техника.
– О, кстати, да, – засуетился Жеребкинс, – надо избавиться от этих дротиков.
Внизу царил ад кромешный. Едва ли не половина населения Хельсинки, набившись во всевозможные суда, направлялась к месту взрыва. Внушительную флотилию возглавлял катер береговой охраны с задранным носом и двумя мощными подвесными моторами, оставлявшими за кормой пенный след. Самого кракена окутало плотное облако дыма и пара, а остатки панциря сыпались с неба, обугленные и измельченные до состояния вулканического пепла, покрывая палубы судов и поверхность Балтийского моря черной пеленой.
В двадцати метрах от Элфи четверо мужчин весело раскачивались в почти утративших силу невидимых волнах, порожденных взрывом. Обрывки штанов свисали с их поясниц экзотическими туземными одеяниями.
– Удивительно. – Капитан Малой увеличила на щитке изображение спасенных вершков. – Они не обмочились. Даже не закричали.
– Капля успокоительного в дротиках, – хихикнув, объяснил Жеребкинс. – Ну, не совсем капля. Достаточно, чтобы тролль не узнал даже собственную маму.
– Собственных мам тролли иногда съедают, – напомнила Элфи.
– Вот именно.
Жеребкинс дождался, пока вершки окажутся в трех метрах над поверхностью моря, и активировал режим дистанционного уничтожения для каждого дротика. За четырьмя едва слышными хлопками последовали четыре громких всплеска. Любители бани успели провести в воде всего несколько секунд, когда к ним подоспел катер береговой охраны.
– Прекрасно, – с явным облегчением произнес кентавр. – Потенциальная катастрофа предотвращена, и на сегодня добрых дел достаточно. Теперь давай шевели крыльями и возвращайся к терминалу. Уверен, командующему Келпу не терпится услышать подробный отчет.
– Одну секунду, у меня тут сообщение.
– Сообщение? Сообщение?! По-твоему, сейчас самое подходящее время для переписки? Запасы энергии почти на нуле, задние панели твоего костюма серьезно повреждены. Тебе нужно немедленно улетать, пока защитный экран совсем не отключился.
– Жеребкинс, я должна прочесть это письмо. Это очень важно.
Вызов пришел от Артемиса. Когда-то они с Элфи договорились использовать цветовой код. Зеленый цвет – для обычных сообщений, синий – для деловых и красный – для неотложных. Сейчас на мониторе шлема настойчиво пульсировал ярко-красный огонек. Мигнув, она открыла короткое послание.
«Мама умирает, – прочла Элфи. – Прилетай немедленно. Захвати Номера Первого».
Капитан Малой похолодела от ужаса, мир качнулся перед ее глазами.
«Мама умирает… Захвати Номера Первого».
Вероятно, положение и впрямь отчаянное, если Артемис просит захватить самого могущественного колдуна.
Эльфийка мысленно перенеслась на восемнадцать лет назад, в тот день, когда умерла ее мать. Минули почти два десятилетия, а боль утраты ничуть не притупилась. Ей в голову пришла странная мысль: «Не восемнадцать лет, а двадцать один год. Три года меня не было в этом мире».
Коралл Малой служила врачом в морском отделе Подземной полиции, занимавшемся патрулированием Атлантического океана. В их обязанности входило наводить порядок за людьми и охранять исчезающие биологические виды. Однажды особо гнусного вида танкер, за которым они следовали, случайно вылил на их подлодку радиоактивные отходы. «Грязная» радиация смертельно опасна для подземных жителей, и спустя неделю мама умирала в клинике Гавани.
«Они ответят за это, – поклялась Элфи, рыдая у ее койки. – Я выслежу вершков, сделавших это. Всех до последнего».
«Нет, – сказала тогда Коралл Малой не терпящим возражений тоном. – Я посвятила всю свою жизнь спасению живых существ. Ты должна поступить так же. Разрушение не станет моим наследством».
Это были практически ее последние слова. Через три дня Элфи, с каменным лицом, в застегнутой до подбородка зеленой форме, присутствовала на церемонии переработки останков. На ремне в специальном чехольчике висела универсальная отмычка, подаренная ей мамой при вручении диплома.
«Спасение живых существ». В тот день она и решила служить в разведке.
Теперь умирала мать Артемиса. Элфи вдруг поняла, что больше не думает о нем как о человеке. Он давно стал просто ее другом.
– Мне надо в Ирландию.
Жеребкинс не стал возражать. Он и сам втихомолку успел ознакомиться с чрезвычайным сообщением.
– Хорошо. Я тебя прикрою. Скажу, что тебе пора совершить Ритуал. Сегодня как раз полнолуние, а у нас еще сохранилось несколько волшебных мест рядом с Дублином. Пошлю сообщение в Восьмой отдел. Может, Кван согласится на несколько часов отпустить Номера Первого из магической лаборатории.
– Спасибо, дружище.
– Не стоит благодарности. Лети. На время я оставлю тебя в покое и послушаю, о чем тут болтают. Кстати, подкину пару гипотез в человеческие средства массовой информации. Лично мне нравится идея о подземном газовом кармане. И ведь почти правда.
«Почти правда».
Элфи невольно обдумала полученное сообщение с этой точки зрения. Юный ирландец слишком часто манипулировал людьми, говоря «почти правду».
Она заставила себя выбросить из головы подобную мысль. Конечно нет. Даже Артемис Фаул не стал бы лгать в такой ситуации.
Предел допустимого имеется у любого человека.
Или нет?