Ария. Книга Первая. Страна Света (Омар Гаряев)

Глава I. Поход

Итак, жил в одном городе страны Арии мужчина. Звали его Ашкер-баки. «Баки» означало его род, также как фамилия сейчас. «Ашкер» означало «Тот, кого нельзя согнуть; крепкий, выносливый». И был этот мужчина вождём своего племени и рода. Была у него жена, звали её Ашхум, что значило «Аш» – голова, «хум» – женщина. Фамилий у женщин не было. Когда девушка выходила замуж, ей давалась приставка «хум». Например, до замужества её звали Аш-кылык, «кылык» означало – незрелый, не достигшая брачного возраста. Мальчики с самого рождения носили имя с названием рода. Замужняя женщина звалась так: Ашхум, жена Ашкер-баки. Или другое имя – Куна-хум, что переводится как «Куна» – сыр. Так вот, жена Ашкер-баки была на сносях, а муж её решил отправиться в дальний поход. Пришло известие, что в их страну вторгся сильный и многочисленный враг. Ему нужно было собрать лучших мужчин, умевших воевать и отправиться с ними к месту сбора всей армии. Страна была огромна, и её территория поделена на регионы или самостоятельные государственные образования. Например, северный край назывался ГИПЕРБОРЕЯ. Южный край – АХАТНУН. «Ахат» означало «земля, дарованная Ахату». «Нун» – область, находящаяся на краю, у границ страны. Центральная область страны называлась Д`АРИЯ. Название означало «Дарованная Ариям». «Гиперборея» – «бор высокий; «-ея» -лежащая за высоким бором». Восточная область страны называлась РАМУН. В переводе значит: «РА» -СВЕТ; «МУ» – это был народ, очень древний, гораздо древнее ариев; так вот тот народ проживал раньше в стране, называемой ЛЕМУРИЯ, что означало «ЛЕ» – лежащая между «УРом». «УР» – это «горы». Напр. древнее название Уральских гор означает: «УР – АЛ» – горный массив с крутым обрывами. В древности там было обширное плато, огороженное горами и в том месте жил этот народ. Потом произошёл глобальный катаклизм, после чего выжившие населили территорию МУ. Позже эта страна значилась как МУГАЛИЯ. Находилась на юге нынешней Монголии.

Западная область Арии называлась ДАРГОН. Гоны – это те, кто чтил КОН. На их диалекте – «Гон». Земля, дарованная Гонам. Это территория теперешней Украины, Молдавии, Восточной Румынии и восточной части Польши. Границы в те времена были размыты и условно проходили по естественным преградам – рекам или горным хребтам. К северу и на северо-восток простиралась обширная Гиперборея, густо заросшая лесами и изобиловавшая дичью и всевозможным зверьём.

Сделав краткий географический обзор страны, вернёмся к нашему герою – Ашкер-баки. Попрощавшись с женой, он взял коня и отправился в путь во главе своей дружины. Путь их пролегал через обширные лесостепи, шли они в пешем и конном походном строю на Восток по территории Д`Арии. Путь их пролегал через города-крепости численностью не более 50 тысяч человек. Все эти города имели, как правило, защитный ров вокруг стен. Внутри городов жил свободный народ Д`Арии. Городские сословия были такие: купцы, ремесленники, писари, судьи. Во главе города или поселения стоял выборный староста. Его выбирали раз в два года на собрании. В городе его выбирали выборные представители сословий, а в сельской общине сами члены общины. Каждый год он отчитывался на Совете старейшин, выборных представителей от каждого сословия. Ещё я не сказал про тех, кто кормился землёй, рекой, лесом и продавал либо обменивал продукты земледелия или промысла в городах. Крестьяне по-нашему, а тогда они назывались ревоки. «Ре» – река, «вок» – приспособление для ловли зверя или рыбы, «ки» – «землепашец». Они входили в отдельное сословие «ревоки» и представители от этого сословия входили в состав Городского Совета, так как вся страна была разделена на административные образования, как у нас сейчас райцентры. Крупных городов было мало, они в основном находились на пересечениях транспортных и торговых путей. Крупные города представляли собой хорошо укреплённые крепости с бойницами на стенах и с башнями на углах. В те времена Д’Ария входила в военный союз с другими государствами, перечисленными выше, так как время от времени приходилось обороняться и защищать свою территорию от внешних врагов. Для этого в каждом городе существовала каста воинов, составляющая полк военного коменданта города. Эта должность утверждалась главным военным министром страны и, как правило, на этот пост назначались проверенные, опытные командиры. Таким был Ашкер-баки. Его звание было онуф. Это был опытный воин, прошедший суровую выучку и имевший опыт в сражениях. Его звание соответствовало званию полковника русской армии. «Он» значило «круг», «уф» – означало «взять врага в кольцо и уничтожить».

Двигаясь на восток, полк Ашкер-баки останавливался в небольших городах и встречался с новыми полками и постепенно численность войска росла. И когда полки достигли границ Рамуна, совокупная численность армии составляла около ста тысяч воинов. Надо сказать, что в те времена вести передавались конным посыльным. Другая армия шла с севера из Гипербореи и обе армии должны были соединиться у большой реки на границе с Рамуном. Рамун вёл жестокую войну с вторгшимся врагом с юга, их города стойко держались, но многие были побеждены и они ждали помощи. Надо отметить, что рамуны были очень мужественными, отважными и лучшими воинами в империи. Они совсем не знали страха, прекрасно держались в седле, стреляя на ходу из лука, словом были превосходными наездниками. Однако враг обладал численным превосходством и постепенно блокировал города.

Когда две армии соединились, их было уже более двухсот тысяч воинов, а это уже была сила. Их возглавил самый опытный полководец империи – Ашхун, родом из ГАЛИИ. В те времена Галия входила в состав Мугалии, которая в свою очередь входила в состав Рамуна. Это был высокий мужчина, пятидесяти четырёх лет, ростом около 1 м 83 см, с худощавым лицом и голубыми глазами, волнистыми тёмно-русыми волосами, короткой бородой и усами, физически развитый, жилистый и с выдающимися способностями. Он возглавил объединённую армию и бросил её на юг на помощь своему народу.

Итак, наша армия под руководством смелого Ашхуна вышла на рубеж реки и начала переправу. Переправлялись в то время так. Вначале переправлялся передовой отряд с необходимым инструментом и начинал наводить мост, а то и два для всей армии. В то время использовались бурдюки, как для переправы, так и для поддержки наплавного моста. Чтобы течение не снесло их, они связывались между собой прочными верёвками, а затем прикреплялись к якорям, опускаемым на дно. Сверху привязывался дощатый настил, и такой мост служил переправой для обозов с фуражом и продовольствием. Также по нему шли пешие воины. Если было возможно, то конница переправлялась вплавь. Тяжёлое вооружение – доспехи тяжёлой конницы (и такие полки существовали) перевозились на повозках через наплавной мост.

Переправа заняла семь дней через два наплавных моста. К концу седьмого дня вся армия была на другом берегу и продолжила свой путь вглубь страны. Враг уже занял несколько городов и подбирался к столице государства. Жителей побеждённых городов ждала скорбная участь: самых сильных мужчин угоняли в пожизненное рабство, а женщин и детей убивали. Поэтому защитники городов, гражданское население, знавшие о жестокости врага, прилагали все силы, чтобы выстоять и продержаться до подхода основной армии. Те города, которые враг одолел, дались ему очень дорого, ибо все защитники предпочитали смерть в бою, чем сдаться на милость победителя.

В то время, как воины Рамуна готовились к решающему сражению, народ Арии готовился к другой войне. Она приближалась с Запада. Другой враг приближался к границам Даргона. Даргоны известили об этом своих соседей и спешно готовились к обороне: углубляли рвы вокруг городов, делали запасы продовольствия, а скот вместе с приграничными жителями перемещали вглубь страны к хорошо укреплённым крупным крепостям. Молодые мужчины вливались в состав приграничных гарнизонов и проходили ускоренную военную подготовку. В гарнизонах оставались лишь те, кто по зову долга и службы должны были обеспечивать всем необходимым воинские подразделения.

Глава II. Битва

И вот, две армии подошли друг к другу. На огромном пространстве степи раскинулись два лагеря. Противник был силён: его войско численностью 250 тысяч воинов занимало площадь около 19 квадратных километров. Это были хорошо вооружённые и обученные отряды, возглавляемые могущественным императором Небесной империи. Её границами служили: на востоке – острова РаСвета, на юге и юго-западе границы примерно совпадали с сегодняшними – Бирма, территория современного Лаоса, на западе – Гималаи. Императора грозной империи звали Надул. Это был крайне волевой и жестокий правитель. Смертная казнь была обычным явлением в его государстве. Выходец из простой семьи государственного мелкого служащего благодаря хитрости, уму и изворотливости, он быстро продвинулся по службе, став чиновником крупного ранга и, воспользовавшись неблагоприятной ситуацией в стране – неурожаем и голодом, организовал мятеж в армии, посулив недовольным офицерам высокие посты, если он придёт к власти и таким образом совершил вооружённый переворот, свергнув наследника престола, тогда ещё 13-летнего мальчика. Массовыми казнями и террором он вселил ужас в народ и административный аппарат, и никто больше не роптал и не помышлял пойти против узурпатора. Подчинив себе армию и держа в страхе народ, он нацелился на богатого северного соседа. В те далёкие времена, как и сейчас Небесная империя нуждалась в добротном строевом лесе, коим была богата Ария. Приграничные города Рамуна были своего рода перевалочными базами, куда из Д`Арии и Гипербореи свозился лес, в городах были обширные базары, на которых заезжие купцы покупали или обменивали лес. От этой торговли казна города забирала долю себе, остальная часть шла в казначейство страны. Города процветали и были многочисленны. Надул хорошо знал об этом, одно время он служил налоговым инспектором в приграничном городке, и один торговец лесом рассказал ему о том, какие богатые города в Рамуне и мол, столица страны краше и богаче остальных, что крыши домов выстланы пластинами из чистого золота, а женщины настолько красивы, что прикрывали лицо, ибо любой, кто увидит лицо арийской женщины* (см. сноски и примечания), ослеплялся красотой и заболевал горячкой, и лихорадка неутолённого желания настолько истощала мужчину, что вернувшись домой, он, в конце концов, умирал на руках своей бедной супруги. Эти видения о богатстве соседней страны и ослепительной красоте тамошних женщин сопровождали Надула день и ночь и он не мог больше спокойно спать, не став единоличным властителем большой страны. Такова предыстория и давайте теперь вернёмся к тому месту повествования, где две армии встретились и приготовились к решающему сражению в широкой степи.

Надо сказать, что у обеих армий были свои слабые и сильные стороны, и противники хорошо зная их, стремились использовать слабости врага на свою пользу. Рельеф местности не позволял занять выгодную позицию на возвышенности – степь была ровной, как стол. Стояло утро летнего месяца и солнце уже поднялось высоко над горизонтом, а враг выжидал, словно в нерешительности. Опытный Ашхун не торопился вводить в бой своих витязей, он знал, что наверняка их ждёт коварная ловушка или какой-нибудь сюрприз. Но медлить долго он тоже не хотел. И он ввёл в бой лучников. По сигналу труб тысячи и тысячи луков начали обстрел вражеских шеренг. В ответ неприятель стал обстреливать наши полки. После обстрела Ашхун приготовил к бою тяжёлую конницу – это были рослые кони из Даргона, имевшие защиту впереди и витязи в латах и с копьями имели задачу пробить боевые порядки противника, чтобы пехота начала уничтожать расстроившиеся ряды.

Итак, сражение началось. Крупный отряд конницы численностью двадцать тысяч всадников по сигналу вломился в центр неприятеля и как тараном произвёл опустошение в их рядах. Вслед за ними с боевым кличем У-РА! Устремилась пехота и завязалась страшная сеча. Ашхун хотел рассечь противника на две части, окружить и уничтожить. Тяжёлая конница прорубалась вперёд, за ней бежали пехотинцы и добивали раненых и сбитых с ног вражеских солдат, задние ряды напирали и расширяли прорыв.

Одновременно началась атака с флангов, лёгкая конница начала обстрел из луков, не давая опомниться врагу, а шеренги ариев с длинными копьями напирали, разя противника под единый клич: «РА! – РА! – РА! – РА!» В едином ритме десятки тысяч воинов били длинными копьями в щиты, доспехи, головы врагов и те падали, не в силах остановить этот натиск. С каждым кличем тысячи врагов падали на землю, корчась и крича от боли и ужаса и по их телам шли шеренги страшных северных воинов, давя их словно змей. Наконец враг не выдержал и стал отступать. Строй его тут и там стал ломаться, паника стала охватывать ряды врагов, кричавших, что нужно отступать, иначе их возьмут в кольцо. Надул, видя, что проигрывает битву, решился на отчаянный шаг. У него в резерве находились двадцать тысяч отчаянных головорезов, вооружённых металлическими шарами на цепях и искусных во владении как мечом, так и палицей. Это была личная гвардия – «Чёрная дивизия» и Надул решил ввести её в бой, чтобы поправить положение. И эти воины, одетые в чёрные панцири носорога с воем ринулись на передовые шеренги ариев. Но Ашхун предусмотрел такой вариант и у него был припасён сюрприз. Он ждал этого момента. Весь в напряжении, он следил за ходом сражения, и ничего не ускользало от его зоркого взгляда. Он был молодым воином, когда участвовал в подобной сече много лет назад. Это была локальная война за приграничные территории. Прообраз «Чёрной дивизии» существовал и при старике императоре, однако ему не довелось увидеть её в бою. Его, раненого в плечо, вывели из битвы в тыловой лагерь. Та битва была проиграна и потом ему рассказывали, насколько сильны были эти воины элитного корпуса. Они носились на своих конях по полю, размахивая тяжёлыми палицами и металлическими шарами – это были настоящие богатыри, вес такой палицы достигал 43 кг и удар её был страшен. Они крушили всё подряд и много воинов тогда погибло. Элитный корпус вводился в бой всегда в самый решающий момент, и нужно было придумать, как остановить этих исполинов.

Нельзя сказать, что у ариев не было своих витязей, они были, просто нужно было сформировать подобную отборную дивизию из могучих богатырей*, которые жили на земле Арии. И он собрал витязей в такую дивизию и назвал её РАТНАЯ ОРДА. Кони были самые рослые из рослых и их головы и грудь были защищены металлическими пластинами, а всадник защищался щитом особой конструкции, поглощавший удар шара или палицы. По форме эти щиты были круглые. Задачей было отразить чудовищный удар и попасть на скаку специальным копьём во врага. Затем в дело вступал его Величество Меч*. Таких воинов было собрано двадцать пять тысяч.

Итак, Ашхун увидел, как «Чёрная дивизия» ринулась на наш боевой клин, разрезавший противника на две части и велел протрубить сигнал отхода. Арийская тяжёлая конница, сделав вид, что дрогнула, повернула назад и с криками понеслась обратно. Враг возликовал и устремился вслед за ней по пятам по широкому проходу, усеянному трупами. Одновременно был подан сигнал и Ратная Орда, разбившись на два отряда, заняла позицию по обе стороны от прохода, через который хлынула отступавшая конница. Она выскочила из прохода, в свою очередь разделившись на две части, которые полукругом устремились в противоположные стороны, чтобы занять позиции позади Ратной Орды. Таким образом, около сорока тысяч всадников приготовились нанести удар по выскочившей Чёрной Дивизии. Единым порывом с криком «РА!» вся орда понеслась навстречу врагу с копьями наперевес и с оглушительным грохотом сшиблась с противником. Казалось, земля дрогнула и застонала. Страшный рёв поднялся, и кровь леденела от этого крика. Тысячи врагов падали с коней и кричали в предсмертной агонии под копытами обученных даргонских коней и хруст костей сливался с воплями воедино. Казалось, всё вокруг замерло. Пешие воины перестали сражаться, и все взоры были устремлены на страшную сечу великанов, ожидая исхода битвы. Тяжёлые мечи арийских витязей обрушивались на доспехи врагов, ломая их и не было сил спастись – такой удар богатырского меча, производил не менее страшное воздействие. Панцири лопались, и кровь ручьями лилась из ран. Всадники падали и их тут же добивали следом скачущие; в конце концов всё смешалось в страшной рубке, палица против меча, но сила и численное превосходство ариев вскоре переломили демонов Надула и уцелевшие повернули назад и стали искать выход из кольца. Но куда там, кольцо было крепко-накрепко стянуто образовавшимся строем с длинными копьями, и чёрных демонов становилось всё меньше и меньше… битва была выиграна.

Надул, увидев своё поражение, вскочил на коня и понёсся во весь опор назад куда глаза глядят, лишь бы уйти от погони. Вся армия была расчленена на отдельные куски и её добивали стрелами и дротиками. Чёрная Дивизия перестала существовать. Битва длилась ещё шесть часов, пока солнце не стало клониться к горизонту. Пленных не брали, в Арии не было рабства. Воины умирали прямо там, в поле, чтобы больше никогда не поднять свой меч. Двести пятьдесят тысяч воинов полегло в степях Рамуна. Оставшиеся 50 – 70 тысяч находились в оккупированных городах, и эти жалкие остатки былой мощи спешно покидали их, узнав о полном разгроме армии. Надул бежал из страны вместе с остатками армии. Война закончилась.

Глава III. Возвращение Ашхуна

И вот наступил момент, когда армия Ашкер – баки вернулась с победой домой. Её встречали с песнями и музыкой, весь народ ликовал. По всей стране была объявлена неделя торжеств – пляски, гулянья длились семь дней. Поминали погибших и восхваляли вернувшихся победителей. Жёны вернувшихся с похода мужей носили на рукаве яркую повязку в знак того, что их мужья отличились и все вокруг очень хорошо относились к ним, приносили еду, старались чем-то угодить, разговаривали очень почтительно. На местах старосты городов издали указ, чтобы освободить от налогов семьи павших воинов, в те времена тоже существовали налоги, но они были небольшие, не более 10% в год. На эти средства содержались государственные учреждения, вооружалась армия и велась подготовка молодых воинов. И семья Ашкер-баки была в особенном почёте: им выделили самый лучший дом в центре города, к нему постоянно приходили люди и делегации из близлежащих поселений с поздравлениями и подарками. Жена его скоро должна была родить, поэтому ему желали сына, чтобы он вырос таким же мужественным и прославился как его отец.

Теперь вернёмся в страну, освобождённую от угнетателей и к нашему прославленному полководцу – Ашхуну. Дело в том, что у него не было жены. Он, прославленный воин, самый мужественный человек в империи не мог насладиться всеми почестями и наградами полностью, ведь для мужчины самое главная награда – это увидеть в глазах жены искры радости.

После победы он отправился к себе на родину. По дороге он встречался со многими людьми, в том числе заехал в столицу, освобождённую от блокады. Враг так и не смог взять этот город. Назывался он «город Туманов» – Карабыз. «Караб» значило «большой город», «ыз» – сырой, влажный. Например, «Хап – ыз» – «мокрая, сырая» погода. «Караб – угал» – большой город на холме. И он посетил дворец правителя страны, находящийся в лучшей части города, на небольшом возвышении. По сути это был самый настоящий суверенный правитель государства, ибо это было самостоятельное государство, с собственной армией, собственным бюджетом и выборным правителем, который избирался каждые четыре года Государственным Советом, в который входили выборные представители от каждого сословия из каждой области страны. В те времена климат был совершенно иной, чем сейчас. В степях в изобилии росла трава, лето не было столь жарким и сухим как сейчас, а столица находилась на западе страны – в предгорьях и там часто были туманы. Благодаря заслугам наш герой был удостоен чести быть избранным в Государственный Совет в качестве постоянного члена, как Советник по вооружению и обороне. Уладив свои дела в столице, Ашхун сел на коня и отправился домой, к матери.

Приблизившись к дому своей матери, он увидел, что всё вокруг в его селении разрушено и сожжено – дома, хозяйственные постройки, деревья. Скот и мужчины были угнаны в рабство, а женщины, старики и дети, кто не успел уйти вглубь страны, были убиты. На улицах бродили люди и искали своих близких, вокруг царило страшное опустошение, Ашхун впал в отчаяние, когда увидел пепел и кучку камней на месте родного дома. Он слез с коня и стал бродить по пепелищу, он корил себя за то, что не смог уберечь мать и сильно страдал от этого. Слёзы наворачивались на глаза, и взор его был окутан туманом, когда он в оцепенении присел на камень, оставшийся от изгороди.

Просидев какое-то время, он очнулся, конь его тихонько заржал и ткнулся мордой в плечо. Ашхун вспомнил, что не поил коня весь день и сам был в дорожной пыли, не пивший и не евший, он всё-таки надеялся, что их селение враг обойдёт стороной, однако теперь нужно было позаботиться о ночлеге и отдыхе. Он взял коня под уздцы и отправился искать источник воды. По дороге он встретил несколько человек, которые показали ему, где он сможет отдохнуть и перекусить, они узнали его и рассказали, что произошло здесь. Враг пришёл неожиданно, когда все спали. Конница, посылая горящие стрелы в дома, промчалась по улицам и запалила дома. Люди выбегали на улицу и их окружали и тут же убивали. Забирали скот, птицу и мужчин. Спаслось лишь несколько человек, они и рассказали о случившимся. Неподалёку был источник и возле него был разбит временный лагерь. Сюда приехали родственники живших в деревне, и они накормили Ашхуна и его коня. Он поклялся отомстить врагу, найти и жестоко наказать Надула. На следующее утро он вскочил на коня и поспешил в обратный путь в столицу, чтобы сделать доклад об увиденном.

Приехав в столицу, Ашхун сразу посетил дворец и приступил к служебным обязанностям. Он занял пост военного министра и издал указ о выплате денежной пенсии вдовам погибших воинов, ряд указов о новых назначениях и сделал доклад в Государственном Совете о ситуации на прежде оккупированных территориях страны. Он рекомендовал выделить необходимую сумму нуждающимся на восстановление своих жилищ, приобретение скота, семян и прочих необходимых орудий труда. Городским Советам было предписано провести опись всего городского имущества, подлежащего восполнению или восстановлению в силу его утраты или порчи, а также провести перепись всего уцелевшего населения в городских и сельских округах, выдать им зерно на посев и живность на разведение и всячески содействовать восстановлению поселений. Было много дел в это время, нужно было восстанавливать пограничные гарнизоны, пополнять их людьми, обучать их и поэтому в скором времени Ашхун отбыл на южную границу руководить восстановлением пограничных крепостей и гарнизонов. В те времена не было никаких природных или искусственных препятствий для врага, степь была ровная как стол, лишь на западе начинались горы.

Ашхун посетил десять городов-крепостей на юге страны, девять из которых были полностью разорены и сожжены. Десятая крепость была цела, город не сгорел, потому что осаждающие поняв, что проиграли войну, ушли. В этой крепости Ашхун остановился, чтобы собраться с мыслями и обдумать хорошенько, что написать правителю. Крепости нуждались в восстановлении, но не это было главным, ведь враг ушёл, убийца его матери и многих тысяч жителей южных городов. Он снова наберёт силу и нападёт. Поэтому Ашхун послал с гонцом предписание прислать в крепости ремонтные и похоронные команды, а сам отправился в столицу с докладом, чтобы склонить руководство к продолжению войны с Небесной империей. Он должен был убедить их в необходимости военного похода против южного соседа. На этом мы оставляем нашего героя и переходим к следующей главе нашего повествования.

Глава IV. Возвращение Ашкер-баки

После сражения другой наш герой – Ашкер-баки вернулся в родное поселение вместе с дружиной. Конечно, были потери, но не слишком большие благодаря искусной и продуманной тактике полководца ариев Ашхуна. Все мысленно благодарили его, ведь благодаря ему была одержана победа и воины возвращались живыми к своим семьям. Тем временем из дома приходили тревожные вести – с Запада ожидалось новое вторжение, враг накапливал силы для нападения. Поэтому войска быстрым маршем возвращались в свои гарнизоны с предписанием готовиться к новой войне. Необходимо было запастись продовольствием, кормом для лошадей, починить доспехи, подготовить оружие, пополнить ряды взамен выбывших и обучить их. Дело в том, что при каждом городе – поселении в мирное время существовал постоянный гарнизон численностью около батальона – от 300 до 500 человек. Это были профессиональные воины, получавшие денежное довольствие и их обязанностью в мирное время было нести караульную службу, так как города численностью от 30 тысяч жителей обносились стеною и были опоясаны рвом. Также они обучали военному искусству юношей, которые готовились стать военными*, а также всех мужчин, которые входили в состав дружины в военное время. Среди них были лучники, копейщики, строевая пехота, всадники. Вооружение и кони поставлялись за счёт государственной казны, и в каждом городе был арсенал и конюшня. Вооружения было ровно столько, чтобы в случае войны сразу можно было вооружить дружину и отправить её быстрым маршем на соединение с другими частями. Также в гарнизоне на складах всегда хранилось зерно и другое продовольствие, как на случай неурожая, так и на случай войны. Корм для лошадей и другие припасы всегда были в достаточном количестве. За всё это отвечал Ашкер-баки, военный комендант города-крепости. За остальные гражданские дела отвечал Посаженный Глава.

Первым делом по приезду Ашкер-баки навестил жену – она жила со своей матерью в отдельном доме в крепости и она очень обрадовалась, увидев мужа, вести о победе опередили войско, и население везде радостно встречало воинов, люди кричали «УРА-УРА! – Слава РА!» То же произошло и в родном городе – стар и млад выходил на улицы и приветствовал доблестную дружину, люди махали шапками, кричали, мальчишки бежали со всех ног встречать своих отцов, а их жёны стояли на обочине и с замиранием сердца вглядывались в обветренные лица проходящих мимо мужей. Колонна шла походным строем в центр на площадь, которую освободили от торговых прилавков, чтобы провести торжественный смотр. Весь народ повалил туда. Услышав о прибытии войска, с окрестных сёл спешил люд, чтобы узнать весть о своих родственниках, ушедших на сечу. Тут и там в толпе слышался радостный возглас, чей-то сынок кричал: «Мама, мама, папа вернулся живой!» Плач, слёзы и скорбные возгласы по погибшим…

Наконец колонна влилась на площадь, стоял жаркий день уходящего лета, пыль поднялась от тысяч ног лошадей и людей. Ашкер-баки ехал впереди колонны на рослом коне и зорким взглядом осматривал толпу, словно разыскивая кого-то. За жену он не беспокоился, ещё раньше пришло известие, что с ней всё хорошо, что она вот-вот разрешится от бремени. Наконец, войско выстроилось на площади фронтом к дому Посаженного Главы. Он стоял на крыльце и с ним выборные представители сословий, составляющие Городской Совет.

Ашкер-баки подъехал к крыльцу, слез с коня, приблизился и, припав на одно колено, приложил правую руку к сердцу и поклонился. Затем встал, повернулся к войску, одним движением выхватил меч из ножен, поднял его, и солнце заиграло в его гранях, вспыхнув на мгновенье. Он воскликнул: «Свету Слава! Тьма ушла! Народу Слава!» – и войско подхватило единым порывом: «Слава! Слава! Слава! У-РА-аа! У-РА-аа! У-РА-аа! Затем повернулся к выборным представителям, вложил меч в ножны и громко сказал: «Народ! Битва выиграна!» Затем поднялся по ступеням и обнялся с каждым, кто стоял там. Войско подтвердило троекратно: «У-РА-аа! У-РА-аа! У-РА-аа!» После каждого победного клича воины выхватывали мечи из ножен, но не до конца, и резко загоняли их обратно, так что раздавался клацающий звук, а копейщики ударяли древками копий в утрамбованную и сухую землю под ногами. Народ подхватывал клич, и всё вокруг словно оживало – дома, стены, воздух, солнце играло на шлемах и щитах и глаза каждого воина светились в этот момент…

Потом Выборный Глава произнёс речь, что он от лица народа благодарит доблестных воинов – защитников за проявленное мужество и что согласно указу все участники похода, и их семьи освобождены от уплаты ежегодного налога сроком на десять лет. Получившие увечья и вследствие этого утратившие трудоспособность получат пожизненную пенсию и также освобождаются от налога.

Глава V. Мобилизация

Отправимся теперь к нашему главному герою, в столицу Рамуна – Карабыз. По прибытии в столицу Ашхун встретился с правителем и узнал, что его планам не быть, по крайней мере в ближайшее время. Беда не приходит одна – пришла депеша из Даргона, срочно созывается Совет по поводу угрозы вторжения врагов с запада. Несмотря на конец лета, до наступления зимы враг мог опустошить страну и успеть вернуться с добычей домой. В депеше было указано, что со дня на день ожидается вторжение крупной армии врага, численностью не менее 150 тысяч человек, поэтому Даргон просит о помощи стран арийского военного союза. Разумеется, Рамун сам ещё не оправился от последствий опустошительного вторжения, и Даргон понимая это, просил лишь оказать посильную помощь. На Государственном Совете было принято решение отправить обозы с продовольствием, табуны лошадей для конницы и полки лёгкой кавалерии, чем славился Рамун. Также сам Ашхун должен был возглавить эту армию. Было решено отобрать 5000 лучших всадников, метких стрелков из лука, и представляющих собой страшную силу против незащищённой пехоты. Пехоту решено было не отправлять из-за большого расстояния. Конница должна была прибыть в Даргон не позднее, чем через месяц. Обозы с продовольствием и табуны отправятся следом с табунщиками и охраной. Решено было времени не терять, на сборы было дано три дня и через три дня полки выступили.

В то время, как армия Рамуна готовилась прийти на помощь Даргону, давайте посмотрим, кто готовился напасть с запада, кем был этот враг. В то время на западе обширного континента существовало три государства. Первым, граничащим с Арией, был северный сосед, занимавший нынешний скандинавский полуостров, южнее – территорию теперешней Германии, на востоке – большую часть современной Польши. На юге это государство граничило с другим своим союзником, и граница пролегала по территории нынешней Баварии и руслу Дуная. На западе и юго-западе по территории Бельгии. Называлась эта страна – ГАРОН.

Южный сосед занимал территорию современной Греции, Македонии, Сербии, Хорватии, Австрии, Швейцарии, частично Франции, Испании и Аппенинский полуостров. Называли арии это государство – КАМИР. Читая слева направо—РИМАК. Населял Римак умный и дружелюбный народ, очень искусный в строительстве, архитектуре, торговле и ремёслах.

Читая справа налево получаем: КА МИР. «КА» – вытянутая, протяжённая, «МИР» – земля, страна.

Читая НОРАГ получаем: «НОРА» – «северная земля»; «Г» – изогнутая.

И третья страна занимала территорию нынешней Франции, Голландии, Бельгии. Это была страна, имевшая как торговые, так и военные суда и арии её называли ТУМРАП.

Читаем руны ТУМРАП где «ТУ» – туман; «РА» – свет; «П» – парус. Страна туманов, света и парусов. Читаем слева направо – ПАРМУТ.

И так вышло, что на Арию собралась напасть северная страна – Гарон. Она была её давним противником. На других соседей Гарон не нападал, потому что между Пармутом и Римаком был заключён дружественный военный союз. Обе страны были более богатыми в силу более тёплого климата, а Пармут к тому же богател на морской торговле. В те времена торговые суда беспрепятственно плавали по Средиземному морю, и арии называли его Морем КОРУН. Читаем справа налево «НУР» – вышедший из «УРа»; «ОК» – огибающий край. Имеется в виду «огибающее границы материка». Моряки Пармута называли его Морем Касаток.

Итак, народ Гарона арии называли норагами. Это был суровый северный народ, промышлявший как разбоем на морских торговых путях, так и рыболовством, китобойным промыслом, охотой. Нораги нападали на северные прибрежные поселения Гипербореи и с ариями у них не было мирного договора, поэтому торговля не велась. Нораги торговали главным образом с тумрапами и своими южными соседями – камирами. Но главным их промыслом была война. На границе с Арией были возведены мощные крепости – РОКАН и ряд крепостей на территории современной Польши. Возводились главным образом для того, чтобы иметь опорные пункты для сосредоточения войск. Арии не вели завоевательных войн, и их соседи об этом знали. На берегах современного Балтийского моря (арии его называли Морем Норагов) норагами были построены города – крепости, на развалинах которых теперь выстроены современные города. При постройке крепостей активно использовался труд рабов. Это были как военнопленные, так и захваченные в рабство жители приграничных территорий.

Даргон занимал территорию, граничащую с Гароном, и вдоль границы выстроил ряд мощных крепостей, где располагались усиленные воинские гарнизоны. Между главными опорными пунктами располагались малые пограничные заставы, где были выстроены высокие сигнальные башни. Заставы строились на холмах и возле дорог в том числе. В случае нападения на таких башнях разводили сигнальные костры, и конный отряд из ближайшей крепости выходил на выручку. Кроме того, на территорию норагов засылались опытные разведчики, чтобы наблюдать за обстановкой вблизи крепостей врага. Таким образом, Даргон был вовремя извещён о готовящемся нападении.

Согласно донесениям разведчиков, большая вражеская армия двигалась к границе с Даргоном; много тысяч воинов пеших и конных с полным вооружением. Тысячи телег со снаряжением и ядрами для катапульт, осадные орудия тащили быки, поднимая столбы пыли и вся эта масса людей и животных двигалась колоннами по пыльным дорогам среди лесов и полей, чтобы по сигналу пересечь границу и начать опустошительное завоевание. Одновременно с этим сотни судов норагов стояли в гаванях и готовились к отплытию, чтобы высадить десант на берег Даргона. Даргон занимал территорию южнее Гипербореи, и в основном это была сухопутная страна. Лишь небольшой участок береговой линии был свободен от дремучего леса и туда был направлен основной удар северных морских разбойников. Восточнее и севернее были непроходимые густые леса Гипербореи, и лишь на юг вела дорога к крупному городу. Арии это хорошо понимали, и в том месте была возведена небольшая крепость, прикрывавшая местных жителей от набегов норагов. Вдоль дороги по всем правилам были выстроены сигнальные башни и сторожевые посты.

Итак, Даргон в спешном порядке проводил мобилизацию. В те времена арии были очень сплочённой нацией, они часто подвергались нападениям и в случае войны все как один вставали на защиту страны, и не нужно было никого принуждать к совершению гражданского долга. Помимо регулярной армии профессиональных военных, живущих в гарнизонах – крепостях, разбросанных по всей стране, в военное время объявлялась мобилизация, и все мужчины, кто умел и хотел сражаться, вооружались согласно предписанию на военное время. Каждый гражданин страны в юности проходил двухгодичную военную подготовку, учился владеть мечом, защищаться, скакать верхом и стрелять из лука. Самых умелых, сильных и выносливых отмечали и им предлагалось вступить в профессиональную армию, где они могли совершенствовать свои навыки владения оружием и нести караульную службу в гарнизонах. Им разрешалось заводить семью и для семейных выделялся отдельный дом, выплачивали хорошее жалование, и им была гарантирована пенсия после выслуги лет. Поэтому многие молодые мужчины соглашались и из них получались хорошие воины. В описываемый период в Даргоне проживало 1 млн. 750 тыс. человек, из них на службе находилось 125 тысяч воинов. И по призыву Даргон мог мобилизовать ещё двести тысяч. Прибавим сюда войска ближайшего соседа Д’Арии, которые она спокойно могла выслать на помощь Даргону – 100—150 тысяч регулярных войск пехоты и конницы, не считая конницы Рамуна и мы получаем внушительную цифру – полумиллионную армию.

Даргон оповестил об угрозе крупного вторжения Д`Арию и Рамун и попросил их о помощи. Нораги на этот раз собрали огромную армию. Союзники норагов сами не участвовали в войне, но не запрещали норагам вербовать у себя наёмных солдат, и всю весну и лето шла подготовка к большой войне и была собрана огромная по тем временам армия, не уступающая по численности объединённой армии ариев.

Глава VI. Вторжение

И вот, настал день, когда нораги вторглись в Арию. Большой флот, численностью более 3000 судов высадил морской десант на побережье с севера. Каждое судно могло взять на борт до ста человек десанта и всё вместе составило армию в тридцать тысяч солдат. С собой они привезли малые катапульты и таранные орудия, чтобы брать крепости Даргона штурмом, стены которых в этих местах были главным образом деревянные. Но в крепости уже никого не было, дав сигнал, что произошла высадка вражеской армии, гарнизон крепости ушёл на соединение с основными силами. Вместе с собой они увезли все запасы провизии, жители тоже покинули эти места, хорошо зная, какая участь их ожидает. Повсюду разносилась весть о вторжении и люди спешно покидали свои дома и уходили вглубь страны. Согласно предписанию, в случае вторжения крупных сил противника, гарнизоны малых крепостей – городков покидали их без боя и шли на соединение с основной армией. Также все малые крепости – городки поджигались, и враг встречал на своём пути лишь пепелище. В этом заключался двойной смысл – оставить врага без крова и пищи и не дать ему закрепиться в случае его отступления и тем самым усложнить себе задачу освобождения территории. К моменту вторжения даргоны уже мобилизовали свою армию и укрепили главные крепости. На северном направлении главным городом, столицей северного края был город РАКА. Именно на него нацелился десант противника. Вокруг него сосредоточилась армия, которая должна была сдержать натиск противника, двигавшегося с севера. В нём проживало двести тысяч человек. По тем временам это был крупный город. Обнесён стеной и опоясан рвом. Стена была деревянной, однако использовались самые твёрдые породы дерева в несущих конструкциях и самых уязвимых местах. Стены готовили к осаде, поливая их водой. Даргоны собирались встретить врага у стен этого города и активно готовились битве. На случай осады делались запасы продовольствия, воды и соли. Многие жители не хотели уходить из города и остались, чтобы защищать его. Мужчины вступили в ряды армии и те, кто хорошо умел обращаться с оружием и был моложе и сильнее, вступили в передовые отряды, которые должны были сразиться с врагом в поле. Мужчины старшего возраста должны были оставаться на стенах, вооружённые пиками, луками и специальными приспособлениями для сбрасывания штурмовых лестниц. Во все стороны были посланы разведчики, чтобы вовремя сообщить о появлении передовых колонн врага.

И вот, этот день настал. Армия норагов вышла на открытое поле вблизи города и расположилась лагерем. Наутро следующего дня должна была состояться битва, но пошёл сильный дождь, который шёл несколько часов, и невозможно было выступать в раскисшем поле. Надо сказать, что жители города заблаговременно послали двух гонцов в соседний город, где располагался гарнизон с просьбой прислать подкрепление. Получив известие через два дня, соседи решили выслать подкрепление в количестве двух тысяч всадников и пяти тысяч пехоты. В самой Раке был сильный гарнизон численностью восемь тысяч воинов, плюс народного ополчения набралось пятнадцать – восемнадцать тысяч человек. Все вместе они могли противостоять армии норагов, однако их армия целиком состояла из профессиональных воинов Гарона и наёмников из соседних стран. Поэтому в этот дождливый день в Раке собрался военный совет, чтобы обсудить создавшееся положение. Вопрос стоял так: занять оборонительную тактику или принять бой в открытом поле. В городе начальником военного гарнизона был опытный воин, хорошо знавший норагов, их силу и бесстрашие и поэтому он настаивал на оборонительной тактике. Его аргументом было то, что мы не знали точную численность вражеской армии, и лучше было бы до подхода подкрепления выдержать осаду, нанести врагу урон, выяснить численность врагов и с прибытием подкрепления контратаковать и разбить наголову, используя конницу. Его доводы были убедительны и на этом остановились. Было решено отправить связных, чтобы скоординировать свои действия.

На следующий день выглянуло солнце, тучи стали рассеиваться и в стане врага началось движение. Их командующий был тоже старый, закалённый в сражениях вояка, огромного роста со шрамом на лице и густой бородой. Громадные волосатые ручищи были словно созданы держать боевой топор или палицу и эти суровые северные воины предпочитали это оружие. Сморф, так его звали, вглядывался в сторону крепости и размышлял. Он выжидал и решил дать возможность своему войску отдохнуть и высушить одежду, одновременно послав разведгруппы прочесать окрестности вокруг города. «Завтра утром, – подумал он, – станет ясно, что они предпримут». Утром он решил брать крепость штурмом, обложив её со всех сторон. Он понимал, что ему приготовились дать отпор и битва будет нелёгкой, но его воины были рождены для битв, и умереть в бою было для них честью.

Спустя несколько часов вернулись разведчики, и Сморф выслушал их доклад. Вокруг города не было ни единой души – все жители покинули свои дома, не оставив ничего ценного. Значит, будет пожива в городе, – ухмыльнулся он, – тем лучше, не нужно будет гоняться за ними по лесам». И на следующий день он отдал приказ выступать.

Глава VII. Румаха

Тем временем далеко на юге враг собрал основные силы, громадную по тем временам армию – более двухсот тысяч человек. По сигналу вся эта армия перешла границу и вторглась в Арию, неся смерть и разрушение. Впереди скакала конница, сзади шла пехота, всё это двигалось в одном направлении, к столице Даргона – РУМАХЕ. «Ру» означало «мать, начало»; «Мах» – возвышенный, возвеличенный. Она находилась в центре страны на берегу крупной реки. От западной границы до неё пешим ходом идти было 50 дней, конница же могла преодолеть это расстояние за неделю. Таким образом, она находилась в глубине страны и была хорошо защищена. Раскинувшись на берегу полноводной реки, имевшей тогда другое название, город был очень красив и богат. Городские стены были выложены из мягкого камня – песчаника, из него же строились дома, хотя лес тоже был распространённым строительным материалом. Всё имело свою цену. Денег как таковых не было, я имею в виду металлических круглых или другой формы отчеканенных монет, как в более поздние эпохи. И не было не из-за того, что арии не умели чеканить монеты, вовсе нет. Их философия предусматривала отречение от культа «Золотого Тельца»*. Их добродетелями считались СКРОМНОСТЬ, ЧИСТОТА как внутренняя, так и внешняя и ТРУДОЛЮБИЕ. Внешний блеск и показное богатство считалось признаком духовной бедности. Богатым считался тот человек, который излучал СВЕТ*. Таким образом, вместо привычных нам денег, имевших хождение в других частях Света, в Арии использовались костяные или чаще деревянные пластинки, на которых ставился знак меры их стоимости. Например, мера стоимости «один бык» или «десять быков», «один баран»; мелкие же «деньги» равнялись одной мере пшеницы или овса. Раз в году с сельского поселения собирался налог в виде десятины с урожая или приплода скота. Земля принадлежала общине. Взамен выдавались эти жетоны со знаками уплаты налога, и на них был указан год и месяц уплаты налога. Взамен этих «жетонов» выдавались крупы, яйца, мясо и прочие продуктовые товары в специальных товарных домах, например, ткани, инвентарь для обработки земли и прочее. С ткачей тоже брался налог в той же форме, и они могли приобрести зерно и продукты питания. Каждый член сельской общины или артели ревоков забирал себе на пропитание столько, сколько нужно, а остальное отбиралось в общественный семенной фонд для будущего урожая, делался запас на случай неурожая, и излишки община обменивала на рынке на необходимые товары. Для этого на рынке существовали меняльные места для натурального обмена. Происходило это на осенних ярмарках. Обмен шёл оптовый. На других рынках использовались дощечки-жетоны. Например, кто-то хотел купить украшение для жены, и, сдав одного барана и трёх куриц в такую государственную контору, получал взамен дощечки соответственного номинала, шёл к ювелиру и покупал у него украшение. Ювелир на эти дощечки мог обменять в тех же конторах что-угодно. Такими были товарно-денежные отношения в Арии. Подделка дощечек сурово наказывалась отсечением кисти правой руки, и приравнивалось к воровству. Дощечки изготавливались в государственной мастерской из определённых сортов дерева, и технология изготовления держалась в секрете. Дерево специальным образом обрабатывалось и приобретало необходимые свойства, и подделку можно было легко выявить. Таким образом, не было предпосылок для инфляции, плохой экономической ситуации, тех явлений, присущих нашему времени. Ария была богатой страной, особенно Даргон, располагавшийся в гораздо более тёплой климатической зоне, чем эта территория сегодня и всегда оставалась лакомым кусочком для завоевателей.

Вначале ничто не предвещало нападения, враг подбирался скрытно, прячась в лесах, но по мере приближения и концентрации армии вблизи границы всё чаще появлялись признаки скопления больших масс людей – потревоженный зверь бежал из лесов, наводнённых повозками, быками и людьми. Птицы вспархивали с насиженных гнёзд, тревожно крича и подавая сигналы тревоги, белки испуганно взлетали на вершины деревьев и оттуда удивлённо взирали на досель невиданных существ. Волки, рысь, росомаха уводили своих детёнышей подальше, и всё это не проходило не замеченным для звероловов, для которых не существовало границы. Леса в те времена были обширные и чётко обозначенные границы между государствами проходили лишь по крупным рекам и горным хребтам. Там, где рос сплошной лес, никаких границ не было, а существовали веками торговые тракты между городами. От охотников и звероловов стали поступать сообщения сначала в ближайшие приграничные селения и городки, а затем в Румаху. Из приграничных гарнизонов, располагавшихся по всей западной границе, были посланы отряды разведчиков, которые подтвердили информацию о готовящемся вторжении. В это время шла война в Рамуне и Даргон, оповестив Гиперборею, Д`Aрию и Рамун, призвал всех мужчин на защиту страны. Каждое сословие выделяло определённое количество мужчин в армию в случае войны согласно мобилизационному предписанию. Часть самых опытных и, как правило, пожилых мужчин – мастеров-ремесленников, рыбаков, ткачей и др. профессий не призывались на службу, а оставались, чтобы в дальнейшем передавать молодым свой опыт и владение технологиями. На местах стали формироваться полки, которые тут же укомплектовывались всем необходимым. Призывались граждане, прошедшие необходимую военную подготовку в мирное время и, как правило, не старше 40 лет. Затем сформированные полки отправлялись в Румаху.

Тем временем враг напал на приграничные гарнизоны-крепости и начал их осаду. Это были небольшие города, обнесённые деревянными стенами. Только одна из них была обнесена стеной из камня, но в этой крепости не хватало припасов на долгую осаду, и она не могла продержаться долго. Враг осадил все шесть крепостей, надеясь поживиться лёгкой добычей. Местное население было заранее предупреждено и укрылось в этих крепостях. Надо сказать, что в таких крепостях, расположенных недалеко от границы всегда хранился запас зерна и другого продовольствия на случай осады. Были посланы гонцы с просьбой о помощи и в это время было принято решение не дожидаться помощи из Д`Арии, Гипербореи и Рамуна, а собственными силами попытаться дать отпор врагу. В короткий срок была собрана армия численностью 120 – 130 тысяч человек и это войско тотчас устремилось на помощь осаждённым городам. В то же время формировались полки из местного населения на востоке страны и в прилегающих областях соседней Гипербореи и Д`Арии. Осаждённые города на западе страны мужественно отбивали атаки врага, давая тем самым время мобилизовать армию для сокрушительного удара.

Глава VIII. Битва при Раке

На севере страны тем временем происходило следующее. Как помнит читатель, мы остановились на том, что полководец норагов Сморф решил брать город Раку штурмом. Его армия окружила город и начала осаду. Осада продолжалась 5 дней и ночей беспрерывно. Нораги лезли на стены как саранча, горожане вместе с войсковым гарнизоном мужественно отражали атаки, сил у них хватало и обессиленных защитников на стенах сменяли отдохнувшие воины. Главное было не допустить возгорания стен, поэтому стены постоянно поливали водой, которая была неисчерпаемым ресурсом. Город – крепость была построена возле реки и в подземельях били ключи с чистой водой, и вода эта заполняла огромные резервуары. На полив стен было задействовано всё население, не принимавшие участия непосредственно в сражении – женщины, дети, старики. Водой заполняли бочки и подвозились на возах к стенам, оттуда наверх таскали вёдрами. Враг непрестанно обстреливал город стрелами с горящей паклей, и кое-где возникали очаги пожара, которые тут же тушились. На головы врагов, лезущих по штурмовым лестницам, летели камни, стрелы и горящие шары из соломы, пропитанной горючим составом. Также лестницы поливали из бочек горючей жидкостью, которая затем поджигалась. Враги получали ожоги и падали с пяти-метровой высоты, ломая себе кости. В это время защитники сами были уязвимы и раненые стрелами, падали и их место занимали другие. Все ждали помощи из соседнего города. Конница стояла наготове, она не была задействована в сражении на стенах. По замыслу командования она должна была принять участие в атаке на врага, когда придёт помощь.

Уязвимым местом любой крепости всегда считались ворота, поэтому враг бросил все свои силы, чтобы сокрушить их и ворваться в город. Однако арийские крепости строились по единому плану. За воротами шёл длинный проход, по обе стороны которого высилась стена, и этот проход заканчивался вторыми внутренними воротами. В случае прорыва противник оказывался в узком проходе длиной около сто метров и на его головы сыпались стрелы, крупные камни, зажигательные шары и кипяток. Под стенами стояли большие котлы, в которых нагревалась вода. На пятые сутки пришло известие о подходе помощи. Опытный лазутчик пробрался ночью в город одному ему известными тропами и сказал, чтобы завтра утром горожане поддержали атаку пришедшего на помощь отряда. Этой ночью наступило затишье, враг выдохся, и было решено с рассветом атаковать.

Едва забрезжил рассвет, протрубили трубы*, и двухтысячный отряд всадников из подкрепления обрушился на спящий лагерь норагов, утомлённых беспрерывной осадой. Пятитысячный отряд пехоты бежал за конницей, насаживающей на пики выбегающих из палаток врагов. Конница смяла передовые дозоры и начала сеять панику. Её целью было промчаться по лагерю и не дать врагу организоваться и построить ряды до подхода пехоты и основных сил из города. Одновременно с сигналами труб открылись городские ворота, и сильный отряд конницы из резерва горожан вылетел как ветер из ворот и обрушился на лагерь противника. Следом бежало всё вооружённое войско горожан, охватывая лагерь в кольцо. Тем временем Сморф, едва услышав вдалеке зов трубы, вскочил с постели, поняв, что это призыв к атаке и стал спешно одевать доспехи. Он отдал приказ тревоги, но было поздно: между палатками уже проносилась конница ариев и нораги бегали, падали, сбитые с ног, поднимались и снова падали, сражённые либо копьём, либо стрелой. Суматоха поднялась неописуемая. Дело в том, что Сморф пренебрёг главным военным правилом – укреплять свой лагерь защитным рвом и частоколом от конницы. Он не хотел терять время и хотел взять город с наскока. Но город не поддался, и нападавшие увязли в бесплодных атаках. Потом Сморф пришёл к выводу, что придётся брать город измором, долговременной осадой. Всю ночь он обдумывал свое положение и лишь под утро забылся тревожным сном. Найдя своего коня и собрав вокруг себя личную охрану, он понял, что битва проиграна и отдал приказ трубить к отступлению и сам ринулся в гущу арийской пехоты, прорубая себе путь к спасению.

Тем временем на всём пространстве лагеря шёл не бой, а истребление дезорганизованного врага. Дело в том, что нораги так устали от предыдущих атак, что побросали свои мечи и топоры и повалились спать, где придётся. Их сон был настолько глубоким, что они не услышали не только зов трубы ариев, но и свои сигналы тревоги, и были разбужены лишь отчаянными криками и топотом сеявшей смерть ворвавшейся в лагерь конницы. Через час всё было кончено. Враг был смят, растопчен лошадьми и рассеян. Лишь немногим удалось бежать, в том числе Сморфу. Десятки тысяч убитых врагов лежали посреди палаток, в поле и не было пощады никому. Раненых добивали, чтобы они никогда не смогли поднять топор войны против ариев. Затем уставшие, но окрылённые победой защитники, подобрав своих раненых товарищей, построились в колонны и вернулись в город. За убитыми были отправлены повозки из числа горожан. Громадная туча стервятников и воронов стала кружить над местом брани. Солнце поднялось над горизонтом и защитники, обративши лик свой к нему прокричали троекратно «У-РА! У-РА! У-РА! Да здравствует Свет! Миру быть!» Так закончилось сражение при Раке.

Глава IX. Подготовка

Вернёмся теперь, мой читатель к Ашкер-баки, оставленному нами в момент торжественного чествования победы. Спустя несколько дней, проведя это время с женой, Ашкер-баки вновь возглавил полк, отправлявшийся на запад, в Даргон. Времени нельзя было терять, путь предстоял не близкий, пришла весть о вторжении и просьбой о помощи. Подготовив оружие, и всё необходимое для похода и пополнив свои ряды добровольцами, сборный полк Ашкер-баки покинул город. Перед выступлением воины снова выстроились на площади города, и была дана клятва не отступать в бою, не бросать своих товарищей и мужественно сражаться с врагами. Получив напутствие Выборного Главы и сопровождаемый народом, полк двинулся походным строем, сопровождаемый матерями, жёнами и детьми. Выйдя за город, прозвучала команда «По коням!» и воины понеслись на запад. Надо сказать, что для дальних переходов и для боя каждый конный арийский воин имел при себе второго коня, который нёс на себе доспехи, оружие и всю амуницию. Когда первый конь уставал, делался привал, поклажа перекладывалась на первого коня, а всадник пересаживался на второго. Таким образом, конные полки могли быстро перемещаться по стране. В дополнение к двум коням придавался третий и если нужно – четвёртый, как правило, конь особой породы, очень выносливой к нагрузкам. К нему привязывали остальную поклажу – торбы с провиантом для воина и корм для самих лошадей, а также запасы питьевой воды. Для переправы рек делалось следующее: вода из кожаных мешков выливалась, и туда вдувался воздух. Мешки изготавливались в специальных мастерских по всей империи из особо выделанной кожи, швы обрабатывались клеевым составом и зашивались. Вверху было сужение, в которое вставлялось горлышко из дерева. Наполнив бурдюк водой или воздухом, воин закрывал его плотно подогнанной пробкой. Изготавливался плотик для всего снаряжения и одежды, бурдюки с воздухом привязывались по бокам, кони привязывались друг к другу, а плотик привязывался верёвочкой к поясу воина. Воин держался одной рукой за шею коня, другой грёб и таким образом всё войско переправлялось. Для большой армии сооружались наплавные мосты, описанные мною ранее. Внутри страны были проложены тракты – плотно утрамбованные прямые дороги, по которым происходили перемещения войск во время войны и перевозились грузы. Через каждые 50—60 км на трактах были расположены станции, или размещались небольшие городки, где можно было напоить и накормить лошадей, а в зимнее время укрыться от стужи. Через каждые 200 – 300 км на трактах стояли крупные города, численностью населения от 100 до 250 тысяч человек. Поэтому воинские конные формирования могли быстро перемещаться по стране, делая в день 60—90 км. Задачей полков, идущих на выручку из Д`Арии и Гипербореи было прибыть в столицу Даргона и составить резервные части, тогда как все свои основные силы Даргон бросил на наступающего врага.

В то время как жители Раки оборонялись и готовились к решающему сражению, в западных областях страны сосредотачивалась армия Даргона. Кроме осаждённых шести городов в глубине страны на западном направлении были расположены три крупных города с численностью населения не менее двухсот тысяч человек. В случае падения и разграбления приграничных крепостей эти города стали бы следующими. К ним с запада вели три торговых тракта, поэтому руководство страны решило разбить армию на три части и направить её в эти города. Профессиональная армия, не дожидаясь пополнения со стороны гражданского населения, спустя шесть дней после отдачи приказа заняла эти три города – крепости. Таким образом, в каждом таком городе сосредоточилась армия по 50—60 тысяч человек. Одновременно шла мобилизация всего мужского населения, обученного обращаться с оружием. Только собрав силы и сформировав народную армию можно было пойти на освобождение крепостей.

Во время осады городов Даргона враг прибегнул к хитрой тактике: он занял все выгодные позиции на холмах и стал обстреливать крепости из катапульт. Местность в тех местах холмистая и это позволило вести непрерывный обстрел. Помимо этого в реках были сделаны запруды с тем, чтобы лишить осаждённых притока чистой питьевой воды. Уровень воды в защитных рвах упал, а также хотя обороняющимися и был сделан запас пресной воды, но в основном вода поступала по подземным каналам либо из реки, либо из ближайшего источника. Сложившаяся неблагоприятная ситуация с питьевой водой к концу второй недели осады требовала немедленного снятия осады. Защитники городов мужественно сражались, отбивая все атаки, но все понимали, что нехватка питьевой воды скоро обессилит людей и защищаться дальше будет невозможно. Ситуация во всех осаждённых городах-крепостях была примерно одинаковая, крепости пока держались, но вода была на исходе, положение могло поправить проливные дожди или само Провидение. Надо сказать, что арии не верили ни в бога, ни в богов, но они верили в СВЕТ и взывали к нему в минуты тяжёлой нужды. Были посланы гонцы с просьбой о скорой подмоге, но их всех поймали и убили, а головы насадили на пики и выставили напротив ворот, словно говоря: «С каждым из вас будет то же самое». Люди стали просить СВЕТ в ниспослании дождя, чтобы сильный ливень наполнил чаны и хранилища для воды. И через несколько дней начался ливень, да такой разрушительной силы, что реки вздулись и вышли из берегов, и все плотины норагов были сметены бурлящими потоками воды, резервуары крепостей наполнились доверху и осаждённые воздевали руки к небу и возносили хвалу СВЕТУ. Таким образом, осаждённые получили необходимое время, и у них появилась надежда на избавление. Враг в эти дни не предпринимал никаких активных действий в виду раскисшей почвы и дорог и разрушенных переправ. В Даргоне тем временем была проведена полная мобилизация и крупные силы двинулись на помощь осаждённым городам.

Теперь, дорогой читатель мы обратимся к нашему главному герою – Ашхуну. Как вы знаете, он вместе со своим войском лучших воинов спешил на помощь соседям. Его конный полк, назовём это так, состоял из лучших наездников Рамуна – лёгкая кавалерия, вооружённая луками и палашами, тяжеловооружённая конница, великолепно показавшая себя в бою с «Чёрной дивизией», быстро перемещались с востока на запад, имея запасных коней и лошадей для перевозки провианта и амуниции. Стояла сухая погода конца лета, дороги были хорошо утрамбованы торговыми возами и лошадьми, на станциях они отдыхали по 5—6 часов и снова выступали в путь. Всего они проделали путь длиной 5400 километров, двигаясь кратчайшим путём через горные перевалы Д`Арии. Наконец, спустя 62 дня они прибыли в город с названием Ху-Ракши*, который являлся перевалочным пунктом и местом схождения торговых путей, ведущих в разные концы огромной империи. Этот город процветал благодаря своему положению, ибо находился на берегу крупной реки Иль – Тиль. По реке плавали корабли, перевозившие товары с севера на юг и далее в район современного Причерноморья. Этот город находился в узловой точке, через который перебрасывались войска в случае большой войны – с севера на юг, с запада на восток и наоборот. Река служила транспортной артерией и на кораблях перевозились массы войск. Город был очень крупным по тем временам, второй по величине в Д`Арии после столицы, численностью около трёхсот тысяч человек в описываемый период. Как и в других городах Арии, управление его ничем не отличалось от общего устройства. Выборный Глава выбирался на срок два года, жители платили налог в казну 10%, а пахотная земля и река были общественным достоянием и принадлежали сельским общинам и рыбачьим артелям (сословие ревоки). Крепости в нём не было, так как он находился в центре страны. Крепостные защитные сооружения возводились в городах, отстоящих от границ империи на 800 километров. Столица Д`Арии – ХАЗМУНД в описываемый период располагалась южнее на 500—600 километров на западном берегу большого внутреннего моря, простиравшегося с запада на восток*. Прибыв в Ху-Ракши, войско Ашхуна остановилось для отдыха и пополнения сил и стало ждать дальнейших указаний.

Итак, настал день, когда армия Даргона подошла к осаждённым городам. После совещания было решено разделить армию на три части и направить по трём главным дорогам, так как это было целесообразно сделать как в тактическом, так и стратегическом плане. В противном случае походные колонны армии растянулись бы на десятки километров, и потом развернуть порядки в холмистой местности было бы намного труднее, а также существовала бы угроза окружения. Решено было оставить резервный отряд мобильной конницы в числе 15000, из их числа тяжёловооружённой – 10000 и лёгкой конницы – 5000, и разместить этот резерв рядом со штабом управления войсками близ городка Карха, где была хорошо разветвлённая сеть дорог. Был отдан приказ северной армии идти на два расположенных к северу осаждённых города. Центральной армии – на те, что в центре, а южной на находящиеся южнее крепости с задачей снять блокаду и уничтожить противника. В случае неудачи и угрозы поражения немедленно сообщить о ситуации в центральный штаб. Регулярно присылать донесения об обстановке. Одновременно близ указанного городка был создан лагерь тылового обеспечения, где расположились кузнечные мастерские для ремонта вооружения, и куда подвозились продовольствие и запасы вооружения из внутренних районов страны. В военное время кузнечные мастерские изготавливали доспехи, стрелы и прочее оружие, имевшееся в то время в ходу. Было ясно, что с ходу врага не возьмёшь, и предстоят серьёзные сражения.

Таким образом, передовые части трёх арийских армий достигли предела видимости вражеских позиций на четвертый день марша и начали разбивать лагерь для подходивших частей. Донесения отправлялись в тыл и оттуда обратно, с курьером отправлялся усиленный конный отряд числом тридцать всадников, так как перехват донесений врагом грозил гибелью всего дела. Вокруг лагеря выставлялись посты и конные небольшие отряды патрулировали окрестности, изучая обстановку и проводя разведку. Лагерь обносился рвом и частоколом, на путях подвоза провианта выставлялись посты через каждые 3—4 км, и организовывалась сигнальная связь между ними. Эти заставы обносились частоколом, и в центре строилась сигнальная башня. Там, где дорога поднималась на холм, в этом месте строился такой сторожевой пост. На каждом посту размещались конники числом 7—8 и 15—18 воинов, задачей которых было в случае появления вражеских диверсионных групп подать сигнал тревоги на соседний пост. Дальше в тылу расстояние между заставами увеличивалось до 10—12 км. Также в них находились сменные лошади, чтобы курьер мог скакать без остановки. Его сопровождала группа всадников в количестве тридцати воинов, вооружённых палашами и луками, которые менялись на расстоянии одного дневного перехода. Отдохнув, они сопровождали другого курьера, принимая как бы эстафету. Эта воинская система была хорошо отлажена в стране, существовавшей и воюющей время от времени уже несколько тысяч лет. Таким образом, тылы армии и связь были хорошо защищены, и требовалось немного времени, чтобы после небольшого отдыха развернуть боевые порядки и ударить по врагу.

Глава X. Сражение при Кабе

Во время описываемых событий мы надеялись, что враг совершит обманный манёвр и не даст подойти к осаждённым городам вплотную. Однако этого не произошло. Похоже, что появление ариев было для него неожиданностью, и он поначалу растерялся. Когда основное наше войско расположилось лагерем под городом Каба, то мы оказались в тылу, и это стало большой неприятностью для него. Он сразу же прекратил осаду и стал стягивать всю армию во фронт перед нами. Обе стороны готовились к сражению. Понадобилось три дня, чтобы подтянулись все части и смогли сосредоточиться для решающего сражения. Наутро четвертого дня обе армии выстроились друг перед другом. Крепость находилась в тылу вражеской армии и нораги оставили десяти-тысячный заслон, чтобы в случае атаки горожан прикрыть свой тыл. Нораги умели воевать, война была их хлебом и солью. Они были прекрасно вооружены, использовали также палицы с железными наконечниками и метательное оружие. Они были рослыми, сильными воинами и поэтому их армия была очень сильна. Арии хорошо понимали это и решились на следующую тактику. По бокам своей армии они выставили конницу. В центре располагались самые сильные шеренги профессиональных воинов, которые должны были принять на себя основной удар. Силы были примерно равны с небольшим перевесом в сторону ариев. Где-то 70—75 тысяч норагов и 80 тысяч ариев. Также арии в тылу держали конный резерв в количестве 5000 всадников.

И вот, протрубил боевой рог в стане врага и нораги со страшным рёвом бросились на шеренги ариев. Их встретил град стрел. С той и другой стороны начался обстрел, стороны начали обстреливать друг друга, и небо стало чёрным от стрел и камней, выпущенных из катапульт. Крики и стоны раздавались повсюду, люди падали и шеренги с обеих сторон закрывались щитами, и кто не сумел вовремя закрыться, падал на землю, сражённый стрелами. Большие камни пробивали бреши в шеренгах, нанося смертельные увечья, но шеренга тут же смыкалась. Через полчаса обстрел с обеих сторон прекратился, и две армии двинулись навстречу друг к другу.

Надо сказать, что у ариев было преимущество, так как они находились на возвышенности и их лучники могли свободно обстреливать вражеские шеренги на более дальнее расстояние, в том числе катапульты, которые перенесли огонь на скопления позади передовых наступающих шеренг.

Сблизившись вплотную, противостоящие стороны повели рукопашный бой. Здесь всё решала сила и чувство локтя, нельзя было ломать строй и позволить рассечь боевые порядки на части. Одновременно арийская конница в количестве двадцати тысяч всадников ринулась на фланги шеренг противника и встретила вражескую конницу. Завязался страшный бой, поднялись тучи пыли и топот и ржание лошадей смешивались с дикими криками. Нораги дрались в диком исступлении обезумевших, а арии с мрачной решимостью умереть, но одолеть врага. Нашла коса норагов на камень ариев. За ходом сражения с напряжением следили с холма командиры штаба ариев и защитники крепости. В городе находился гарнизон численностью 7—8 тысяч человек, но они были блокированы заслоном и не решались преждевременно открывать ворота. После первого удара арийская конница откатилась и начала перегруппировываться. Приказы непрерывно доносились до командиров конных и пеших полков и сигналом труб совершались те или иные манёвры. Конница откатилась, чтобы поменять уставших лошадей и приготовиться нанести решающий удар. Битва продолжалась, близился полдень.

Наконец прозвучал сигнал трубы и арийские полки и нораги перестали сражаться и начали отход на исходные позиции, подбирая своих раненых. Убитые остались лежать на поле брани. Потери были практически одинаковыми и пока полки отдыхали, к вечеру в лагере ариев собрался военный Совет.

Батальон назывался кар, он составлял полк – паром численностью 3974 человека. Это была когорта, стоящая в виде прямоугольника. Военный Совет состоял из нескольких командиров – Главы армии, начальника управления армией и двух их заместителей. Они принимали важные решения и распоряжения доводились до командиров полков – когорт и кавалерийских подразделений. Все манёвры в бою были заранее отработаны на учениях в мирное время. В когорте опытные воины стояли через одного человека, новобранцы ставились между ними и строй всегда сохранялся. В коннице Даргона служили только профессиональные воины, так как стрелять с ходу из лука, владеть копьём, мечом или палашом и хорошо ездить могли только хорошо натренированные воины. Исключением были конные полки Рамуна, которые состояли как из профессиональных воинов, так и призванных гражданских мужчин, большинство которых с детства умели хорошо стрелять из лука на скаку.

На Военном Совете было решено сделать передышку, похоронить павших и снова атаковать противника. Был послан переговорщик, чтобы договориться о перемирии на три дня. Нораги тоже хотели передохнуть и похоронить своих убитых и сразу же согласились. Они были сильным соперником и арии хотели выгадать время и дождаться подкрепления. Однако они не отклонялись от боя и хотели измотать врага непрерывными атаками, чтобы потеснить его и снять блокаду с осаждённого города.

Первые подкрепления из Д`Арии ожидались через 5—6 дней. Было решено напасть на противника после передышки. На четвёртый день едва солнце поднялось над горизонтом, как армия ариев построила свои полки и двинулась на врага. Сражение продолжалось до полудня, и обе стороны понесли потери, после чего был дан приказ к отходу. На пятый день подошли кавалерийские полки из Д`Арии численностью 28 тысяч всадников. На 8-ой и 9-ый дни пришли пешие полки численностью 57 тысяч воинов и стали лагерем вблизи противника.

Глава XI. Битва при Путаке

В этот день к Ашхуну пришло донесение, что его вызывают в штаб формируемой союзной армии. Как только он его прочитал, то понял, что наступило время выступать. Его полк хорошо отдохнул и мог выступить хоть завтра. Придя в штаб армии, он встретился ещё с двумя командирами армий, пришедших из Гипербореи и Д`Арии – оба были рослыми, крепкими с мужественными лицами командирами. Они обнялись и принялись обсуждать план выступления. Ему сообщили, что пока люди Ашхуна отдыхали после длительного перехода, в Даргон были посланы первые сформированные части из Д`Арии, которая находилась ближе всех и что они должны уже прибыть на подмогу одной из армий. Полк Ашхуна целиком передавался частям из Гипербореи, где не было конницы и, зная о его отменных боевых качествах эту сводную армию было решено отправить на соединение с другой армией, ведущей бои в другом городе – Путаке. Обсудив ещё детали предстоящего похода, Ашхун отправился в свой лагерь, чтобы отдать приказ о выступлении.

Тем временем давайте перенесёмся на театр военных действий, куда предстояло выступить полку Ашхуна. Речь пойдёт об осаде Путаки. Город этот находился в 470 километрах южнее Кабы, на границе с южным соседом – государством Камир. С этой страной был заключён мирный договор и торговля бурно процветала, торговые караваны шли из Камира по проторённым дорогам в Путаку, разгружались и оттуда в глубь страны и далее в Гиперборею и Д`Арию. Иностранцев вглубь страны не пускали. Торговцы платили пошлину за ввоз и казна города и страны таким образом пополнялась. Платили тем товаром, который везли на продажу. Нораги хорошо знали об этом и хотели захватить этот город как можно быстрее. Для этого они снарядили большую армию, и она вторглась в страну, окружила город со всех сторон и начала осаду. Поначалу защитники города мужественно отражали атаки, но сил становилось всё меньше и меньше и, хотя к исходу второй недели осады крепость держалась, видно было, что если вскоре не придёт помощь, то город падёт, а его жители и защитники будут убиты и захвачены в рабство. Население города составляло на тот период 400 тысяч человек. Численность воинского гарнизона – 20000 человек. Из мужского населения были мобилизованы все, кто мог носить оружие, и общая численность защитников на начало осады составляла около 70 тысяч. После двухнедельной осады и боёв защитники потеряли ранеными и убитыми 15 тысяч человек. Со стороны норагов было численное превосходство. Их армия насчитывала около 140 тысяч человек, и она беспрестанно атаковала стены и ворота города. Катапульты метали камни и горящие ядра днём и ночью и потери среди мирного населения росли. Все понимали, что осаду город долго не выдержит, и неоднократно в тыл посылались гонцы с просьбой о скорейшей помощи.

Таким образом, положение защитников Путаки было отчаянным, если не критическим, но они держались, свято веря в то, что помощь придёт. Иначе не могло быть. Народ ариев был единым, без национальностей и вероисповеданий и всегда приходил на помощь во время беды.

По прибытии в лагерь Ашхун сразу дал команду подать сигнал к выступлению. Все его воины были готовы выступить в поход в этот же день, и не прошло двух часов, как весь его полк был на конях. Он объявил перед строем, куда они направляются и что в их помощи очень нуждаются. В ответ по рядам пронёсся троекратно боевой клич, протрубила труба к маршу и конница походной колонной помчалась из города. Следом выступили гиперборейцы. Сводная армия насчитывала 80 тысяч воинов.

Переход кавалерии Ашхуна был стремительным. Каждый воин представлял, что может произойти с защитниками, если они опоздают. Кони хорошо отдохнули, и полк делал лишь короткие остановки, чтобы напоить и накормить лошадей и мчался дальше. На пятый день кавалерия Ашхуна приблизилась к стану врага. Было приказано разбить лагерь в лесу и выставить посты. Была послана разведка. После её возвращения Ашхун вместе с несколькими десятками лучших воинов решил взглянуть своими глазами на расположение противника и решить, что делать дальше. Прихода пешей армии нужно было дожидаться несколько дней, может быть город уже захвачен? С этими мыслями он вскочил на коня и помчался в сторону стана врага.

Надо отметить, что полк Ашхуна насчитывал 5700 всадников. Из них тяжеловооружённых ратников, настоящих богатырей было 1876 человек, остальные – лёгкая конница, несущая смерть пехоте врага. Вооружённая луками и метко стреляющая на скаку она использовалась в те моменты, когда ряды врага расстраивались, он сбивался в кучу или начинал отступать, а также во время внезапного нападения. В эти моменты она была чрезвычайно эффективна. Выехав на место, Ашхун увидел, что город по-прежнему держится, кое-где вспыхивали сплохи пожарищ на ночном небе. Изучив подступы к лагерю противника, у него стал созревать план. Вернувшись в лагерь, он дал команду отдыхать до утра, а сам стал обдумывать план операции. Когда план был готов, небо уже засветлело на востоке, ему не спалось, возбуждение охватило его, как всегда перед решающим сражением. Он решил поехать и ещё раз осмотреть местность перед стенами города.

Когда он добрался до лагеря противника начало светать. Лагерь противника спал и Ашхун осторожно объехал его со всех сторон, стараясь определить, где что находится. Лагерь занимал территорию в три-четыре квадратных километра на пологой местности, лишь небольшая возвышенность была занята очевидно военачальником норагов. Он был укреплён по всем правилам, обнесён небольшим рвом и частоколом, чтобы конница не могла напасть внезапно и застать врасплох. Однако Ашхуна волновал вопрос, есть ли ров и частокол со стороны городских стен. Противник велик числом и самоуверен и Ашхун был уверен, что с той стороны лагерь не укреплён. Так и оказалось впоследствии. Командир ариев сел на коня и отправился назад. Приехав, он приказал собрать командиров эскадронов – стаки. Легковооружённая стака насчитывала около 400 всадников. Тяжеловооружённая – до 500.

Собрав своих командиров, Ашхун поставил перед ними задачу, показав расположение города и противника на местности. Совсем рассвело, люди и кони поели и были готовы сражаться. Ашхун послал разведчиков наблюдать за врагом и извещать, что происходит в лагере противника. Через два часа прискакал посыльный и донёс, что армия норагов начала осаждать город. Ашхун дал команду выступать.

План был таков. Спрятать конницу за холмом, а самому наблюдать за ходом осады. Дождаться подходящего момента, когда враг увязнет в сражении и будет утомлён боем и тогда бросить лёгкую кавалерию на уничтожение осаждающих. Произвести разведку боем. В резерве наготове держать тяжёлую конницу.

Так и вышло. К двум часам пополудни противник ослабил натиск, стал уставать, и по сигналу конница Ашхуна бросилась на врага. Она клином пронеслась вдоль городских стен, стреляя сходу из луков и производя опустошение в его рядах. Каждая стрела попадала в цель. В колчане каждого всадника находилось от 30 до 40 стрел, можно посчитать, какой урон был нанесён норагам, если отряд насчитывал 4000 всадников. За считанные минуты тысячи и тысячи вражеских воинов пали под стрелами. Возле главных ворот отряд разделился на две части – первые две тысячи всадников помчались дальше вдоль стен до реки, расстреливая врага, второй повернул к лагерю, который со стороны городских стен не был никак укреплён. Ашхун с напряжением всматривался в ход боя. Он дал приказ командирам эскадронов не входить в тесное соприкосновение, а лишь перестрелять как можно больше живой силы противника. Но то, что он увидел, ошеломило и воодушевило его – противника охватила паника, он побежал сломя голову, бросая щиты, и всё, что стесняло его движение, пытаясь скрыться, уйти от этих страшных, несущих смерть наездников. Тем временем в лагере царил переполох, никто не ожидал такого поворота битвы. С городских стен послышалось ликование, крики: «У-РА!» – и Ашхун увидел, что ворота стали открываться и вооружённые отряды горожан стали выбегать из крепости, спеша добить ненавистных норагов. Ашхун решился, кровь бросилась ему в голову, он вскочил на коня, выхватил меч, поднял его и прокричал: «Вперёд! В атаку за мной!» Просигналила труба и 1800 витязей на огромных даргонских конях с гулким топотом сорвались с холма и помчались добивать врагов. Исход битвы был страшен. Тяжёлая конница словно катком прокатилась по разбегающимся во все стороны солдатам противника, стрелы уже кончились, обученные кони топтали их копытами, их били тяжёлыми мечами, разрубавшими туловище пополам, конница тараном пронеслась по пытавшемуся организовать сопротивление врагу, сбивая их с ног и не давая опомниться и ничто не могло остановить их. Горожане подбегали к сбитым с ног норагам и добивали их с яростным исступлением. Через два часа всё было кончено. Прозвучал сигнал сбора и все воины Ашхуна, целые и невредимые вошли в освобождённый город.

Несколько дней горожане очищали поле от трупов врагов, отвозя далеко за город и бросая в большой овраг. Ашхун в это время отдыхал со своими воинами и дожидался ответа на депешу, посланную сразу после окончания сражения командованию армии через командира гиперборейцев. В депеше он сообщал, что уничтожил всю армию врага совместно с защитниками города и ждёт дальнейших указаний. Добавив, что его полк не понёс потерь и готов будет выступить сразу после получения приказа. Город цел и понёс лишь частичные разрушения вследствие пожаров и обстрела.

Следующие два дня были посвящены отдыху и починки вооружения, чистке одежды и амуниции. Стояла осень, и город постепенно оживал после осады. Всё что осталось лучшего из провизии доставлялось Ашхуну и его людям. Охотники приносили лесную дичь и зверя – кабанов, перепелов, зайцев, рыбаки – рыбу, бортники – мёд, всего было вдоволь и люди Ашхуна занимались копчением окороков и заготовкой провианта для предстоящего перехода. Беспрестанно приходили люди и с благодарностью приносили всё, что у них было. Девушки приносили грибы и ягоды, и суровые лица воинов смягчались, вспоминая своих жён и дочерей. Наконец, на 6-ой день пришла депеша из штаба, где Ашхуна и его полк поздравляли с победой, выражая своё восхищение и удивление, что весть о столь фантастической победе разнеслась по всей стране, что народ Даргона благодарит их за проявленное мужество и решительность. Затем были даны указания выступить в соседний осаждённый город, куда уже была перенаправлена армия гиперборейцев, шедшая на Путаку. Город это назывался РАЗМИР и находился в 360 км юго-восточнее Путаки на берегу реки в шести дневных переходах. В депеше было указано, что командир гиперборейцев будет ожидать полк Ашхуна через 6—7 дней после получения данной депеши. Всё было готово к походу, и на следующее утро полк выступил.

Глава XII. Осада Размира

Теперь вернёмся в то время, когда армия гиперборейцев шла на помощь осаждённой Путаке. Медленно двигались пешие колонны её, проходя в день не более 25 км. Повозки, запряженные быками шли следом за полками и везли тяжёлую поклажу – амуницию, вооружение, питьевую воду, фураж и продовольствие для армии. Когда до Путаки осталось три – четыре дневных перехода, пришла весть о разгроме вражеской армии. Немедленно был послан другой курьер в столицу с донесением Ашхуна и решением командующего армии повернуть на юг в сторону осаждённого Размира. Этот город предписывалось освободить после Путаки по заранее оговоренному плану. Так поступили и через девять дней пешего марша полки гиперборейцев подошли к Размиру. Этот город находился в излучине реки на левом берегу и был защищён естественной преградой с запада, севера и юга. Лишь восточная часть была открыта с суши и была сильно укреплена. Река называлась Карун, что означало «извилистая, несущая свои воды среди холмов». Современное название – Днестр. Город находился недалеко от Моря Ветров, куда впадала река и был богатым и многолюдным. Торговые суда из Пармута и Римака поднимались вверх по течению и разгружались на городском причале и помещались на складское хранение. Затем таможенная служба производила учёт товаров, взымался налог в виде пошлины в размере 10% и товар обменивался на тот, который торговцы желали увезти с собой для дальнейшей торговли. Весь берег был одним большим причалом и под городскими стенами выстроились в ряд огромные склады с товарами. Поэтому помимо восточных ворот, в городе были ещё двое ворот, через которые ввозились заморские товары, чтобы дальше их везли вглубь страны посуху. Иностранным кораблям было запрещено подниматься вверх по течению, за этим следил пограничная служба. Город был хорошо укреплён со всех сторон каменной стеной высотой 8,5 – 9 метров, а с восточной стороны стена достигала высоты 15 метров. Ворота с этой стороны также были хорошо укреплены и снабжены 100 метровым узким проходом, как и во всех арийских крепостях. Когда горожане узнали о приближающейся армии норагов, то все товары со складов были отправлены в столицу и были оставлены только продовольствие и необходимые для обороны. Горожане стали готовиться к обороне, ковалось оружие, гражданское население заготавливало дрова, смолу, воду запасали в подземных хранилищах. Город этот был очень старым и на своем веку претерпел не одну осаду. Гарнизон насчитывал 5000 солдат и было мобилизовано 14500 мужчин, пригодных носить оружие. Детям, старикам и женщинам предписывалось покинуть дома и эвакуироваться к родственникам, дабы оградить их от всей тяжести войны и снизить потребности в питьевой воде и продовольствии в случае долгой осады. Из столицы пришло извещение, что армия мобилизуется, и как только будут сформированы полки, их пошлют к ним. И однажды наутро горожане увидели огромное войско, расположившееся в поле под восточными стенами. Нораги хорошо зная расположение города, перешли реку севернее и блокировали его с суши. Многотысячное войско жгло костры, ставили палатки, чтобы начать осаду. Так как Размир находился дальше других приграничных городов далеко на юге, то его осада началась позже, чем Путаки. Это входило в расчёт командования ариев, прежде всего армия посылалась на освобождение наименее защищённых и раньше осаждённых городов. Размир был хорошо укреплён, у него имелись большие запасы продовольствия и пресной воды и он мог долго держаться. Так и вышло. Ко времени подхода гиперборейцев его осаждали около трех недель, но с тем же успехом его могли осаждать три месяца. Противник мог блокировать его лишь с одной стороны, а подступы к береговой части города были перегорожены широкими рвами, заполненными водой и укреплёнными стенами, спускавшимися до самой реки. Вражеская армия насчитывала пятьдесят тысяч отборной пехоты норагов, а также около двадцати тысяч иностранных наёмников. В том числе десять тысяч конницы. Всё вместе – 70000 против 20000 защитников. Враги были хорошо осведомлены об укреплениях города и привезли с собой множество катапульт с ядрами и начали строить специальные осадные башни, из которых лучники могли стрелять по защитникам, стоящим на стенах. После многих дней осады нораги поняли, что этот город оказался крепким орешком, (они ещё не знали о разгроме при Путаке) и их командиры, осознавая, что армия ариев спешит на выручку, в ночь на 20-ый день осады стали совещаться. Командир наёмной армии предлагал оставить город и идти на Путаку на соединение с другой армией, разгромить ариев там, разграбить город и затем вернуться вдвое сильнее и взять Размир. Командир норагов и его ближайшие подручные после долгого совещания согласились покинуть город и идти на Путаку. Был дан приказ наутро трубить походный сбор.

Глава XIII. Битва при Размире

В таком положении застал противника подошедший авангард гиперборейцев. Разведка донесла, что враг снял осаду и собирается покинуть пределы города. Срочно были созваны на совещание командиры полков, и было решено немедленно атаковать врага. Весь следующий день нораги готовились к отходу, чтобы наутро следующего дня покинуть город. Но этим планам не было суждено сбыться. Под покровом темноты огромный лагерь спящих норагов был окружён со всех сторон гиперборейскими полками. Надо сказать, что враги были утомлены боями и потеряли около пятнадцать тысяч тысяч солдат на стенах, их боевой пыл сошёл на нет, и арии смелым натиском хотели опрокинуть врага и разбить его, пока он не опомнился. Так и произошло. По сигналу тысячи горящих стрел взвились в ночное небо и с жужжанием понеслись в сторону спящего лагеря. Крики, вопли, суматоха охватила разбуженный лагерь, а стрелы всё летели и летели тысячами, и некуда было спрятаться от впивавшихся в незащищённую плоть огненных вихрей, и враги тысячами падали на землю, чтобы больше не встать. Наконец, с громким криком «У-РА!» арийская пехота понеслась на врага, сжимая кольцо и встречая лишь слабое сопротивление. Врага охватила паника, командиры свистели в свистки, пытаясь собрать и построить своих воинов, но тут же падали, сражённые либо стрелой, либо метко пущенным дротиком. Когда взошло солнце, вражеской армии не стало. Страшное зрелище побоища предстало взору вышедшим из крепости горожанам. Повсюду в поле, куда хватало глаз, лежали трупы врагов, и вороны стали слетаться на столь обильное пиршество. Ликование охватило всех, люди выбегали, несли воду, чтобы напоить спасителей, река была красная от крови, ибо нораги пытались спастись вплавь, но их и тут настигала смерть.

Через два дня прибыл полк Ашхуна, от которого горожане узнали о победе при Путаке и после того, как поле было очищено от трупов врагов, тела которых просто сбрасывали в реку ниже по течению, было решено дать пир славным воинам Гипербореи и Рамуна. Во времена описываемых событий арийцы, как и жители Даргона употребляли в пищу простые продукты питания: просо, бобовые культуры, выпекался хлеб из муки пшеницы или ржи, на стол подавали рыбу, коей изобиловали реки и моря, омывающие огромную страну. Лесная дичь поставлялась в города охотниками-промысловиками. Шкурки куницы, соболя, бобра, лисицы, волка, рыси с охотой покупали или обменивали на другие товары приезжие купцы из других стран. Страна была богата всем – лесом, пашней, чистой водой, а население соблюдало законы Cвета и не наносило вред как природе, так и её обитателям. Всего было вдоволь и поэтому жители Размира не поскупились накрыть столы самыми лучшими яствами. Многие, прослышав о победе стали возвращаться. Город был очень древним и у него были просторные подземные хранилища, как для продовольствия, так и для пресной воды. Размир мог бы выдержать спокойно годичную осаду. Копчёные окорока, гусятина, копчёная рыба, всевозможные припасы в засоленном и вяленом виде хранились в этих подземельях. Также перед осадой местные жители пригнали в крепость свой скот и повсюду пеклись в печах и на вертелах туши быков и свиней. Народ гулял: играли на свирели дудочники, наряженные девицы затевали хороводы и пели песни, всюду царило радостное ликование, и Ашхун сидел за длинным столом со своими витязями и вкушал яства, запивая их медовухой. Вина в те времена не было, виноград привозили из далёких стран вместе с другими экзотическими фруктами и обменивали на смолу, являвшуюся ценным сырьём. Кроме смолы они покупали конопляные верёвки, кожи, киноварь*. Арии умели выделывать кожи, используя щёлок, а также варить мыло, которое имело спрос на внешнем рынке. Пир продолжался весь день, и весь следующий день проходили праздничные гулянья. На южном направлении война была выиграна, и Ашхун стал подумывать о возвращении домой. Однако в целом война ещё продолжалась, и мы обратим свой взор на то, что происходило на других полях сражений.

Глава XIV. Парха

Теперь вернёмся, дорогой читатель, к другому нашему герою – Ашкер-баки. Мы остановились на том, как он со своей дружиной готовился выступить в поход. Город, где он жил был не самым большим и не маленький и располагался на берегу реки Сокуна (ныне р. Урал) и находился в Д`Арии.

В назначенный срок воины попрощались с родными и близкими и выступили в поход, следуя на запад, в столицу Даргона. Из Д`Арии в столицу Даргона вёл широкий торговый тракт, петлявший меж лесов и степей необъятной страны. В дорогу были взяты съестные припасы – вяленая и копчёная рыба, окорока, сухари и бурдюки с водой, так как путь предстоял не близкий, и предстояло пересечь обширные лесостепи. Переход занял 34 дня. По прибытии в столицу полк Ашкер-баки был включён в сводную армию, перебрасываемую на северо-западное направление, в район современной Припяти. Ради удобства читателя я даю современные названия рек и населённых пунктов. Там находилось два крупных города, державшим осаду со стороны многочисленного врага. Сводная армия ариев, направленная в этот район насчитывала четыре гиперборейских полка, пять полков из Д`Арии и восемь полков собственных резервов. В полку насчитывалось около 4000 солдат, итого численность армии ариев составила около 70000 воинов.

Пробыв недолго в столице, полк Ашкер-баки выступил в поход в составе объединённой армии. Через девять дней марша армия остановилась, чтобы принять решение – идти ли всей силой освобождать один город или разделиться. Нужны были разведданные о численности противника, о состоянии осаждённых городов. Поэтому было решено послать сводный конный полк на разведку к ближайшему осаждённому городу с задачей не ввязываться в бой, а лишь взять в плен несколько вражеских солдат и допросить их. Для этого с ними поехал толмач. Вся армия расположилась одним лагерем на берегу реки, выставив аванпосты и стала дожидаться посланных на разведку.

Тем временем город, который оборонялся уже вторую неделю, был на грани разрушения. Дело в том, что его стены не были каменными. В этой лесистой местности главным строительным материалом было дерево и все дома, стены, хозяйственные постройки были выстроены из древесины. Противник забрасывал из катапульт город горящими ядрами, пропитанными смесью из смолы и еловых шишек и хотя горожане беспрестанно лили воду на стены, дома их то тут, то там начинали гореть и дым пожара стелился по всей округе. Это и заметили посланные разведчики в первую очередь. Они увидели, что положение горожан отчаянное и ещё немного и весь город вскоре будет объят огнём. Ночью были взяты языки и выяснилось, что армия норагов здесь насчитывает только сорок тысяч, а основные силы ушли брать другой, более крупный город. Тотчас было послано донесение в штаб армии об обстановке и через три дня вся армия ариев подошла к месту предстоящей битвы. Ночью арии пошли на хитрость – у каждой палатки было зажжено не один, а два костра, расположившись дугой во фронт лагеря норагов и увидев столь многочисленные огни, нораги испугались и, спешно побросав всё, той же ночью покинули пределы города. Наутро, когда защитники поднялись на стены, ни одного врага не оказалось возле города. Они увидели брошенные палатки, утварь, повозки, осадные орудия – всё говорило о спешном отступлении и охватившей панике врага. Город Парха был освобождён.

Вслед за отступающей армией противника был послан всё тот же крупный конный отряд. Они настигли арьергард противника вечером того же дня и неотступно следили за его передвижением, посылая донесения. Армия ариев расположилась у стен Пархи и был созван Военный Совет, куда пригласили начальника городского гарнизона. Армия врага могла вернуться в любой момент; по донесениям разведки противник отошёл на 40 км западнее и расположился там лагерем. Нужно было решить, преследовать его или пойти освобождать другой город. Совещание длилось два часа, и в итоге было решено оставить 20 тысяч воинов в Пархе вместе с запасом продовольствия, и укрепить стены. Конной разведке было предписано вернуться и присоединиться к армии, оставив лишь самых опытных разведчиков из числа охотников-промысловиков для скрытного наблюдения за врагом. На следующее утро 50-тысячное войско ариев покинуло Парху.

Глава XV. Садам

Город, куда направлялась армия ариев и полк Ашкер-баки, находился на берегу реки в шести днях пути на северо-запад от Пархи и назывался Садам. Если взглянуть на современную карту, то Парха находилась в районе современного Ковеля, а Садам в районе Бреста. Переводится как «САД» – «садок» – ушедший вдаль, находящийся вдали; «АМ» – корень от древнего слова «АМАН», означавшего «сила, дух, здоровье».

Садам представлял собой крупный город, столицу всего северо-западного региона Даргона. В виду близости к границе он был хорошо укреплён высокой каменной стеной и рвом с водой. Население насчитывало 250 тысяч человек, и здесь находился крупный воинский гарнизон и управление сетью мелких приграничных гарнизонов, разбросанных вдоль всей северо-западной границы с Гароном. Это был административный центр региона. Раз в год сюда свозились налоговые товары со всей области, и чем богата была эта земля – мёд, патока, пушнина, лес, пенька, лекарственное сырьё, продукты земледелия и рыболовства. Также здесь выращивали коноплю, из которой изготавливали верёвки. Верёвки охотно брали приезжие купцы из соседнего Римака в южном Размире. Также местность славилась своими дубовыми лесами и здесь в изобилии водились дикие свиньи и быки, олени и прочая дичь. Дуб, как ценный строительный материал использовался при строительстве крепостей и домов, причалов и в качестве свай при строительстве мостов. Арии умели выплавлять железо из руды и получать из него не только высококачественные клинки, но и всевозможные резцы, как и инструменты для обработки древесины.

Как только руководство города узнало о намерении норагов напасть на страну, было объявлено военное положение, и началась вестись подготовка к войне. Сюда свозились съестные припасы, запасы зерна из западных районов и был отдан приказ приграничным крепостям при приближении большой армии врага в бой не вступать, а сдавать пустые крепости. Население эвакуировать на восток области. Для этой цели имелось достаточное количество повозок с быками. И поэтому когда армия норагов вторглась в страну, она не встретила никакого сопротивления, а также не нашла ни зёрнышка в пустых городках-крепостях, ни крупинки продовольствия. Население ушло либо в глухие леса, либо на восток со своим нехитрым скарбом, скотиной и поживиться ворогам было нечем. Они сожгли все приграничные городки и лавиной устремились к Садаму. А город ждал их. Женщины, дети и старики были эвакуированы вглубь страны, и норагов ждала профессиональная армия воинов, насчитывающая 40 тысяч человек. Было мобилизовано всё мужское население, годное носить оружие и крепость приготовилась к осаде.

К моменту подхода объединённой армии ариев к Садаму, где находился полк нашего героя Ашкер-баки, город осаждался превосходящими силами противника три недели. Армия норагов насчитывала здесь 80 тысяч человек, то есть в два раза превосходила число защитников. Однако крепость была хорошо укреплена и построена с расчётом на долгую осаду и нужды в питьевой воде и продовольствии защитники не испытывали. Нораги осаждали крепость с яростным упорством, но все их атаки тут же отражались и глубокий ров и вся земля под стенами были усеяны трупами врагов. За двадцать дней боев нораги потеряли убитыми около 8000 человек, а ранеными около 15000, итого 24 тысячи выбыло из строя. К тому же армия испытывала нужду в продовольствии, так как враги надеялись поживиться за счёт грабежей и не рассчитывали на долгую войну. И когда армия ариев, спешащая на выручку подошла к Садаму, то осаждающие город были уже не те бравые солдаты, что в начале похода. Боевой дух испарился, и никто уже не подумывал о взятии крепости, ведь 56-тысячная армия состояла по большей части из наёмников, «солдат-удачи», надеявшихся нажиться на грабежах в этой богатой стране. Таким образом, свежим частям ариев, прибывшим на выручку Садаму противостояла ослабленная и потрёпанная в боях 56-тысячная армия противника. Наутро нораги увидели за своими спинами выстроившуюся в боевые порядки армию ариев и трепет пробежал по их рядам. На стенах города затрубили трубы и троекратное «У-РА!» сотрясло воздух. Городские ворота открылись, мост через ров опустился, и 36-тысячное войско стало выходить из города и выстраиваться в боевые порядки. Тем временем, Ашкер-баки получил приказ атаковать вражеские шеренги и его полк вместе с другими конными полками обрушились на фланги врага. Нораги отчаянно сопротивлялись, так как деваться им было некуда, во фронт напирали арийские полки, и завязался кровавый бой. Затем в тыл норагов ударило войско горожан и это перевесило чашу весов. Нораги начали отступать, но бежать было некуда, их взяли в плотное кольцо и арийские лучники стали методично осыпать оставшихся в живых стрелами. Когда была выбита большая часть пехоты, тяжёлая арийская конница втоптала оставшихся в кровавую грязь. Так закончился бесславный поход ворогов на Арию. Остатки вражеской армии, прослышав о поражении на всех направлениях, бросив всё бежали сломя голову, хорошо зная, что пощады им не будет. На долгие годы в стране воцарился мир и наши герои Ашкер-баки и Ашхун благополучно вернулись домой, о чём пойдёт речь в следующей части.

Глава I. Подготовка к походу

Прошёл год после описываемых событий. По возвращении наших главных героев чествовали на родине, а за особые заслуги Ашхуну был присвоен титул ХАН, что означало высший военный титул в стране. На санскрите корень «ХА» означает «парящий в небе».

У Ашкер-баки родились сын и дочь и он, занимая прежний пост военного коменданта города, отдался приятным заботам отца семейства.

У Ашхуна не было жены. В столице государство выделило ему дом, и он взял стряпуху помогать в домашних делах. Женщина была добрая, средних лет и он мог спокойно уезжать по служебным делам надолго. Весь год он провёл на южной границе, где по его плану проводилась реконструкция приграничных крепостей и комплектация гарнизонов новыми солдатами. Молодые люди, желающие стать воинами и состоять на государственной службе должны были сначала пройти двухгодичную военную подготовку, после чего принимали присягу на верность стране и их отправляли служить, как правило, в приграничные гарнизоны, где они несли караульную службу, совершенствовали свои навыки и зачастую обзаводились семьями. Поэтому весь год Ашхун провёл в организационных хлопотах, руководя этим большим и непростым механизмом. Приходилось много разъезжать, координируя строительство как укреплений, так и жилья для военнослужащих. Через его руки проходили заявки на строительный лес, он ставил свою печать на них и далее они отправлялись в столичное управление. Также он занимался интендантскими обязанностями, через него проходили заявки на обмундирование, вооружение, продовольствие. Он занимался новыми назначениями, подбирал людей на ответственные должности, словом налаживал военный механизм там, где было нужно. Его все хорошо знали и по многим вопросам обращались именно к нему. Командующему приходилось решать и эти дела.

Прошёл год и Ашхун вернулся в столицу с докладом. В это время собирался Государственный Совет и на нём выступали уполномоченные с отчётами о состоянии дел в вверенной им области. За это время страна восстановилась от последствий нашествия, были восстановлены все приграничные города и крепости, их гарнизоны полностью укомплектованы личным составом. Ашхун приводил цифры и в конце доклада сказал, что считает необходимым во избежание нового нападения со стороны южного соседа пока враг ослаблен и не имеет полноценной и большой армии, собрать все силы и следующей весной пойти походом на столицу Небесной империи, изловить и казнить императора Надула. В ответ ему было предложено всесторонне рассмотреть, сколько сил понадобится на возобновление войны и сделать доклад на следующем заседании, которое состоится через неделю. Нужно ли привлекать для похода войска из Д`Арии, если нужно, то в каком количестве. Ашхун ответил, что враг не мог при всём своём желании восстановить численность своей армии. Для того, чтобы подготовить хорошего воина нужно время. Да, понадобятся войска из Д`Арии, но только добровольцы из числа профессиональных воинов. Нужно будет собрать армию численностью около 100—120 тысяч человек – 100 тысяч пехоты и 20 тысяч конницы, плюс осадные орудия для взятия столицы. Подробный план похода будет представлен Госсовету через 10 дней. На этом все согласились, и Ашхун стал заниматься планированием похода.

Первым делом он разослал в Д`Арию, Гиперборею и Даргон уведомление о подготовке Рамуна к походу против императора Небесной империи и просил соседей прислать добровольческие полки, как конные, так и пешие, желающие участвовать в этом походе. Срок сбора – конец весны – начало лета следующего года. Затем он подготовил подробный план похода для Государственного Совета и в конце следующей недели представил его на рассмотрение. План предусматривал задействование десять тысяч собственной конницы для похода и десять тысяч конных всадников из Д`Арии и Даргона, пехотные полки из Гипербореи и Д`Арии численностью 50 тысяч солдат и собственных сил – 50 тысяч. За зиму подвезти ближе к границе обозы с провиантом в том числе из соседней Д`Арии и Гипербореи, особенно богатых рыбой. Весной начать стягивать собственную армию к границе и сосредотачивать её в приграничных крепостях. И как только подойдут союзные полки, немедля перейти границу и двинуться вглубь вражеской территории. Государственный Совет одобрил его план и Ашхун взялся за его выполнение. Были посланы заявки соседям о заготовке и переправке в Рамун необходимого количества продовольствия и фуража. Также в металлургический и оружейный центр страны была отослана заявка на изготовление наконечников для стрел, дротиков и прочего дополнительного вооружения и амуниции. Конечно, были и мелкие кузнечные и ремесленные мастерские, разбросанные по всей стране, но для нужд большой войны существовали два города – город металлургов и город оружейников*.

Прошло три месяца, наступила весна и к южной границе Рамуна стали подходить первые части регулярной армии. Надо сказать, что зимы в то время были мягкие, в степи не выпадал снег, а если выпадал, то очень редко. Весной и летом шли умеренные дожди, и степь покрывалась зелёным ковром травы, среди которой росли кустарники и группы деревьев. Скот в изобилии пасся на этих обширных равнинах и проблем с тем, чтобы накормить прибывавшие войска не возникало. Мясо вялили, сушили, заготавливали впрок для похода. Также всю зиму подходили обозы с севера с рыбой, зерном и вокруг городов разбивались лагеря. В то время в армии Рамуна не использовали палатки, ткань была дорогим привозным товаром, и её использовали главным образом для одежды. Укрытие ставили так: с той стороны, откуда дул ветер устанавливали длинные жерди полукругом, стягивая сверху концы, а снаружи выстилали шкурами животных, которые подвязывали к шестам. Впереди разводили костёр, используя сушёный помёт животных и сухие ветки кустарников и деревьев, которых было полно в лесостепи. Также каждому воину выдавался «сухой паек» – лесные орехи, сушёные лесные ягоды, лепёшки, сушёное мясо и кутлук – плоды растения из семейства бобовых, очень сытное. Его варили в походах вместе кусочками сушёного мяса. Также в чай и пищу добавляли траву кинар, по нашему «мята». В обозах, следующими вместе с полками находилась мука, запасы пресной воды и прочие припасы, которые всаднику или пехотинцу нельзя было с собой унести. Во время марш-бросков каждый конный воин имел запасного боевого коня и второго – вьючного, который вёз корм для лошадей, запас воды и солдатский сухой паёк. В том месте, где располагалась армия, сразу возникал стихийный рынок – местные жители везли всякую снедь, чтобы обменять её на «деньги», ходившие в обращении в те времена. Таким образом, всё проходило по плану, войска прибывали, размещались, готовясь к завершающему этапу войны.

Глава II. Поход

Для того, чтобы осуществить свой смелый план, Ашхуну требовалась информация о состоянии вражеской армии и главных крепостей, находящихся на его пути, ему нужен был его враг – император Надул. Поэтому, как только в степи начала пробиваться трава, хорошо укомплектованный конный отряд численностью пять тысяч всадников пересёк границу и устремился вглубь территории Небесной империи. Ашхун сам возглавил этот отряд с намерением проникнуть на вражескую территорию, пройтись по тылам и добыть достаточно необходимой информации. Это была отборная конница Рамуна, лучшие наездники и стрелки империи, бесстрашные потомки древнего народа. Однако среди них были и молодые воины, впервые участвовавшие в подобном походе. На рассвете конный отряд вышел из места расположения и рысью помчался по необъятной степи. К полудню сделали привал. Ашхун избегал дорог и мелких селений, так как он хотел незаметно выйти к городу-крепости, административному центру этого приграничного района и начать собирать там информацию.

Конечно, рано или поздно его отряд могли обнаружить, и в его планах не было уклоняться от боя, но не раньше, чем соберёт достаточно сведений. Сделав привал и сменив лошадей, всадники помчались дальше. К вечеру первого дня сделали остановку на ночлег, ведь людям и лошадям нужен был отдых. Костры не разводили, поели лишь сухой паёк. С рассвета продолжили путь. Где-то к полудню на пути попалось небольшое селение животноводов, отряду нужно было пополнить запасы воды, и Ашхун решил сделать привал в этом месте. Жители разговаривали на другом языке, но Ашхун немного понимал их наречие, да и в отряде был толмач, и они выяснили, что здесь и вокруг нет ни одного имперского солдата. Больше года назад остатки армии в панике бежали через их селение и с тех пор они никого не видели кроме сборщика налогов. Ашхун сказал: «Я тот, кто разбил вашу армию, а этот отряд изловит вашего императора, чтобы затем казнить. Ваше селение мы не тронем. Напоите наших лошадей и накормите моих воинов, и мы проследуем дальше». Старейшины поселения посовещались и сказали следующее: «Мы слышали о тебе, великий воин и мы не хотим войны с тобой. Мы не любим нашего императора, и мы накормим твоих людей и лошадей». Им дали всё, что нужно и через четыре часа, хорошо отдохнув и пополнив силы, отряд двинулся дальше, в направлении города Урсун, до которого они должны были добраться на следующий день. По пути им попалось ещё селение, в которое они не стали заходить, попадались отары овец и быков и пастухи удивлённо смотрели им вслед. Весь следующий день отряд быстро шёл, делая короткие остановки, ландшафт стал меняться, появились возвышенности и возделываемые кусочки земли, стало попадаться больше селений. В одно из селений была послана разведка с переводчиком, а сам отряд расположился в рощице поблизости. Вернувшись, разведка донесла, что в селении солдат нет, но по словам жителей в Урсуне есть гарнизон солдат в количестве 1500 солдат. На коне ходу до города было 2,5 часа. Отдохнув и сменив лошадей, отряд двинулся дальше. Через два часа взойдя на холм, Ашхун приказал сделать привал, костры не разжигать, накормить и напоить лошадей и ждать его указаний. Сам он взял коня и с двумя воинами поскакал к городу. Приблизившись, он увидел окружённый стеной небольшой город численностью не более 50 тысяч человек. Он был окружён рвом, но без воды, и каменной стеной старой постройки, при строительстве которой был использован базальт и туф. Высота стены равнялась пяти метрам и по всему периметру высились башни. Так были устроены большинство городов – крепостей того времени. Ворота были открыты, а у ворот стояла стража. Понятно, что ворваться незаметно им не удастся, подумал Ашхун. Тогда в голове у него созрел смелый план. Вернувшись в лагерь, он тщательно всё обдумал, и наутро у него было готовый план операции.

Глава III. Взятие Урсуна

Утром, как рассвело, Ашхун взял пару лошадей, расседлал одну и привязал к седлу первой. Сам переоделся в одежду, взятую в первом селении, оставив под рубашкой только домбех или по-русски «плащеница» – защитный нагрудник с металлическими пластинами. Всё оружие он сложил в мешок и привязал его с одной стороны вьючной лошади, а с другой – мешок с овсом и бурдюк с водой. Своим людям он приказал быть наготове и как только они увидят, что он зашёл в город, сразу мчаться во весь опор к воротам. Всех вьючных и запасных лошадей оставить на попечение десятерых воинов. Взять город внезапным наскоком, перебить стражу и захватить управление городом в свои руки. Отдав подробные инструкции, он вскочил на коня и поехал к городу. Ехал не спеша, на голове был надет старый кожаный головной убор пастуха – шунтаба, сшитый из шкурок зверька крнак, очень похожего на современного тушканчика, а на теле – меховая куртка. Рука держала уверенно поводья боевого коня и когда он приблизился к воротам, навстречу вышел вооружённый человек и спросил, кто он и откуда едет. Ашхун ответил на их языке, что он едет издалека, из того первого селения пастухов, в котором они сделали привал и что он хочет продать коня в городе. Стражник подошёл ближе к коню, на котором сидел Ашхун и спросил его, не хочет ли он продать этого коня, на что Ашхун отрицательно покачал головой. Тогда стражник подошёл ко второму коню и внимательно его осмотрел, после чего сказал, что это хороший конь, за него дадут хорошую цену в конюшне наместника его императорского величества: «Езжай прямо туда, никуда не сворачивай», – подробно объяснил дорогу, добавив при этом: «А если захочешь продать этого коня», – указав на коня Ашхуна, то тебе дадут вдвое большую цену. Ашхун поблагодарил и направился мимо второго стражника в город. Отъехав немного от ворот, он завернул за угол первого дома, вынул cпрятанный меч с ножнами и надел его на пояс. Затем он взял колчан со стрелами, лук, вскочил на коня, предварительно привязав второго неподалёку, и стал ждать. Уже совсем рассвело, и стражники открыли нараспашку ворота и переговаривались между собой, позёвывая и расхаживая взад-вперёд, разминая ноги. «Видимо скоро смена», – подумал Ашхун. Всё его тело замерло в напряжении. Вдруг тот стражник, который стоял снаружи резко крикнул и побежал внутрь, что-то выкрикивая на своём языке. Двое других стражников выбежали из караульного помещения и стали смотреть туда, откуда поднималась пыль. Некая тёмная масса, окутанная пылью, спускалась с холма по утоптанной дороге и быстро приближалась. Стражники заорали во весь голос и повернулись лицом к Ашхуну и три стрелы одна за другой просвистели и их тела распростёрлись на пыльной дороге. Ашхун сидел на коне, находясь посреди дороги, и его конь, чутко улавливал любые движения его ног; напряжение передалось животному, он прядал ушами и теребил ногами, пофыркивая и поворачиваясь к воротам то одним боком, то другим. Ноздри его расширились, а глаза были широко открытыми. Это был специально обученный боевой конь, почуявший запах битвы. Ещё двое стражников показались на стене, они бежали вниз по каменной лестнице, чтобы закрыть ворота, но не успели, две стрелы просвистели и прервали их бег. Конь тем временем ходуном ходил под Ашхуном, замирая лишь в момент, когда его хозяин привставал на стременах, сдавливая щиколотками круп, и выпускал стрелы одну за другой, ловким движением выхватывая их из кожаного колчана. «Тише, тише дорогой, сейчас, сейчас», – проговорил Ашхун, выцеливая следующего солдата. Он крутился на пятачке перед воротами и увидел, как к нему во весь опор скачут его друзья, а сзади, на центральной городской улице замелькали человеческие фигуры, и вскоре всё смешалось в вихре, слышен был гулкий топот тысяч коней и повсюду кричали, падали, убегали. Стрелы свистели, и не было пощады и не было промаха. Через полчаса город был взят. Губернатор города, наместник его императорского величества был пленён, а вместе с ним пленены 157 оставшихся в живых солдат. Всех их заперли в городской тюрьме, а наместника со связанными руками привели к Ашхуну на допрос.

Ашхун, всё ещё в пыли после стремительного боя сидел в губернаторской резиденции за трапезным столом и съедал завтрак губернатора, запивая его кислым молоком кобылицы. Губернатор, мужчина средних лет, со спокойным выражением лица смотрел на Ашхуна, съедавшего его завтрак. Он был ещё в постели, когда послышался шум во дворе, затем крики и топот бегущих ног. Вскоре в его резиденцию ворвались воины и, связав ему руки стали обшаривать каждый угол его дома. Слуги в страхе разбежались кто куда, но кого нашли, привели обратно и посадили в другую комнату, приставив охрану. После того, как город был взят, Ашхун приказал толмачу проехаться по всем улицам с десятью всадниками и оповестить население о следующем: «Граждане Урсуна! Ваш город взят передовым отрядом арийской армии, скоро сюда придёт остальная армия, и вы не должны бояться за свои жизни и имущество. От вас требуется подчинение новой власти и снабжение всем необходимым того гарнизона, что здесь останется. Лица, удерживающие в рабстве мужчин, женщин и детей Рамуна в случае добровольной выдачи пленников не будут подвергаться наказанию и каким бы то ни было преследованиям. В случае сокрытия пленников хозяин дома или хозяйка будут приговорены к смертной казни. В случае смерти военнопленного от непосильного труда, голода и лишений, всё имущество семьи, державшей узника будет конфисковано и передано семье умершего. Тому, кто укажет на семью или человека, укрывавшего военнопленного или угнанного в рабство мирного жителя Рамуна будет дарован конь и ларец с ценными трофеями, которые добудет славная армия Света в этом походе. Также вознаграждение получит всякий, кто окажет содействие нашей армии, будь то дачей ценных сведений, либо ещё каким иным образом. Да будет Свет миру нашему! Хан Ашхун, командующий объединённой армии Арии».

С такой вестью толмач объезжал весь город, и жители выходили из домов, и постепенно страх покидал их души, и жизнь города вошла в обычное русло. Их никто не грабил, однако городские ворота работали только на впуск, а внутри и вокруг города были пущены патрули. Ашхун тем временем доедал свой завтрак и пристально смотрел на наместника. Поев и запив трапезу кумысом, он откинулся на стуле и задал вопрос:

– Ваше имя?

– Ктонг.

– Должность?

– Наместник императора.

Ашхун кивнул и, сложив руки на животе, сделал паузу. Затем приказал двум воинам: «Уведите его и приставьте охрану. Я решу позже, что с ним делать». Повернувшись к адъютанту, добавил: «Отпусти всех слуг по домам, но сначала пусть покажут, что и где тут лежит. Возьмёшь ключи от кладовых, а также возьмите под охрану склады с продовольствием и прочими товарами, выясни, что там находится, что может нам пригодиться в дальнейшем, затем мне доложишь. Да, и отправь депешу в Рамун, пусть все готовые к походу части выступают вслед за нами. Когда придёшь с докладом, разбуди меня».

– Я тебя понял, Ашхун*.

Он повернулся и ушёл. Ашхун, не снимая поясного ремня и одежды, тут же заснул.

Через два часа пришёл адъютант и разбудил Ашхуна.

– Ашхун, я осмотрел дом наместника, взял ключи от кладовых, слуг распустил. В доме есть необходимые запасы продуктов и кое-какая одежда, некоторые ценности. Склады в городе взяты под охрану. Толмач зачитал горожанам твой указ».

– Хорошо. Поешь и дай распоряжение насчёт караулов. Остальным отдыхать до вечера. Я разбужу тебя. И Ашхун взял карту империи наместника и стал о чём-то думать.

Глава IV. Толбе

Следующим городом к югу был Толбе и вечером Ашхун собрал своих командиров и объявил им, что утром намерен оставить тысячу воинов в городе, а остальными идти на Толбе, до которого было четыре конных перехода. «Хорошо, наш командующий, веди нас», – сказал самый старший командир одного из эскадронов и остальные поддержали его.

Наутро войско Ашхуна снялось с места и двинулось дальше по утоптанной дороге на юг. Командиру эскадрона, остававшегося в городе

Ашхун велел после получения депеши о взятии Толбе восстановить прежний режим пропуска граждан в город.

Толбе – административный центр провинции, граничащей с Рамуном, был городом покрупнее, чем Урсун. К нему вела прямая дорога, и Ашхун решил не тратить время на обходные пути, а следовать прямо по ней. За день до прибытия его полк свернул с дороги и весь следующий день они шли по степи, обходя селения стороной, намереваясь подойти незаметно к городу и на месте решить, как его брать. На четвёртый день посланные вперёд разведчики донесли, что город находится в пяти верстах* и Ашхун приказал разбить лагерь в лощине, а вокруг выставить секретные посты и задерживать всякого, кто повстречается с ними. Ашхуну было известно, что в Толбе располагался воинский гарнизон численностью 1700 человек, однако он был преисполнен решимости взять этот город, как и предыдущий и тем самым открыть путь в центр страны.

Приказав людям спешиться и отдыхать, не разводя огонь, Ашхун после короткой передышки вскочил в седло и вместе с двумя воинами помчался к городу. Уже темнело, когда они скрытно подъехали и, спешившись, стали наблюдать за северными воротами. Из охраны было двое снаружи ворот и двое внутри и на ночь ворота закрывались. Защитного рва вокруг города не было. Понаблюдав ещё какое-то время, у него созрел план взятия этой крепости и всю дорогу обратно он обдумывал свой план. Приехав в лагерь, он отдал распоряжение подниматься на рассвете и, завернувшись в меховое походное одеяло тот час же уснул. Походная жизнь солдата научила его быстро и крепко засыпать.

Едва стало светать, как его полк уже был в седле и они мчались в направлении города. Приблизившись и спрятавшись за зарослями деревьев и кустарника, Ашхун переоделся в форму офицера армии Небесной империи и с ним переоделись 15 солдат. Остальным было велено быть наготове. Наш герой со своими солдатами выехал на дорогу и не спеша шагом повернул в сторону городских ворот. Когда они подъехали к воротам, один из стражников вышел навстречу и знаком приказал остановиться.

– Кто вы и откуда едете?

– Мы везём в город из Урсуна важное донесение. Вблизи Урсуна замечены подозрительные отряды, – произнёс Ашхун.

Стражник крикнул тем, что внутри, что это свои и чтобы их пропустили, и стал делиться этой новостью со своим товарищем. Ашхун тем временем пришпорил коня и рысью въехал в ворота, за ним следом его товарищи. Въехав внутрь, он огляделся по сторонам и увидел, что эта крепость устроена иначе, чем в Урсуне – от ворот по обеим сторонам шла внутренняя стена, служившая укрытием для лучников и охраны. Она примыкала к башне с каждой стороны и при сигнале тревоги охрана могла занять выгодные позиции для стрельбы. Всё это в доли секунды промелькнуло в голове Ашхуна и он дождался, когда все его товарищи отъедут на 50 шагов от ворот, затем развернул коня и жестом приказал товарищам сделать тоже самое, выстроившись шеренгой в два ряда и выхватив луки на глазах изумлённых стражников, они молча и методично стали расстреливать всех, кто находился на виду на расстоянии ста шагов.

Тем временем глухой топот копыт донёсся вдалеке и возвестил о несущихся во весь опор к воротам воинах Ашхуна. Через несколько минут ураган пыли и боли накрыл просыпающийся город. Как струи клубящегося потока вздыбившейся реки разбивались они на ручьи и растекались по улицам, поднимая шум и вызывая ужас в сердцах обывателей. В центре города поток сомкнулся и разделился на две части – один стал биться в ворота резиденции, вызвав страшный переполох и отчаяние, другой охватил казарму и всё, что двигалось, бежало, скакало прочь. Часть воинов спешилась, и атаковала засевших внутри домов солдат, другие гарцевали верхом и стреляли во всякого, кто показывался в окнах или на улице. Горожане в страхе заперли свои дома и попрятались кто куда. Через час с лишним сопротивление было сломлено и двести с лишним солдат сдались в плен. Ашхун всё это время руководил боем, с ним всегда находились несколько телохранителей и курьеров. Он отдавал быстрые приказы, от его глаза ничего не ускользало. Как и в первом случае, убедившись, что никаких сюрпризов больше нельзя ожидать, и что весь гарнизон разбит, он велел запереть южные и северные ворота и выставить караулы возле них и по всему периметру стен, чтобы никто не мог прошмыгнуть наружу. Жителям прочитать тот же указ, что был оглашён в Урсуне. Расположившись в резиденции наместника, он съел его завтрак и завалился спать.

Глава V. Незнакомка

Через два часа Ашхуна разбудил его адъютант и доложил, что наместник императора просит выслушать его. Также он доложил о четырёх раненых с нашей стороны и одном покалеченном коне, которого пришлось убить.

– Вражеские солдаты заключены под стражу, посты выставлены по периметру стен и возле складов, население города оповещено, беспорядков нет. «Кажется, это становится рутиной», – подумал наш герой и широко зевнул. – И ещё, мой командующий, аудиенции с вами добивается одна молодая особа. «Вот это интересно», – подумал Ашхун и сонное выражение мгновенно слетело с его обветренного лица.

– Впусти её сначала, а с наместником потом разберёмся, – сказал Ашхун и с любопытством стал ждать посетительницу.

В комнату стремительно вошла молодая женщина в богато украшенной одежде и тотчас бросилась Ашхуну ноги.

– О, государь великой северной страны, о, великий воин! – и она распростёрлась ниц, замерев.

– Встань, женщина и говори, что привело тебя ко мне.

Ашхун встал из-за стола и взяв незнакомку за свисающий рукав, жестом сделал ей знак подняться. Сам же сел на стул и стал слушать её. Незнакомка стала что-то быстро говорить, но Ашхун прервал её жестом и сказал адъютанту привести толмача. Тем временем он спросил её: «Как тебя зовут?»

– Акра, – последовал ответ.

– Ты замужем?

– Да.

– Дети есть? – женщина вскрикнула и, закрыв лицо руками, зарыдала.

Ашхуну стало очень неловко, и в такой ситуации решил подождать толмача, что было самым разумным. Когда пришёл переводчик, женщина уже успокоилась, и Ашхун попросил её изложить цель своего визита. Незнакомка вытерла шёлковым платком покрасневшие глаза и начала рассказывать. Её зовут Акра, её молодой девушкой выдали замуж за мужчину, которому было 34 года. Он был государственным служащим и работал в городской управе. Теперь она вдова или нет, она не знает. При этих словах она снова начала плакать. Ашхун сделал знак адъютанту и тот принёс воды. Женщина поблагодарила и, сделав глоток, поставила чашку на стол и стала продолжать. Два дня назад он пропал. С ним исчезла их маленькая дочурка, которой едва исполнилось два года. Она в этот день ходила проведать свою мать, она жила со старшим сыном на другом конце города. Когда она вернулась, дома никого не было, в доме царил беспорядок, словно что-то искали, но ничего не пропало, а мужа и дочки нет до сих пор. Она обежала всех родственников мужа, но никто ничего не знает. Она ходила на службу и там ничего не знают. Он пропал, и пропала её маленькая прелестная Азрун и женщина снова заплакала. Ашхун вздохнул и стал терпеливо ждать продолжения. Когда женщина успокоилась и привела себя в порядок, она продолжила свой рассказ. «Я ходила к коменданту, и он пообещал разослать приметы её мужа и дочери на все посты города, а также разослать в соседние города. Он сказал, что больше ничем помочь не сможет. Я прошу вас, помогите мне найти их, если они живы, иначе я никогда не увижу их!» – при последних словах она снова бросилась ниц, и Ашхун снова мягко взяв за рукав и сочувственно глядя ей в глаза, жестом велел ей встать и сказал следующее: «Я обещаю найти их и, по крайней мере, сделаю всё, что в моих силах и власти. Опишите подробнее их приметы, как они выглядели». Женщина стала рассказывать, а Ашхун тем временем погрузился в размышления. Когда она закончила, он спросил адъютанта: «Ты всё запомнил?» Тот кивнул головой. «Разошли их приметы по всем постам». На этом аудиенция закончилась, женщина попрощалась и ушла. «Ну вот, начались гражданские дела, нужно поскорее назначить кого-то из моих командиров комендантом, однако нужно помочь этой бедной женщине», – он подумал про свою мать и вздохнул, – Странная история», – и приказал адъютанту собрать к нему командиров через час.

Подумав немного, он решил, что муж и дочка этой женщины были похищены с тем, чтобы быть проданными в рабство. Он слышал, что на юге этой страны процветала работорговля, особенно ценились здоровые мужчины и детьми не брезговали, значит если они ещё в городе, а это наверняка так и есть, то их могли не успеть вывезти, есть шанс найти их. В голове у него созрел план.

Глава VI. Разговор с наместником. Неожиданная находка

Когда пришли командиры, Ашхун вначале осведомился о состоянии подразделений и количестве потерь. Было убито двое воинов, четверо серьёзно и один легко ранен. Город взят под охрану, везде патрули, ворота закрыты, население не бунтует. Ашхун поздравил их с успешным взятием города, и назначил командира одного из эскадронов комендантом города, возложив на него обязанности по охране порядка и военнопленных. Далее он подробно инструктировал новоиспечённого коменданта в том, что предстояло сделать.

– Сегодня и завтра никого не выпускать из города, а только впускать. Докладывать обо всех стоящих его внимания случаях и происшествиях. Начать обыски в домах горожан завтра же. Искать укрываемых наших военнопленных, пропавшего мужчину и девочку, преступников, похитивших их. На третий день разрешить выезд из южных ворот только возам крестьян и торговцев. Пеших и конных всадников не выпускать до особого распоряжения. На четвертый день остальным эскадронам быть готовым к выступлению. До этого дня распределить обязанности по охране городских стен, патрулированию как вне, так и внутри города между собой попеременно.

Отпустив командиров подразделений, Ашхун велел привести наместника императора. К нему вошёл худощавый мужчина лет пятидесяти, с бородкой и вежливым лицом. Ашхун принялся допрашивать его через переводчика:

– Что вам известно о расположении основных войск императора? В каких городах они дислоцируются? Если будете сотрудничать с нами, я гарантирую вам, что вам будет сохранена жизнь, – добавил Ашхун.

Наместник подумал и ответил:

– После разгрома нашей армии Надул утратил своё политическое влияние. У него осталось мало сторонников и народ недоволен большими налогами и поборами. Надул создаёт сейчас новую армию, чтобы укрепить свою власть и расквитаться с северным соседом за своё поражение. Всех, кого он взял в плен в вашей стране, он продал в рабство на невольничьем рынке и на вырученные деньги и на деньги от повышения старых и введения новых налогов создал армию численностью 100—150 тысяч солдат, и он не собирается останавливаться, он выжимает всё у земледельцев и других сословий. Многие ненавидят его, и вы получите многих сторонников и меня в том числе».

Ашхун поблагодарил наместника за откровенный ответ и заверил его, что приложит все свои силы, чтобы поймать и казнить Надула. При активном сотрудничестве он пообещал наместнику оставить того на прежней должности. Потом он поинтересовался количеством солдат в соседних городах, их моральном духе, умонастроении горожан, получив при этом прочие полезные сведения. Наместник снабдил его достаточными сведениями и, поблагодарив, командующий отпустил его.

– Вам не разрешается пока покидать пределы резиденции. Мною назначен военный комендант и по всем возникающим вопросам обращайтесь к нему.

На этом дела были закончены, и он лёг спать.

Наутро привели двоих человек из местных жителей, которые рассказали, что в городе есть скрытая тюрьма, куда сажают особо опасных преступников. Когда на город напали, охрана разбежалась и сейчас там никто её не охраняет, и они могут показать туда дорогу. Ашхун тотчас велел седлать коней и взял с собой два десятка воинов и направился к этой тюрьме. Вскоре показалась высокая каменная стена, тянущаяся вдоль улицы, а за ней деревья, закрывающие каменное здание старой постройки. Подъехав к воротам, они увидели, что калитка открыта. Во дворе никого не было. Спешившись, они прошли внутрь мрачного здания, у которого вместо окон были маленькие, узкие проёмы. Зайдя внутрь, они увидели две каменные лестницы, ведущие вниз и вверх. Разделившись, они начали осмотр всего здания и обнаружили множество камер и среди них в подвале пыточную камеру. Пол был грязным и выложен, как и стены из камня с бурыми пятнами. В углах валялась рваная одежда и лохмотья, всё было брошено и находилось в беспорядке. Камеры в подвале представляли собой округлые узкие ямы высотой около трёх метров, в каждую вела узкая каменная лестница, верх ямы был закрыт крепкой дубовой решёткой. В ямах сидели люди по двое, по трое и оттуда шёл невыносимый смрад. Ашхун крикнул:

– Есть ли среди вас пленённые воины с севера? Мы – армия ариев, пришли за Надулом и своими людьми.

В ответ послышался стон, ругань и всхлипы.

– Помогите, помогите, выпустите меня отсюда, я всё вам скажу, где ваши люди.

Ашхун приказал освободить этого человека и привести его к нему. Он обошёл все верхние этажи, но там не было никого из граждан его страны. Ашхун велел адъютанту позвать коменданта гарнизона, чтобы он взял под охрану тюрьму и разобрался, кто за что сидит. Политических выпустить. Уголовников и воров оставить. Затем он вышел и стать ждать. К нему призвали измождённого, грязного мужчину с длинными прядями волос и бороды. Руки и ноги были закованы в кандалы. Он упал на колени и распростёрся ниц.

– Господин! Позволь сказать тебе правду о твоих солдатах.

– Сначала скажи, кто ты и за что тебя сюда посадили.

Меня зовут Клим. Я беглый каторжник. Я отбывал каторгу за воровство и сюда меня посадили за то, что я сбежал. Меня поймали, избили и я вот уже не помню, сколько сижу здесь.

– Продолжай.

– Я отбывал каторгу на каменоломнях в районе Карнского ущелья, как однажды к нам прибыла большая партия заключённых, не говорящих на нашем языке. Потом мы узнали, что они с севера, из Рамуна. Их разместили в отдельном бараке, и туда нам не было доступа. Потом я бежал и больше ничего сказать не могу.

– Ты можешь показать на карте это место?

– Я не умею читать, но если вы объясните, где что находится, может смогу.

– Но ты знаешь, как туда добраться? Далеко ли это место отсюда.

– Да, знаю. Это в горах к западу отсюда. Около пяти дней верхом.

– Хорошо. Покажешь это место. Если всё окажется, как ты сказал, тебя выпустят на свободу. А нет, снова отправишься туда, где сидел.

– Слава тебе! Всё правда! – и узник упал ниц перед Ашхуном, склонив голову к полу и вытянув руки вперёд к его ногам.

– Расковать ему руки, накормить и умыть и держать под охраной, не спускать с него глаз!

С этими словами наш герой вскочил на коня и поскакал в резиденцию. Его ждали другие дела.

На следующий день, как только рассвело, Ашхун пришёл к южным воротам, встал в сторонке и стал наблюдать за выезжающими людьми из города. Жители были оповещены о том, что сегодня начнётся пропуск из города грузовых возов, торговцев и жителей окрестных поселений, прибывших торговать несколько дней назад, и поэтому много возов скопилось перед воротами. Командующий медленно прохаживался среди них в поисках чего-нибудь необычного. Тем временем ворота открылись, и передние начали выезжать из города. Он внимательно рассматривал каждый воз, как вдруг его внимание привлёк один возок, наполовину прикрытый сверху сеном.

– Стой! Ты. – Ашхун приказал человеку, – Остановись и слезай!

Это был смуглый южанин, мужчина невысокого роста с острой бородкой и бегающими прищуренными глазами. Ашхуну не понравился блеск его глаз и когда он слезал с воза, под его одеждой что-то блеснуло. Незаметно был сделан знак стражнику и тот подошёл ближе.

– Кто ты и что везёшь?

Мужчина стал что-то говорить на незнакомом языке, и Ашхун лишь понял, что тот торговец и приехал издалека с юга торговать в этот город, но в связи с военным положением торговля не пошла и он возвращается домой. Ашхун приказал жестом показать, что он везёт и ткнул пальцем в солому. Лицо мужчины на секунду обрело растерянное выражение, он посмотрел на стражника, и медленно стал откидывать ворох сена. Наш герой сделал знак стражнику встать за его спиной, а сам подошёл ближе и встал сбоку, держа руку на рукояти меча. Он спокойно выжидал, словно зная, что последует дальше. Левой рукой он сделал нетерпеливый жест, мол, быстрее шевелись, и мужчина как-то затравленно сжался, словно приготовился к чему-то, его рука скользнула вниз под одежду, и не успел он выхватить свой длинный нож, как Ашхун с силой ударил ногой по его руке, а стражник навалился сзади. Подбежали другие воины, а Ашхун тем временем стал откидывать ворох за ворохом сено и на дне воза увидел связанных мужчину и девочку с кляпами во рту. Они были живы. Перерезав им верёвки и вынув кляпы, Ашхун увидел, что они находятся в полуобморочном состоянии и не в состоянии говорить. Приказав связать работорговца и взять его под стражу, он взобрался на воз и направил его в свою резиденцию. Там он напоил обоих, дал им поесть и велел позвать женщину, искавшую их. Вскоре встреча разлучённых состоялась, и не было больше радости, чем видеть счастливые лица матери, отца и их дочери. В этот же день работорговца прилюдно казнили без суда на площади за похищение мирных граждан и работорговлю по законам Арии.

Глава VII. Каюн. Карнское ущелье

На следующий день три тысячи всадников во главе с нашим доблестным полководцем покинули Толбе и двинулись по дороге на юго-запад в направлении города – крепости Каюн. Этот город находился примерно в двух дневных переходах от Толбе и всё это время конница шла по наезжему тракту, никого не боясь и никуда не сворачивая. Незадолго до выступления к Ашхуну пришло донесение, что передовые части армии Рамуна уже в пути и скоро будут в Урсуне. Ашхун распорядился, чтобы в Урсуне и Толбе был оставлен небольшой гарнизон для поддержания порядка, а оставленные там эскадроны поспешили догнать свой полк. Всей армии предписывалось оставить в Толбе гарнизон численностью 3000 солдат и следовать в Каюн, откуда поступят следующие распоряжения.

К вечеру второго дня отряд свернул с дороги и расположился в пяти верстах от города. Ашхун выехал на разведку со своими помощниками и, подъехав к городу, увидел его совсем небольшим и малозначительным. Крепостная стена была, но местами обвалилась и требовала ремонта. Город стоял в стороне от основных дорог, и видно было, что находится в упадке. Зорким взглядом он обвёл окрестности, запоминая рельеф местности, у него была информация об этом городе, что гарнизон его был небольшим, около пятисот солдат, и он решил брать его с ходу. В Толбе была взята форма вражеских солдат в большом количестве, и Ашхун велел переодеться сотне всадников в эту одежду и затем провёл ту же операцию по захвату, как и в Толбе. Только на этот раз большой отряд всадников ворвался в город и начал, не дожидаясь подхода основных сил охоту за вражескими солдатами. Через час город был взят, было пленено 323 солдата и много оружия. Сделав необходимые распоряжения на Военном Совете, наш военачальник изложил дальнейший план: «В городе останутся дожидаться подхода основных сил пятьсот воинов, а наш отряд повернёт на северо-запад в горы освобождать своих братьев. Больше городов не брать, не распылять силы. Наша армия на подходе и соединение с ней должно произойти здесь или в Толбе. Там увидим».

На следующий день отряд в 2500 всадников двинулся дальше вглубь страны. Места становились всё пустыннее, а климат засушливее. С собой взяли максимальное количество корма для лошадей и воды, так как населённых пунктов больше не предвиделось. Через день пути дорога стала петлять среди невысоких горных гряд, с ними был проводник, который ехал на коне впереди, показывая дорогу. На третий день пути местность изменилась и стала гористой, и отряд вошёл в длинное Карнское ущелье. Сделав привал, наш предводитель вместе с десятком воинов переодевшись в одежду вражеских солдат, поехал неспеша в сторону каменоломни. Через полчаса они достигли поворота, за которым показался лагерь, состоящий из двух бараков и домиков охраны. Несколько десятков измождённых людей в кандалах на ногах таскали камни, складывали их на тележки и затем отвозили к дороге, где укладывали в общую кучу. Внимательно оглядев окрестные кручи, и не заметив ничего подозрительного, он отослал связного назад с приказом отряду выдвигаться сюда. Отъехав назад и дождавшись отряд, им был отдан приказ напасть на лагерь. Когда отряд ударил по лагерю, то сбежавшаяся на шум охрана не оказала никакого сопротивления, увидев столь многочисленного противника. Около десятка сразу упали, сраженные стрелами, а остальные, побросав оружие, упали на землю и запросили пощады. Ашхун поморщился и велел взять их под стражу. Узники лагеря побросали свои инструменты и стали подходить к воинам. Среди них оказались собратья по оружию, а их радостные лица и слёзы на глазах были доказательством того, что этот поход был совершён не зря. Освободили 27 человек пленных из Рамуна. Когда их спросили, где остальные, то последовал ответ, что их разделили на две группы – одна большая группа в несколько сотен ушла на юг, а их, в составе прочих каторжников повезли сюда. В этих адских условиях умерло от истощения и непосильного труда 23 пленных. Они были страшно худы и оборваны, и Ашхун с яростью посмотрел на стоящую поблизости разоруженную охрану с их сытыми лицами.

– Кто из них был самым свирепым и беспощадным? – спросил Ашхун и жестом указал на сбившуюся кучку охранников.

– Он, – и все указали на маленького толстого военного, по-видимому коменданта лагеря.

Ашхун сделал резкий жест, указав на него: «Казнить его».

Толстый человек закричал, его подхватили за руки и бросили на колени. Он стал кричать и вырываться из рук, тогда один из воинов ударил его кулаком в темя и тот обмяк. Затем схватил его за уши, а второй выхватил меч и одним ударом отсёк голову.

Ашхун грозно посмотрел на сбившуюся от страха кучку солдат и сказал им: «Вы останетесь здесь и будете стеречь этих преступников. Кроме моих солдат и преступников среди вас есть свободные люди и политзаключённые?» Несколько человек вышли из толпы. Ашхун велел освободить их. Затем сделав запас воды и посадив освобождённых на лошадей, отряд пустился в обратный путь.

Глава VIII. Планы Надула

Прибыв в Каюн, Ашхун забрал с собой оставленных пятьсот воинов и, пополнив запасы питьевой воды и продовольствия, ускоренным маршем пошёл на Толбе, чтобы соединиться с передовыми отрядами своей армии, которая по донесениям достигла Урсуна и направляется к Толбе. Ашхун понимал, что кровопролитной войны не избежать, если он не придумает другой способ захвата как столицы, так и самого Надула. Всю дорогу он размышлял и всматривался в карту, которую ему подарил наместник Толбе. От него Ашхун почерпнул много полезных сведений как о составе и предполагаемой численности вражеской армии, так и о вероятном местонахождении Надула в этот момент. Весь прошлый год Надул занимался укомплектованием своей новой армии из числа наёмников соседних государств, ему пришлось щедро раскошелиться золотом, потому что его не любили, а лишь золотом он мог купить верность солдат. Таким образом он собрал не более 70—80 тысяч солдат, а так как внутри страны рекрутов брать было неоткуда, (все мало мальски обученные военному делу мужчины, желающие обогатиться в ходе войны с северной страной остались лежать во рвах осаждённых городов и в последней битве в степи) Надул мог распоряжаться лишь остатками былой мощи. В совокупности вся его военная сила составляла не более 100—110 тысяч солдат, причём у него не было той боеспособной конницы, что прежде. Лёгкая кавалерия из соседнего государства – это всё, чем он располагал. Закончив комплектование своей новой армии, Надул направил её к северу от столицы, и разместил в трёх городах, лежащих полукругом к северо-западу, на север и северо-восток от столицы в ста – двухстах верстах. В это самое время Ашхун начал свой поход. По словам наместника Толбе сам Надул находился то в столице, то в этих городах наездом и инспектируя армию. Он всерьёз готовился к новой войне, в стране были подняты налоги и он готовил новых молодых рекрутов. Небесная империя была богата людскими ресурсами, климат был тёплый и в ней в изобилии произрастали многие посевные культуры. Армия наёмников Надулу была нужна для того, чтобы обезопасить себя от возможного внутреннего переворота, его враги не посмеют, зная, что он силён, а также на время, пока он взращивает новых молодых воинов. Скакать верхом, мастерски владеть мечом, палицей, копьём, стрелять из лука, на всё это нужно было время, чтобы обучиться. Через три – четыре года Надул рассчитывал получить новую собственную армию в триста – четыреста тысяч воинов и тогда ему не нужны будут наёмники в мирное время. Таковы были планы Надула и суждено ли им сбыться мы увидим дальше.

А пока он выколачивал деньги из населения, как только мог и жестоко подавлял всякое недовольство и мятежи. Тюрьмы были переполнены, и страна погрузилась в атмосферу террора. Надо отдать должное, Надул был деятельным и умным человеком, он развил кипучую деятельность по созданию новой армии. Он решил возродить «Чёрную дивизию», издав указ о создании элитного военного корпуса, прообраза современного суворовского училища, куда зачислялись рослые мальчики – подростки, обладающие недюженной силой и развитые не по летам. Многие родители были рады отдать своих сыновей на военную службу, так как им выплачивалось единовременное пособие и курсант получал с первого дня неплохое денежное довольствие. Наместник Толбе сказал, что где-то возле столицы Надул создал такой тренировочный лагерь для своих курсантов и часто появляется там лично. Ашхуна беспокоила мысль, что узнав о вторжении ариев, Надул снова ускользнет от него. Все эти дни он напряжённо размышлял, как обставить и схватить своего противника.

Глава IX. Кайсу

Прибыв в Толбе, Ашхун первым делом осведомился о состоянии мужа и ребёнка той женщины, которая просила их найти. Он посетил их дом и узнав, что они поправились и вся семья счастлива, Ашхун занялся подготовкой к походу на столицу. В городе его ждал эскадрон, оставленный в Урсуне с новостями из Рамуна. Многотысячная армия неделю назад достигла Урсуна и со дня на день передовые части прибудут в Толбе. В Урсуне оставлен небольшой гарнизон в 500 солдат. Ашхун отдал распоряжение командиру эскадрона, оставленного в Толбе забрать запасных лошадей и реквизировать у населения всех имеющихся лошадей в пользу армии, выдав им расписки. Когда будет одержана победа им будет выдана компенсация из казны Надула. Посадить солдат на лошадей и ускоренным маршем догонять его полк. В Толбе оставить усиленный гарнизон в 3000 солдат, который будет заниматься охраной и сопровождением возов с фуражом и продовольствием для наступающей армии. Также в Толбе будет размещён тыловой госпиталь для раненых. Следующим городом, куда направляется он и армия – город Кайсу, расположенный в 200 верстах на юго-восток от Толбе. Ашхун решил идти вперёд и брать всё, что возможно и действовать по обстановке. Безусловно, слухи о его армии стали распространятся и о внезапности нападения речь уже не шла. На следующее утро его четырёхтысячный кавалерийский полк выступил на Кайсу. Преодолевая за день в среднем 60—70 вёрст, и двигаясь налегке (брали с собой только запасного боевого коня, вьючных лошадей оставили в Толбе, чтобы на них могла ехать прибывшая пехота) через три дня вышли к Кайсу. Город встретил их закрытыми воротами и солдатами в бойницах стен. Город был средним по величине, и обнесён каменной стеной и представлял собой неприступную крепость для кавалерии. По его сведениям гарнизон насчитывал около 1200 – 1300 солдат. Ашхун не собирался брать приступом эту крепость и терять своих солдат и поэтому на следующий день приступил к переговорам. Подъехав к городским воротам на расстояние полёта стрелы, он оторвал кусок белой материи, привязал её к кончику стрелы и пустил её в ворота. Стрела попала в них и застряла в дереве. Затем он убрал лук и принялся ждать. Через полчаса ворота открылись и к нему навстречу выехали двое верхом. Ашхун и толмач выехали навстречу. Не доезжая двадцати шагов, они остановились друг против друга. Ашхун начал первым: «Я – Ашхун, хан объединённой арийской армии пришёл в вашу страну за Надулом, вашим императором, который причинил много бед моему народу. Со мной прибыла многочисленная армия, здесь лишь передовой конный отряд. Ваш город будет взят в любом случае. Если вы сдадите мне его сейчас, то вам всем будет сохранена жизнь, и я гарантирую, что город не будет разграблен. Всё, что нам нужно – это пища для моих солдат, корм для лошадей, быков и лояльность населения. Мы не собираемся присоединять ваши земли к своей и без того обширной и богатой империи. Мы хотим лишь наказать Надула и казнить его в присутствии его граждан и если возможно, найти и вернуть своих соотечественников, находящихся в рабстве. Если таковые имеются в вашем городе, выдадите их нам, в противном случае укрывателей будет ждать смертная казнь. Если вы подчинитесь этим требованиям, даю слово, город и гарнизон не пострадают. Гарнизон должен сложить оружие. Даю вам время на размышления до завтрашнего утра. Я всё сказал». Посланцы ответили, что передадут эти слова своему коменданту и не позже завтрашнего утра на этом же месте они передадут ответ.

На следующее утро городские ворота открылись и из ворот выехали три человека. Ашхун поджидал их на том же месте. Среди посланцев он увидел новое лицо – дородного мужчину в богато украшенной одежде, сидящем на породистом, холёном коне. Он представился, как военный комендант города и по совместительству наместник его императорского величества. Он начал говорить о неурожае, последовавшем после неудачной войны с северном соседом, о том, что городская казна пуста, солдаты сидят на одной бобовой похлёбке и просяной каше, что население влачит полуголодное существование, что всем надоел нынешний император и что на Городском Совете было решено отдать город великому полководцу, разгромившего могучую армию великой Небесной империи, что «Мы понимаем всю тщетность сопротивления», – и т. д. и т. п.

Ашхун выслушал все эти речи и затем ещё раз заверил наместника, что с ним самим, его гарнизоном ничего не случится, как ничего не стало с наместником Толбе, пусть он отправит туда своего человека и убедится в этом. На этом переговоры были закончены. Была дана команда кавалерии держать луки наготове и боевой колонной выступать в город. Для пояснения скажу, что боевая колонна конницы отличалась в построении от походной колонны. Всадники выстраивались и скакали рысью в виде ромба, не перекрывая друг другу сектор стрельбы и в случае нападения нанося противнику максимальный урон.

И таким манером воины Ашхуна вошли рысью в город, держа луки в одной руке, и поводья в другой. Но солдаты и не думали устраивать ловушку, они прекрасно были осведомлены о силе и мастерстве воинов Рамуна и весь гарнизон выстроился на площади, чтобы сложить оружие. Ашхун беспрепятственно разоружил их, поместив под стражу и стал дожидаться подкрепления из Толбе.

Находясь в Кайсу, Ашхун не терял времени даром, наместник старался угодить ему и предоставил всю информацию, известную ему о дворце императора, его тайных ходах и выходах, об интригах, царивших при дворе, о загородных резиденциях, о том, как охраняется дворец и много других полезных сведений. Когда то он жил в столице и был крупным чиновником при предыдущем старике императоре, но когда Надул пришёл к власти, счёл заблаговременно уехать из столицы и найти место в провинциальном городе. Поэтому он избежал политических репрессий и чисток, которые проводила тайная канцелярия императора против друзей и сторонников прежнего императора. Он подтвердил слова наместника Толбе, что императорская армия состоит сплошь из наёмников и располагается в трёх городах, самый ближайший из которых – Кирка, численностью населения около 150 тысяч жителей и находится на расстоянии 500 вёрст к юго-востоку. Также он рассказал, какие города находятся по пути, о численности их населения и гарнизонах, есть ли крепостные стены и какие препятствия следует преодолеть. Вообщем, этот пожилой чиновник оказался весьма полезным, и его презрение к Надулу было на руку. Заметно повеселев, Ашхун поблагодарил наместника и заверил его, что его город избежит участи других городов – изъятия для нужд армии продовольствия, скота и лошадей и что как только сюда придёт его армия, здесь останется лишь небольшой гарнизон, армия уйдёт на юг и он будет свободен в своих передвижениях и бразды правления городом останутся по-прежнему в его руках. Лишь охраной порядка займутся его люди, в остальном его права не будут ущемлены. Наместник поклонился в ответ и, поблагодарив, добавил, что более благородного и мудрого военачальника он не видел, и от всего сердца пожелал успехов и победы доблестной арийской армии. На этом аудиенция закончилась, и Ашхун обдумав всё как следует, отдал приказ выставить караулы, а остальным помыться, привести себя в порядок и отдыхать. Чем и занялся сам.

Глава X. Продолжение похода

На третий день пребывания в Кайсу прибыл отряд, оставленный в Толбе, и привёз с собой ещё 4000 пехоты и запасных лошадей, везущих провиант, как для людей, так и для себя. К этому времени воины хорошо отдохнули, как и их боевые кони и объединённый конный корпус выступил из Кайсу на юг. Остальная армия шла за авангардом следом, и ей был дан приказ нигде не останавливаться по пути, кроме как для пополнения запасов продовольствия, фуража и воды.

Следующим городом на пути был небольшой населённый пункт, расположенный в двух днях пути на юго-восток. Это был городок районного масштаба, не представляющий собой никакой стратегической ценности и поэтому ничем не защищённый. При подходе к городу Ашхун приказал взять его в кольцо и начать наступление со всех сторон. Сопротивляющихся перебить, сдавшихся взять в плен, разоружить и запереть в городской тюрьме. Так и произошло. Встретив лишь слабое сопротивление кучки солдат, конница пронеслась вихрем по улицам, оставив трупы вражеских солдат на улицах, и заняла центр города и его окрестности. Был разбит временный лагерь. При допросе пленный комендант городка подтвердил данные, полученные у наместника Кайсу, и он был взят под стражу вместе с остальными сдавшимися солдатами. Пополнив запасы воды и пищи и оставив пятьсот солдат из состава пехоты и навьючив на освободившихся лошадей воду и провизию, сводный корпус продолжил путь, повернув на юг. То же самое произошло со следующим городком, находящемся в двух днях пути южнее. Там тоже было оставлено пятьсот солдат, и авангард Ашхуна двинулся дальше на юг. Внутренние небольшие города не обносились крепостными стенами и находились друг от друга на небольшом расстоянии – около ста вёрст и отряд Ашхуна шёл по дороге на юг скорым маршем, меняя лошадей на привалах, и таким образом миновал ещё два городка, оставив там небольшие гарнизоны по пятьсот человек. Он двигался так стремительно, что молва о нашествии ариев едва опережала его армию. Дело в том, что в те времена боевой конь, вообще лошадь была очень ценным приобретением, всё равно, что автомобиль сегодня, и вести распространялись медленно. Простые люди были неграмотные, и они не слали писем родственникам как сегодня. Разносчиками новостей были главным образом торговцы и государственные служащие, перевозившие депеши и различные государственные бумаги. Им выдавалась лошадь, и они перевозили депеши из города в город. В каждом городе был свой курьер и один курьер передавал депеши другому и возвращался в свой город, забирая новые депеши. Бывало, что курьер заболевал, и почта подолгу не перевозилась. Поэтому чем южнее проникал отряд Ашхуна, тем более внезапным становилось его вторжение. Два последних города вообще были взяты сходу и жители и солдаты были застигнуты врасплох. При допросе комендантов Ашхун понял, что им ничего не известно о вторжении ариев. Всю ночь он ворочался с боку на бок в размышлениях. Городок этот находился всего в двух днях пути от предполагаемого места дислокации армии Надула, части его армии. Комендант подтвердил, что около 20 тысяч наёмников квартирует в соседнем городе к югу. «Они вовсе не готовы к войне, разжирели на дармовом хлебе и погрязли в пороке», – добавил тот с негодованием.

Наутро 13-го дня, как они вышли из Кайсу Ашхун принял решение двинуться на Кирку, где располагалась часть армии Надула и разгромить её с ходу. Итак, 2000 солдат он оставил в городках по пути, и с ним была его отборная пятитысячная конница и 2 тысячи вспомогательной пехоты. Наутро он объявил о своём решении командирам стак и могучая орда двинулась дальше на Кирку.

Глава XI. Кирка

При подходе к Кирке Ашхун выслал разведку, которая вернулась спустя два часа и доложила, что город довольно крупный и обнесён стеной. Однако враг ничего не знает о приближении нашей армии, часть его войск расположена за городом и живёт в походных шатрах, другая часть по-видимому внутри стен в казармах. Было велено готовиться к бою. План его был прост: подойти вплотную незаметно, выслать вперёд переодетый вооружённый отряд численностью сто всадников, чтобы он захватил городские ворота и удерживал их до подхода основных сил. Отряд должен быть разбит на две части: первая – переодетые лучники и вслед за ними две тысячи всадников и две тысячи поддерживающей пехоты на конях ворвутся в город с задачей захватить главный штаб и того, кто возглавляет армию. Сопротивляющихся перебить, сдающихся в плен разоружить и взять под стражу. Остальные стрелки вместе с Ашхуном займутся зачисткой прилегающей к городу территории, чтобы ни один враг не смог убежать. Занять все выходы из города и никого не выпускать. Так и было сделано.

Передовой отряд в сто всадников благополучно подошёл к воротам и с криками «Арии напали!» начали из луков перебивать охрану. Заняв внутренний двор, они начали методично расстреливать всех выбегающих солдат, сами являясь для противника двигающейся мишенью. Вскоре подоспела помощь, и многотысячная рать заполнила улицы города. Всё смешалось – крики, стоны, пыль, гул копыт, словно вихрь промчался по городу и завертелся, заклубился в оскале войны. Тем временем наш герой со своей конницей ворвался на территорию военного лагеря, перемахнув неглубокий ров и сбив хрупкое заграждение. Волна косматых коней, хрипящих от возбуждения и стремительного бега, свистящие тетивы и словно коршун на куропатку набросился отряд на врага, терзая его плоть и вырывая когтями мясо. Враг кричал, бежал куда глаза глядят и падал ниц растоптанный конём, другой выбегал из шатра и так и застывал со стрелой в горле с маской недоумения на лице. Разделившись в лагере на два отряда, Ашхун возглавил второй отряд и пустился дальше в обход города, неся смерть и разрушение. Первый отряд утюжил палатки, бегущих солдат не давая им опомниться и организоваться. Через час было всё кончено. Воины находили спрятавшихся, дрожащих от страха смерти наёмников Надула и гнали их в общую кучу пленённых. Ашхун тем временем прошёлся вокруг стены и занял другие ворота, приказав запереть их, и сам поспешил в центр города. Он поспел как раз вовремя, им навстречу попался отступающий конный отряд противника и на узкой улице они сшиблись лоб в лоб. Пошли в ход мечи, палаши, палицы, словом началась отчаянная рубка. Вскоре отряд врага был смят и повержен и Ашхун со своими людьми стал расстреливать из луков отступающих солдат из центра. Через час они пробились к центру, оставляя после себя кучи вражеских трупов. Стрелы закончились и силы были на исходе. Во рту всё спеклось, мучала жажда и руки больше не слушались. Когда они добрались до резиденции наместника, всё уже было кончено. Город был целиком в их руках. Ашхун въехал во двор, спешился и поднялся по ступеням резиденции. Кругом валялись трупы охраны. Сам наместник и военный комендант были связаны и злобно сверкали глазами. Ашхун взял поданный кувшин с водой и залпом выпил его до дна. Усевшись в кресло и вперив взгляд в военного коменданта, он пытался узнать, не сам Надул ли это.

– Я – верховный главнокомандующий объединённой армии Арии. Где находится ваш император?

Оба продолжали молчать. Ашхун посмотрел на коменданта и тот отвёл взгляд. «Молчит, а знает», – подумал Ашхун и, обратившись к двум воинам, стоявшим у них за спиной, кивнул в сторону коменданта: «Уведите его во двор и отрубите голову». Его схватили и увели. Наместник побледнел, и видно было, как мелкие капли пота выступили у него на лбу. Ашхун повторил свой вопрос: «Где ваш император?» Нижняя челюсть наместника задрожала и тот невнятно произнёс: «Я всё скажу, не убивайте!» Ашхун удовлетворённо кивнул, черты лица его смягчились – «Так-то лучше», – и приказал адъютанту развязать ему руки и подать воды. Тот отпил пару глотков, рука его при этом сильно дрожала.

– Я знаю, где он, я всё скажу при условии, если вы сохраните мне и моей семье жизнь.

– Я слушаю вас, обещаю, что в случае добровольного сотрудничества вас и вашу семью не тронут.

– Да. Хорошо. Значит, есть кроме столицы ещё одно место, где он часто бывает. Там живёт одна женщина. Это место он держит в тайне, но как говорится, шила в мешке не утаишь, – наместник ухмыльнулся, – об его интрижке стало известно всем приближённым ко двору, в том числе и мне.

Он придвинулся поближе и, понизив голос, проговорил: «Рапта. Так называется эта деревня. Он часто наведывается туда». При этом он довольно хмыкнул.

– Где это на карте? Покажите.

И подав знак адъютанту, Ашхун взял у него карту и расстелил на столе. Наместник указал ему городок приблизительно в 120 верстах отсюда и находящийся недалеко от столицы. «Хорошо. Теперь ещё вопрос. Укажите мне города, где дислоцирована остальная армия Надула». Наместник услужливо ткнул пальцем на карте. Информация совпадала с той, что дал ему наместник Кайсу.

– Хорошо. Вы говорите правду. Вам и вашей семье будет сохранена жизнь и оставлено принадлежащее вам имущество. А пока вы побудете под арестом, временно конечно. Извините, война есть война.

С этим словами Ашхун встал и покинул резиденцию.

Глава XII. Ханьши

Собрав трофеи и посчитав потери, Ашхун удовлетворённо хмыкнул – погибло в бою четверо армейских солдат и двое из его отряда тяжело ранено. Пятнадцать человек ранено не тяжело. Солдат противника взято в плен 514 человек, около 2000 ранено, остальные убиты. Такой успех компании окрылил его, он никак не ожидал, что как снег на голову свалится врагу. Невероятная удача! Ашхун дал на отдых солдатам один день и послал депешу догоняющей его армии о разгроме врага в Кирке, где сообщил о своих дальнейших планах. Следующим городом для атаки он выбрал Ханьши, расположенный по пути к городку, где жила любовница Надула. Он решил немедленно выступать, оставив в городе гарнизон из 1000 армейских солдат и всех раненых. И рано утром следующего дня его шеститысячный полк выступил. Ашхун не счёл нужным переодевать своих солдат, здесь они вполне походили на отряд чужеземных наемников, а из какой страны они никому не было дела. Они так стремительно продвигались, что обгоняли слухи и всё же пока Ашхун со своим войском рыскал вокруг столицы слухи о вторжении ариев постепенно стали наводнять столицу. Первым делом узнали об этом торговцы. Лавки стали закрываться, а цены на продукты расти. Затем прискакал на взмыленной лошади курьер государственной службы и доложил своему начальству, что на севере в нескольких городах замечена большая армия, двигающаяся на юг в сторону столицы империи. Что многие города уже взяты и скоро она будет здесь. В городе начался переполох, спешно стали отправляться курьеры в те города, где дислоцировалась армия императора. Никто не знал где сейчас арии, и пронёсся слух, что взята Кирка и в Кирку был отослан посланец, а до неё было 300 вёрст, расстояние не маленькое. Императора в это время не было в столице, и никто не знал, где он. Говорили, что он уехал инспектировать войска, но куда именно никто не знал. Тем временем Ашхун подошёл к Ханьши, отстоящий от Кирки к югу в двух-трёх днях конных переходов. Вперёд была послана разведка, которая захватила отряд наёмников, следующих из соседней деревни. Допрос их показал, что в самом Ханьши императора нет, а есть куча обленившихся солдат, забывших про военную службу.

– Их хоть голыми руками бери, они все завели по несколько жён из местных и там царит полнейший бардак. В самом городе расквартированы офицеры и солдаты постарше, а те, кто моложе ночуют в полевом лагере и соблюдают видимость армии. Когда приезжает император, заранее наводится порядок и проводятся учения, а в остальное время едят, пьют кислое молоко и посещают своих многочисленных жён, благо жалованье им выплачивается регулярно, – поведал один из пленных офицеров.

Сделав привал после марша, и дав отдохнуть своим солдатам, наутро Ашхун по своей заведённой привычке собрал командный состав и поставил задачу разгромить лагерь вражеской армии, и освободить народ Небесной империи от этого жалкого подобия армии. Действовать также как и при Кайсу, разделившись на два отряда. Командиры одобрили его план, поскольку поводов для сомнений в его командирской смекалке Ашхун ни разу не дал. Все беспрекословно верили в его военный гений и удачу.

Едва небо заалело на востоке, как конница Ашхуна ринулась на спавший лагерь. Добавлю только, что в отличие от Кирки, Ханьши не был укреплён как крепость, он не представлял какого-то особого значения, и армия там была расквартирована, потому что город находился недалеко от столицы, и прикрывал её с запада. Армия держалась в основном для острастки населения. Поэтому конница Ашхуна не встретила особого сопротивления и без трудностей вломилась как на территорию палаточного* лагеря, так и в город.

Первая волна прокатилась по улицам и лагерю, стреляя зажженной паклей, пропитанной в дёгте. Эти стрелы были предусмотрительно заготовлены ещё в Рамуне и прибегать ранее к ним не приходилось. Сейчас настало время летящего огня и палатки зажигались словно факелы, люди горели и падали, катаясь от боли по земле и умирая. Вторая волна просто расстреливала выбегающих солдат в одном исподнем, а третья добивала. Тоже происходило в городе. Словно коршуны из ночи полетели арии на спящий город и тысячи огненных стрел взмывали в небо и сыпались на дома, вызывая многочисленные пожары. Люди выбегали на улицу, не понимая, что происходит, в ужасе пытаясь потушить огонь. Выбегавшие солдаты спросонья путались в одежде, пытаясь надеть её на ходу, таращили глаза, пытаясь понять, что происходит. Вторая волна летела следом за первой и расстреливала растерявшихся, как охотник куропаток на лету. Третья волна накрыла город и те, кто выжил на улицах, были смяты и добиты. Это был не бой, а бойня. Через час всё было кончено, тысячи трупов наемников лежали на улицах, дворах, во дворе казармы, тюрьмы, городской управы и резиденции наместника. Ашхун велел трубить отбой. Подсчитывались потери, собирали раненых, приводили живых вражеских солдат и запирали их в тюрьме. Наместник и комендант были схвачены и приведены к Ашхуну на допрос. Он сидел на крыльце одного из домов и пил своё любимое кислое молоко. Вытерев губы, он спросил коменданта: «Где император?»

Комендант презрительно усмехнулся и ничего не ответил. Ашхун дал знак двоим воинам и те, оттащив его в сторону и бросив на колени, одним ударом отсекли ему голову. Всё повторялось как прежде. Дым от пожаров стлался по земле, треск пламени и красные от недосыпания глаза этого дикого воина сделали своё дело и наместник, задрожав всем телом, бросился на пол и начал ползать на коленях, прося, чтобы его пощадили. Он стонал и умолял, целуя сапог Ашхуна, чтобы его оставили в живых, и с большим трудом удалось его успокоить, дав воды. Зубы его стучали и клацали о чашку, на него было противно смотреть. Ашхун сказал:

– Я подарю тебе жизнь, презренный, если ты ответишь мне, где сейчас император.

Наместник заплакал и умоляюще заскулил:

– Не знаю, не знаю, клянусь, великий северный воин, не знаю. Никто не знает.

Ашхун нахмурился, и меж бровей его пролегла глубокая складка.

– Нет, нет, вы не поняли, я скажу, я всё скажу. Немногим известно, но я предполагаю…», – его тон стал вкрадчивым, – «что его императорское величество сейчас находится…», – вкрадчиво продолжал наместник – «у некой женщины, проживающей неподалёку отсюда».

– Где? – и Ашхун встал, взяв карту, и сунул её под нос наместника.

– Показывай, где.

Наместник внимательно посмотрел и указал тот маленький городок возле столицы, о котором сказал наместник Кирки: «Здесь, здесь она», – палец его дрожал и Ашхун понял, что тот не врёт. Информация была верной.

– Ты будешь жить.

С этими словами Ашхун выпрямился и, взяв с собой несколько человек и вскочив на коня тут же ускакал. Собрав своих командиров, он дал им следующие указания: полк отдыхает до вечера, пополняет припасы, возвращается в Кирку и ждёт его или распоряжений от него. Сам Ашхун берёт с собой сто воинов, запасных свежих лошадей и скачет в этот маленький городок, до которого три часа ходу. Дав час на передышку и пополнение запасов стрел и провианта, Ашхун и его отряд вскочили на коней и поскакали к своей цели.

Глава XIII. Cю-Ли

В это самое время, пока Ашхун брал Ханьши, император Надул, ничего не подозревая о надвигающейся опасности, находился в маленьком уютном домике на краю небольшого городка. Скрытый от посторонних глаз тенистым садом, и расположенный в глубине двора домик этот был выбран не случайно. Чтобы не раскрывать широко свою связь, он тайком навещал свою подругу, имя которой никто не знал. Женщина эта была известной в своём кругу, как госпожа сута, что означало «познавшая тайны радости и дающая сласть». Она привязала к себе этого властного человека теми узами, что связывают влюблённых. Надул не был вовсе романтическим и пылким по натуре, скорее это была властная и холодная натура, однако Сю-Ли, так звали эту женщину, сумела обворожить его и, обладая чувственной красотой и умением покорять мужчин, как это умеют умные и проницательные женщины, сумела возбудить в нём пылкую страсть, огонь которой она умело поддерживала. Чувства свои Надул скрывал от окружающих, однако слухи о его влечении скоро стали распространяться в том кругу, который они регулярно посещали и ему пришлось искать более укромное место для встреч. Постепенно она полностью завладела его сердцем и подчинила себе его мысли и чувства. В его прошлой жизни не было ничего похожего. Первый брак был скорее по расчёту, чем по любви, когда он женился в 28 лет на дочери крупного государственного чиновника в его городе. Будучи его зятем, Надул быстро получил место в городском управлении и вскоре благодаря уму и расчётливости и связям тестя, быстро стал продвигаться по служебной лестнице. Через несколько лет брак распался к удовольствию Надула и полному равнодушию со стороны бывшей супруги. Потом были другие интрижки и ничего не обязывающие отношения. В ту пору он уже занимал крупную должность в столичном управлении заместителя министра по поставкам вооружений и у него образовались связи среди чиновников своего и смежных министерств, некоторых генералов и он стал вхож в круг так называемого высшего света. Да, не удивляйтесь, мой читатель, в ту казалось бы варварскую эпоху, в Небесной империи существовал и императорский двор и высший свет. На одном из светских приёмов, куда его пригласили как помощника военного министра Надул познакомился с Сю-Ли. Эта женщина благосклонно отнеслась к этому интересному высокому мужчине, явно наделённому умом и умением покорять женщин. Тонкий психолог, она сразу отличала незаурядных личностей и держала их в своем кругу. Сама она любила посещать эти светские рауты, будучи вдовой крупного чиновника, скоропостижно скончавшегося год назад. Унаследовав его пенсию, как вдова и часть его состояния, она безбедно жила столичной жизнью. Ей было 34 года, детей у неё не было, она была ещё молода, красива и обаятельна. Мужчины наперебой предлагали ей знакомства, но она не отвергала их притязания и не обнадёживала слишком. Эта женщина была юркой красивой прогулочной яхтой, которой нужен был умелый капитан. И таковой нашёлся в лице Надула. Наделённый необычной внешностью, он сразу привлёк внимание Сю-Ли. Завязалось ни к чему не обязывающее знакомство и поначалу Надул разговаривал с ней, относясь как к обычной женщине из света, пусть и привлекательной, крайне заинтересованный тем, какое внимание и почтение оказывают ей молодые и пожилые мужчины, завсегдатаи светских вечеринок.

В Акване, как и любой столице государства подобного типа, где общество разделялось на высшие, средние и низшие слои, существовал свой круг избранного общества, куда входила аристократия и придворные его императорского величества, а также крупные чиновники столичных министерств и ведомств. Туда не допускались чиновники менее крупного ранга, чем сами министры и их первые помощники. Для остальных вход был закрыт. Сю-Ли была женой помощника одного из министров и круг этот ей был знаком и часто посещаем. Её муж был стариком, страдающим подагрой и часто отпускал её одну на эти светские приёмы. Собирались обычно у какого-нибудь аристократа или очередного министра, желающего блеснуть великолепием своего нового особняка или внутреннего убранства. Нельзя сказать, что в те времена общества были варварскими. Скорее нет, Небесная империя в эпоху правления династии Чи-Ень была государством, поощрявшим развитие как ремёсел, так и разного рода искусства. Талантливые поэты, литераторы, архитекторы и художники получали субсидии и заказы, создавались новые способы получения тканей, структуры и окраски. Развивалось растениеводство, рыбоводство и животноводство. Край был тёплым, субтропическим, где произрастало всё в изобилии, и у государства были деньги на постройку городов с системами водоснабжения и канализации. Беспрестанно шла торговля морскими путями с другими странами, налоги были мягкими, население не бунтовало, а знать управляла и развлекалась. Таковым было положение дел до полосы неурожаев, засухи и последовавшего затем голода.

Постепенно Надул привязался к этой необыкновенной женщине, он не пропускал ни одного светского приёма, ни одной мало-мальски значимой светской вечеринки, где присутствовала Сю-Ли. Она прекрасно играла на струнном инструменте, называемом ко-инь (звенящий колокольчик»), являющимся прообразом лютни. Её пальчики бегали по струнам, умело извлекая звуки, словно затрагивая незримые струны души. Казалось, всё его естество пробуждалось, и жадно тянулось к чему-то волнующему, как уста знатока тонких вин к новому букету вина с удивительным оттенком послевкусья. Надул жадно вдыхал едва ощутимый аромат её убранных волос, пытаясь уловить другие скрытые оттенки, её образ вставал перед ним ночью и тогда, одолеваемый бессонницей, он ворочался с боку на бок до утра. Она была недосягаема для него – помощника министра, но не отвергала его знаки внимания, что вселяло надежду в его растерянную душу эгоиста.

Узнав хорошо Надула, Сю-Ли поняла, что связь с этим человеком сулит ей большие выгоды, чем с кем-либо другим. Надул как нельзя лучше подходил для её женских чар и амбиций. Она видела в нём будущего преемника стареющего министра, через несколько лет собирающегося уйти на пенсию. В то время госслужащие имели одинаковый возрастной ценз, выходили на пенсию спустя 25 лет несения службы, но не старше 55 лет. Нашему министру было 53 года. Надул надеялся занять его кресло. Так бы и произошло, если бы не засуха.

Глава XIV. Голод

В те времена дожди регулярно орошали поля и сады империи, и не было нужды прокладывать дорогостоящие поливные системы. Но в тот роковой год летом не пролилось ни одного дождя. Посевные всходы засохли, и страна осталась без урожая. Были вновь посажены семена, так как тёплый климат позволял в южных районах снимать по 2—3 урожая в год, но и на этот раз едва появившись, всходы засохли. Цены на рис, просо, бобовые культуры широко резко подскочили и в стране начались предвестники голода. Старик император опустошил всю свою казну, закупая зерно, рис и другие необходимые продукты питания в соседних странах, не затронутые засухой. Но это дало временный эффект. Начался мор скотины, крестьяне резали скот, не дожидаясь его падежа. В городах возникла паника. Знатные вельможи разъехались по своим имениям и заперли амбары с зерном на железные засовы. В стране начался голод. Начались грабежи и массовые беспорядки. Каждый день усмирялись бунты, но в других местах возникали новые. Почуяв для себя шанс, Надул стал оказывать помощь бедствующей Сю-Ли. Он часто навещал её и привозил продуктовый паёк, выдаваемый всем госслужащим. Сю-Ли поначалу отказывалась принимать подарки, но голод и настойчивость Надула сломили в конце концов её не столь упорное сопротивление и она сдалась. Он же ликовал. «Скоро она будет полностью моей», – такие мысли посещали его во время этих визитов.

А в стране тем временем тут и там вспыхивали волнения, в армии тоже не всё было гладко вследствие нерегулярных денежных поступлений и задержек выдачи жалования, солдаты роптали и офицеры писали докладные записки в управление о настроениях солдат, но император ничем не мог поправить создавшееся положение. Поставщики из соседних стран взвинтили цены на основные продукты питания, и всё золото казны уходило на оплату счетов. Положение могло спасти лишь влажные муссонные дожди, приходящие в это время года с океана и новый урожай.

Тем временем Надул, прознав о настроении в армии, понял, что трон династии Чи-Ень зашатался. Всё меньше сторонников оставалось при императоре, начались закулисные переговоры, назревал переворот. В стране уже свирепствовал самый настоящий голод, люди бродили по улицам и ловили уцелевших собак и кошек, чтобы хоть как то накормить своих детей. Ели жуков, муравьёв, змей. Всё живое в городах попряталось, убежало и улетело. Положение было ужасное. Люди умирали, и началось людоедство. Сначала начали есть умерших детей, чтобы спасти живых, потом начали есть живых. Окончательно озверев, сошедшие с ума люди бегали по улицам и ловили истощённых, ослабевших сограждан. Люди уходили из городов и пытались прокормиться в лесах и сельских поместьях, но туда их не пускали. Земля и леса принадлежали богатому сословию и их прогоняли оттуда. Настал критический момент и Надул возглавил коалицию, намеревающуюся отстранить от власти нынешнего беспомощного императора и навести порядок в стране. Надул посещал тайные собрания и его главным лозунгом был следующий: «Людям нужен хлеб! Император впал в немилость Небу! Нам нужен новый император и Небо пошлёт нам дожди и всё войдёт в прежнее русло! Выберите меня и вы увидите, что всё поменяется. Я наведу порядок в стране, народ будет сыт!» Были собраны средства и выдано жалованье офицерам и солдатам в полках тех генералов, кто входил в состав коалиции. Надул составил план восстания и озвучил его на тайном собрании членов оппозиции. Согласно плану началась агитационная компания в других полках, чтобы те присоединились к коалиции. В конце концов вся армия была готова выступить на стороне заговорщиков и в назначенное время Надул арестовал императора и взял его семью под стражу. Во все поместья вельмож, не относящихся к числу сторонников Надула были посланы армейские отряды с целью полного разграбления и изъятия продовольственных запасов. Хозяев бросали на произвол судьбы. Хлеб и рис раздавали в городах с лозунгами: «Да здравствует Надул и коалиция! Смерть императору, ввергшему страну в хаос и нужду!» В конце концов, накормленный народ вздохнул облегчённо и стал требовать смерти императору, допустившему в стране разорение. «Он не сын Неба, он ложный царь, Небо отвернулось от него и Надул будет новым императором!», – везде по улицам ходили подкупленные люди и вещали такие речи. В конце концов, общественное мнение склонилось в пользу Надула, и тот объявил себя новым императором Небесной империи. «Старый император должен умереть, ибо он утратил милость Неба, он погряз в пороке, живя в роскоши и богатстве, и совсем забыл о своем народе. Когда свершится правосудие, Небо прольёт дождь», – возвестил Надул, взойдя на трон. И как ни странно, после казни императора пошёл дождь. Он шёл всю следующую неделю и люди уверовали в Надула, как нового царя, посланного Небом. Были засеяны поля, и крестьяне смогли снять первый урожай и тогда народ и власть облегчённо вздохнули. Напряжение спало в стране, все поняли, что чёрная полоса миновала, и они не ошиблись в выборе. Надул наконец уверовал в прочность своего положения, он ликовал. «Кто знает, может действительно меня выбрало Небо», – он лежал в термальной бане в то время, как служанка растирала его спину.

Глава XV. Царствование

Прошло два года. Надул обзавёлся собственным двором из числа его сторонников. Он поменял весь кабинет министров и всюду поставил своих людей. Аристократы начали было возмущаться, но после того, как слетело несколько голов, голоса поутихли, и никто больше не мешал ему править страной, как ему хотелось. Надул подождал, пока страна восстановится после неурожаев и мора и затем поднял налог со всех сословий с 10% до 25%, мотивируя это тем, что стране нужны большие запасы зерна и другого продовольствия на случай подобного бедствия в будущем. Народ пороптал, а потом затянул пояса и затих. «Надул – император, Надул – посланник Неба, его воля – это воля Небес», – трещали языком в людных местах тайные агенты. Деньги шли в первую очередь на увеличение численности профессиональной армии. Надул понял, что только сильный может диктовать свою волю, а слабый погибает. Императорская армия династии Чи-Ень насчитывала 250000 профессиональных воинов, и она была разбросана по гарнизонам обширной страны. Надул задумал увеличить её численность вдвое и учредить специальное элитное подразделение воинов-богатырей, которые смогут составить костяк новой армии. Так же это будет его личная гвардия, залог его силы и непоколебимости. Также он учредил тайную канцелярию, агенты которой шныряли по базарам среди толпы и высматривали бунтарей и зачинщиков, а также улавливали настроение народа и распространяли разные слухи по указанию Надула. Он никому не доверял и лично возглавил этот тайный отдел. Императорская семья находилась под домашним арестом, к ним никого не пускали, и он не боялся с их стороны заговора, к ним были приставлены его люди и они шпионили за ними и обо всём докладывали.

Постепенно Надул полностью покорил сердце Сю-Ли и она стала его возлюбленной. Он приезжал к ней инкогнито, переодевшись в простую одежду, и чтобы никто не узнал его, прибегал иногда к гриму, но потом ему надоело маскироваться, и он просто приезжал в закрытой коляске в сопровождении охраны. Он получил, что желал – трон и Сю-Ли, его настоящее было прочным, а будущее казалось безоблачным. Весь следующий год он посвятил новой армии. Так как он разбирался в вооружениях и знал людей, работавших в этой сфере, он привлёк самых способных людей, не получавших годами повышения, и выдвинул их на ответственные посты. В первую очередь он занялся созданием знаменитой «Чёрной дивизии». Она была и раньше при прежнем императоре, но старик не уделял этому вопросу должного внимания, и она стала заурядным кавалерийским полком. Надул стал созывать самых отъявленных головорезов, не гнушаясь их криминальным прошлым, его люди ходили по тюрьмам страны и искали среди заключённых подходящих к этому ремеслу людей. Порой попадались настоящие богатыри, случайно в драке убившие ударом кулака соперника, которым грозила смертная казнь и таких людей освобождали и отправляли в специальный учебный лагерь. Надул поручил своим помощникам из военного ведомства разработать специальное вооружение и экипировку для этих богатырей, начиная от обуви и кончая рукавицами. Были посланы в соседние страны закупщики коней, потому что хорошие лошади были очень ценным товаром, а боевые исполинские кони были очень редким товаром. Их специально обучали, и они стоили больших денег. Наконец с большими трудностями удалось привезти этих коней из далёкой страны, и для этих лошадей была построена специальная конюшня и за ними ходили, как за священными коровами. Как только с Чёрной дивизией дело сдвинулось, Надул принялся укомплектовывать новые полки. Туда принимали всех без разбора, кто хотел служить и получать государственное довольствие и привилегии. Отслужившие в армии беспрерывно 15 лет получали право на пенсию, а те, кто прослужит 20 лет, становился ветераном и получал бесплатное жильё и повышенную пенсию. Огромная страна располагала большими людскими ресурсами и даже после мора численность населения быстро восстанавливалась.

Словом, спустя четыре года после восшествия на трон страна имела пятисоттысячную, хорошо вооружённую армию. Надул обратил свой взор на обширные земли северного соседа – Рамуна и возжелал присоединить их к своей и без того обширной территории. Чем это закончилось, мы уже знаем из первой части книги.

Глава XVI. Катастрофа

Теперь, мой читатель вернёмся к нашему герою – Ашхуну, который со своим отрядом мчался по пыльной дороге. Через три часа они прибыли в городок. Не доезжая до окраины, спешились и сделали привал, выставив дозор на дороге, ведущей в столицу. Сам отряд расположился в рощице неподалёку. Ашхун не знал, где живёт любовница императора, как она выглядит и, боясь спугнуть зверя, сделал засаду на дороге. Он надеялся на удачу, и рассчитывал подождать несколько дней. Если император у неё, то он рано или поздно поспешит в свою армию, а если его нет у неё, то он каким-либо образом пожелает с ней связаться. Ашхун надеялся, что ему и на этот раз повезёт. Если же через два дня они никого не поймают, то придётся действовать иначе. Так и вышло. Переодетые дозорные выходили на дорогу и от имени императора осматривали каждого въезжающего и выезжающего из городка. На вопросы по чьему приказу они действуют, воины твердили заученную фразу: «По приказу императора». Наёмники не знали местного языка и этот ответ был исчерпывающим. Потом в городок проехала некая богато одетая дама, по описанию похожая на Сю-Ли. Ашхуну сразу же доложили и он, будучи переодетым в форму офицера императорской армии решил догнать и познакомиться с этой женщиной.

Догнав её спустя несколько минут и поравнявшись с её коляской, он учтиво поклонился ей и продолжил следовать за ней до её дома. Когда она вышла из коляски, Ашхун спрыгнул с коня и поприветствовал госпожу:

«Добрый день, Госпожа».

«Кто вы* и зачем следуете за мной?» – строго спросила она, кинув взгляд на обветренное и загорелое лицо этого офицера.

Ашхун с его не самым лучшим знанием языка вполне правдоподобно произнёс: «Госпожа, мы ищем императора. Война. Арии вторглись с севера. Он у вас?»

«Кто вам сказал, что он у меня?» – при этом она дёрнула плечиком и недовольно посмотрела на этого дикаря. Ашхун опустил одно колено на землю и преклонил голову, прижав правую руку к сердцу.

«Ладно, встаньте». – Тон голоса её смягчился. «Вы правы, он временно гостит у меня. Но сейчас его нет. Он ненадолго отлучился. У вас есть письменное сообщение или вам поручено передать на словах?»

Ашхун встал и сказал: «Нет. Только лично на словах. Срочно. Где он? Могу ли я его найти? Враг взял Кирку. Завтра он будет в столице». При этих словах лицо Сю-Ли стало озабоченным, а рука нервно затеребила край одежды. Казалось, она не могла решиться на что-то. Наконец она решилась, вздохнула и сказала: «Подождите здесь», – а сама ушла в дом. Ашхун стоял возле изгороди и терпеливо ждал. Через несколько минут эта женщина вышла и пригласила офицера в дом. Когда Ашхун зашёл внутрь, навстречу ему вышел высокий человек среднего телосложения, лет сорока с чёрными проницательными глазами. Он спросил отрывистым и властным голосом: «Ты кто? Кто тебя послал?» Ашхун сделал вид, что растерялся и поначалу не мог выговорить ни слова. Он знал имена нескольких генералов.

– Мой император, Кирка взята. Генерал Хай – Си взят в плен. Его армия больше нет. Я и немногим моим солдат… убежать. Искать вас. Срочно столица ехать.

Надул побледнел, пошатнулся, но быстро овладев собой сказал:

– Подожди меня снаружи. Где твои солдаты?»

– Здесь есть роща, – и Ашхун махнул рукой, показывая в сторону, где располагались его солдаты. Сю – Ли подтвердила, что её остановил на дороге военный патруль.

– Хорошо. Мы едем в столицу. Дай мне несколько минут собраться.

Ашхун вышел, ликуя от радости, пряча улыбку. Спустя несколько минут вышел Надул, ведя под уздцы коня. Оба сели верхом и поскакали по дороге к солдатам Ашхуна. Прибыв на место, Ашхун приказал отряду выступать и они с Надулом помчались по направлению к столице. Через час скачки лошади стали уставать, и отряд сделал короткий привал. Ашхун спросил:

– Куда мы едем?

– В столицу, куда же ещё.

Ашхун подумав, спросил:

– Мой император, один вопрос.

– Говори.

– Армия в Ханьши разбита.

– Откуда у тебя такие сведения? – спросил весь напрягшись Надул.

– В столице кто-то узнал, сейчас там паника, – ответил Ашхун, заметив при этом, как омрачилось чело императора. Ашхун взял флягу и напоил коня. Надул присел в сторонке и стал о чём-то размышлять. «Война проиграна. У меня нет шансов. Если он прав, то осталась часть армии в Куэ-бэ. Лишь немногая часть армии. Я всё проворонил, валяясь в постели с этой женщиной», – Надул стиснул зубы и с досады ударил плёткой по сапогу. Что делать, что делать… забрать всё ценное и бежать. Но куда? Куда-нибудь, с деньгами я не пропаду. Нужно дать денег этому офицеру, и он проводит меня до границы. Он оказался как нельзя кстати. Само Небо послало его ко мне. Да. Я поговорю с ним сейчас. Или позже. Нет сейчас. Потом будет поздно. Он со своим отрядом будет моей личной охраной. Я дам ему и его людям много денег. Мы отправимся прямо в казначейство. Потом в резиденцию, где мне нужно захватить кое-что из вещей и сразу уходим из города. Надо спешить. Эти арии ловкие ребята. Если они сумели так скрытно подобраться, то сегодня-завтра могут оказаться в столице. Всё, решено. К чёрту всё, к чёрту её. Не нужно было с ними связываться. Ну да ладно, чего теперь. Поздно. Сам виноват, потерял контроль. Эта женщина меня с ума свела. Так мне и надо».

Ашхун незаметно наблюдал за Надулом и видел, с каким напряжением тот размышлял. Наконец, Надул встал и подозвал Ашхуна. Отойдя в сторону, он начал объяснять ситуацию Ашхуну и сделал ему предложение сопроводить его до границы за солидное вознаграждение.

– Золота вам всем хватит до конца ваших дней, только проведите меня до границы.

Ашхун молча выслушал и, подумав немного сказал:

– Император, ваша воля – мой закон. Мой солдат кушать хочет, воевать мало хочет. Давай деньги, и мы везём куда надо.

Надул облегчённо вздохнул и хлопнул Ашхуна по плечу.

– Я так и думал. Поехали, нужно спешить, – и они вскочили на лошадей и помчались дальше.

Глава XVII. Развязка

Прибыв в столицу, отряд разделился. Надул, Ашхун и пятьдесят всадников направились в резиденцию, остальные остались дожидаться их возле ворот. В городе царила паника. Пришли сведения о разгромленной армии в Ханьши и Кирке. Очевидцы рассказывали, что своими глазами видели многотысячные походные колонны, забившие все дороги, ведущие с севера в столицу. Армия разбита, а оставшаяся часть неспособна противостоять громадной численности противника. Все, кто мог уехать, собрали всё ценное, грузили на повозки и покидали столицу. Надул, не обращая внимания на царивший хаос, взял ключи от хранилища и повёл Ашхуна и его солдат за золотом в подземелье дворца. Открыв замки и отворив тяжёлую дверь, они спустились вниз в сокровищницу и стали выносить самые ценные предметы. Драгоценные камни, жемчуг, ювелирные украшения, золотые монеты Надул упаковал в отдельный мешочек, остальное золото и ценности он просто раздал солдатам Ашхуна. В сокровищнице ещё оставалось много ценностей, но времени было в обрез, и он запер дверь на замки. Подумав, куда положить ключи, он кинул их в ту же дорожную сумку, что и мешочек с драгоценностями. Погрузив золото на лошадей, и хорошенько привязав его, солдаты и Ашхун последовали за императором. Они ехали быстро, нигде не останавливаясь. По пути им попадались нагруженные доверху повозки, быки, овцы, узкие улочки были запружены всей этой массой людей, животных и повозок. Наконец они достигли тех ворот, в которые въехали и, позвав остальных и переложив часть поклажи на их коней, продолжили свой путь. Выехав за город Ашхун предположил, что Надул поедет к Сю-ли, чтобы забрать её с собой, однако вероломный любовник думал в этот момент только о себе.

– Поедем по другой дороге, в объезд, боюсь, что отряды ариев появятся именно с этой стороны», – соврал Надул, вовсе так не думая.

Свернув на окольную дорогу, они проехали несколько вёрст, как Ашхун сказал Надулу, что нагруженные кони устали и нужно сделать привал. Надул с нежеланием уступил, хотя ему хотелось быстрее оказаться подальше от столицы. Отряд съехал с дороги и направился к неподалёку стоявшей группе деревьев. Тем временем Ашхун сделал незаметный знак двум воинам, ехавшим позади него. Подъехав к деревьям, отряд спешился. Надул слез с лошади и с недовольным выражением лица подошёл к Ашхуну:

– Послушайте, лошади не так сильно устали, зачем вы остановились здесь, надо было…», – договорить он не успел.

Двое воинов подошли сзади, будто проходя мимо и подбежав к Надулу, быстро схватили его и заломили руки за спину. Надул резко дёрнулся, и всё понял. Попытался вырваться, заскрипев зубами, рванулся, но куда там, подбежал третий солдат и они, положив его на землю лицом вниз, быстро связали ему руки.

– По коням, – дал команду Ашхун, – В Кирку!

Через три дня отряд был уже в Кирке, где расположилась лагерем огромная армия ариев. Ашхун со своим отрядом въехал в укреплённый лагерь и собрав Военный Совет возвестил о пленении Надула и завершающем этапе разгрома армии Небесной империи. Громкими возгласами радости и ликования встретили командиры эту весть и все поздравляли Ашхуна и обнимали его, как боевого товарища, как равного себе. Весть быстро разнеслась по всей армии, и всюду раздавались крики: «Ура! Ура!» Тут же Ашхун объявил о выступлении тридцати тысяч солдат на столицу, которая осталась без защиты. Была поставлена задача занять её, взять под охрану императорский дворец, учреждения и склады с продовольствием и прочими товарами, принадлежащие императору. Остальная армия двинется в обход к городу Куэ-бэ, где предположительно дислоцировалась оставшаяся часть императорской армии.

Наутро всё пришло в движение, и армия снялась с места. Ашхун взял с собой десятитысячный конный корпус и составил авангард армии, делая марш-броски по 60 вёрст, меняя лошадей и снова покрывая это расстояние. Через два дня они достигли цели, но в городе армии не оказалось. Везде были следы её пребывания – брошенные повозки, палатки, мусор, но как сказали местные жители, армия три дня назад снялась с места и ушла в неизвестном направлении. Ашхун послал депешу командованию пехотными полками, чтобы заняли город и, оставив здесь десятитысячный гарнизон, следовали дальнейшим его инструкциям. Сделав небольшую передышку, арии пустились по следам убегающего врага, словно охотничья гончая по следам зайца.

В это самое время, пока Ашхун преследовал остатки наёмной армии, Сю-Ли встревоженная долгим отсутствием Надула решила поехать в столицу и навести справки о нём и об истинном положении дел. Её беспокоило её будущее и хотя она не сомневалась в искренности чувств Надула всё же внутренняя тревога толкала её на поездку в Акван. Приехав в столицу, она застала город в страшном запустении. Торговые лавки были закрыты, все кто мог уехал, не было никого из её знакомых, а те из служащих дворца, кто остался ничего не смог сказать куда отправился император. Поговаривали, что Надула видели с большим конным отрядом неделю назад, но потом он исчез и никто не знает куда. Нарастающая тревога превратилась в чувство обречённости и безысходности. Сю-Ли металась от знакомых к знакомым, но всюду, куда бы она ни пошла, служанки отвечали, что хозяев нет дома и им не велено никого впускать.

В конце концов, Сю-Ли совсем отчаялась, как вдруг на одной улице ей повстречался знакомый разносчик, который сказал, чтобы она уезжала из города, так как вот-вот сюда нагрянет армия северян. Они, северяне страшно обозлены за то, что Надул угнал в плен их мужчин, а женщин убил*, поэтому пощады не будет никому, особенно таким молодым и хорошеньким женщинам, как она. Сю-Ли поблагодарила и побежала собираться в дорогу. У неё закончились почти все деньги, и положение было отчаянным. Взяв всё, что было ценным из дома и, заперев его на ключ, она погрузила вещи в коляску и пустилась в обратный путь. Слёзы застилали её глаза и неотвязная мысль сверлила мозг: «Бросил, бросил, бросил гад». Доехав до городских ворот, она увидела вбегающих людей, которые махали ей что-то руками, лица мелькали, её руки и тело словно оцепенели и гримаса боли исказила её прелестное лицо. Лошадь мчалась, словно почувствовав свободу, миновав ворота, как вдруг впереди на дороге она увидела, кого бы вы думали? Его!

Резко осадив коня и съехав на обочину Сю-Ли пропускала мимо себя мчащихся всадников, на всем скаку влетающих в город и растворявшихся в его извилистых улочках, но острое зрение не обмануло её. Вслед на передовым отрядом, ворвавшимся в город шла шагом лошадь, на которой сидел сам Надул со связанными впереди руками. Лошадь вёл под уздцы пеший воин и вся колонна, шедшая следом, грозно стучавшая сапогами по утоптанной веками дороге надвигалась как гигантская змея, хвоста которой не было видно. Сю-Ли смотрела на Надула, его поникшее лицо, его фигуру, покорно двигающуюся в такт шагов животного, его потухший взгляд и она поняла, что всё кончено, это конец для него и для неё. В глазах у неё потемнело, и Сю-Ли лишилась чувств.

Конец ознакомительного фрагмента.