Как Василиса Премудрая не перехитрила своего суженого
Богиня, низведенная до роли рабыни, конечно, может вызвать жалость и сострадание. Однако шаманы предупреждают, что ни в коем случае нельзя освобождать албасты, руководствуясь состраданием. Иначе несчастья могут обрушиться на весь род. Такие сюжеты о прикованной цепями в глубоком подвале Василисе Премудрой можно встретить в русских сказках. Но главный герой Иван-царевич пренебрегает дельными советами Бабы-яги, он дает Василисе испить воды, и она, исполнившись неимоверной силы, срывает с себя цепи. Тогда худо приходится Ивану-царевичу. Но все же он хитростью и при помощи своих друзей-оборотней добивается своего и усмиряет строптивую волшебницу.
Василиса Премудрая заглядывает в свою магическую книгу и пытается разглядеть, где спрятался от нее Иван-царевич. Она находит его и под облаками, восседающим на летящем орле, и под водой, в желудке огромной щуки. Однако она не может найти его, когда он превратился в булавку, воткнутую в эту самую магическую книгу. Иван-царевич выигрывает состязание.
Иван-царевич по уговору берет в жены Василису Премудрую, и она служит ему верой и правдой, как добрая жена доброму мужу. В другой народной сказке Василиса Премудрая помогает Ивану-царевичу обогатиться и успешно поохотиться, добыв знатный трофей – Оленя – Золотые рога. Здесь мы видим у Василисы Премудрой древние функции албасты – богини охоты.
В конце концов, и в образе златокудрой Девы-лебедя можно распознать все тот же знакомый нам образ «желтоволосой девы». А по Пушкину, у нее месяц под косой блестит, а во лбу звезда горит. Это придает Деве-лебедю поистине космические черты, а заодно и сходство с тувинскими преданиями об албасты и о ее единственном глазе, расположенном во лбу.
Как видим, у русских, как и у иных индоевропейцев, в целом сохранилось более благожелательное отношение к «белокурой бестии» в женском обличье.
В связи с мифологемой албасты возникает еще один интересный вывод: тюркоязычное население Средней и Малой Азии, а также Южной Сибири и Алтая видит в албасты реальный демонический персонаж, а вовсе не богиню. Отсюда острые когти, копыта, птичья стопа и прочие атрибуты животных. Однако эти зооморфные признаки могут как раз свидетельствовать о том, что у албасты изначально присутствовала функция богини охоты. Албасты может превращаться в различных зверей и птиц, а также в неодушевленные предметы: копну сена, воз, в дерево ель. И все для того, чтобы одурачить, ввести в заблуждение одинокого путника или охотника.
Весьма интересно было бы узнать, зачем албасты превращается то в одно, то в другое, неужели только ли из своей злокозненности? Грузинская богиня охоты Дали загадывает охотнику загадки – если он их отгадает, то может сделаться ее мужем; если нет – погибнет. Дали часто заколдована и превращена в трепетную лань, голубя, змею. Она просит охотника человеческим голосом не губить ее. Охотник соглашается, и за это он бывает щедро награжден – с этого момента Дали начинает помогать ему и исполняет его желания. Дали мудра и прозорлива, она предвидит все коллизии, которые ждут на пути ее суженого.
Нечто похожее мы можем отыскать в русских сказках. Вот, скажем, сказка «Царевна-лягушка», в ней младший сын царя – Иван-царевич, выполняя завет своего отца, вместе со старшими братьями стреляет из лука. Уговор таков: на чей двор стрела попадает, ту невесту братья и возьмут замуж. Стрела старшего сына попала на княжеский двор; среднего – на купеческий, а младшего – Ивана-царевича – угодила в болото. Приносит стрелу Царевна-лягушка. На пиру у царя махнула рукой Царевна-лягушка, и тотчас явились поля и сады, махнула другой – явилось озеро и поплыли по нему белые лебеди. Супруги старших братьев вслед за Царевной-лягушкой махнули руками, да только свекра и свекровь ушибли.
Пока суд да дело, Иван-царевич побежал домой да и бросил в огонь лягушачью кожу. Тут и молвила ему Царевна-лягушка, что заколдовал ее злой волшебник, что коли хочет ее Иван-царевич найти, то придется ему много верст пройти. Сказала так и исчезла.
Вот пошел герой искать свою суженую. Встречается ему щука. Хотел было Иван-царевич ту щуку убить и съесть, а она ему говорит человеческим голосом: «Не убивай меня, я тебе пригожусь». Иван-царевич идет дальше, встречается ему медведь. Только хотел он его убить и съесть, а медведь ему говорит человеческим голосом: «Не убивай меня, я тебе пригожусь!» Идет дальше герой, встречает он соколиху. Хотел было ее убить и съесть. А она говорит ему человеческим голосом: «Не убивай меня, я тебе пригожусь». Идет дальше Иван-царевич и встречает рака. Только хочет его поймать и съесть, а рак говорит ему человеческим голосом: «Не убивай меня, я тебе пригожусь!»
Таким образом Иван-царевич отказывается от охотничьих трофеев. Он верит в приметы и будет вознагражден за свою стойкость. В конце концов он добирается до избушки Бабы-яги, которая ему указывает, где за морем лежит волшебный камень (алатырь), а в камне том сидит утка, а в утке яичко (солнце). Наказывает Баба-яга Ивану-царевичу, чтобы он то яичко ей принес. Щука помогла переправиться Ивану-царевичу через море, медведь разбил волшебный камень. Выпорхнула из камня утка, а соколица настигла ее и задрала. Выпало из утки яичко и упало в воду. Тут вылез на берег рак и принес яичко Ивану-царевичу.
Очевидно, эти звери, помогающие герою добыть яичко, были не простыми, а волшебными. Быть может, сама Василиса Премудрая обращалась в этих зверей, помогая своему суженому.
Принес волшебное яичко Иван-царевич Бабе-яге. Она приготовила из яичка лепешку (символ солнца), тут и Царевна-лягушка прилетела. С порога она кричит своей матери: «Что-то русским духом здесь пахнет, кабы появился здесь Иван-царевич, так я бы его вмиг загрызла!» Баба-яга же отвечает: «Это ты, доченька, по святой Руси летала, вот русского духа и нахваталась!» А сама Ивана-царевича под лавку спрятала. «Садись, дочка, закуси лепешечкой», – говорит Баба-яга дочери. Вошла в избушку Царевна-лягушка, села за стол, съела лепешку и тут же и говорит: «Ах, как я соскучилась по моему милому, Ивану-царевичу, как бы он появился здесь, то я бы с ним этой крошечкой поделилась». Тут велела Баба-яга выйти из-под лавки Ивану-царевичу. Подхватила его Царевна-лягушка под крылышко и унесла в Тридевятое царство жить.
Мы видим метаморфозу, которая произошла с Царевной-лягушкой. Она была готова разорвать Ивана-царевича, а отведав волшебной лепешки, воспылала к нему любовью. Здесь, как мы видим, присутствует разное отношение Царевны-лягушки к своему суженому. Прослеживается также связь Царевны-лягушки с небесным огнем, с солнечным камнем алатырем. Царевна-лягушка в былые времена могла являться олицетворением водной стихии, что сближает этот персонаж русской сказки с албасты, которая также связана с водой. Кроме того, албасты, как и грузинская богиня охоты Дали, постоянно загадывает загадки охотнику, превращаясь то в одно, то в другое.
В русской народной сказке, которая называется «Царевна, разгадывающая загадки», загадки загадывает не царевна, как можно было предполагать, а ее будущий избранник. Царевна разгадывает загадки, подсылая к Ивану-дураку свою служанку, которая выведывает у него ответы. Меж тем загадки касаются разных животных, что также указывает на изначальную охотничью магию. Последняя загадка как раз была о той служанке царевны, которая все время выведывала у Ивана-дурака правильные разгадки. Правильный ответ царевна постеснялась говорить перед всеми, так как это выдало бы ее. Пришлось ей замуж за Ивана-дурака пойти, на это и расчет у дурака, который вовсе не дураком оказался.
Таким образом, в русских сказках мы видим, как в образе Василисы Премудрой соединяются демонические и божественные черты. Вряд ли это можно трактовать как последующую трансформацию образа древнерусской богини. Скорее всего, изначально в ее образе присутствовала некая первородная, хтоническая сила, которую требовалось как-то усмирить, преодолеть.
Здесь можно вспомнить примечательный образ из малорусских сказок, когда солдат повстречал златокудрую девицу и говорит ей: «Хороша девица, только, жалко, не объезжена». А та ему в тон отвечает, что неизвестно еще, кто кого объездит. Пришел солдат в родное село на побывку, а там его столетний дед был еще живой. Спрашивает солдат деда: так, мол, и так; повстречал я девицу, а она мне такие странные слова говорит, словно загадку загадала, что это значит, дедушка? А дед ему отвечает: «Плохо твое дело, внучек. Придет златокудрая девица к тебе в полночь и скажет: «Тпру, стой, ты мой конь». И вмиг ты в коня обратишься по ее слову. Оседлает она тебя и будет всю ночь над землей на тебе летать, покуда не убьет вовсе».
«Что же мне делать, дедушка?» – спрашивает солдат. «А вот что: встань в полночь за дверью в избе, как увидишь, что девица та с распущенными золотыми волосами к тебе зайдет, ты ей и скажи: «Тпру, стой, ты моя кобыла!» Она вмиг в кобылу обратится». Ты на нее вскочи сразу и знай себе пришпоривай. Понесет она тебя высоко над землей. Ты же крепко держись, не отпуская поводьев. Под утро она устанет и тогда запросит у тебя пощады. Вот тут ты ей и скажи, что замуж ее возьмешь. Пусть она слово тебе даст…»
Эта сказка существует в разных вариантах. В том числе и в таком, когда солдат убивает кобылу-девицу, а она начинает ему мстить после смерти и все это выливается в гоголевский сюжет «Вия», с отпеванием покойницы в церкви в течение трех ночей. То есть девица эта ведьма. И ее мало убить, еще нужно справиться с ее чарами после смерти. Здесь мы видим отголоски языческого бессмертия царицы. Однако такая сюжетная линия, скорее всего, более поздняя, и она формируется под воздействием христианства, с его резким неприятием колдовства. Сам же женский персонаж, исполненный магической силы, вероятно, восходит к древним языческим временам. В нем можно угадать все тот же древний образ богини охоты, превращающейся в разных животных по своему желанию. В разных зверей может она превратить и своего неудачливого жениха.
В авторской сказке Ершова «Конек-горбунок» Иван, оседлав кобылицу, не отпускает ее до тех пор, пока она не предлагает ему выкуп за себя – Конька-горбунка, который будет служить Ивану верой и правдой.