Глава 6 Эсхатология в лицах
Так, немного стилизуясь под звучание популярных рубрик («История в лицах»…), я обозначаю главу – перечень персон, чьи предсказания конца света вызвали наибольшие отклики. Хотелось начать с громких имен, великих ученых, Непера, Ньютона, но предыдущая, «суматранская» глава напомнила о праотце Ное. Тогда, в серии газетно-журнальных публикаций я, помнится, привел его, что у журналистов называется – для «оживляжа».
Не помню, чтобы профессор Лобковский очень обрадовался такому сравнению, но нужно же было привлечь именно широкое внимание к проблеме, да и какая-то наличествовала общность угрожавшей стихии – вода… Но теперь, введя этот сюжет в книгу, я задумался, перебрал по хронологической лестнице все возможные варианты и убедился: действительно, патриарх Ной – самый первый в мировой истории из числа объявлявших конец света. В современных терминах – «архетип».
А ситуация с Ноевым объявлением о всемирном Потопе, строительством ковчега – «архетипическая ситуация». И может – теперь уже моя гипотеза – потому человечество так склонно верить прогнозам о конце света, что самый-самый первый из них, прогноз Ноя, оказался точным, сбывшимся?!
Библейский рассказ не останавливается на подробностях, но основываясь на Послании Апостола Павла (Евреям, гл. 11, 7) богословы, как например Властов, говорят о «…мире, укорявшем Ноя и ругавшемся над ним в продолжении лет построения ковчега».
Вот и первые не поверившие первому из пророчеств о конце света. Далее перейду к череде великих ученых, предрекавших всеобщую гибель.
Джон Непер (англ. John Napier, 1550–1617) – шотландский барон, математик, богослов. Окончил курс в Сент-Эндрюсском университете, путешествовал по Европе, женившись, поселился в родовом замке Мерчисон, и, став тихим шотландским домоседом, осчастливил мир, изобретя логарифмы, опубликовав первые логарифмические таблицы. Значение этого шага сегодня нужно пояснять, но еще 30 лет тому назад, до появления «калькуляторов» – логарифмическая линейка была главным инструментом инженера, ученого, позволяя делить, умножать большие числа. Лаплас сказал: «Непер изобретением логарифмов продлил жизни астрономов, упростив их вычисления». Только представьте, что до открытия Непера, астроном, из своего рабочего дня 5–6 часов – делил/ умножал «в столбик» 15-значные числа.
Но большую часть своей жизни шотландский барон посвятил толкованию богословских книг. По собственным его словам, истолкование пророчеств составляло главный предмет его занятий, а математика была вспомогательным средством или отдыхом.
Неперова книга «А plaine discovery of the whole revelation of S. John etc.», (толкование Апокалипсиса) выдержала несколько изданий в Эдинбурге и Лондоне, во Франции и Германии, и имела несравненно больший успех, чем все его работы по логарифмам. Книга-толкование Непера – серьезный математический трактат, разделенный на теоремы, сформулированные им, и последующие доказательства. Эти теоремы и доказывали: папа Римский = антихрист (в протестантской Шотландии это конечно был «хит»), что упоминаемая в Апокалипсисе саранча – турки и арабы, и что… конец света наступит в интервале между 1688 и 1700 годами!
Лично мне видится в Неперовом сюжете некий уточненный математически-богословский юмор, или даже сарказм. Одной рукой творец таблиц логарифмов «продлевает жизни» людям, освобождая от рутинных вычислений, другой, недрогнувшей рукой богослова – он пресекает эти жизни, ставит общий и окончательный предел. «Господа! После 1688-го вам что-либо вычислять с помощью моих логарифмических таблиц, или без – будет уже не нужно!» Но… тут образуется еще одна цепочка «апокалиптических» дат. Помните, как в 7000 году (1492-м от Рождества Христова) вместо конца этого света – был открыт Свет Новый (Колумбом). Точно так и 1688 год, последний по вычислению Непера, стал годом триумфа другого великого британского математика – Исаака Ньютона.
В этом году Ньютон был избран в парламент от Кембриджского университета и стал участником самой знаменитой в его истории сессии. Ведь 1688 – это еще и год так называемой «Славной революции»: парламентское собрание избрало английским королем Вильгельма III, оставив за собой управление государством. Формула «Король царствует, но не управляет» родилась именно тогда, и вообще-то, без большой натяжки 1688-й можно считать годом рождения Великобритании в ее нынешних политических очертаниях. То есть опять, вместо конца – рождение… Ну а роль самого Ньютона, примкнувшего в парламенте к партии тори, ознаменовалось анекдотом, не менее славным, чем «Славная революция». Дело в том, что как зафиксировано, в течение той знаменитой сессии, единственными произнесенными словами Ньютона была просьба закрыть окно, ввиду сквозняка. Биографы говорят, что боязнь публичного слова составляла одну из основных черт характера Ньютона.
Его вклад мировую эсхатологию – толкование книги пророка Даниила (по принятой библейской классификации – четвертая пророческая книга Ветхого Завета). Больше чем подчиненный ему Английский Монетный двор, больше чем все «биномы…» и «законы…» его имени, Исаака Ньютона интересовала эта таинственная книга.
Великим богословским трудом Ньютона называют (а нигилисты, вульгарные материалисты XIX века повторяют это с насмешкой): «Замечания на книгу пророка Даниила и Апокалипсис св. Иоанна» (англ. Observations Upon the Prophecies of Daniel and the Apocalypse of St. John).
Собственно, насмехались над этим герои Чернышевского – вослед Фридриху Энгельсу, в знаменитой «Диалектике природы» писавшему:
–… мы не ошибемся если станем искать крайние степени фантазерства, легковерия и суеверия… у того направления, которое чванясь тем, что пользуется только опытом… дальше всех ушло по части оскудения мысли. Эта школа господствует в Англии. Уже ее родоначальник, прославленный Фрэнсис Бэкон (далее следует выразительный уничижительный абзац)… Точно так же и Исаак Ньютон много занимался толкованием Откровения Иоанна. Поэтому неудивительно… – и далее Энгельс возлагает ответственность за спиритизм середины XIX века («духовыстукивания») на… богословские работы Ньютона.
Ньютоновы книги: «Историческое прослеживание двух заметных искажений Священного Писания«, «Краткая хроника», «Хронология древних царств», посвященные более частным вопросам, потребовали огромных трудов и времени, тщательного изучения практически всей предшествующей богословской литературы. В частности, для доказательства позднейшей интерполяции, вставки слова в текст Писания Ньютону пришлось доказательно процитировать все предшествующие источники из корпуса богословских трудов. Что же касается самой даты конца света, то непосредственно в его книгах она не названа. Но в одном из писем 1704 года, хранящемся в Иерусалиме, он упомянул, что конец света произойдет в 2060 году (по другому толкованию: не раньше 2060-го).
Далее, в этот своеобразный трэнд (объявляемый конец – упирающийся в начало), по-моему, прекрасно ложится и еще одно рождение. В 1688 году родился швед Эммануил Сведенборг (Svedenborg, 1688–1772) – ученый, теософ и один из самых знаменитых духовидцев («визионеров») в мировой истории.
Доктор философии, автор книг стихов, инженер, создатель системы каналов и шлюзов, соединивших Стокгольм с Гетеборгом и нескольких механизмов для транспортировки артиллерии. В Европе были изданы его труды: «О началах натуральной философии», «Наблюдения и открытия касательно железа и огня», «Новая метода для определения географических долгот на земле и море», «Искусство строить доки и новая метода для устройства плотин», «Искусство определять механическую силу кораблей», «Разные наблюдения над минералами, огнем и расположением гор», «О сталактитах Бауманова грота». Его считают творцом кристаллографии. Сведенборг предварил теории Дальтона и Берцелиуса, прежде
Гершеля открыл место нашей Солнечной системы в Млечном Пути и раньше Лагранжа показал, что отклонения планетных орбит имеют свойство через определенные промежутки времени возвращаться к норме.
Подобно Неперу и Ньютону, Сведенборг так же видит себя, прежде всего, богословом. Подробнейший комментарий двух первых книг Пятикнижия (стих за стихом) по новому переводу, сделанному самим Сведенборгом с еврейского текста, составил его книгу «Arcana Coelestia» (Лондон, 1749–1756). Полное заглавие: «Небесные тайны, находящиеся в Св. Писании, или в Слове Господа, с диковинами, виденными Сведенборгом в мире духов и в небе ангелов».
То есть, в отличии от Непера и Ньютона, чье богословие в чем-то сродни их логарифмам и «биному Ньютона», богослов Сведенборг еще и визионер, прочно причисленный к спиритуалистической философии. Он подробно описывает, как ночью человек в ярком сиянии явился и представился ему: «Я Бог, Господь, Творец и Искупитель. Я избрал тебя, чтобы объяснить людям внутренний и духовный смысл Писаний. Я буду диктовать тебе то, что ты должен писать».
В теософии Сведенборга оригинальным моментом является непризнание дочеловеческого и сверхчеловеческого происхождения ангелов и демонов. Ему «увиделось», что те и другие – это люди, эволюционировавшие, сообразно своей вере и жизненному поведению в ангелов или диаволов. Наиболее прославил визионера Сведенборга случай 19 июля 1759 года, когда он во время обеда в Гетеборге с ужасом поведал о страшном пожаре, который начался в Стокгольме и вплотную приблизился к его дому. Как вскоре было установлено, бедствие, и впрямь охватившее шведскую столицу, развивалось практически идентично описанию Сведенборга.
Обратите внимание на изящную параллель в жизни Сведенборга: инженер соединяет Стокгольм с Гетеборгом системой каналов и шлюзов. Духовидец соединяет те же Стокгольм с Гетеборгом, можно сказать, каналом своего видения.
Уже упоминалось, как персонажи романа Чернышевского (повторяя издевку Фридриха Энгельса) от души смеются над наивным Ньютоном, угробившим две трети жизни на толкование Библии. Но этот Ньютонов, как выражаются, «мировоззренческий факт», из истории не вычистить. Равно и то, что великий Гуттенберг создал книгопечатание только для более широкого распространения Библии и комментариев к ней. Ознакомьтесь с биографией гения. Ему, автору изобретения, просто и в голову не приходило, что его печатный станок когда-то может использоваться для каких-то других целей! Если вдуматься, то сегодня… печатая разные научные книги по кибернетике или просто «Плэйбой» и телепрограммные журналы с кулинарными рецептами и философскими поучениями от «звезд телесериалов», и прочую глянцевую галиматью, мы ведь используем гутенбергов «аппарат для размножения оттисков Библии и богослужебной литературы».
Гармоничное равнососедство в великих и не самых великих головах научного и духовидческого подхода иссякает именно в том XVIII веке, многими определяемом как корень всех революций. И дело не только в яростных агитаторах Вольтере, Дидро, Руссо. Даже и такой уравновешенный философ как Иммануил Кант выступает с добросовестной, но резкой, остроумной и уничижительной критикой системы Сведенборга (книга «Грезы духовидца, поясненные грезами метафизика», 1765). А факты вроде «чуда» (или «фокуса») со стокгольмским пожаром, собраны и попали в широкий обиход благодаря как раз Канту. И на сегодня в числе «интересантов», поклонников Сведенборга (даром, что основателя кристаллографии, строителя шлюзов и доков) – справочники приводят характерный список… Уильям Блейк, Сэмюэл Колридж, Оноре де Бальзак, Шарль Бодлер, Адам Мицкевич, Ральф Уолдо Эмерсон, B.C. Соловьев, Уильям Батлер Йейтс, Карл Густав Юнг, Август Стриндберг, Хорхе Луис Борхес, Чеслав Милош, Арнольд Шенберг… Писатели, поэты.
Это в общем согласуется с тем фактом, что основы всех человеческих наук, искусств заложены людьми, приносившими обеты и жертвы Аполлону, музам, харитам, нимфам и прочая… Ведь сегодня обо всех наисовременнейших делах и проблемах мы говорим в терминах Аристотеля, Евклида, Пифагора… Чем-то мне это напоминает расставание с детством. Как подсчитано разными исследователями, 75–85 % всей своей жизненной информации, запаса понятий, слов мы воспринимаем в возрасте до 5–6 лет, то есть, в период, когда мы верим в реальность Деда Мороза и Снегурочки…
И уж поскольку логарифмы Непера, Ньютонова механика и дифференциальное исчисление лежат в самом фундаменте нашей технологичной цивилизации – стоит задуматься о духовном мире их творцов (а просто пользоваться телевизорным пультом, как подтвердили опыты, прекрасно могут шимпанзе и макаки).
Вот настоящий источник «скрежета зубовного» всех атеистов: идее Бога они противопоставляют «прогресс», «развитие человека», «новые безграничные возможности наук и технологий»… но сами-то эти науки, получается, – щедрый подарок им от ученых людей, согласных с сэром Исааком Ньютоном: «Библия содержит в себе больше признаков достоверности, чем вся светская история». Откуда и это раздражение, прорывающееся в книжке, почти весь XX век бывшей «нашей Библией» – «Диалектике природы» Фридриха Энгельса:
– Если притяжение, напыщенно названное Ньютоном всеобщим тяготением и рассматривается как существенное свойство материи, то где источник непонятной тангенциальной силы?..
О насмешке Энгельса над тем, что Ньютон занимался толкованием Библии, я упоминал, его раздражение можно увидеть даже в такой формулировке во Вступлении: «Важнейшие математические методы дифференциальное и интегральное исчисление – Лейбниц и, может быть… Ньютон». Это при том, что еще к середине XVIII века было установлено, что дифференциальное и интегральное исчисление, без всяких «может быть» Ньютон разработал раньше Лейбница.
И далее – небольшой сюжет о той версии создания мира, которую разделяли создатели нашего современного технологического, научного благополучия.
«…и налил Бог ванну, и включил Бог люстры»
Вот несколько стихов из первой главы книги Бытия. Начало Библии, так называемый «Гимн творения»:
3 И сказал Бог: да будет свет. И стал свет.
4 И увидел Бог свет, что он хорош, и отделил Бог свет от тьмы.
5 И назвал Бог свет днем, а тьму ночью. И был вечер, и было утро: день один…
9 И сказал Бог: да соберется вода, которая под небом, в одно место, и да явится суша. И стало так.
10 И назвал Бог сушу землею, а собрание вод назвал морями. И увидел Бог, что это хорошо…
16 И создал Бог два светила великие: светило большее, для управления днем, и светило меньшее, для управления ночью, и звезды;
17 и поставил их Бог на тверди небесной, чтобы светить на землю,
18 и управлять днем и ночью, и отделять свет от тьмы. И увидел Бог, что это хорошо.
19 И был вечер, и было утро: день четвертый.
20 И сказал Бог: да произведет вода пресмыкающихся, душу живую; и птицы да полетят над землею, по тверди небесной.
А вот один из популярных комментариев доктора богословия Генри Геллея.
Глава 1:2 до 2:3. Семь дней творенья
Были ли это 24-часовые дни или более продолжительные периоды времени, мы не знаем. Слово «день» имеет многие значения. В главе 1:5 слово день употребляется для обозначения света. В 1:8,13 оно как будто бы означает 24 часа. А в 1:14,16 оно как бы означает 12 часов дня… В таких местах Писания, как Иоиля 3:18; Деяния 2:20 и Иоанна 16:23 «тот день» возможно обозначает всю христианскую эру. В таком месте, как 2 Тимофею 1:12, выражение это как будто бы относится ко времени после второго пришествия Христа. А в Псалме 89:5 и во 2 Петра 3:8 «у Господа один день, как тысяча лет, и тысяча лет, как один день», имеет еще иное значение.
Главу эту нельзя назвать научным учебником, но ее согласованность с биологическим и зоологическим познанием нашего времени поразительна. Первый день – 1:2–5 Свет. Свет, вероятно, был включен в «небе и земле», которые были сотворены «в начале». Но поверхность земли еще находилась во тьме, потому что охлаждающаяся поверхностная кора земли еще была покрыта кипящей водой, извергающей густой слой тумана и газов, заславший свет солнца. Свет и последовательное чередование дня и ночи были установлены на поверхности земли по мере охлаждения земли и уменьшения тумана, что позволило проникновению света на землю. Все же солнца еще не было видно до четвертого дня.
Третий день – 1:9-13. Земля и растительность. Земная поверхность до этого времени, по всей вероятности, была вся покрыта водой. Недавно сформированная тонкая поверхность земли была гладкой, как жидкий шар. Но при охлаждении земной поверхности, которая становилась толще, она начала коробиться, в результате чего начали появляться острова и континенты земли. Земля еще не орошалась дождем, но густые туманы орошали и освежали недавно сформированную землю, которая все еще содержала много тепла. Всюду на земле преобладал тропический климат, способствующий в огромной мере росту растительности, что после многих чередующихся затоплений произвело угольные пласты.
Четвертый день – 1:14–19. Солнце, луна, звезды. Возможно, что они были сотворены «в начале». В «первый день» их свет пробивал земную темноту (1:3), хотя они еще не были видны. А теперь, при уменьшении плотности облаков, в результате дальнейшего охлаждения земли, они стали видимы на земле. С этого времени на земле стали чередоваться сезоны года, так как земная поверхность перестала выделять свою теплоту и стала зависимой от теплоты солнца, единственного источника тепла…
Седьмой день – 2:1–3. Бог почил. Но не вполне (Иоан. 5:17), лишь от трудов, которыми был занят при творении. Покой этот является основой субботы (Исх. 20:11). Он имеет мистическое отношение к вечности (Евр. 4:4,9). Число «семь», применяемое при сотворении мира, не поддается нашему разумению (…)
Видите, как заботливо доктор Гелл ей объясняет, почему солнце луна, звезды, день/ночь созданы в четвертый день, хотя свет – был уже в первый. Ведь это надо же знать, какие необозримые горы тупой ерунды выстроились, были изданы-переизданы, в том числе и в нашу «пятилетку безбожия», на ловле подобных «противоречий Библии». Но по мне, так самое главное, что делает книгу Бытия самым важным текстом в истории, уверенно разрезающим ее, историю, пополам – это полная бескомпромиссность в оценке творимого мира. Вы только представьте, что в это же время этим самым морям, луне, солнцу, звездам, деревьям и рощам, горам… – поклонялись как божествам. Да что – «в то время»! – и сегодня огромное количество людей составляют, читают гороскопы, вопрошают и заискивают перед «звездами». Но книга Бытия, объясняя сотворение мира на языке древних «примитивных» пастухов, сугубо в пределах запаса их слов и понятий – безапелляционно показывает, как Творец создает эти самые моря, горы, луну, звезды – ну точь-в-точь, как хозяин обустраивает дом.
Почему я и позволил себе дать такой заголовок: Творец действительно наливает моря – прямо, как ванну, расставляет светила – как люстры. И важнее всех научных согласований, вроде геллеевских – этот простой, прямой довод, прекрасно понятный и древним пастухам (первой аудитории), и в то же время – революционно обрушивающий целый мир наивной мифологии и невнятных прарелигий:
– Ну, согласитесь, глупо же молиться налитой ванне и развешенным люстрам!
И ведь это важнейшее в истории человечества свидетельство Единобожия пытались затемнить, произвести ветхозаветный рассказ от якобы схожих древневавилонских и прочих космогоний, где бог Мардук выезжает на бой с древним драконом Тиамат (аллегория изначального Хаоса) – на колеснице! Потом Мардук рассек Тиамат, и… одну ее часть он взял и сделал небесным сводом, другую… И эту вавилонскую картину начала Вселенной критики Библии упорно называли первоисточником для книги Бытия.
Но в том-то и главное, на мой взгляд, что в Библии до разделения на ночь и день, небо и землю, сушу и море… – за кадром, до первого стиха первой главы, первой книги (Бытие), стоит главное разделение: на Вселенную и – трансцендентного, непредставимого Бога-Творца. Представить Которого лихо выруливающим на колеснице – равно Его отрицанию.
Задумаемся, как эта режущая точность Библии сохраняется и в переводе на наш русский язык. Солнце, луна, звезды – «светила». Четкая отглагольная функциональность. Только: светить, – а не предсказывать будущее, нести человеческие качества, наполняя и сегодняшнюю желтую прессу, вроде:
…Плутон – это неисчерпаемый ресурс энергии, мощь атомного ядра, «бульдозер» реконструкции мира… справедливость (Сатурн) и товарищество (Уран)… – это я скачал из тьмы сегодняшних предсказаний.
Аналогии «светилам»: рыбацкое «грузило», «жевала» насекомых…
Греко-русский пассаж
Ученые гадали, отчего бесспорно самый одаренный в истории человечества народ – древние греки, отметившись гениальными озарениями во всех сферах наук и искусств, не сделали и шага в направлении создания целостной научной картины, связного непротиворечивого мировоззрения, в общем, не сделали всего того, что в XVI–XX веках запустило машину прогресса, научно-технической революции.
Это как раз и связано с тем, что культы, истории богов, от Зевса до каких-нибудь дриад – разнились в каждом полисе (Зевс, Афина дорийские, отличались от беотийских, фокейских и т. д.). Греческая религия без религиозной истины не запустила гонку борьбы и за научные истины.
Казалось бы: «Ну что ему Гекуба!» Но, по-моему, этот феномен заслуживает хотя бы краткого рассмотрения вследствие определенной исторической цепочки: религия и характер древних греков наложили отпечаток и на принимаемое ими христианство – то есть на православие. А уж это православие принял другой, тоже не совсем бесталанный народ, к которому мы имеем счастье принадлежать. Многие века наши предки представлялись: «Я такой-то. Греческого закону», т. е. православный. И некоторые наши черты, предметы гордости или сокрушений, становятся чуть более знакомыми. И кратко они перечислены в книге-энциклопедии «Частная и общественная жизнь греков» Поля Гиро:
– Тот факт, что эта религия могла пережить столько столетий среди самых неблагоприятных обстоятельств, объясняется в значительной степени ее слабым влиянием на житейскую мораль, на характеры и на страсти. Ей несвойственно было стремление к неограниченному господству, которым она не могла бы пользоваться долгое время над умами, противившимися всякому продолжительному стеснению; она никогда не доводила до крайних логических выводов власть, которою ее облекало всеобщее признание современников.
То, что в религии греков было точного и определенного, носило чисто внешний характер и не имело отношения ни к теогонии, ни к философии, ни даже часто к морали; эту религию можно было примешивать ко всем актам политической и общественной жизни; она – согласно с общим духом греческой нации – приспособлялась ко всему. Религиозные мифы какого-нибудь одного государства не были обязательными для всех греков; мифы соседней страны могли даже противоречить им. Нападения, которым религиозные мифы подвергались, например, в театрах, не имели важного значения…
Конец ознакомительного фрагмента.