© И.Мальчукова, 2012
© ООО «Написано пером», 2013
Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.
© Электронная версия книги подготовлена компанией ЛитРес (www.litres.ru)
Глава первая
Кто такой Антресолька?
Жил на свете маленький мальчик, обыкновенный малыш, как все дети. Хотя можно ли быть обыкновенным, когда весь мир открывает перед тобой двери, приглашая на познавательную экскурсию длиною в целую жизнь? Сколько же нужно узнать и попробовать? Сколько открытий ждёт тебя впереди?
И как важно узнать, почему это Бабка Ёжка подсматривает в щёлку в оконной раме, выжидая, когда Яшка (так зовут нашего героя) закончит свой ужин?! По крайней мере, так утверждает мама, пытаясь убедить сына доесть бутерброд. А это большая проблема, знаете ли, – взять да и не оставить чего-нибудь в тарелке! Нет, ну мороженое или конфеты мы любим, но капуста, плавающая зачем-то в борще, да ещё эта свёкла… А каша манная – это вообще отдельная тема для разговора.
В таких случаях мама начинает рассказывать, что Баба Яга, сидя на метле (а без неё никак нельзя – ведь девятый этаж всё-таки), подстерегает за окном, чтобы украсть недоеденный кусочек, а в нём, как всем известно, богатырская сила заключена. Вот Бабка и пытается силу эту себе присвоить. Съест, мол, кусочек бутерброда с маслом и колбасой и пойдёт громить Алёшу Поповича с Ильёй Муромцем. И даже Катигорошек со своей кувалдой здесь не поможет. И изменится тогда исход сказки, и добро уступит победу злу, исчезнут мультики, так полюбившиеся Яшке, о богатырях и царь-граде Киеве, Ивасик-Телесик сгорит в печи, а капитан Врунгель Христофор Бонифациевич со своей командой почему-то, как уверяет мама, торжественно пойдёт ко дну.
О мультяшках мама вспоминает не случайно, ибо просмотр их перед сном грядущим – ежедневная святая традиция, во имя всеобщего семейного блага никем и ни при каких обстоятельствах не нарушаемая. Иначе о сне, тем более спокойном, забыть могут все, включая кота Барсика и соседей.
Одним словом, это всё очень важные причины, по которым всё-таки нужно доесть бутерброд. Хотя иногда (особенно если речь идёт о злополучной манной каше) Яшка думает: «Пусть Бабка травится, то есть силой богатырской подкрепляется!..»
Тогда малыш на цыпочках подходит к окну и осторожно кладёт подбородок на подоконник, выглядывая там ту самую, что с костяной ногой: мол, иди, я тебя не боюсь и охотно с тобой поделюсь. И доедать приходится действительно бабушке, только не сказочной, а той, что из соседней комнаты, в домашних розовых тапочках.
В общем, наш герой был не робкого десятка. Всякими страшилками его не запугаешь. Пасовать перед трудностями он не любил и постоять за себя, особенно в детском садике, умел, за что не раз и наказан был. Частенько по вечерам воспитательница Галина Сидоровна, передавая из рук в руки драгоценность веснушчатую, жаловалась маме, охая да ахая, какие её чадо совершило за день подвиги. Например, сегодня Яшка запер в туалетной комнате нянечку, когда та мыла пол, и перевернул тарелку с супом, при этом не отрицал, что сделал это нарочно, в знак протеста. Правда, пояснения относительно того, против чего направлен данный протест, его величеством Яковом Петровичем Ермолаевым предоставлены так и не были.
Домой шли молча. Мама не отчитывала сына, задавая, как обычно, многочисленные «почему», но то, как крепко её пальцы сжимали Яшкину руку, было предвестником надвигающейся бури.
Дома на кухне состоялся семейный совет. Пахло корвалолом. То и дело мелькали розовые тапочки. По крайней мере, лишь это Яшка мог рассмотреть, лёжа на животе и подглядывая в щёлку между дверью и полом (излюбленный, между прочим, его с Барсиком пункт наблюдения!).
Естественно, молодое поколение не было понято старейшинами семьи. Вердикт – лишить сладкого и телевизора до следующей среды, а это – целая неделя! Семь дней без мультяшек перед сном! Без Алёши Поповича!!! И даже розовые тапочки прошли мимо, и где-то хлопнула дверь…
Лёжа в кровати, Яшка долго не мог уснуть. Сжимая кулаки, он пытался заглушить подступающую к горлу обиду, но это ему всё никак не удавалось.
«Лучше бы папа достал своего «воспитателя», то есть кожаный ремень… – всхлипывая, думал малыш. – И отхлестал по мягкому месту… Было бы, конечно, больно, но всё же как-то по-мужски, что ли, по-богатырски… А тут такое… Даже бабушка не зашла со своим смешным «спокносбо» (Спокойной ночи! С богом!) и не перекрестила на ночь, бормоча при этом слова какой-то молитвы…»
Яшка не понимал всего этого, но после такой, как смеялся папа, «спокносбоговской» процедуры ему всегда становилось спокойнее. И даже белая пластмассовая вешалка с его костюмом, подцепленная за ручку шкафа (дабы не испортить, пояснила мама, «свежевыглаженную нетронутость»), не казалась ему карликом с белым крючковатым носом. И светлые пятна на потолке и стенах, которые оставляют, как знал Яшка, проезжающие мимо машины или освещённые окна дома напротив, не представлялись ему таинственными проёмами в иные миры, откуда в любой момент мог выскочить какой-нибудь «бука».
Мальчик поёжился, вспомнив приснившийся как-то сон, в котором вот такое же пятно на стене вдруг начало расти и засасывать в себя всё, что находилось в комнате, и даже его – Яшку. Он плакал во сне, звал маму с папой, а Барсик, защищая хозяина, бросился грудью на пятно, после чего проём закрылся, и всё стало на свои места. И даже кот остался цел и невредим, только рядом с прежним вырос почему-то ещё один хвост, в чёрную и серую полосочку.
Мальчик знал, что это всего лишь был сон, а значит – неправда, но сейчас, когда темно и одиноко, сейчас и невероятное казалось ему возможным и вполне реальным.
Почему он не сказал взрослым правду? Почему не объяснил свои поступки? Яшка и сам не знал. Наверное, боялся, как боится сейчас, широко открыв глаза и всматриваясь в темноту. Не в характере малыша было жмуриться и прятаться под одеялом. От этого, как ему казалось, становилось ещё страшнее. Нет, лучше открыть глаза и смотреть-смотреть, будто разгоняя темноту и всё, что прячется в ней.
– Эх, ты, антресолевая душа! – часто любила приговаривать бабушка, бросая на внука из-под очков ласковый взгляд. – Антресолька ты моя конопатая!
Это она сама выдумала. Видимо, после одного из подвигов юного «самурая». И как тут догадаешься: то ли ругается, то ли хвалит?
Даже мама как-то не выдержала и заметила:
– Что это вы со шкафом ребёнка сравниваете?!
На что бабушка лишь лукаво улыбнулась, продолжая ловко перебирать спицами и вывязывать какой-то чудной узор. Но Яшке почему-то казалось, что это хорошее сравнение, и оно должно быть непременно таким.
Вот и сейчас, вспомнив бабушкины слова, малыш призадумался: «А что, собственно, взрослые прячут там, наверху?»
Очередная загадка, которую ему предстоит разгадать.
Перевернувшись на бок и засунув руку под подушку, Яшка достал маленький карманный фонарик, который заблаговременно спрятал там на всякий «пожарный» случай. Под «пожарным» случаем подразумевались вот такие минуты, как сейчас, когда страшно и не спится.
Вооружившись фонариком, новоиспечённый «ковбой» в пижаме в красно-синий горошек «обстреливал» темноту, сопровождая действие сие, как в кино, характерными звуками, имитирующими пальбу из пистолета. С помощью фонаря мальчик выписывал на стенах и дверцах шкафа (особенно в верхней, наиболее интересующей его зоне) различные кренделя, направляя лучики влево-вправо в поисках предполагаемого шпиона.
По окончании операции по «зачистке» комнаты «оружие» возвращалось назад – под подушку. Тогда Яков Петрович, удовлетворённый и уставший, мог наконец-то расслабиться и позволить доброму пану Соньке, о котором рассказывала мама, посыпать его голову волшебным порошком, чтобы приснились непременно добрые и сказочные сны.
А ещё, вспомнилось Яшке, мама всегда целовала его перед сном в щёку и нежно шептала на ушко:
– Пусть тебе приснится золотая птица, на серебряном коне скачет вихрем по траве!
«Но сегодня мама меня не поцеловала…» – подумал малыш, уже засыпая и не слыша, как наверху что-то скрипнуло, и белая вешалка закачалась из стороны в сторону, тихо постукивая: тук-тук… тук-тук…