Анна
Нюся, будучи несовершеннолетней, вышла работать в колхоз на птичник, чтобы материально помочь маме. Когда стала старше, вечером ходила в клуб в кино и на танцы. С танцев всегда возвращалась поздно, около 12 часов ночи. Дорога проходила через балку и каждый раз на гребле появлялась чёрная кошка, путалась под её ногами, не давала идти. Она нежно отодвигала ногой и продолжала дальше идти. Ударить по кошке или пихнуть ногой нельзя, сразу появлялась старушка и тогда неприятностей или гибели не избежать, и это было правдой.
Однажды мужчина пошёл ловить рыбу. Когда спускался с горки к пруду, внезапно поднялся сильный ветер. Ему навстречу катится большая колючка «Курай». Он в сторону и она в сторону перед ним. Он отойдёт вправо и она вправо, влево и она влево. Невозможно дальше идти. Он выругался и ударил её ногой. Не успел ударить, как перед ним вместо колючки появилась сгорбленная старая бабка. В ней он узнал мать Николая, с которым недавно сильно повздорил.
– Ты что это пинаешься? За то, что ты ударил меня, утонешь в этом пруду! – Сказала старая ведьма и мгновенно исчезла, как будто её и не было.
Он от страха не мог сдвинуться с места, всё тело скованно. Не мог двигаться, кричать, шевелиться, разговаривать. Сколько он находился в таком состоянии, не помнит. Не помнит, как он оказался дома. Когда рассказал своим друзьям о происшествии, то они с него посмеялись, но были рады, что это произошло не с ними. Все эту ведьму знали и старались её избегать и никогда ей не перечить. Дабы избежать лиха. После встречи с ведьмой он перестал ходить на рыбалку.
С того времени прошло несколько месяцев. На праздник он выпил сто грамм самогона и пошёл на пруд поймать карпа на ужин. Только домой он уже не вернулся. Утром его тело нашли в пруду, утонувшем на самом мелком месте, там, где вода была людям по колено.
Ведьма была старая. Жила на окраине хутора с сыном. Он так и не смог жениться, женщины не хотели иметь свекровь – ведьму. Когда ведьма умирала, очень долго мучилась. К ней боялись подойти, потому – что она могла передать свой дар кому – ни будь, поэтому сделали отверстие в потолке. Как только сделали дыру, старая ведьма сразу испустила дух и померла.
Анна рано вышла замуж за Дмитрия. Над кем надсмехалась постоянно, стала его женой. Мама его была из многодетной семьи, но жили в достатке. До революции у них были наёмные рабочие, они никогда не голодали. Отец Константин, выходец из помещиков. Александра, её больше всего звали баба Саня, была домохозяйкой и ни одного дня не работала в колхозе. Константин работал объездчиком. Объезжал поля на бричке, в которую были запряжены два верблюда. Они постоянно находились в его распоряжении.
Когда пришли сваты сватать Нюсю, бабушка Мотя была против этого союза, но причину не стала называть.
У Анны с Дмитрием было два сына Виктор и Владимир, им очень хотелось дочь. Они ждали третьего ребёнка и надеялись, что у них родится девочка. Первого ноября 1959 года у Анны начались схватки. Дмитрий отвёз её в сельскую больницу. После полуночи, около часа она родила девочку.
– Наконец – то, у нас родилась долгожданная дочь! – Произнесла радостно Анна. После родов её перевели в палату из родильного зала. Осень была тёплая. Молодёжь возвращалась домой из клуба шумной толпой.
– Плохая примета, что дочь родилась под шум голосов. На протяжении всей жизни мою дочь будут преследовать незаслуженные сплетни. – С огорчением подумала Нюся, засыпая.
Все родственники и муж Анны были рады рождению девочки, кроме Александры. Она негодовала, ей не хотелось верить в то, что роды прошли нормально, девочка родилась живой. К сожалению Александры, ребёнок лежал на кровати перед её глазами.
Тоня, так назвали девочку, сутками спала. Даже кушать приходилось её будить. Не разбудишь, так и будет спать голодная.
– Маленькие детки спят много, но кушать просыпаются. Почему же моя дочь всё спит и спит? – Постоянно задавала себе вопрос Анна, на который не получала ответ.
После родов прошло два месяца, Анне надо было выходить на работу.
– Как же мне не хочется оставлять дочь на свекровь, не любит она её, и как бы она свою ненависть не скрывала, это очень заметно. – Постоянно думала Нюся.
Незаметно наступило лето, из-за постоянных забот и хлопот по дому, хозяйству да ещё работа. Тосю уже не надо было кормить грудью, и Нюся в обед домой не приходила, еду брала с собой. Лето было жарким, в полдень жара доходила до 40 градусов. И вот в один из таких дней, баба Саня знала, что обедать домой никто не придёт. Она вынесла с утра детскую кроватку на улицу, поставила её на солнце и на голые шершавые доски посадила голенькую внучку.
– Вот теперь я посмотрю, как ты в такое пекло выдержишь! Ты не должна была родиться. – Зло приговаривала бабка.
Посадив внучку в кроватку, баба Саня быстро удалилась, оставив ребёнка без присмотра, еды и воды. На целый день ушла навестить свою родную сестру на другой конец хутора.
При передвижении по кроватке в тело ребёнка вонзались множество заноз, ребёнок громко плакал, но на его плачь никто не приходил. От боли и жары Тося лежала без сознания на шершавых досках кроватки.
В это время Мотрёна не находила себе места. Имя правнучки звучало в голове. Она бросила свои дела и быстрым шагом, почти бегом направилась в другой конец села к дому сватов. Тревога ни на минуту не покидала её. Она подошла к калитке, открыла её и вошла во двор. Она увидела детскую кроватку в дальнем углу двора и позвала:
– Саня! Есть кто дома? – Звала она, а ноги сами несли её к детской кроватке.
Время перевалило за полдень. Жара стояла неимоверная. Ветра не было. В кроватке она увидела внучку в бессознательном состоянии. Она взяла её на руки. Тельце всё было в занозах. Сердцебиение еле слышно. Она перенесла ребёнка в тень под старое раскидистое дерево груши. Быстро побежала к колодцу, который находился во дворе. Своими ветвями и густыми листьями дерево закрыло от палящего солнца тельце ребёнка. Мотрёна быстрым движением руки с ведра прохладной водой стала смачивать тело ребёнка, произнося молитвы. Вначале лицо, грудь, руки. Набрала в рот воды и брызнула в лицо ребёнка. Девочка вздрогнула и открыла глазки, глубоко вдыхая воздух. Она заплакала и своими ручонками потянулась к бабушке, та взяла её на руки и удобно села под деревом. Прислонясь спиной к стволу груши, стала гладить ребёнка по головке, читать молитвы и вытаскивать занозы из нежного детского тела. За этим занятием и застала их Нюся, которая раньше вернулась с работы. Она увидела детскую пустую кроватку. Сердце замерло. На двери дома висел большой амбарный замок. Свекрови не было. Она повернула голову к старой груше и увидела под раскидистыми ветвями старой груши бабушку, которая сидела на земле и держала малышку. У Нюси подкосились ноги. Она еле устояла на ногах и медленно, чтобы не упасть направилась к бабушке.
Мотрёна подняв глаза на Нюсю, спросила раздражённым голосом:
– Как ты могла оставить в такую жару ребёнка на эту старую ведьму?
– Мне приходится оставлять ребёнка на свекровь, потому что я работаю, в детские ясли не принимают. – Растеряно, дрожащим голосом ответила внучка.
За этим разговором их застала вернувшаяся баба Саня, увидев внучку живой в руках свахи, негодуя и со злым выражением лица, произнесла:
– Я не думала, что ты так рано вернёшься с работы. Да и тебя сваха в гости не ждали.
– Ах ты, изверг! Как ты можешь издеваться над кровинушкой? – Поднимаясь с земли, и отдавая ребёнка матери, произнесла Мотя. Боясь расправы, стала отступать назад к дому, отмахиваясь руками, произнося: – Да ты что сваха! Что ты тут выдумала! – Отвечала та, и быстрым шагом пошла в дом от греха подальше, что – то бормоча себе под нос.
Мотрёна поднялась с земли, отряхнула подол длинной юбки и произнесла:
– Чтобы с завтрашнего дня внучку приносила к нам! Как не – будь, справимся. Ольга поможет, посмотрит за ней, пока ты будешь на работе. А Митьке скажи, чтобы с досок фуганком колючки убрал.
Мотя ушла домой, больше не проронив ни слова. Анна стояла около дерева с ребёнком на руках, в завёрнутой в бабушкин фартук. Она крепко обняла дочь и заплакала. Только теперь Нюся поняла, почему её бабушка была против брачных отношений с её мужем.
С этих пор малышка большую часть проводила у своих бабушек и с тётей, а когда подросла, то сама стала оставаться у них ночевать, их дом для неё стал родным. Каждый вечер она просила перед сном рассказать, о чём ни будь интересном из их жизни или сказку из их детства. Они с детства обучали её премудростям жизни; вязать, прясть, шить, читать, писать, то есть всему, что должна уметь девушка. А прабабушка Мотя ещё приговаривала:
– Царица с шести лет всему обучалась, чтобы управлять людьми и страной, необходимо всё знать и уметь. Вот и ты должна всё знать и уметь.
– Царей давно нет, но я постараюсь всё знать и уметь. – Наматывая нитки на клубок, ответила Тося.
К бабушке Лене часто приходили люди за помощью, она им наговаривала воду от сглаза, вправляла животы, или, проведя рукой по кости могла вправить вывих или сказать что у больного накол кости или перелом.
Как то вечером к ним пришла Надежда, кума Нины. Она жила на самой окраине хутора за кладбищем одна в саманном флигеле. Все соседи переехали ближе к центру, выстроив себе добротные дома. Ей некому было строить дом, да и не за что, поэтому приходилось жить в старой родительской хатке. Две небольших комнаты и сени. Детей у неё не было. И вот она стала рассказывать:
– Возвращаюсь я вечером из клуба после кино, открываю калитку двора, захожу во двор, вижу, что какая-то женщина заглядывает в окна моей хатки. – Ты что здесь делаешь? – спрашиваю я. Она молчит и смотрит на меня. Мне стало страшно. Вижу, что не из нашего села, в одной ночной рубашке. Рядом никого нет. На помощь никого не дозовёшься, сами знаете, что вы живёте от меня за километр, а остальные и того дальше. – А ну пошла отсюда! – стала я кричать громко. Рядом с калиткой стояла палка. Я взяла палку. Размахивая ею, стала приближаться к непрошенной госте. Она увидела меня и стала убегать в сторону огорода. Я за ней. Добежала она до туалета и исчезла. Я и туда и сюда, а её нигде нет. Луна яркая, полнолуние. Всё вокруг видно как днём, а она как испарилась. За туалетом балка, а внизу пруд.
И это уже не первый раз. Приходит в одной белой ночной рубашке. Сначала страшно было, а потом привыкла.
– Переезжать тебе ближе к людям надо. А то на отшибе живёшь, мало ли что может произойти. Продаётся землянка, не новая, маленькая, но тебе одной хватит. На одну душу много-то и не надо. Да и соседи у тебя будут хорошие, а то живёшь рядом с покойниками. – Сказала Елена.
– Хорошо тётя Лена, наверное, так и сделаю. Спасибо за совет.
Об этой истории давно забыли, прошло, наверное, лет пять. Надя купила себе небольшой домик, который советовала ей Елена и давно переехала. В новом доме к ней ночная гостья в полнолуние больше не приходила. Однажды Тоня отпросилась у родителей на выходные к бабушкам с ночёвкой. После занятий и продлённого дня в школе она сразу отправилась в гости с портфелем. Была осень. Рано вечерело. Было прохладно и начал накрапывать дождь. Она быстрым шагом направилась к дому бабушки, который стоял на краю села, а около километра от него через вторую балку находилось кладбище. Флигель у них был добротный. Соседи из своих землянок переехали ближе в центр, а они остались одни. Самые близкие соседи находились на расстоянии полкилометра.
Она подошла к балке и быстро побежала по тропинке вниз к ручейку, перепрыгнула ручей и стала подниматься по крутой горе. Подняла голову вверх, увидела, что посреди её пути, со стороны кладбища движется женщина с распущенными длинными волосами в одной белой ночной рубашке босиком, только пятки видны. Тоня приостановилась и не знала что делать. Назад бежать в гору – далеко, да и сразу начинаются огороды, а потом уже дома. Она протёрла глаза руками и опять посмотрела вверх в гору, вначале подумала, что всё это ей показалось. Женщина продолжала двигаться перебежками. Пробежит, присядет. Когда она уже была напротив Тони, не осознавая, девочка быстро направилась к ней. Та, увидев, что к ней приближаются, немного пробежала и исчезла, как – будто её и не было. Тоня быстро поднялась в гору. Сразу дорога и двор Елены. Открыла дверь кухни и бесшумно вошла. Села на стул за стол. За другим столом бабушки и тётя Оля разделывали свинину и не слышали, как она вошла. Они о чём – то разговаривали, но Тоня их не слышала. У неё было состояние шока. В недвижимом состоянии она бы так и сидела. Елена повернула голову, словно ощущая чьё-то присутствие, и от неожиданности вскрикнула:
– Ой! Как ты здесь оказалась? Мы даже не слышали, как ты вошла? Ведь дверь была закрыта! И давно ты здесь сидишь?
– Не знаю, – испуганно дрожащим голосом ответила внучка. – Когда я перепрыгнула ручеёк и подняла голову вверх, то увидела женщину в белом, которая переходила мне дорогу.
Елена, Мотя и Ольга сразу поняли, о ком говорит внучка, положили на стол ножи и быстро выбежали на улицу. Стали над балкой и смотрели во все стороны. Но там никого не было. Они вернулись на кухню.
– Ну и напугала ты нас! – Произнесли они в один голос, там никого нет.
– Она бежала со стороны кладбища. Она пробежит, присядет, а когда я стала идти на неё, она пробежала немного и исчезла. – Оправляясь от испуга тихим голосом, ответила Тоня.
Женщины закончили разделывать мясо, всё убрали, покушали и легли спать, как будто ничего и не произошло. Больше с тех пор об этом никто не вспоминал и не говорил. Словно эта женщина как бы селян, которые жили вдали, от других, заставляла переезжать, чтобы на отшибе никто не жил.