Антоний и Клеопатра. Акт второй (Уильям Шекспир, 1607)

Хотя б из справедливости одной

Помогут боги тем, чье дело право.

Отсрочка их, достойнейший Помпей,

Ведь не отказ.

Пока богов мы молим

О помощи, проходит польза в ней.

По глупости нередко мы хлопочем

О пагубе. По счастью, небеса

Отказывают в ней, и нас спасает

Их глухота.

Мне, верно, повезет.

Меня в народе любят. Море – наше.

Людской состав велик и все растет.

В Египте Марк Антоний занят чревом

И для войны обеда не прервет.

Чем больше денег собирает Цезарь,

Тем более лишается друзей.

Лепид обоим угождает лестью,

Но дружбы нет у них ни у кого.

Лепид и Цезарь выставили в поле

Большое войско.

Ты откуда взял?

Неправда это.

Сильвий уверяет.

Ему приснилось. Цезарь и Лепид

Решили ждать Антония, и оба

Покамест в Риме. Но да возродишь

Ты все свои соблазны, Клеопатра!

Соедини коварство с красотой

И красоту с могуществом бесстыдства!

Без жалости повесу погрузи

В пучину пьянства. Кухней Эпикура

Дразни пресытившийся аппетит,

Чтоб совесть в нем от спячки и обжорства

Не знала пробужденья!

Варрий, ты?

Проверенные новости: Антоний

С минуты на минуту въедет в Рим.

Прошло уж много дней, как он в дороге.

Я б этому известью предпочел

Любое огорченье. Я не думал,

Что волокита наш наденет шлем

Для мелких экспедиции. Как военный,

Он вдвое больше двух своих друзей.

Гордиться можем, что своим восстаньем

Мы вырвали из ненасытных лап

Египтянки такого сластолюбца.

Едва ль Антоний с Цезарем найдут

Слова приязни. С Цезарем боролись

Жена и брат Антония, хотя,

Как я предполагаю, против воли

Антония.

Их мелкая вражда,

Наверное, отступит перед крупной.

Когда бы всем им не грозили мы,

Они бы непременно перегрызлись.

Причин на это много. Но узнать,

Как именно помирит их опасность,

Пока нельзя, и принимать в расчет

Их разногласья рано. Будь что будет,

Но с этих пор у нас одна стезя:

Мой жребий брошен, и назад нельзя.

За, мною, Менас.

Премного нас обяжешь, Энобарб,

Когда упросишь своего патрона

Не горячиться!

Я ему скажу,

Чтоб говорил, как хочет. Если Цезарь

Даст повод, пусть с приподнятой главой

Антоний отвечает громогласно,

Как Марс. Клянусь Юпитером самим,

Сегодня на Антониевом месте

Я даже не побрил бы бороды.

Теперь не время для взаимных счетов,

Любое время – время для всего.

Но малое смолкает пред великим.

Когда оно само не впереди.

Ты раздражен. Не вороши былого.

Вот доблестный Антоний.

Вижу сам.

Вот Цезарь.

А как в Риме все уладим,

Отправимся, Вентидий, на парфян.

Не знаю, Меценат, спроси Агриппу.

Друзья мои, нас связывает цель

Первостепенной важности. Не надо,

Чтоб дрязги разделяли нас. Добром

Уладим разногласья. Спорить с пеной

У рта о вздоре – значит совершать

Убийство для уврачеванья раны.

Поэтому, достойные друзья,

Воздержимся давайте от придирок!

Давайте будем наболевших мест

Касаться мягко.

Совершенно верно.

Я в армии сторонник тех же мер.

Добро пожаловать к нам в Рим.

Спасибо.

Садись.

Садись ты первый.

Хорошо.

Ты ставишь мне на вид какой-то промах

Который не касается тебя?

Хорош я был бы, если бы сердился

На мелочи, к тому же на тебя.

Еще смешнее, если б занимался

Тобой, когда причины для того

Не представлялось.

Как ты относился

К тому, что я в Египте?

Точно так,

Как ты к тому, что я был в Риме. Впрочем.

Когда ты начинал злоумышлять

Оттуда, то твои дела в Египте

Затрагивали нас.

Злоумышлять?

Не понимаю.

А понять не трудно.

Твоя покойная жена и брат

Вели со мной войну. Ее предлогом

Был ты. Ты был их кличем боевым.

Ты в заблужденье. Брат в свои затеи

Меня не посвящал. Я узнавал

О них со слов твоих людей. Напротив,

Ты мой союзник. Братнина война

Вредила мне не меньше. Это в письмах

Я доказал подробно. Если ж нам

Перекоряться ради перекоров,

Давай, но изберем другой предмет,

А это на живую нитку шито.

В защиту сам не знает что сказать,

А говорит, – я придираюсь.

Полно!

Не верю я, чтоб ты не понимал

Простых вещей. Как твой прямой товарищ,

Едва ли мог я одобрять раздор,

Грозивший мне и нашему порядку.

Что Фульвии касается, тебе

Желал бы я такой жены. Ты держишь

В узде треть мира. Попытался б ты

Смирить мою покойную супругу!

Всем бы по такой! На войну можно было бы ходить с бабами!

Воображаю, Цезарь, сколько бед

Наделала тебе ее сварливость

При неуживчивом ее уме

И страсти к козням! Я тебя жалею,

Но что же делать!

Я тебе писал

В разгар твоих пиров в Александрию.

Ты письма отложил, не прочитав,

А посланного вытолкал с насмешкой.

Он влез ко мне без спросу. Перед тем

Я трем царям давал обед и плохо

Соображал. На следующий день

Я объяснился с ним, что равносильно

Прямому извиненью. Рвать так рвать,

Но твой посыльный – не предлог к разрыву.

Ты также обещанья не сдержал,

В чем обвинить меня не можешь.

Цезарь!

Оставь его, пусть говорит, Лепид.

Священны для меня уроки чести,

Которые он мне дает. Итак,

Что обещал я?

По ближайшей просьбе

Поддерживать оружьем и людьми,

И не дал их.

Неправда, дал, но поздно.

И то в те дни, когда я был в чаду

И сам не свой. Насколько это можно,

Я каюсь, но прошу не забывать,

Что я не уступаю принужденью,

А действую от широты души.

Возможно, я невольная причина

Войн Фульвии, которыми она

Меня хотела вызвать из Египта,

Ну что же, я прошу меня простить

В границах, допустимых самолюбьем.

Вот это благородно.

А теперь

Не усложняйте больше ваших счетов.

Как было б кстати именно сейчас

Предать их окончательно забвенью!

Замечено прекрасно, Меценат.

Ты мастер драться, а не говорить.

Я позабыл, что правда молчалива.

Ты чересчур развязен. Замолчи.

Да ладно уж. Я превратился в камень.

Хоть он невежлив, но не так неправ.

Конечно, при таких больших различьях

Нам трудно будет дружбу сохранить.

А между тем, когда б я знал на свете

Род обруча, чтоб нас сплотить тесней,

Я б землю исходил за ним до края!

Позволь сказать мне, Цезарь.

Говори,

Агриппа.

С материнской стороны

Октавия сестра тебе. Антоний

Теперь вдовец.

Агриппа, замолчи.

Когда б нас услыхала Клеопатра,

Тебе б досталось за твои слова.

Я, Цезарь, не женат. Пускай Агриппа

Докончит мысль.

Чтоб прочно привязать

Друг к другу вас нерасторжимым братством

И обоюдно накрепко сковать,

Пусть вступит в брак с Октавией Антоний.

Ей обеспечивает красота

Права на наилучшего супруга,

А нрав ее превыше похвалы.

Родство вам даст уверенность друг в друге,

Вас не встревожит никакая быль,

А до сих пор смущали небылицы.

В таком родстве вы будете втроем

Тогда любить друг друга втрое больше.

Пожалуйста, простите. Это все

Не болтовня, а зрелый плод раздумий.

Что скажет Цезарь?

Ровно ничего,

Пока не выскажется Марк Антоний.

Допустим, я сказал бы: по рукам.

Какой ответчик в этом мне Агриппа?

С Агриппой вместе Цезарь. Я берусь

Склонить сестру.

Тогда другое дело.

Я с этим предложеньем и во сне

Не стал бы долго мешкать. Руку, Цезарь!

Доставь мне эту радость, и пускай

Отныне между нами воцарятся

Любовь и братство.

Вот моя рука.

Я отдаю сестру, которой крепче

Никто из братьев в мире не любил.

Храни ее, живой залог согласья

Владений наших и сердец. Пускай

Любовь меж нами вновь не распадется.

Да будет так. В час добрый!

Лично я

Не собирался воевать с Помпеем.

Недавно он мне службу сослужил,

И для того чтоб не прослыть невежей,

Я поблагодарю его сперва

И лишь потом порву с ним отношенья.

Давно пора. Одно из двух: не мы,

Так сам он нападет на нас нежданно.

Где у него стоянка?

У Мизен.

На суше много войска?

Очень много,

И прибывает. На море же он

Единственный хозяин.

Да, я слышал.

Конец ознакомительного фрагмента.